Накануне визита в Австрию президент России Владимир Путин дал интервью австрийскому телеканалу ORF. Он остановился в основном на самых острых вопросах российской внешней политики в настоящий момент. Так было построено интервью.

Притом что Австрия – одна из наиболее благожелательно настроенных к России стран Европы (она, например, отказалась высылать российских дипломатов в связи с «делом Скрипалей»). Также данное интервью можно рассматривать как своего рода предисловие или разминку перед очередной «Прямой линией» президента, которая состоится 7 июня.

В интервью австрийскому телеканалу Путин в очередной раз продемонстрировал свою способность отвечать на любые вопросы, даже самые «неудобные». При этом в своей излюбленной манере – апеллируя к элементарному здравому смыслу. Против этого «лома» даже у самых каверзно настроенных интервьюеров нет приема.

Вот, например, один из традиционных до банальности вопросов о том, не собирается ли Путин править пожизненно. Мол, чуть ли не уже готовится референдум, чтобы, как нынешнего руководителя КНР, сделать Путина президентом «навсегда». На что следует ответ: «Это смешно, я что — до 100 лет здесь буду сидеть? Нет». Чем крыть? Нечем.

Или другой, потенциально острый вопрос: вмешивалась ли Россия в предвыборную кампанию в США? Было упомянуто Internet Research Agency, или «фабрика троллей», принадлежащая Евгению Пригожину, «которого называют поваром Путина». Президент отвечает вопросом на вопрос: неужели вы думаете, что человек, который занимается ресторанным бизнесом, может повлиять на выборы в Америке или в европейской стране? «Как же низко пало всё, что происходит в информационной и политической сфере в странах объединённого Запада, если ресторатор из России может повлиять на выборы». Путин при этом сравнил действия Пригожина с действиями известного миллиардера Сороса, который «хочет раскачать евро», - спросите Госдеп: зачем он это делает? Госдеп Вам ответит, что он не имеет к этому никакого отношения, это личное дело господина Сороса. А у нас это личное дело господина Пригожина. Устраивает такой ответ? Вряд ли он «объединенный Запад» устроит, конечно. Потому что – двойные стандарты. Соросу – соросово, а Пригожину – «фабрика троллей».

Железобетонная и позиция президента по поводу расследования гибели пассажирского «Боинга» в небе над Донбассом в июле 2014 года. Вот аргументы Путина в ответ на обвинения России: но ведь аналогичное оружие есть у Украины, но ведь Украина до сих пор не поделилась информацией о том, что делала ее военная авиация в момент трагедии, но ведь Украина была допущена к расследованию, хотя и является заинтересованной стороной, а Россия - нет. Западная версия и логика натолкнулась на логику российского президента. И в общем стоит заметить, что аргументы российской стороны зачастую просто застают защитников западных версий обвинения врасплох.

То же самое касается истории присоединения Крыма. Когда агрессивно и напористо ведущий себя западный журналист говорит об «аннексии» и российском воинском контингенте на полуострове, то российский президент апеллирует к Уставу ООН и праву наций на самоопределение. Напоминает об украинских националистах, угрожавших безопасности крымчан. О том, что они подавляющим большинством проголосовали на референдуме. В отличие от случая отделения Косово от Сербии. Где никакого референдума вообще не было. А на референдум крымчан пришло свыше 90%, и проголосовали за присоединение к России примерно столько же. Разве это не демократия? А что это тогда? И что тогда демократия?

Был задан Путину вопрос и об Алексее Навальном - почему тот не смог выдвинуться в президенты. На что Путин для начала напомнил интервьюеру историю с американским движением Occupy Wall Street. «Где они теперь? Их нет». И вообще в Европе тоже полно людей, которые выступают «с крайних позиций», пытаются манипулировать сложностями и проблемами в обществе». Так что мы не хотим, чтобы «нам подсунули ещё одного, второго, третьего или пятого Саакашвили». Нам, России, нужны люди с позитивной повесткой дня, которые знают, а не просто обозначают проблемы, которых у нас достаточно.

По внутренней политике было задано мало вопросов. В частности, Путина пытались уличить в том, что экономический рост в стране остается слабым. На что российский президент, признав это, все же отметил и ряд существенных достижений: инфляция была 12,5%, сейчас минимальная за всю новейшую историю России – 2,5%. Растут золотовалютные резервы. Рост хоть и скромный, но есть, инвестиции в основной капитал – 4,4%, это значит, что дальнейший рост гарантирован.

Впрочем, основные вопросы о состоянии экономики и социальной сферы Путину будут заданы на «Прямой линии» 7 июня. Часто такие вопросы касаются частных проблем тех или иных регионов, но не только. Можно предположить, что на сей раз среди основных «хитов» «Прямой линии» будут вопросы о планируемой пенсионной реформе, росте цен на бензин, об изменениях в системе медицинского обслуживания, о слухах по поводу повышения налогов, об уровне образования и о том, как его повысить. Главное же отличие от интервью австрийскому телеканалу разговора с российским народом будет в том, что участники «Прямой линии» с президентом не будут стараться подловить его, поймать на слове или в чем-то обвинить или уличить. Люди, пришедшие на «Прямую линию», прежде всего хотят услышать ответы на вопросы о своей жизни от того человека, которому они верят.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции