Владимир Винокур: Я дружу с ребятами из «Камеди Клаб» и «Камеди Вумен»

Театру пародий Владимира Винокура без малого тридцать лет. Карьера многих артистов юмористического жанра начиналась именно на его сцене, а Владимир Винокур стал для них проводником в мир эстрадного искусства.

- Владимир Натанович, как изменилась с годами Ваша аудитория?

- Вы можете удивиться, но она значительно помолодела. Вот я сейчас еду на юг в гастрольное турне, наш путь пролегает от Анапы до Сочи. Уверен, в зале снова будет очень много молодежи.

- Чем Вы это объясняете?

- В моем театре тоже молодой коллектив, мы делаем пародии на популярных артистов, на современные музыкальные группы. Так что среди наших зрителей есть и шестнадцатилетние, есть и десятилетние дети, которые приходят с молодыми родителями. Ну и, конечно, молодежь пенсионного возраста (смеется).

- Есть беспроигрышные темы, которые неизменно вызывают смех публики?

- Одна из вечных тем вне времени и моды - отношения мужчины и женщины. Это «противостояние» всегда вызывает улыбку и смех. Но я не занимаюсь беспощадной сатирой. К тому же считаю, что у нас сатиры как таковой нет, по большому счету, со времен Салтыкова-Щедрина.

- Ну, а как Вы относитесь к Stand Up, «Камеди Клаб»? Я знаю отдельных сатириков, которые их юмор не принимают...

- Я дружу с ребятами из «Камеди Клаб» и «Камеди Вумен». Это очень талантливая молодежь. Их юмор - дань времени, он этим временем востребован, и у них - своя аудитория. А что касается неприятия их творчества отдельными людьми, то я хорошо помню, что только ленивый в свое время не ругал Регину Дубовицкую. А меж тем ее передача «Аншлаг!», в которой мы участвуем без перерыва тридцать лет, по-прежнему имеет свою аудиторию, и аншлаговские передачи всегда имели высокий рейтинг.

- Как недавно сказал один маститый телеведущий: «Кто ж знал в наше время, что юмор Регины Дубовицкой окажется таким высокоинтеллектуальным?». А вот Ваш недавно ушедший из жизни друг Станислав Сергеевич Говорухин незадолго до смерти говорил с грустью, что «если штаны не упадут» в кадре, то молодежь шутки не рассмешат. Правда, речь шла о кинематографе.

- Да, Вы правы. Слава подобный юмор не переносил. Мы с ним дружили много лет и жили рядом. Он вообще многое не принимал, был, с одной стороны, человек серьезный, неприступный, угрюмый с виду. Но в то же время он был наивным, как ребенок. Слава не принимал многое из того, что происходило, как не принимал современную музыку, потому что был поклонником классики. Как не принял интернет, потому что в его руках постоянно была книга. Он знал литературу как никто другой. Ему был неинтересен собеседник, который просто поднимал рюмку, произносил тост, напивался и уходил. Старая байка: «Выпили. А поговорить?» - это про Славу Говорухина.

- Шекспир устами Гамлета говорил, что цель любого лицедейства во все времена - «держать как бы зеркало перед природой, являть добродетели ее же черты, спеси - ее же облик». А как бы Вы обозначили цель ваших пародий?

- Дать возможность зрителю узнать любимого артиста, ни в коем случае его при этом не оскорбив. В тексте пародии непременно должен быть юмор, но ни в коем случае не оскорбительный. Я за этим очень внимательно слежу. И со всеми своими героями дружу много-много лет. Но я понимаю суть Вашего вопроса: должен ли современный юмор на эстраде преследовать цель нести что-то возвышенное, что-то светлое, вечное? Отвечаю: если он будет ставить перед собой подобную цель, зрители перестанут ходить на концерты. Потому что продвижение доброго и светлого в драматическом спектакле, например, идет всегда через преодоление конфликта. А сегодня зритель перегружен негативной информацией. Он включает телевизор, и на него обрушивается поток сведений о взрывах, убийствах, ограблениях, насилии, об американском и европейском негативе по отношению к нашей стране. И придя в зал, он хочет просто выдохнуть, расслабиться, посмеяться. Вот эту возможность мы ему с ребятами и предоставляем.

Юморист Владимир Винокур за сорок лет работы на эстраде сделал пародии без малого на сорок отечественных и зарубежных певцов, политиков и других известных людей / Фото: Карпушкина Елизавета/ТАСС

- Пародист Александр Песков рассказал мне, как в самом начале его творческого пути на него обиделась Людмила Гурченко, которая подошла после концерта и, поджав губы, сказала: «А ведь я - актриса тонкая». После чего он переделал номер. У Вас были такие случаи?

- Когда-то много лет назад на меня обиделся Вахтанг Кикабидзе. Его накрутили, показав некое интервью в газете, где была ссылка на фразу Анатолия Папанова о том, что «пародия - это популяризация творчества артиста». Кикабидзе обиженно сказал моему отцу, которого очень любил: «Мое творчество в подобной популяризации не нуждается». Но отец, мудрый человек, заметил: «Знаешь, Вахтанг, мой Володя искренне к тебе относится, вы много лет дружите. Ты смотри в корень. Разве за последние двадцать лет он позволил себе какой-то жест, который тебя обидел?». Буба согласился с доводом, позвонил мне, извинился.

- Ваш батюшка был известным в Курске инженером-строителем, как и старший брат. А мама - учителем русского языка и литературы. Как Вас-то занесло на эстраду?

- А я с детства мечтал быть артистом, пел, копировал Муслима Магомаева, исполнял весь его репертуар. Когда вернулся из армии (а я служил в военном ансамбле песни и пляски), отец думал, что я пойду в строительный институт, но я надежды не оправдал и двинулся в театральный.

- То есть строительная династия не сложилась?

- Да, с династией не вышло. В этом смысле победила мама, которой сегодня 96 лет и которая следит за моими выступлениями по всем каналам, а при встрече делает замечания. И ее замечания, поверьте, для меня - серьезнее мнения любого режиссера.

- После ГИТИСа судьба занесла Вас в Театр оперетты. Какие партии исполняли?

- В театре пел в советских оперетках. И играл разные роли, но в основном характерные. От главной роли в спектакле «Не бей девчонок» до старого нотариуса в «Сильве». Меня ведь учил петь педагог по вокалу Петр Иванович Селиванов - народный артист СССР и солист Большого театра. Известнейшая личность, он исполнял партии Онегина, Жермона в «Травиате» и весь классический репертуар Большого. Конечно, он и меня подготовил, я тоже все это пел. Но в оперетте особо не распоешься. Я заскучал и в 1974 году ушел в ансамбль «Самоцветы». Но и там я недолго пел. Потому что разведка донесла руководителю ансамбля Юрию Маликову, что я делаю пародии, и после этого мы в «Самоцветах» сделали первый пародийный номер...

- Помню, как же! Молодой человек приглашал к себе девушку и, чтобы произвести на нее впечатление - дескать, вот какие у меня друзья! - выходил из квартиры и звонил ей из телефона-автомата, говоря голосами популярных артистов - Папанова, Высоцкого, Магомаева, Сличенко. В этом списке звонивших друзей не было, правда, Юрия Никулина, в цирке у которого Вы работали...

- Я действительно пел в цирке на Цветном бульваре, подрабатывая в программе. А когда уже стал известным, Юрий Владимирович, шутя, говорил: «Видишь, Кобзон нас не обманул: спел в нашей программе «Куба - любовь моя» - и стал певцом. А ты спел у нас в программе - и стал клоуном. Ты меня подсиживаешь!» Мы с ним очень дружили до последних его дней. Обменивались всегда свежими анекдотами при встрече. Очень теплый был человек. Юрия Владимировича не хватает...

- Ваши розыгрыши другого друга Льва Лещенко подробно описаны. А были ли ситуации, когда друзья помогли Вам в трудную минуту по-настоящему, по-мужски?

- Во время гастролей в Германии в 1992 году я попал в страшную аварию, жив остался чудом. Меня привезли в немецкую клинику. На операционном столе я услышал слова немецкого врача: «Правая нога - капут». Они говорили о том, что, возможно, придется ампутировать ногу. Меня, разумеется, обуял ужас, и когда я очнулся после наркоза, первым делом схватился за ногу - она была на месте. Ко мне тогда примчался в больницу Иосиф Кобзон. И, узнав подробности, переговорил с нашими военными врачами, которые тут же забрали меня в наш военный госпиталь в ГДР - подальше от беды! Мы боялись, что немцы под шумок мою ногу отрежут. Кроме того, они меня пугали, что, даже если нога срастется, я не смогу нормально ходить, а значит - и работать. Но наши военные врачи так меня сложили и вылечили, что я до сих пор танцую, прыгаю, бегаю по сцене. А ведь прошло более четверти века.

- Федеральная служба войск национальной гвардии наградила Вас медалью «За содействие». Вы во многих горячих точках выступали?

- Я был в Афганистане и Чечне. Ну и в Сирии не так давно.

- Страшно было?

- Страшно об этом думать. А когда ты находишься там и понимаешь, что ребята наши улыбаются благодаря тому, что делаешь лично ты, сразу мысли о страхе уходят. В Афганистане был случай: я заканчивал концерт, и тут прилетело два снаряда. Сначала случился недолет. Потом - перелет. Слава Богу, третьего не последовало. Но Борис Громов до сих пор вспоминает, как кричал мне тогда: «Володя, ложись!». А я, будучи человеком гражданским, оказавшимся к тому же на сцене, стоял как столб. То есть ровно. Не догадываясь, что падать надо вниз лицом и на землю.

- Потом Ваше стояние, наверняка, обросло легендами о беспримерном мужестве?

- Наша жизнь вообще полна незапланированного юмора. Но, по крайней мере, в глаза «афганцам» я смотрю прямо. Я везде там был, везде перед ними выступал. И перед боями тоже. Афганистан вспоминаю часто, мы каждый год даем там концерты. И он мне долго снился по ночам. Сейчас уже нет. А что именно снилось… нет… не буду рассказывать.

- Вы входите в Общественный совет при Следственном комитете Российской Федерации. Что же Вы там делаете?

- Участвую в общественной жизни этих ведомств, выступаю. Преступников не ищу, не переживайте.

- В вашем фотоархиве есть фотография, где Вы сняты рядом с Гагариным. Что за история у этого снимка?

- 1962 год. Мне - четырнадцать. Я попал в «Артек» как победитель конкурса в Курске. Пел «Бухенвальдский набат». И туда приехал Гагарин. На фотографии он с видеокамерой, которая еще заводилась вручную. Мне вешает медаль председатель совета дружины лагеря «Прибрежный», а Юрий Алексеевич за этим действом наблюдает. Когда я, мальчишка, выцыганил эту фотографию у фотографа, то стал в Курске «человеком номер один»: ни у кого в городе не было фотографии на фоне Юрия Гагарина.

- В числе Ваших «университетов» значится и монтажный техникум. Чему вас там научили?

- Всему: и как правильно выпить, и как закурить. Когда пришел на преддипломную практику дублером мастера на участок, первое, что мне сказал прораб: «Возьми деньги, сбегай в магазин, купи бутылку водки, кефира, сто грамм колбасы и сырок «Дружба». Он налил нам по 250 граммов водки и сказал: «Пей!» А потом заставил выпить стакан кефира. И объяснил, что при кефире «так не забалдеешь».

- Ну а воспитанию собственной дочери удавалось какое-то внимание уделять?

- Настя уже взрослый состоявшийся человек. Она солистка Большого театра, очень хорошая артистка. Я ей горжусь, особенно когда попадаю на ее спектакли. К сожалению, ей больше внимания доставалось от мамы, моей супруги Тамары. Я же был папой-заочником: мотался по стране с гастролями. Но когда Настя подросла, мы очень сдружились. Причем и в творческом, и в человеческом плане.

- Рассказывают, что Ваш внук тихонько подбирается к стезе пародиста и уже корчит деду смешные рожицы. Видимо, пытается Вас пародировать…

- Он очень смешной, ему два с половиной года. Но разумный и контактный парень. Мы с ним с удовольствием играем, когда он к нам приезжает. О стезе пародиста, наверное, рано говорить - мал еще. Но танцует он прекрасно. И ногу уже тянет. А еще занимается плаванием. Разносторонняя растет личность.