Вежливые люди. Начало. В столице снимается масштабный фильм о дерзкой операции нашей спецгруппы в Косове

Наша киносъемочная машина въезжает на огороженную территорию через пропускной пункт. Здесь, на территории Кинофабрики, расположенной минутах в двадцати езды от ВДНХ, режиссер Андрей Волгин снимает объекты — разрушенный бомбежками сербский дом, бордель и аэропорт.

Крупномасштабная картина «Балканский рубеж» является копродукцией нескольких стран. Рассказывает она о грандиозной, малоизвестной военной операции по захвату важного плацдарма российской спецгруппой, предшествующей 600-километровому марш-броску нашего миротворческого батальона из Боснии на аэродром «Слатина» в Косове.

Часть картины снималась в Сербии, другая — в разных уголках России, на секретных военных объектах. Фильм активно поддерживает Министерство обороны, предоставившее для съемок невероятное количество военной техники — БТРов, вертолетов… В ней много массовки, снимаются американцы, англичане, сербы. В фильме есть кинозвезды мировой величины. И, наконец, его консультантом выступает герой России и тех самых легендарных событий, генерал-майор Юнус-Бек Евкуров, нынешний глава Ингушетии.

...У входа на объект нас встречает исполнительный продюсер фильма Анастасия Пелевина, бегло посвящающая в тонкости того, что мы сегодня увидим на площадке.

— Исторический фон — реальные события, — негромко рассказывает она. (У всех сотрудников на площадке включена рация, поэтому мы слышим каждое слово, произносимое на втором этаже дома, где сейчас работает артист Гоша Куценко, играющий роль главы отряда Бека.) — Идет 1999 год… Впервые со времен Второй мировой войны западная авиация бомбит европейское государство. Россия — в слабом положении, с ней практически перестали считаться на мировой арене. Для страны это важный момент — отстоять свои интересы и поддержать дружеский сербский народ. Важным плацдармом в этом процессе становится аэропорт «Слатина», который может остаться под нашим контролем или перейти под контроль НАТО, чего допустить нельзя. Спецгруппа, которую мы и показываем в фильме, будет удерживать аэропорт до прихода колонны российских миротворцев.

В военной драме много опасных трюков, которые выполняет специально обученная команда каскадеров

Кстати, миротворческая колонна с беспрецедентным количеством боевой техники уже отснята. Накануне часть ее движения снималась в Алабине, до этого на юге России. Точное местонахождение многих локаций хранится в тайне — это военные части.

— Для того чтобы приступить к операции, — продолжает Анастасия, — Бек, которого играет Куценко, должен собрать старую команду спецназовцев. Героев разбросала жизнь, зрители знакомятся с ними и узнают, кто и чем занимается и почему именно они станут избранниками Бека.

…Вот, наконец, можно и зайти в помещение павильона. Первый этаж — жилая комната, с любовью выстроенная художником Жанной Пахомовой, ранее работавшей на картинах «Притяжение», «Духless», «Возвращение», «Свои».

Неприметные детали интерьера создают ощущение, что хозяева только что вышли. Уютная детская кроватка с игрушками, торшер, часы, картины на стенах. Тонкий столб пыли пляшет в солнечных лучах (пыль в кадр гонит специальная машина). Только карниз на одном из окон сорван и… в потолке зияет огромная дыра, через которую видны сразу два этажа. На полу валяется огромный неразорвавшийся снаряд. Рядом устало сидит военный. Прекрасный питерский актер Кирилл Полухин играет сапера, занимающегося разминированием вот таких снарядов. Герой Куценко — Бек — приходит, чтобы позвать его в команду.

— Камера, мотор, начали, — раздается откуда-то сверху сквозь зияющую дыру команда режиссера Волгина.

Тихонько, чтобы не скрипнули половицы, поднимаемся на второй этаж. Куценко общается через дыру с сидящим снизу Полухиным:

— Оружие есть. — Так и знал. — Молодец.

Диалог повторяется раз десять на разные лады, артисты ищут точную тональность. Мимо, как тень, проскальзывает тонкая, с кровоподтеком на щеке Равшана Куркова. Известная на весь мир фотомодель, официальное лицо сразу нескольких крупных фирм, она в этом фильме играет снайпера, одну из членов спецгруппы Бека, который находит ее, работающую охранником в местном борделе.

— До этой картины я боялась высоты, — рассказывает Равшана. — Ну, тут некуда было деваться. Снайперы всегда занимают высокие точки, «гнезда». Меня сначала даже хотели поднимать на специальном автокране, но в итоге я решила все сделать сама и постепенно, капля за каплей, выдавливала из себя страх. В итоге везде поднялась самостоятельно. Но, как и в жизни, самым сложным оказалось не подниматься, а спускаться. Утешало лишь то, что впереди ждут новые высоты.

…Снаружи здания по заросшему травой двору бродит еще один из героев спецотряда — накачанный Антон Пампушный, у которого за спиной главные роли в фильмах: «Крещение Руси», «Казаки», «Защитники». На лице Антона — сложный грим, рваные раны, костюм залит кровью. Он делает вид, что гоняется за маленьким ребенком, который весело убегает... от папы. Но маленький Винсент не обращает внимания на «кровь», видимо, нутром чувствуя, что все это — лишь игра, папа работает.

— Мой герой, — рассказывает Антон Пампушный, — бывший военный. Волею судеб он остается на территории Югославии и попадает в круговорот событий, которые в финале оканчиваются взятием аэропорта. Единственный персонаж, у которого есть любовная линия, моя партнерша — прекрасная сербская актриса Милена Радулович. Играю командира подразделения, сдержанного, волевого представителя военной элиты. У своих знакомых, действующих военных, «подворовывал» бытовые проявления. Они все очень жизнелюбивые люди. Многому пришлось учиться — разбираться в разных типах оружия, стрелять, бегать, прыгать, ползать, драться. Были сцены, связанные со взрывами, пиротехникой. На крупном плане многое сами делаем, а на среднем и общем работают наши каскадеры — никто здесь не рискует жизнью артистов. Работаем иногда по 16 часов, но всегда — в удовольствие. Конечно, хочется, чтобы все получилось. Что было самым неожиданным? Пожалуй, закрытые объекты, о которых нельзя рассказывать, в том числе и в Москве. Я раньше не попадал в такие места.

Звезда мировой величины сербский артист Гойко Митич (в центре) играет шерифа, который остается защищать людей, когда под давлением НАТО югославская армия вынуждена покинуть Косово

В картине и правда много трюков. Особенно в сцене разрушения аэропорта, где присутствуют перестрелки и горящие в кадре люди. Антон Пампушный необыкновенно органичен — настоящий спецназовец. Предельно органичен и еще один артист, живая легенда мирового кино Гойко Митич. Известный всему миру по ролям Спартака и Чингачгука, югославский актер впервые в жизни играет серба.

— Я счастлив сниматься в этом кино. Участвовал во многих международных крупных проектах, но серба играю впервые, — говорит Гойко Митич. — Мой герой — своеобразный местный шериф, который остается защищать людей, когда под давлением НАТО югославская армия вынуждена покинуть Косово. Этот масштабный фильм — не только военный боевик, но и реальная драма. Драма народов, которая заставляет сегодня о многом задуматься и драма каждого в отдельности.

Для Гойко Митича эта картина особая. Он в молодости уехал в Германию, 1999 год для него — большая трагедия: умерла его мать от переживаний, когда начали бомбить ее страну. Он не простил. И этой его болью пропитан каждый кадр.

Митич прилетел в Россию и вошел на площадку в день своего рождения. Вся группа любовно называет его «наш талисман». В свои 78 лет он дерется, стреляет, лазит по горам, ни в чем не уступая молодым российским коллегам.

— Он сразу повздорил с нами, — смеется генеральный продюсер фильма Вадим Быркин, появляющийся на площадке, как тень отца Гамлета, в самый нужный момент. — Повздорил, когда узнал, что ему приготовили дублера для съемок сложно-постановочных сцен. В итоге все трюки блестяще выполняет сам. Четно говоря, я знаю только двух подобных артистов этой возрастной категории: нашего Сергея Шакурова, серьезно занимающегося акробатикой, и Гойко Митича, занимающегося подводным плаванием. Почему мы с моим сопродюсером Гошей Куценко взялись за эту тему вообще? Маршбросок 1999 года, как и предшествующая ему секретная операция, — переломный момент в жизни нашей страны. А переломный момент в жизни людей, стран, эпох всегда интересен, потому что проявляет человеческий характер. Много раз переписывали сценарий. Время было сложное, хотелось показать разные его пласты — и политику, и торговлю органами в Югославии, о чем говорила мировая пресса, и судьбы конкретных людей и народов на Балканах. Но объять необъятное невозможно. В итоге очень серьезно подошли к определению жанра — героической драмы. У нас в кадре летят вертолеты, едут колонны военной российской техники, есть западная техника, люди в военной форме. Некоторые специалисты нам предлагали назвать картину «Вежливые люди. Начало». Понимаете, о чем я? На съемках мы задействовали последние достижения съемочной техники, в России на нее еще никто не снимал. В сегодняшней сцене, например, камера с верхней точки проходит в дыру, оставленную снарядом, через все три этажа насквозь. Не на веревке, как раньше, а с помощью новейшего оборудования. Нашим актерам приходилось полгода заниматься по программе специальной подготовки спецназа и войсковой разведки. У спецов даже походка во время боя другая, другой язык. Они, например, не говорят «раненый», они говорят по рации «трехсотый» и называют степень тяжести. Кино уже сейчас продано в 35 стран мира.

Съемки фильма «Балканский рубеж». На фото: Кирилл Полухин / Фото: Alexey Orlov

Наконец режиссер объявляет перерыв на обед. После которого удается поговорить с сопродюсером картины и основной движущей силой фильма — Гошей Куценко.

— Для меня «Балканский рубеж» — бомбардировки Белграда. Это тот рубеж, который лично я не перешел, и считаю, что и вся страна его на самом деле не перешла. Мы были наблюдателями со стороны. Были вялотекущие высказывания, кто-то бросал кетчуп в сторону стен американского посольства. Но себя-то я помню: лежал перед телевизором с удивленными глазами и не понимал, что происходит, я — воспитанник СССР, отслуживший в армии.

А происходила постыдная агрессия НАТО на фоне беспомощности нашего политического руководства…

— Можно вообще не думать об этом, — продолжает Куценко. — И вообще ни о чем не думать. Но ведь все это было. Это хорошо помнят сербы, которые получили по полной, помнит раздерганная на куски Югославия. И вот года четыре назад мой товарищ Васил, словак, предложил снять такое кино. Я нанял писателя-фантаста — Ивана Наумова, он написал страниц шестьсот, подняв материалы гаагского суда, архивов, разбирался, в чем были великие преступления против человечества, те, о которых сообщалось, и те, на которые мир предпочитал закрывать глаза. И написал огромный роман.

На базе этой книги начали писать сценарий. Постепенно узнали из разных источников, что в кульминационной точке российского присутствия в качестве миротворцев мы стояли на отшибе и под наблюдением американцев. Нам рассказывали участники тех событий, как постоянно у наших ворот дежурила американская машина, и если мы куда-то выезжали на БТР, то обязаны были американцам отчитываться. А когда была дана команда на марш-бросок, американцы реально считали (наши офицеры специально выпивали с американцами), что наши поехали на учения. Заехав на учения, развернулись и оттуда стартанули в сторону аэродрома.

Долго мы не могли расследовать, кто отдал тот приказ, кто разработал план — это был ход политической элиты, — продолжает Гоша Куценко. — Потому что, насколько нам известно, Ельцин вообще был не в курсе происходящего, ему только с утра доложили, что случилось. И вместо сидящего на месте послушного человека с учебным оружием в руках образовалось двести вооруженных десантников, которые реально были готовы воевать. Да только вот они понимали, что если откроют огонь и погибнет хотя бы один солдат, то прозвучит страшное слово «возмездие», начнется третья мировая. Но возник скандал, прецедент, бывший знаком того, что мы больше не хотим мириться с беспределом и своим постыдным положением в мире.

Двадцать лет прошло, но мне кажется, что самая актуальная тема сегодня на земле — снова тема войны и мира. Военная драма — это когда, с одной стороны, присутствует экшен, а с другой правда хроники — бомбежки, гибнущие женщины и дети, лежащие на земле, что очень сильно сдерживает и обязывает в способе подачи информации. В итоге мы вышли на руководителя той операции, нынешнего главу Ингушетии, героя России Юнус-Бека Евкурова. И с ним подружились.

Генерал-майор Юнус-Бек Евкуров оценил идею, согласился сотрудничать, но, человек военный, ни разу не сказал правду.

— Зато разрешил нам фантазировать, — рассказывает Гоша Куценко. — И говорил: «Давайте придумывайте! Вы будете рассказывать, я — слушать и говорить, что возможно, что нет». Мы ему присылали по 200 страниц текста, он возвращал его с пометками: «Ребята, это не может быть, а вот это направление развивайте». И выделил несколько консультантов, которые готовили актеров по-настоящему. Так что кино пропитано тем временем, снято реалистично, откровенно и честно, как мне кажется.

Несколько дней назад группа улетела в Сербию, где к ней присоединился актер Эмир Кустурица: в Москве проходил чемпионат мира по футболу, поэтому снимать тут было сложно. «Мы — братья, наша картина — об этом», — считает всемирно известный сербский актер и режиссер. Но потом группе снова придется вернуться назад. Согласно закону, в Сербии сегодня нельзя стрелять ни из какого оружия. Даже на съемочной площадке. Картина планируется к выходу в начале следующего года.