Исторические уроки полузабытой революции

Ныне Февральскую революцию вспоминают редко. Между тем в ней много поучительного. Амбициозные лидеры тогдашней  оппозиции не желали нести ответственность за страну. Все хотели блистать, видеть свои портреты в газетах. А отвечать… Вам это ничего не напоминает? Слишком тяжела она, Россия-матушка, к тому же ослабленная войной и по самое не могу груженая проблемами неизлечимо больной монархии. А еще главные действующие силы не смогли между собой договориться. И валявшуюся на дороге власть подняли большевики. Они не мучились чувством исторической ответственности — и мы получили Гражданскую войну, голодомор, репрессии и неистребимый страх, поселившийся в душе народа.

Сегодня, слава богу, нет революционной ситуации. Но политические лидеры всех мастей так же амбициозны. По-прежнему в цене портреты в газетах. Это символично: первым признаком той революции стал невыход газет…

Но решив узнать, что наши современники знают о событиях тех двух недель, когда Россия оказалась ввергнута в хаос, корреспондент «ВМ» с удивлением понял, что это самая забытая и неизвестная революция в стране. А уж о том, как развивались события в Москве, и вовсе почти никто не знает или не помнит, лишний раз подтверждая старую истину: мы учимся только на собственных ошибках.

О том, как это было и что сегодня мы знаем о феврале 1917 года «ВМ» разбиралась на улицах города. В тех местах, где и творилась история.

Давайте вспомним вместе. С 27 февраля 1917 года по старому стилю в Питере начались волнения, которые привели к революции по всей России, позднее названной Февральской. После многочисленных стачек, хлебных бунтов, вооруженных столкновений и, наконец, отречения Николая II от престола, власть в стране перешла к Временному правительству и Советам рабочих и солдатских депутатов. В Петросовете главенствовали меньшевики и эсеры. Повсюду возникали Советы и органы, подчинявшиеся Временному правительству. Началось двоевластие.

А 6 марта Временное правительство, возглавляемое князем Львовым приняло решение о созыве Учредительного собрания, гарантии политических свобод и амнистии. Однако, для истощенной долгой войной страны этого было мало. Крестьянам эти идеи были непонятны.

В Москве все началось немного позже и не так кроваво, как в столице.

Из воспоминаний священника-черносотенца Ивана Восторгова: Лида дала кофе, а газеты несмотря на 8 часов не было. Прислушиваюсь к трамваю — идет. Швейцар (трезв!) полудовольно, полусмущенно говорит, что газет не будет.... Я пошел в киоски узнать о газетах... В лавчонке — нет, у моего разносчика рундук возле булочной Филиппова заперт на замок и рундук другого там же разносчика тоже заперт. У Филиппова хвост идет до самого Чугунного моста. В большом рундуке у самого моста тоже нет газет, но рундук открыт. Сидит новый мальчуган — продавщик. На вопрос о газетах как-то очень развязно оповещает, что их нет и не будет!.. Почему? — «Думу Государственную закрыли, разогнали подлую. — говорит краснощекий, лет 12-13 мальчуган, — разве может теперь быть газета?! Теперь новое правительство будет... В Питере его уже выбрала Дума!..» Опять, как и в 1905 году, первым герольдом Революции является (гамен) уличный разносчик, радостный первовестник страстно жданного переворота...

Поскольку главноначальствующий генерал Мрозовский запретил публиковать в московской прессе телеграммы из Петрограда, газеты не вышли вообще. Тем не менее молва о восстании в столице распространилась среди москвичей с необыкновенной быстротой. В невиданном прежде количестве по городу расходились листовки, изготовленные на «ремингтонах» (пишущих машинках), гектографах и шапирографах…

Для подавления революционного брожения генерал Мрозовский мобилизовал полицию и войска гарнизона. По его приказу полицейскими нарядами и воинскими подразделениями были перекрыты мосты. На центральных улицах и площадях были сосредоточены отряды конных жандармов и городовых, казачьи разъезды. Штаб полицейских сил обосновался в Историческом музее. В разных частях города были устроены так называемые «засады» – в кинотеатрах, во дворах домов и других подходящих местах скрытно разместились группы полицейских и воинские команды под началом офицеров. Но этого оказалось мало для сохранения строя.

Во время революции в Москве огонь по демонстрантам был открыт в считанных случаях. На Яузском мосту помощник пристава выстрелами из револьвера убил рабочих Астахова и Ефимова-Евстигнеева. Его тут же схватили и швырнули в реку. По сообщениям газет, вместе с ним был убит городовой. Когда толпа дошла до конца моста и смяла цепь солдат, командовавший ими прапорщик полетел в ледяную воду следом за помощником пристава. Другими жертвами стали три «самокатчика» (мотоциклиста) Военной автомобильной школы. Вместе с тремя сотнями своих товарищей они шли по Большому Каменному мосту и попали под огонь, открытый взводом 251-го запасного полка.

И здесь очень точно, отлично от общего настроения и очень современно звучит голос беллетриста Владимира Амфитеатрова-Кадашева:

«Вообще в интеллигенции заметен весьма критический дух к событиям, известный правый уклон. Мое чувство глухого раздражения против того, что слишком уж много “товарищей” шляется по улицам и что всюду на первое место лезут какие-то хайлы, – испытывают многие. Но неудовольствие это соединено с какой-то робостью. Смелой критики не слышишь нигде.

И вообще, вся эта канитель изрядно надоела: красные флаги и блудословие, блудословие и красные флаги. Блудословят даже умные люди. Нестерпимы совершенно две вещи: грязь, которую бульварная печать выливает на императрицу, раскапывая всякие мерзости про Распутина, и уличные мистики у памятника Пушкину, где часами, с утра до вечера, толпа слушает нескладные речи доморощенных Каталин. Боже, что они несут».

Основные события происходили возле памятника Пушкину, стоявшего тогда на противоположной стороне улицы и возле Мосгордумы , более известной сегодня как музей Ленина. Там постоянно митинговали, туда стекались рабочие и сочувствующие со всего города, иногда прорываясь сквозь наряды полиции и казачьи заставы.

Туда, к зданию Думы я и пошел, чтобы узнать, что о тех днях знают сегодняшние москвичи и гости города.

Перед зданием бывшей Думы почти пустынно. Ветрено и холодно. Большинство гуляющих проходит сразу через Иверские ворота на Красную площадь. В 17-м движение шло в противоположную сторону. Студенты и рабочие шли через Каменный мост из Замоскворечья, обходя казачьи разъезды. Впрочем, по воспоминаниям очевидцев, казаки сами исчезали при виде разгоряченных колонн.

Возле Манежа прогуливается возле полицейского автобуса омоновец, изредка посматривая на гуляк и на меня, дескать, что он тут крутится, снимает с разных точек Музей...

Подхожу.

- Здравствуйте. Я пишу статью о февральской революции. Вы бы не могли поделиться, что Вы знаете о событиях того времени..

Омоновец несколько секунд хмуро смотрит на меня, пытаясь понять кто я - провокатор-белоленточник или просто ненормальный. Наконец, говорит - это через пресс-службу. Нам не положено. Что ему не положено: знать прошлое родины или разговаривать, он не объясняет и уходит.

Ловлю компанию студентов, задаю им тот же вопрос. Они пытаются вспомнить, что им рассказывали еще несколько лет назад на уроках истории:

Владимир Корягин, 3 курс НИУ-ВШЭ:

- Началась позднее, чем в Питере, Бутырку приступом взяли, советы везде были, Львов чем-то командовал.

Олег Белавский, его однокурсник:

- Заговоры, восстание, Балтийский флот Захват всех железных дорог России.

Вера Мельникова, второкурсница того же вуза:

- Буржуазная революция, свержение монархии, начиналась как забастовка рабочих и на политической благодатной почве переросла в содом и гоморру, в том числе в результате нее Россия вышла из Первой мировой войны, Тогда же по сути была отстранена церковная власть от политики в виде запрета синода. А еще отменили Думу, которая постоянно то созывалась, то распускалась царем, в которой была неизменная текучка кадров. Вообще адский период истории, цветистый в насилии на морозе. А еще тогда же двоевластие было.

Но самый сильный ответ я получил еще от одной симпатичной девушки, пробегавшей к станции метро «Площадь революции». После этого уже и спрашивать больше не хотелось.

Наталья Андреева, МГМУ им. Сеченова 3 курс:

- Первое что идет на ум - падение династии Романовых, но это было 3 марта (400 лет тому назад). Историю я не очень хорошо знаю и февральскую революцию не могу так сразу вспомнить…

На Пушкинской площади также тихо. Несколько влюбленных ждут у памятника девушек. Тверскую перегородила пробка. На месте, где раньше стоял памятник Александру Сергеевичу – желтые бока ремонтных машин. Только их гул и напоминает революционные речи февраля 17-го.

«Революции не было, – записал в дневнике в 1917 года москвич Н. Мендельсон, – самодержавие никто не свергал. А было вот что: огромный организм, сверхчеловек, именуемый Россией, заболел каким-то сверхсифилисом. Отгнила голова – говорят: “Мы свергли самодержавие!” Вранье: отгнила голова и отвалилась»

Из репортажа «Раннее утро»:

«Чудный солнечный день. Даже порядочный мороз не кажется неуместным.

Русская революция, непохожая ни на одну из революций мира, должна проходить и в русской обстановке!

Вся Москва – на Красной площади и прилегающих улицах. Верхние торговые ряды, здание губернского правления, кремлевские стены, деревья у этих стен унизаны сплошными гирляндами людей. Лобное место – сплошной клубок тел.

Лес флагов и знамен. Знамена корпораций, откуда-то появившихся политических партий, общественных и профессиональных организаций пестрят столь долго запрещенными надписями, зовущими к свободе, равенству и братству.

Фигуры Минина и Пожарского также украшены флагами. На красных полотнищах – поэтическая надпись: «Утро свободы сияет радостным светом».

Торжественно и радостно гудят кремлевские колокола.

Впервые, может быть, во всей тысячелетней истории сердца духовенства, народа и армии бьются в этот момент в полном согласии.

Пройдет несколько месяцев и от согласия ничего не останется. Страна снова разделится на белых и красных, черных и зеленых. Выиграет тиран. До следующего всплеска согласия.

Комментарии экспертов

Александр Шубин, доктор исторических наук:

- Февральская революция открывает новую эпоху в истории нашей страны, в которой были и великие потрясения и громкие свершения. Но главный принцип, который она нам привнесла – народовластие. Решения власти должны быть согласованы с народом. И это как никогда актуально для современного общества.

Дмитрий Орлов, политолог:

- Я думаю, что это был уникальный случай разрушения государственного порядка в стране. Вот сказал классик: "Россия слиняла в три дня". Это то, что произошло в феврале 1917 года. Уникальное сочетание недоверия к власти, распад политических институтов, уникальный урок стране, в том числе для тех, кто живет сегодня. Урок в том смысле, что нужно уважать свои институты, верить различным сивиллам, пророкам, и не допускать различного рода революционных сценариев. Они в прошлом веке разрушали Россию трижды.