Юрий Поляков: Моя сатира горька, но не ядовита

Писатель, поэт, драматург, киносценарист, журналист и общественный деятель Юрий Поляков 12 ноября отмечает день рождения. В интервью «ВМ» он рассказал о его новом романе и объяснил, что произошло со страной и с нами за 35 лет после начала распада СССР.

- Юрий Михайлович, у вас уникальный дар сатирика и лирика. Лирика в цене всегда, только лириков миллионы. А сатира - нежеланная, гонимая, но редкая, исключительная и зачастую незабываемая особа. Ваша природа больше лиричная или сатиричная? Когда вы научились смешивать сатиру с лирикой так, как никто и никогда не делал?

- Это пришло с пониманием того, что в жизни грустное и смешное, трагическое и гомерическое теснятся рядом, иногда смешиваясь. Кстати, в юности, будучи поэтом, я сочинял лирику и пародии, потом эти две стихии стали проникать друг в друга. Наиболее характерна в этом смысле моя ироническая эпопея «Гипсовый трубач», издатели ее просто не успевают допечатывать - она тут же исчезает с прилавков…

- Если для лирических произведений нужны новые и личные чувства и эмоции, то для сатирика - неистребимое желание бороться с безобразиями с помощью острого пера. Нередко эта борьба пожирала великих сатириков. Не боитесь, что сами станете жертвой сатиры? Это ведь как с революционерами, которые рано или поздно становились «щепками революции».

- Опасность, вами описанная, подстерегает сатириков, чей дар замешан на презрении к людям, ненависти к стране. Я же люблю и свою страну, и моих соотечественников… Моя сатира горька, но не ядовита. Я не Шендерович.

- Что для вас, рожденного и выросшего в СССР, на первом месте - вера, надежда, любовь?

- Трудно сказать. Да, мы были людьми в своем большинстве не верующими, но верящими и даже доверчивыми, чем и воспользовались в 90-х «реформаторы», организовав первичное накопление в такие сжатые сроки, каких не знала мировая история. Лучше бы они с такой энергией страну модернизировали! Надежда? Конечно, верящий человек всегда надеется. А любовь… К ней, не важно – к Родине, женщине, литературе – мое поколение относилось очень серьезно. Не случайно один из лучших моих романов называется «Любовь в эпоху перемен».

- Интересно, в какое время вы пишете произведения? Недавно была в Доме Чингиза Айтматова и узнала, что писатель садился за рабочий стол в четыре утра.

- Я обычно работаю до обеда. Если, конечно, накануне не злоупотреблял. Для творчества необходима свежая голова.

- Юрий Михайлович, когда вы ощутили первый успех как писателя, не почувствовали ли себя Богом на вершине Олимпа? Насколько признание вообще нужно автору?

- Первый большой успех пришел ко мне после того, как в «Юности», которую редактировал тогда Андрей Дементьев, в разгар застоя, в январе 1985-го, вышла моя повесть «ЧП районного масштаба». Вскоре он был подтвержден повестью о школе «Работа над ошибками», а в 1987-м после семилетнего запрета увидела свет повесть «Сто дней до приказа». Известность пришла невероятная. Все три повести были экранизированы. «Табакерка» открылась спектаклем «Кресло» - инсценировкой «ЧП». Но довольно быстро я понял: чтобы быть властителем дум, надо, во-первых, самому думать, а во-вторых, жить заботами тех людей, для которых пишешь. Как только ты воображаешь себя обитателем Олимпа или Парнаса, то скоро превращаешься в зануду, и тебя без зубовной тоски читать невозможно. Именно по этой причине большинство имен, прогремевших в перестройку, канули в Лету. Мне кажется, я этот урок усвоил. Кстати, сейчас в АСТ вышли два первых тома моего нового, 12-томного собрания сочинений. Там как раз собраны мои первые повести и эссе, посвященные той эпохе.

Владимир Путин и Юрий Поляков. Награждение орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени / Фото: Официальный сайт Юрия Полякова (http://yuripolyakov.ru/)

- Сейчас отмечается 100-летний юбилей комсомола. Многие известные люди стыдятся своей причастности к этой организации. А вы не отрекаетесь от нее. Возможна ли альтернатива этому движению? Или наступил век одиночества и одиночек?

- Комсомол – великая организация, имевшая огромное значение для нашей истории XX века. Я горжусь тем, что прошел все ступеньки общественной работы в ВЛКСМ от комсорга класса 348-й московской школы до кандидата в члены ЦК ВЛКСМ. Надо было, по-моему, объявить 29 октября Днем российской молодежи, как и 4-7 ноября - днями, а не Днем народного единства. Вы хотите согласия? Вот оно. Видимо, не очень-то хотят…

- Как вы относитесь к тому, что журналистика перестала быть «четвертой властью»? Кстати, много вы знаете хороших писателей из журналистов?

- У четвертой власти в отличие от трех других есть одно оружие, имеющее несколько названий: честность, правда, объективность. Российская журналистика добровольно продала это оружие в 90-е олигархам и политтехнологам. Теперь она уже никакая не четвертая власть, а блудливая пресс-секретарша на побегушках у других властей. И народ это понимает. Поскольку большинство нынешних писателей-лауреатов пишут в смысле стиля хуже, чем очеркист советской районной газеты, то на вторую половину вашего вопроса отвечать бессмысленно.

- Жестоко, но справедливо. Над чем вы сейчас работаете?

- Только что выпустил в свет в издательстве «Книжный мир» сборник эссе «Желание быть русским». Название говорит за себя. И снова, оказалось, я выразил те чувства, в том числе и обиды, которые обуревают ныне русских людей. Заканчиваю новый роман. Он пока без названия. События происходят в 1983 году. Меня очень интересует эта эпоха, предшествовавшая перестройке и распаду страны. Она почти не освещена в литературе, ее как бы проскочили, а ведь многие сегодняшние проблемы коренятся именно там. Роман выйдет в первой половине будущего года.

- Вы творите в театральном пространстве. Какая главная проблема в этой сфере?

- Да, мои пьесы широко идут по стране, в Москве. Лучшие постановки моих пьес за последнее время - «Особняк на Рублевке» в МХАТе имени Горького, «Золото партии» в студии В. Шиловского, «Халам-Бунду» в Баку, «Чемоданчик» в Театре сатиры. Главная проблема современного театра - недостаток литературы, хороших современных пьес и переизбыток режиссерского самовыражения, ведь многим постановщикам выражать-то нечего, кроме болезненных комплексов и сексуальных аномалий. К классике они относятся, как садисты-извращенцы к телу беззащитной жертвы… Недавно я возглавил Национальную ассоциацию драматургов (НАД). Первое, что мы сделали, провели вместе с «Театральным агентом» всероссийский конкурс «Автора – на сцену!». Нам прислали почти полтысячи пьес. 6 декабря торжественно назовем лучшую десятку и вручим авторам сертификаты на полмиллиона рублей. На эти деньги вполне можно поставить современную пьесу если не в Москве, то в областном театре. Необходимо вернуть литературу на сцену, чем мы и занимаемся…