Юрий Дуров: «Сейчас занимаюсь дрессурой теоретически»

Юрий Юрьевич не только является представителем именитой династии Дуровых, но и сам внес большой вклад в цирковое искусство. Им поставлен целый ряд трюков, которые до сих никому в мире повторить не удалось. С 2008 года Юрий Дуров руководит «Уголком Дурова», за это время театр сумел обрести новое дыхание. Если раньше на сцене театра показывались представления, состоящие из отдельных номеров с дрессированными животными, то сейчас тут идут полноценные спектакли, в которых животные и их дрессировщики играют различные роли.

- Юрий Юрьевич, 60 лет – это даты внушительная, серьезная. Вы уже осознали ее масштаб?

- Когда из Росгосцирка я переходил на постоянную работу в наш театр, то обнаружил, что в трудовой книжке датой моего рождения указан 1854 год, так что мне не привыкать и никакими цифрами меня уже не удивить. Если говорить серьезно, то физическое ощущение возраста, конечно, есть, но вот душевно и эмоционально, еще не могу его осознать, и во многом чувствую себя еще мальчишкой.

- Мальчишкой?

- Именно мальчишкой, мне свойственно многое, присущее совершенно иному возрасту, куда более юному. Я люблю розыгрыши, шутки, мне нравится современный юмор. У меня нет ощущения своей авторитетности, того, что надо мной довлеет такой богатый жизненный опыт. Хотя, безусловно, опыт есть, все-таки в цирке люди взрослеют рано. А я в неполных шесть лет вышел в манеж и осознавал, что это моя работа...

- По собственному ощущению, сколько вам лет?

- Физически, мой возраст соответствует паспорту, а по состоянию души мне около 30.

- Если оглянуться на пройденный путь, то какой этап в жизни был самым интересным и ярким?

- Детства в общепринятом смысле у меня его практически не было. Я не помню ни одного своего школьного товарища, потому что, переезжая с родителями из цирка в цирк, я менял в год шесть школ. У меня не было выпускного бала, поскольку я оканчивал школу рабочей молодежи. Затем был непростой этап, когда не стало моего папы, и мне всего в 17 лет пришлось возглавить большой цирковой аттракцион. Что было очень непросто, особенно учитывая мой возраст. Ведь это не только подготовка программ, но и организация гастролей, обеспечение большого коллектива и так далее. Конечно, помогали брат и мама (Народный артист России Сорват Бегуди и Народная артистка Узбекистана Лола Ходжаева – прим. "ВМ"), но все равно на мне лежала громадная ответственность.

Один из самых ярких моментов в моей жизни – аттракцион «Все на свете», созданный мной с нуля в конце 70х -начале 80х годов. Я с огромной теплотой и даже ностальгией вспоминаю то время, когда я получал по одному животному, дрессировал, соединял их, выстраивал программу, и вот так из ничего начинало зарождаться что-то новое. И вот это время подготовки аттракциона было, наверное, самым счастливым в моей жизни, особенно вечер, когда я в первый раз представил свою работу публике.

- Какие животные с вами выступали?

- Гепарды, морские львы, шимпанзе, жираф, пони, зебра, кенгуру, собачки. Их было очень много, всех животных вам и не причислю. Две слонихи из аттракциона работают со мной до сих пор. Также к смешанной группе животных я добавил танцовщиц, которые меняли костюмы по ходу представления. Для нашего цирка такое было впервые, не все смогли это принять, некоторые цирковые старики брюзжали: «Зачем это у Дурова в аттракционе вдруг балерины появились?». И переубедить их, что наступило другое время, оказалось непросто. Но эксперимент удался. Аттракцион был выпущен и с первого же выступления, которое прошло в Запорожье, пользовался огромной популярностью. Это конечно, приносило радость.

- Счастье.

- Да, это было счастье, потому что было первое, что-то серьёзное и большое созданное своими руками. Тогда мне было 26 лет.

- Этот аттракцион одно из главных ваших достижений?

- Я до сих пор отмечаю дату выпуска этого аттракциона 28 сентября. Из того аттракциона со мной остались слонихи Сюзи и Реми.

- А потом были 80-е, 90-е, 2000-е...

- В отличие от других цирковых жанров, где программа выстроена и выверена, и много лет может демонстрироваться без каких-либо изменений, аттракцион с животными редко сохраняется в первоначальном виде. Меняются животные, а значит, какие-то трюки появляются, какие-то исчезают. У меня так получилось, что, проработав значительное время со своим аттракционом, я стал выступать только со слонами. Мои подопечные старели, уходили из жизни, новых мне не покупали, а слоны долгожители, они могут долго работать. Я постоянно развивал работу со слонами. И когда из аттракциона выбывали животные, я делал так, чтобы выступление слонов заполняло освободившееся пространство. И, в конце концов, последние лет 20 я выступал исключительно со слонами. Параллельно еще я работал и с морским львом, но это был отдельный номер, а не аттракцион со смешанной группой животных.

- Наверняка, во время выступлений неоднократно случались непредвиденные форс-мажорные ситуации, когда номер развивался не так, как было запланировано в сценарии?

- Конечно, бывали самые разные ситуации, я стараюсь их не запоминать, за исключением тех случаев, когда необходимо сделать выводы о своих ошибках. В одной из программ моя супруга Вера лежала на толстом мате, рядом, положив на нее лапы, находился гепард, Вера поднимала кольцо, и собака, бежавшая с другой стороны манежа, должна была через жену и гепарда в кольцо прыгнуть. И вот однажды собака чего-то испугалась, несколько раз подбегала к кольцу, разворачивалась и бежала обратно. А я держу гепарда, который является все-таки опасным хищником, способным запросто порвать человека. Мы выступали без клетки вокруг манежа, и гепард мог в любой момент уйти в зал, я подозвал ассистента, державшего собаку, и медленно передал ему свою сумочку с мясом, чтобы он отвлекал гепарда. Взял в руки обруч и собака наконец перепрыгнула. Ситуация была довольно неприятной, Вере пришлось довольно долго пролежать под этим гепардом, что очень небезопасно. Хотя публика была в восторге.

Однажды во время выступления слон случайно наступил мне на ногу, и даже развернулся, стоя на мне, содрав мне со ступни кожу. Слону-то ничего, а я чувствую хлюпает ботинок в крови, а надо продолжать работать. Дрессировщик никогда не застрахован от таких внештатных ситуаций, так что вспоминать можно очень много чего. Но чаще они происходят на репетициях, потому что там идет эксперимент, рождаются новые трюки. Однажды внештатная ситуация помогла мне сделать очень хороший трюк. Я и сейчас его показываю, но не полностью. Один слон передними и задними ногами стоит на двух тумбах, образуя арку, а второй опускается на пол и под ним проползает. Раньше в аттракционе у меня было три слона, один проползал вперед головой, а второй подходил, разворачивался и полз хвостом вперед. Кстати, этот трюк до сих пор никто не повторил. А получился он совершенно случайно. Сначала я научил слониху лежать, потом хотел в лежачем положении заставить ее двигаться вперед. Слониха была довольно пугливой, и научившись лежать, когда я подошел к ней, попятилась от меня задом. Я ее угостил, она поняла, что можно получить что-то вкусное, если от меня ползти, таким образом движение было зафиксировано, оставалось только научить ее разворачиваться перед самой аркой. Этот трюк пользовался большой популярностью у публики.

- С какими животными было работать труднее всего?

- Тут как у людей, есть животные талантливые, с которыми все получается легко и сразу, а бывают и такие, с которыми бьешься, бьешься, но толку никакого. Все зависит от индивидуальности, и нельзя сказать, что слона дрессировать сложнее, чем собаку. Мне попадались собаки, с которыми невозможно было что-то подготовить для сцены, и слоны, легко поддававшиеся дрессировке. Так что я не берусь ответить на этот вопрос, но самая сложная, ювелирная дрессура с морскими животными. Например, с морскими львами, потому что приходиться учить животное тому, что ты не умеешь делать сам. Например, балансировать мячиком на хвосте, стоя на перекладине. Очень сложно было с гепардами, потому что они не терпят никакого насилия и давления. Когда начинают их насильно тянуть на поводке, они ложатся на манеж и отказываются подчиняться дрессировщику. А у меня они выступали без клетки, поводка и ошейника, то есть на полной свободе, и этот номер в мировом цирке до сих пор никто не повторил. За счет этой свободы мне удалось найти с ними контакт, хотя в любой момент они могли убежать в зал. Я работал на свой страх и риск, и даже давал подписку своей ответственности за то, что гепарды не бросятся на зрителей. Это было в том же аттракционе «Все на свете».

- Вы никогда не пробовали подсчитать, сколько животных вы дрессировали?

- Нет, не подсчитывал, наверное, около сотни. Первый номер, с которым я начал выступать в папином аттракционе, это собака-математик Пурш, потом у меня появилась обезьянка Моника, попавшая ко мне в самом раннем возрасте, я дрессировал слоненка. Думаю, вот если так начать вспоминать, то 98% животных, с которыми работал, я вспомню. Случалось и так, что я начинал работать с некоторыми животными, но что-то не получалось, дело не шло и мы их передавали в зоопарки. Некоторые животные в раннем возрасте от каких-то болезней умирали, что всегда воспринималось очень печально. Каждый такой уход животного оставляет на сердце дрессировщика шрам, такие моменты тоже не забываются.

- Сейчас вы руководите театром, не жалеете ли о том времени, когда были свободным дрессировщиком и ездили из цирка в цирк со своей программой?

- Цирк и сегодня не стал мне чужим, хотя я стараюсь, чтобы представления у нас выглядели как спектакли и оправдывали слово «Театр» в нашем названии. Я, работая в цирке, пытался придать театральность своим номерам, создавать яркие образы. В цирковой жизни было много довольно тяжелых моментов, которые в 60 лет я бы уже и не выдержал. Например, долгие переезды в товарных вагонах с животными. Помню, как нам зимой приходилось воровать уголь на станциях, чтобы согреть животных. Во время гастролей во Франции нам два года пришлось жить в тесном вагончике, с цирком, постоянно переезжавшим с места на место. Я через все это прошел и это очень тяжелая жизнь. К тому же за годы работы в театре я настолько пустил здесь корни, что не очень тоскую о цирковой жизни.

- Как-то вы сказали, что покинули цирк и заняли должность руководителя театра, ощущая ответственность перед династией, а что это такое?

- В нашей династии было 11 профессиональных дрессировщиков. И когда у тебя такие знаменитые прадед, дед, отец, каждый из которых в свое время привнес в цирковое искусство что-то очень важное и новое, то ты просто не имеешь права не выложиться полностью, чтобы их дело не пошло на спад. Я осознал это в очень раннем возрасте.

- Но все-таки в цирке вы больше занимались творчеством, ставили номера и программы, а здесь большую часть времени у вас отнимает руководящая, в сущности, административная работа...

- Это так только на первый взгляд. На самом деле, руководитель аттракциона тоже должен быть администратором. У меня был большой коллектив - 75 человек, приходилось решать вопросы связанные не только с животными, но и с бытом моих подчиненных. Как разместить их супруг, детей и так далее. Договариваться с директорами цирка о гастролях. Так что небольшой опыт административной работы у меня был. Хотя тут, конечно, масштаб совсем иной. Я стараюсь, чтобы мои заместители занимались определенными направлениям, не трогая меня лишний раз, чтобы у меня оставалось хоть какое-то время для творчества, но все равно сценарии спектаклей я могу писать только дома, потому что здесь очень много текучки и это удручает. Например, даже разрешение на приобретение памперсов для обезьянки приходится подписывать мне. У нас в штатном расписании нет директора, поэтому за все отвечает художественный руководитель. Но это крест, который надо нести.

- 60 лет - возраст ухода на пенсию. Вы о пенсии еще не думаете?

 - Вы только не пугайтесь, но я уже дорабатываю свою третью пенсию, потому что когда я работал в цирке, стаж дрессировщиков опасных животных необходимый для выхода на пенсию был 20 лет, потом уменьшился до 15-ти лет . Так что два полных стажа достаточных пенсии у меня уже есть. А что касается моего ухода со своей должности, у нас в династии сложилась такая печальная традиция, что все руководители нашего театра работали здесь до своего последнего вздоха, мне бы хотелось нарушить эту традицию. У меня есть кому передать свое место, и я мечтаю о том, чтобы руководителем Театра еще при моей жизни стала моя дочь Наташа. Она уже довольно крепкий дрессировщик, выступает с пони, барсуком, дикобразом, слоном и собачками. У нее два высших образования - культурологическое и связанное с муниципальным федеральным управлением, то у нее уже есть научная база как у руководителя, мне же приходилось все познавать на практике. Хотя я верю, что никакие институты реальный опыт заменить не могут.

- Я так понимаю, вы видите ее на своем месте?

- Так и должно быть, хочу ли я того или нет. Театр должна возглавлять династия Дуровых. Я надеюсь, что это произойдет при моей жизни, а я останусь в театре консультантом. Мне очень нравится придумывать новые театральные истории, писать сценарии для наших спектаклей. Я в материале, я уже научился это делать. Сначала было очень тяжело, но я уже вник и поднаторел.

- Я знаю, что скоро ожидается премьера нового спектакля.

- В ноябре мы планируем выпустить спектакль «Необыкновенное путешествие». Зрители увидят несколько ярких новых номеров: на сцену выйдут молодой бегемот, группа с дрессированными рысями, новый большой номер с дрессированными обезьянами, новый номер с козочками. По сюжету Владимир Дуров и его знакомый журналист мысленно путешествуют по разным странам и континентам, чтобы подобрать животных в свой аттракцион. Например, когда они представляют Южную Америку, на сцене появляется группа носух, Центральную Америку – на сцену выходят морские львы.

- А с козочками мы куда попадаем?

- В швейцарские Альпы. Также мы побываем и на пиратском корабле XVII века. Известно, что морские романтики возили с собой обезьянок, поэтому группа обезьянок будет работать именно там. И в финале спектакля мы возвращаемся домой, и Владимир Дуров предлагает посмотреть лучшие номера нашего театра. К каждому номеру у нас подобраны костюмы, декорации, музыка и освещение.

- Что-то не припомню рысей на манеже цирка.

- В некоторых номерах цирковых для создания антуража они появлялись, но полноценного группового номера с рысями я никогда не видел. Так же как и полноценного группового номера с волками, который у нас показывался раньше.

- То есть спектакль в каком-то смысле уникальный?

- Я бы не называл его уникальным. Но здесь, действительно, появятся животные и номера новые для нашего театра.

- Вы работаете со своими слонами уже много лет, а новых животных не появляется. Вам не обидно?

- Немного обидно, мне бы очень хотелось, например, позаниматься с морскими львами. У меня это всегда хорошо получалось, есть несколько моих трюков, которые до сих пор никто не повторил, но для этого нужно покинуть директорский кабинет. К сожалению, совместить работу директора и дрессировщика не получается. Поэтому я сейчас занимаюсь дрессурой теоретически, подсказываю, объясняю, как надо работать с животными, но своими руками новых номеров я уже давно не делал. Хотя квалификацию я не потерял, нет необходимости постоянно поддерживать форму. Если человек достиг определённых знаний в этой области, так его хоть ночью разбуди и попроси подготовить номер, он посмотрит на животное, начнет репетировать и все само собой поставит на свои места.

 - Если говорить о проблемах вашего театра, то одной из самых главных является затянувшееся строительство новой сцены. Есть ли тут какие-то сдвиги?

- Давайте начнем с предыстории. Наталья Юрьевна Дурова создала проект расширения театра. Предполагалось построить еще один большой зал, общежитие для работников театра, клуб для детских занятий и небольшую часовню. Площади под проект нам выделили, нашлись инвесторы, готовые оплатить работы. И началась стройка, у нас отрезали часть двора. Там, где находились вольеры для животных, вырыли котлован, а потом выяснилось, что не хватает каких-то бумаг, чтобы приступить к полноценному строительству И все на много лет остановилось. И сколь бы мы не писали, не звонили, не просились на прием к тем людям, от которых зависит начало этого строительства, сталкиваемся с какой-то стеной молчания. Нас не замечают и не видят. И почему так происходит, я не понимаю. Хотя в последнее время ситуация несколько изменилась. В Московской городской думе работает депутат – народный артист России Евгений Герасимов, он отвечает за вопросы, связанные с творчеством. И с его стороны и со стороны его единомышленников мы ощутили интерес и желание помочь. Герасимов подал депутатский запрос и некоторые сдвиги в положительную сторону произошли. Но поскольку наш проект уже устарел, его изменение займет как минимум год. И если все пройдёт хорошо, то в 2016 году начнется строительство.

- А еще какие-либо значительные проблемы у вас есть?

- В творческом плане проблем никаких. Наши спектакли пользуются популярностью, билеты раскуплены на много месяцев вперед. Слава богу, нас полностью обеспечивают кормами и зарплатой, тут нет никаких вопросов к Департаменту культуры. При новом руководстве департамента дышать стало гораздо легче. Предыдущие руководители к нашему театру относилось по-другому, а сейчас мы не ощущаем себя изгоями. Но проблемы в том, что у театра зверей своя специфика. И наш театр и, допустим, Ленком или Таганка не могут существовать по одним правилами, вот это создаёт определённые сложности.