«Плоды просвещения»: сеанс спиритизма для господ и мужиков
Когда-то это название уже было в афише Маяковки: в постановке Петра Фоменко «Плоды просвещения» были настоящим хитом, на который не один десяток лет собирался полный зал. Миндаугас Карбаускис, ученик Фоменко, решил сделать спектакль-посвящение своему мастеру. Новые «Плоды просвещения» - не реконструкция старой работы (хотя в них заняты актеры из фоменковского спектакля – мэтры Маяковки Михаил Филиппов, Светлана Немоляева, Игорь Костолевский, Ефим Байковский), а самостоятельная постановка, с некоторыми цитатами-отсылкам, которые могут увидеть знакомые со спектаклем Фоменко. Тем более, что некоторые актеры играют «свои» же роли: Михаил Филиппов даже нашел старые ботинки, в которых выходил в образе профессора Кругосветлова, а вот Галина Анисимова, которая снова играет Толстую барыню, наоборот, старается вести роль совершенно иначе.
За основу режиссер Миндаугас Карбаускис и художник Сергей Бархин взяли первую ремарку Толстого: «молодой и красивый лакей глядится в зеркало и прихорашивается». Все пространство сцены обрамлено своеобразным овальным паспарту, а большая часть сцены занята такой же овальной конструкции столом. Обыгрывается зеркало и самими актерами: смотрится ли в него лакей Григорий или натирает ли его до блеска служанка Таня. Вероятно, по задумке создателей спектакля не только персонажи «Плодов просвещения» должны были смотреться в это зеркало, но и сами зрители, наблюдая за толстовской историей про спиритизм, наивную веру в чудеса, мистику и окультизм, так актуальную сегодня, когда интернет переполнен предложениями магов и гадалок, а мистике посвящен целый телевизионный канал.
Впрочем, никакого «осовременивания» героев или самой пьесы здесь не происходит. От текста до костюмов, созданных по кроильным книгам и модным журналам XIX века, Карбаускис следует за Толстым, рассказывая историю богатого дома, хозяин которого, Леонид Федорович Звездинский (Игорь Костолевский) интересуется спиритизмом и вызыванием духов, хозяйка, Анна Павловна (Татьяна Аугшкап) озабочена чистотой и стерильностью пространства, в котором живет семья, а барышня-дочь Бетси (Валерия Куликова) – модным нарядом, который не хотят оплачивать родители. Своя жизнь и у слуг дома: служанка Таня (Наталья Палагушкина) думает о свадьбе с буфетчиком (Алексей Сергеев) и отвергает ухаживания самовлюбленного лакея (Павел Пархоменко). И вот в этот дом наведываются мужики из Курской губернии с желанием купить землю - вокруг этой истории и крутится спектакль, идущий три с половиной часа. Сначала хозяин дома отказывает мужикам, дескать «духи не велят», а потом их проблемы решает находчивая служанка, подбрасывающая бумагу на покупку прямо во время спиритического сеанса. Решив, что это воля духов, хозяин дома подписывает ее, и даже известие о том, что это служанка подбросила бумагу его не смущает, тем более, что профессор Кругосветлов (Михаил Филлипов), то ли проходимец, то ли и в правду искренне верящий в духов и спиритизм, отделяет «мух от котлет», а действия духов – от действий Тани-служанки.
Все заканчивается счастливым финалом, однако почему-то от спектакля остается ощущение из серии «маловато будет»: кажется, что этой истории (вернее того, как она рассказывается) как-то маловато для спектакля, который идет три с половиной часа, и центром которого должна, вероятно, стать сцена спиритизма. Сеанс вызывания духов кажется скомканным, в отличие от его ожидания, свои линии многие из актеров выстраивают слишком мелкими и довольно ожидаемыми штрихами (возможно, пока все объясняется премьерой), которые в какой-то степени усиливают плоскость этой не самой объемной пьесы Толстого, предназначенной для домашнего театра. Жаль, что прекрасная декорация Бархина, с помощью которой было бы интересно следить за отражением и преломлением друг в друге самых разных миров, используется не так часто, а большая часть спектакля играется на авансцене, что создает некие трудности в восприятии. И в итоге от стильного и легкого спектакля с хорошим актерским ансамблем Маяковки, в котором Карбаускис смог объединить все поколения театра (приятно, например, наблюдать за дуэтами Ефима Байковского, игравшего в первых «Плодах просвещения», и молодой Натальи Палагушкиной, сыгравшей уже несколько важных ролей в театре, Павла Пархоменко, принятого в сентябре в Маяковку и Татьяны Аугшкап), остается впечатление затянутости и некой легковесности, вместо которых хотелось бы ощущать знаменитое фоменковское легкое дыхание. Возможно, после десятка показов спектакль еще отполируется, наберет высоту и не будет оставлять вопросов. По крайней мере, все компоненты для этого есть.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Светлана Немоляева, народная артистка РСФСР:
– Я не хочу сравнивать эти спектакли. Мне трудно это сделать, ведь я нахожусь внутри них. В спектакле Фоменко я играла Анну Павловну Звездинцеву. Сейчас – кухарку. Миндаугас Карбаускис очень хотел, чтобы я была занята в спектакле. Но сейчас прежнюю роль мне было бы неправильно играть из-за моего солидного возраста. Я предложила ему роль кухарки. На что он сказал, что это будет очень по-хулигански! Вот так и получилось.
Единственное, что я могу сказать: это разные спектакли. В них, безусловно, есть какая-то соприкосновенность, помимо автора, но стилистика различна.У Миндаугаса и Бархина задумка с зеркалом – этого совсем не было в прошлом спектакле. Зеркало отражает жизнь. Это отражение жизни, какой ее видят господа и слуги. Зеркало, в котором господа видят сами себя, и какими их воспринимают слуги. Толстой же писал водевиль для своих и про своих домочадцев.
Сергей Бархин, народный художник России
- Мы задумали воплотить понятие, которое существует в театре, — «зеркало сцены» — ту часть театральных подмостков, которую видят зрители после открытия занавеса. «Зеркало сцены», а за этим, может быть, и зеркало жизни, — говорит .