Список Спилберга
Стивен Спилберг оказался совсем не «инопланетянином» в звездной команде главного жюри 66-го Каннского фестиваля. Скорее, мудрым дипломатом. Потому что решения жюри под его руководством, по сути, удовлетворили почти всех. Они в меру взвешены и убедительны, напоминают о традиционных ценностях, торжестве Добра над Злом - причем без всякого радикализма и экстремизма (мексиканская «Эли», скорее, исключение). Все члены жюри – авторитеты, знающие, почем «фунт тренда». Причем в программе буквально до последнего не было явного лидера. Но вот появился не очень молодой, но очень модный Кешиш, – и ставка была сделана на него, попавшего в общественный «нетрадиционный» нерв.
Ну, а «генералы» от кино по разным причинам отошли в тень. Хотя, конечно, работы Романа Полански «Венера в мехах» и Джима Джармуша «Только любовники выживут» - события, которые украсят еще не один фестиваль. Оригинальность темы, исполнения, драйв, высокие художественные достоинства налицо. Но что делать с этими картинами, похоже, трезвое жюри просто не знало... Впрочем, и Каракса здесь, помнится, прокатили с его ошеломительными « Святыми моторами».
Конечно, выбор «Жизни Адель» Абделлатифа Кешиша как лучшего – не столько поддержка художественных достоинств затянутого (трехчасового!) фильма, с обилием откровенных сцен (я бы дала 20+), сколь художественная манифестация левой идеологии, которой, как ни странно, придерживается Канн. При всех смокингах и декольте. Это считается во Франции хорошим тоном. «Милость к падшим» на этот раз пролилась на лесби-сообщество (фильм об отношениях двух девочек, кстати, и Спилберг, и сам Кешиш называет просто «картиной о любви»). Что, конечно же, станет еще одним инструментом в борьбе половины французского общества против другой. Занятно, что снял такую картину, по сути, мусульманин – почти классик Кешиш - туниссец, но называет себя французом.
Ленту сразу же подняли на щит французские журналисты, к ним присоединились кинокритики из ФИПРЕССИ, также отметившие «Адель». Редкое единодушие. Даже подозрительно. Но при этом сам Спилберг отрицает, что читал отзывы критики и что они на него как-то повлияли.Толерантно? Да. Но и конъюнктурно – тоже. Причем приз был присужден не только Кешишу, но и двум актрисам - Адели Экзаркопулос и Леа Сейду. Что, в общем-то, странно...
То, что кантри-мюзикл братьев Коэн «Внутри Льюина Дэвиса» был отмечен вторым по рангу призом фестиваля – Гран при - тоже не удивило. Зал ликовал. Коэнов все эти дни в Каннах носили на руках, но сами братья-разбойники предпочли уехать, не дожидаясь решения жюри. А зря. Приз получал за них Оскар Айзек, сыгравший главную роль в этой ироничной музыкальной ностальгии Гринвидж Вилледжа 60-х годов.«Прикосновение греха» китайца Цзя Чжанкэ (приз за сценарий) нельзя было не заметить. Это редкий для азиатского кино пример социальной драмы. Жесткая история об изнанке китайского процветания, чуда, в котором все решается банкнотами и пистолетом – ну, как у нас в 90-е. Круговая порука и коррупция вместо идей товарища Мао.. По сути, Цзя Чжанкэ – китайский Балабанов.
А вот Беренис Бежо как лучшая актриса, («Прошлое» Асгара Фархади) – это спорно. Похоже, это больше реверанс ее мужу – Михелю Хазанавичусу, автору блестящего «Артиста», открытия Канн два года назад. Тогда ее не заметили в картине. Работа Бежо у Фархади вполне профессиональна – но не более того. Самая ошеломительная работа, конечно, у Эммануэль Сенье в «Венере в мехах» у своего мужа Романа Полански. Там она сыграла целую галерею образов дьяволицы. Фильм, в основе которого лежит бродвейский хит Дэвида Айвса, в основе которого лежит (уф!) одноименный скандальный роман Захера-Мазоха о счете Женщины к Мужчине, – вызов режиссера самому себе, который он принял. Но Спилберг предпочел его не заметить...
Спорным кажется мне и приз ветерану актерского цеха американцу Брюсу Дерну («Небраске»). Как бы за заслуги. Конечно, дедушка Дерн профессионал, но не заметить две такие ярчайшие работы, как Матье Амальрик и Майкл Дуглас! Причем первый засветился сразу в двух конкурсных лентах – «Джимми П.» и «Венера в мехах». Второй, совершив актерский подвиг, стал самым виртуозным воплощением Валентино Либерачи, шоу-мена и пианиста («За канделябрами»). Но награждать еще одного француза (Амальрика) выглядело бы совсем неприлично. Ну, а «гея» Дугласа – неуместно. Это был бы уже перебор даже для французов...
Зато правильно поощрило жюри своим призом семейную японскую драму «Как отец, как сын» Хирокадзу Корэ-эда. Вроде бы «мыльная» история подмены ребенка в роддоме вырастает в социальную драму, говорит о болячках японского общества. Вот это – настоящий мейнстрим, которого становится все больше в Каннах.
Мексиканец Амату Эскаланте, сделавший, пожалуй, самый жестокий фильм конкурса неожиданно назван «лучшим режиссером» («Эли»). Это жесткое высказывание против изуродованного детства (12-летняя девочка собирается замуж и становится жертвой головорезов-наркоторговцев). Лента с невыносимыми сценами пыток хороша для Санденса. Но когда рядом Полански, Джармуш, Озон, Соррентино – это все-таки странно.В сухом остатке. Три основные темы проступили на экране Канн – любви (причем меньше всего традиционной - от гейской и лесбийской до мазохистской и вампирской), насилия и лжи. Все мстят всем. Все врут всем. А если любят, то как-то по-особенному, не в простоте душевной. Не как мама с папой, а как вампир с вампиркой, к примеру.
Но не стоит так уж фетишизировать результаты Канн и думать, что лучший фильм – это награжденный фильм. В тартарары проваливаются потом многие призеры – вспомним того же тайца Апичатпонга Вирасетакула, объявленного гением. Очень многое зависит от того, «а судьи кто». От того, что происходит в стране в данный момент. И даже от того, хорошо ли позавтракали члены жюри.
Одно несомненно: в конкурсе Канн собираются сливки актуального кино, палитра трендов, которые нам впитывать с экрана до следующего мая. Они могут вас восхищать или ужасать – дело вкуса. Но главное - фильм-призер из произведения искусства в ХХ1 веке неизбежно превращается в инструмент, способный моделировать эту самую реальность. Хотите вы этого или нет.