3 ярких очерка Осипа Мандельштама
Будущий литератор появился на свет в Варшаве, а в 1897 году семья Мандельштамов переехала в Петербург. После обучения в столице молодой Осип отправился в Европу, где слушал лекции в Сорбонне и Гейдельбергском университете. Всё это время он продолжал периодически приезжать в Петербург и посещать лекции знаменитого поэта Серебряного века Вячеслава Иванова. Осенью 1911 года Мандельштам поступил на романо-германское отделение историко-филологического факультета Петербургского университета. В это время он познакомился с Александром Блоком, Анной Ахматовой, часто ходил в гости к поэтессе и её мужу Николаю Гумилёву. В 1913 году вышел первый сборник его стихов, получивший название "Камень". После Октябрьской революции Мандельштам работал в разных газетах, много ездил по стране и выступал со стихами. В 1922 году был издан сборник "Tristia", в основу которого легли стихи 1916-1920 годов.
С 1925 года Мандельштам на пять лет взял паузу в поэтическом творчестве и сосредоточился на прозе - к этому периоду относятся повести "Шум времени" и "Египетская марка". В ноябре 1933 года поэт написал знаменитую антисталинскую эпиграмму "Мы живём, под собою не чуя страны…", а ещё полгода спустя его арестовали и сослали в Чердынь (Пермский край). Там он предпринял попытку самоубийства. При содействии Николая Бухарина Мандельштаму разрешили самостоятельно выбрать место для поселения и он выбрал Воронеж. Срок ссылки закончился весной 1937 года. Литератор поехал в Москву, но в покое его так и не оставили. В 1938 году наркому внутренних дел Ежову поступило заявление с предложением "закрыть" вопрос Мандельштама - 2 мая поэта вновь арестовали. На этот раз Осипа Эмильевича отправили в лагерь на Дальний Восток, и по пути туда 27 декабря 1938 года он умирает от тифа. Мандельштам был реабилитирован посмертно, в 1956 году (по первому делу) и в 1987 году (по второму делу).
"Вечерняя Москва" предлагает вспомнить яркие очерки, в которых Мандельштам блестяще раскрыл свой талант прозаика.
1. "Кое-что о грузинском искусстве" (1922)
В этом очерке в центре внимания о тесные исторические, духовные и культурные связи России и Грузии. По мысли Мандельштама, в русской поэзии сильна грузинская традиция: "Когда наши прошлого столетия касаются Грузии, голос их приобретает особенную женственную мягкость и самый стих как бы погружается в мягкую влажную атмосферу", – пишет Осип Мандельштам, приводя в пример Пушкина и Лермонтова. Самым привлекательным моментом для русских поэтов стала грузинская эротика с "лёгким целомудренным духом опьянения". Далее Мандельштам рассуждает о знаменитом грузинском художнике Нико Пиросмани (Пиросманишвили), чьи работы восхищают очаровательной "безграмотностью" и простотой. "Если бы французы знали о существовании Пиросманошвили, они бы ездили в Грузию учиться живописи", – резюмирует Мандельштам. Таким образом, грузинское искусство встраивается в призму европейского.
2. "Возвращение" (1923)
Мандельштам рассказывает о морской поездке по маршруту Феодосия – Батум в августе 1919 года. Отпущенные из Крыма контрразведкой, путешественники пять суток блуждают в "азовской скорлупе по тёплому солёному Понту" и, наконец, причаливают в Грузии, где у них забирают паспорта. Но этот факт поэта ничуть не смущает. "Зачем паспорта в свободной стране?" – пишет он. Понятно, что под несвободной страной подразумевается раздираемая гражданской войной Россия. Но счастье пребывания в прекрасном Батуме оказалось недолгим: местные власти заставляют Мандельштама вернуться в Крым. На этом месте рукопись обрывается.
3. "К проблеме научного стиля Дарвина" (1932)
Поэт начинает очерк с мысли о том, что естественные науки всегда были "ареной особо ожесточённой борьбы за мировоззрение". Мандельштам принимает дарвиновскую систему, в частности, его восхищает, как Дарвин "с удивительным постоянством даёт захватывающие снимки животного или насекомого, застигнутого врасплох в самом тяжёлом для него положении". Сами описания, по мысли Мандельштама, необыкновенно свежи и буквально просятся на киноплёнку. Кроме того, рассматривая стиль Дарвина и с литературной точки зрения, Осип Эмильевич, отмечает замечательный прозаизм трудов учёного. "Он (Дарвин) имел мужество быть прозаичным потому, что имел многое и многое сказать и не чувствовал себя никому обязанным ни благодарностью, ни восхищением", – пишет Мандельштам.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Музыка слова: 15 самых красивых стихотворений Осипа Мандельштама