Два ангела Саши К.
Мария Карловна отбросила газету, нервно прошлась по комнате.
— Александр Иванович обещались быть к девяти, — сказала служанка.
Он пришел к одиннадцати. Маша сидела у себя, впотьмах. Муж сел в кресло. Уловив тонкий запах алкоголя, она передернула плечами.
— Саша, за что?! Куприн слушал молча. Ну что нового она могла сказать? Любимая Машенька, Муся.
Просто они очень разные. Что же на этот раз не так?
— …и это стыдно! Сегодня принесли газету. Ты читал?! «Куприн приткнул вилкой баранью котлету к брюху толстяка поэта Рославлева, при этом стал ее резать и есть, после чего оба плакали». Вы оба были пьяны! Сашка Рославлев — горе, не человек. Но ты! Саша, ты же талантлив. Что ты делаешь?!
Вспомнив, как котлета чавкала, упираясь в толстый живот Рославлева, Куприн захохотал. Муся расплакалась.
■
До встречи с Мусей судьба дарила Куприну лишь оплеухи. Папа умер так рано, что Саша и не помнил его толком. Его детство было связано только с мамой — вечно тоскливой вдовой. После смерти мужа она перебралась из Наровчата в Москву. Мрачный вдовий дом пугал Сашу. Уходя на какие-то случайные заработки, мать привязывала его веревочкой к кровати, чтобы не безобразничал, а он тихо скулил — от скуки, тоски и голода. Потом она стала брать его с собой, и стало еще хуже.
Мама вечно вымаливала что-то «на сироту», а когда рука некоего благодетеля отпускала им денежку, заставляла тыкаться в нее губами. Сашу тошнило от унижения. А дома она била его за малейшую провинность. Уже став известным писателем, он написал, что проклинает свою мать. Да еще и прочел это прилюдно. Любовь Алексеевна молча вышла из залы, но вскоре вновь приехала к сыну, и он встретил ее с почтением. «Совсем ты охапел, Сашка!» — так осаживала она его по любому поводу. «Охапевший» Куприн терялся. Ощущение униженности он не избыл до конца жизни.
Парусиновая рубаха, застиранная до дыр, штаны мешком. Как воспитанник сиротского приюта Сашка Куприн отправился в кадетский корпус. Но характер в карман не спрячешь: он буйствовал, и его часто секли розгами. Узкие его глаза полыхали ненавистью, но он стоически терпел побои. Понимая, что это его шанс выйти в люди. В Александровском юнкерском училище он бывал наказан, но уже карцером. Частенько страдал «за любовь».
А что делать, если ты влюбчив! Любой новой знакомой он был готов объясниться в любви через час, но через три дня все забывал и бежал вслед за другой. Всерьез его обидело одно наказание — за публикацию рассказа «Последний дебют». Он знал, что начальство не приветствовало «бумагомарательство» юнкеров, оттого и подписался «К-нъ», но его «вычислили». Сидя в карцере, он твердил самому себе: буду писать! После учебы подпоручик Куприн был отправлен в 46-й Днепровский полк. Провинциальную скуку разбавляли лишь милые дамы. В одну из них он влюбился так, что ее дядя разрешил Куприну жениться на красавице, но если он продолжит учебу в Академии генштаба.
Экзамены он сдал с блеском. Но когда отправился на зачисление, по пути встретил приятеля по кадетскому корпусу. Они заглянули в ресторанчик на Днепре, там приняли на грудь «быстрого напитка» — так он называл всегда быстро исчезавшее спиртное, а потом выбросил в реку какого-то пьяницу, пристававшего к даме.
Кавалер оказался при чине; в Петербург полетела депеша: командующий киевским военокругом запрещал принимать подпоручика Куприна на учебу. С идеей жениться было покончено. Уйдя в отставку, Куприн начал жизнь с чистого листа.
■
Кем только не был он в это время. Работал в цирке борцом, крутил шарманку, актерствовал. Даже продавал «пудерклозеты Тимаховича»! В общей сложности сменив профессий двадцать, он приобретал невероятный опыт жизни — его биография в этом смысле схожа с биографией Владимира Гиляровского. Писать в газеты Куприн начал в Киеве, а потом завел литературные знакомства в Москве и Петербурге.
В какой-то момент они сошлись с Буниным — тот невероятно болел за Куприна, помогал ему и как-то решил представить его издательнице «Мира Божиего» Александре Давыдовой, женщине просвещенной и влиятельной. Но Александра Аркадьевна приболела и встречать визитеров отправила Мусю — приемную дочку, подкинутую когда-то к ним на порог. Мусенька стала красавицей, училась на Бестужевских курсах… Она встретила гостей с улыбкой. Бунин кокетничал, Куприн молчал. Бунин, верно оценив смущение друга, принялся дразниться:
— А вот, Мусенька, чем вам Александр не жених? Талантливый, собой хорош. Пойдете за него? — Если маменька скажут идти, пойду! — смеялась Мусенька. А на следующий день их с Буниным позвали к обеду.
За столом прислуживала вторая воспитанница Давыдовых — Лиза. Куприн отметил, что она красива, но смотрел только на Мусю. Через три месяца они поженились. Муся мечтала жить богато, ярко. А еще мечтала, что Саша станет модным писателем. И делала для этого все. С его творческими кризисами, например, она боролась жестко и очень по-женски: на время «писательского простоя» Куприн получал... «от ворот поворот». Так было, например, при написании «Поединка».
Сгорая от страсти, Куприн брал себя в руки и скрипел пером «через не могу» не дома, а в снятой специально комнате. Как-то он обронил фразу, что после завтрака плохо работается, и Муся справилась и тут — она просто искоренила завтраки... Методы обуздания супруга Муси были неоднозначны, но в случае с Куприным оказались оправданными: когда «Поединок» вышел, к писателю пришла слава.
Теперь ее еще больше раздражали его пьянство и посиделки с друзьями. Как он мог объяснить ей, что в ресторанчиках и на улице черпал он те впечатления, из них потом и ткалась проза?
■
Лидочка, Люлюша, тяжко заболела дифтерией. Как хорошо, что вернулась Лиза, та самая красавица, что прислуживала за обедом! В воспоминаниях Мария Карловна напишет, что Лиза попросила положить ей двадцать пять рублей жалования. Она очень помогала.
А потом вместе с Куприными поехала на дачу. Куприн не сразу узнал, как непроста была ее жизнь. ...У фотографа Морица Гейнриха и его жены Лизы было двенадцать детей. Лизонька — по- следняя. Мориц родился в Венгрии в семье графа Ротони, принял участие в венгерской революции, после чего скрылся от полиции в России, сменив фамилию. В Оренбурге он женился, а затем перебрался в Пермь.
Жена Морица вскоре после рождения Лизы погибла от чахотки, и воспитанием девочки занялась ее старшая сестра — актриса Мария Абрамова. Потом у Абрамовой случился роман с писателем Дмитрием МаминымСибиряком. Она умерла после родов дочки Алены. Безутешный писатель в память о любимой пообещал дать Лизе образование. Семья Карла и Александры Давыдовых дружила с Дмитрием Наркисовичем и помогала ему, приютив у себя и крошку Аленушку, и Лизу.
С новой женой Мамина-Сибиряка Ольгой отношения у Лизы не сложились: та ревновала — ведь с каждым годом Лиза все больше напоминала погибшую в родах сестру. Но 26 июня 1900 года Ольга писала свекрови: «Лиза у нас кончила на учительницу рукоделия...» Выучившись после «рукоделия» на сестру милоседия, Лиза отправилась на фронт на Дальний Восток, где шла Русско-японская война. Там и случилась у нее первая любовь. И дело шло к женитьбе — молодой, подающий надежды врач невесту обожал. Но ей довелось оказаться в неурочный час в ненужном месте: разыскивая жениха, Лиза увидела, как он избивает солдата.
Разрыв был решительным. Она вернулась в Петербург и вновь пришла в когда-то приютивший ее дом... Елизавета Морицовна ужаснулась, поняв, что влюбляется в мужа Муси. Еще больше ее испугало неожиданное признание в любви Куприна. Разрушать чужую семью? Нет! Собрав вещи, она сбежала, устроилась работать в крошечную больничку, но там ее разыскал друг Куприна, профессор Федор Батюшков. Он уверял, что брак Куприна был разрушен давно, а теперь Саша и вовсе съехал из дома.
— Лиза, спасите его, — твердил Батюшков. — Он сопьется, а издатели разорят его…
Вскоре они начали жить вместе. Их общая дочь Ксюша родилась 21 апреля 1908 года, а 16 августа 1909 года Елизавета и Александр были обвенчаны.
...Обычно биографы идеализируют любовь Куприна к Лизе, а его жизнь с первой женой описывают мрачно. Но в воспоминаниях Марии Карловны есть удивительный эпизод. Однажды, когда Лиза уже ждала ребенка, Куприн появился на пороге дома своей первой семьи со старым чемоданчиком.
— Вот, Машенька, я и приехал. Твой верный песик побегал, побегал и вернулся, — сказал он явно неестественным тоном.
Но за Мусенькой уже начал ухаживать социал-демократ Иорданский, за которого она впоследствии и вышла. Она не отрицала связи. Куприн «молча встал, взял свой потрепанный старый чемодан и, слегка горбясь, пошел к двери». Ей хотелось остановить его, признавалась Муся, но гордость и обида не позволили. Так что, судя по всему, забыть Мусю он не смог, даже уйдя.
■
Ксюша росла красавицей. В октябре 1909-го родилась Зина, но вскоре она скончалась от пневмонии. Внешне Куприн был счастлив. Он купил в кредит домик в Гатчине и даже пить стал меньше. Октябрь 1917-го взбудоражил умы и сердца. Куприн не стал глашатаем революции, как того хотел Горький, и вскоре понял, что найти себе места на новой родине не может — в старом качестве он был ей не нужен, а нового искать не хотел. Он, Лиза и Ксюша отправились в Париж.
■
Денег не было совсем. Лиза не жаловалась. Именно она сводила концы с концами, выискивала какие-то кредиты, вела переговоры с издателями, оплачивала счета, пыталась заниматься бизнесом. А Куприн бесконечно болел, потеряв почву под ногами и смертельно устав бороться с непреодолимыми обстоятельствами.
Говорят, правда, он вновь был в кого-то влюблен, уже платонически, и даже посвящал то ли реальному, то ли метафизическому объекту страсти стихи. Лизе было не до ревности. В конце 1930-х им предложили вернуться на родину.
Куприн, уже с диагнозом «рак пищевода», и то как-то приободрился и воспрял духом. Говорят, эту идею внушили Сталину — мол, Куприн вряд ли уже напишет что-то дельное, но политически этот шаг был бы к месту. Они вернулись. Лиза сделала все, чтобы он был счастлив в тот год. Муся была неподалеку. На лето Куприны переехали в Голицыно.
В именины Куприна, 30 августа, Муся приехала к ним. Лиза и Саша встречали ее на станции букетом астр и хризантем. Почти ослепший Куприн шел, спотыкаясь, и только переспрашивал у Лизы: «Маша тут?» 7 ноября 1937 года Куприн с женой были приглашены на парад. Куприн принял приглашение, и напрасно — этот «выход в свет» окончился для него простудой и воспалением легких. До декабря они жили в «Метрополе», а потом отправились в Ленинград, где получили квартиру на Лесном проспекте. Куприну становилось все хуже. В августе 1938 года Муся получила телеграмму от Лизы: «Сашеньке плохо», — а затем вторую: «Немедленно выезжай».
Муся застала его без сознания. 25 августа 1938 года Куприн скончался. «Маша, из меня душу вынули», — говорят, так сказала Лиза. В воспоминаниях Куприной-Иорданской этой фразы нет.
■
Жизнь без Саши потеряла смысл. Теперь она не жила, доживала, с утра до вечера работая над наследием мужа и его архивами. Дочь была далеко: Ксюша, известная как Киса Куприна, красавица, стала моделью Дома Поля Пуаре и кинозвездой. В Союз ее не пустили роман и контракты с Голливудом. Она приедет позже, останется в Москве, напишет книгу об отце, много сделает для его памяти, но так и не найдет себе в СССР места.
Но все это будет позже. А пока — шла война. И во время блокады Елизавета Морицовна работала каждый день, а еще тушила зажигалки, записавшись в бойцы ПВО в свои уже не малые года. Что произошло потом — загадка. Киса пишет, что ее мама умерла весной 1943 года, но другие источники указывают, что она покончила с собой осенью 1942-го. Есть версия, что она получила ложное известие о том, что Киса арестована гестапо... Похоронили Лизу рядом с мужем. Незадолго до смерти она писала, что счастлива, поскольку исполнила его волю — он умер дома, на родине.