«Три сестры» Константина Богомолова как скальпель хирурга
Во-первых, «Три сестры» - поручение, завещание Олега Табакова. Сам Олег Павлович хотел сыграть в постановке роль военного доктора Чебутыкина. Не успел. Александр Семчев, за себя и за своего ушедшего руководителя, играет Чебутыкина за гранью своего таланта. Говоря молодежным слэнгом, а он моментами проскальзывает в спектакле Богомолова, Чебутыкин-Семчев - «бомба».
А Дарья Мороз в роли Тузенбаха, - главное «ноу-хау» этой работы Богомолова. Барон-Мороз напоминает убитого императора Павла Первого - и внешним обликом, и немецким романтизмом, и обреченностью на всех фронтах, включая любовный. А также мальчугана-беспризорника - в чем-то французского Гавроша, в чем-то Гекльберри Финна из романа Марка Твена. Например, когда Тузенбах как шпана курит сигару, поет куплеты поп-исполнителя Андрея Державина: «Давайте, выпьем, Наташа, сухого вина»...
Тузенбах-Мороз, конечно же, - не мужчина, не жених, - кто-то вроде «прекрасного человека - князя Мышкина». Только его никто не любит. Все понимают, что он - единственный из них - настоящий человек, но не любят. Тузенбах - не мужчина и, уж конечно, не муж. Представить Тузенбаха-Мороз в интимной сцене с Ириной-Софьей Эрнст - невозможно. А такая мысль невольно возникает, потому что в спектакле Богомолова - у ее сестры Маши (Александра Виноградова) - не только платоническая любовь с Вершининым (Дмитрий Куличков). Константин Богомолов вызывает огонь на себя, показывая довольно откровенно, - на сцене, и крупным планом на экране акт любви между Машей и Вершининым. Эта сцена влечет за собой ограничение зрительской аудитории (18+), но, по замыслу режиссера, является необходимой.
Вершинин - единственный мужчина в этом городе, где много офицеров, у которых есть «мужское начало». Но любить его больше не за что - кроме как «за мужское начало». Человек он - так себе - до Барона ему далеко. Точно не рыцарь и даже не джентльмен. Свою несчастную, больную жену - мать его дочек, называет «ничтожеством» - в присутствии других женщин, в частности, Ольги, и изменяет ей с замужней дамой.
У сестер - нет детей. И вряд ли когда-то будут, потому что в городе нет достойных мужчин. Вымерли. Испарились. Кто-то - в могиле, - как отец «трех сестер», а кто-то - в пьяном угаре, как доктор Чебутыкин, или в плену своих грез и заблуждений, как Соленый - карикатура на лермонтовского Печорина. Правда, есть еще учитель гимназии Кулыгин (Кирилл Власов), но он так жалок, так беспомощен, что вряд ли способен вызвать у прекрасной половины желание. Да и чему он может научить - большой вопрос.
Константин Богомолов в «Трех сестрах», используя на 99,9 процента текст Чехова, показывает, что в конце XIX века в царской России был кризис в образовании, медицине, армии. Державу защищать некому - и, как следствие, - поражение Белой гвардии в 1917 году. У военного доктора Чебутыкина руки трясутся от запоев, он не помнит, как лечить людей, и по его вине гибнут пациенты, о чем он говорит в порыве пьяного откровения.
Смотришь на героев чеховской пьесы, включая сестер, и вспоминаешь пословицу: «Нечего на зеркало пенять». Каждая сестра - кривое отражение другой, и чем младше, тем это отражении все «кривее и кривее». Ирина к концу пьесы открыто говорит о том, что не способна любить. Она, задумчивая, прекрасная, но опустошенная внутри.
Все герои произносят великий чеховский текст скороговоркой - что-то вроде «хип-хопа». В одной тональности. Каждый говорит о себе как робот, словно «механическое пианино», - как бы со стороны. С высоты времени. В стиле наших смс-сообшений и лаконичного слога. А что? Чехов сам сказал: «Краткость - сестра таланта». Спектакль Богомолова - краткий, талантливый и беспощадный, как скальпель хирурга.
В спектакле филолога Богомолова - железная логика, направленная на то, чтобы решить задачу: почему русская интеллигенция - такая инертная, безвольная? Каждый герой дает свой ответ на этот вопрос, и если собрать их воедино - получится диагноз России. Верный и смертельный. Правда, для этого нужно расслышать текст и понять, о чем так быстро говорят актеры.
Зал Основной сцены МХТ еще не приспособлен для того, чтобы актеры разговаривали со сцены скороговоркой, и с дальних рядов их просто не слышно. Да и не видно. Люди уходили с первых минут, потому что не хотели прислушиваться и приглядываться. Причем некоторые прилетели на премьеру даже из Европы, - в частности, из Швейцарии. Признаюсь, что я, сидя на стуле в 18 ряду, хотела уйти по этой же причине - было плохо слышно и видно. Но в гардеробе мхатовские бабушки - старейшины театра - буквально убедили остаться:
- Я 40 лет работаю в Московском Художественном театре. Видела несколько постановок «Трех сестер», в частности, Олега Ефремова с Еленой Майоровой в роли Маши. Но мне очень понравился спектакль Богомолова. После спектакля я прочитала в ЖЗЛ биографию Чехова и, кажется, поняла настоящего писателя. Московский Художественный театр сам Чехов обвинял в том, что его неправильно понимают... И, наверное, был прав. И я не до конца понимала. Только сейчас, посмотрев спектакль Богомолова, поняла. А как играют Семчев и Дарья Мороз... - объясняла сотрудница гардероба Ирина Сваткова.
Невольно вспоминаешь Константина Сергеевича Станиславского и его слова: «Театр начинается с вешалки». В прямом, и в переносном смысле. Сколько раз именно мхатовские старейшины разрешали сложные ситуации в театре! Константин Богомолов должен отдать им часть своих букетов и поблагодарить за то, что они его так поддерживают. Олег Табаков не зря поверил в Богомолова. Рискну предположить, что «Три сестры» Олегу Павловичу очень бы понравились. А может быть, даже и Антон Павлович остался бы доволен?
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Душные» «Три сестры» Сергея Женовача