Режиссер Валерий Фокин рассказал о кинематографе и новом фантастическом фильме
Съемки триллера Валерия Фокина «Петрополис» с Антоном Шагиным и Юлией Снигирь завершились не так давно. Корреспондент «Вечерней Москвы» побеседовала с режиссером.
— Валерий Владимирович, про что «Петрополис»?
— Это разговор о доверии друг к другу, в том числе международном. О том, что людские амбиции, политические игры могут нас уничтожить. Мир доведен до грани, которую нельзя переступать, а человечество уже одной ногой там. Изменения же даются невероятно сложно. Если мы в жизни совершили хотя бы одно движение к лучшему — это уже очень ценно.
— Сюжет фильма актуален?
— У этого кино довольно долгая история. Четыре года назад по повести моего сына Кирилла «Огонь» мы сделали спектакль в Санкт-Петербурге под названием «Сегодня. 2016». Он до сих пор успешно идет, его хорошо принимали за границей. Тогда я думал, что за годы в мире многое изменится. Но понимаю, что смыслы, заложенные в тексте, только усилились. Пандемия обострила у многих чувства одиночества и страха. И во время подобного обострения все остальное становится очень мелким. И мне захотелось не просто сделать продолжение спектакля, а именно снять кино.
— Почему?
— Это совсем другое искусство. Я около двадцати лет не снимал. За эти годы все сильно поменялось — и технологически, и психологически. Мне захотелось снова принять этот вызов.
— Ваш фильм — фантастика скорее по смыслу?
— Да, это интеллектуальная фантастика — не иллюстративная, не блокбастерная. Экшен будет, но как элемент. Если говорить о жанре, то это скорее психологический триллер. Он исходит из состояния главного героя, его внутреннего мира. Самое главное для меня — донести смысл и сохранить форму.
— Что вы имеете в виду?
— Мы выбрали довольно необычную форму, хотя, возможно, и не очень новую. У нас есть некое проникновение театра в кино. Сейчас это мировая тенденция, когда разные виды искусств переходят друг в друга, и на их стыке возникают новые идеи. Конечно, в кино и в театре очень разные способы работы, подходы. Но нам хочется выдержать именно такую стилистику.
— В чем особенность формы?
— Мы придумали и создали единую декорацию. Вся конструкция представляет собой своеобразный коридор памяти главного героя. Он может свободно перемещаться по локациям: открывает двери и попадает в юность в Америку, потом из этой же комнаты может перейти в Санкт-Петербург через двадцать лет, а оттуда в Японию. Эта форма связана с общим решением: частично декорации нарисованы. Ведь память избирательна — мы вспоминаем не картинку целиком, а только детали. Кроме важных для нас фрагментов, в памяти ничего нет. Но тут нужно было не перейти в фарс. У нас основная цель — донести заложенный смысл, и в том числе через серьезную актерскую игру.
— А инопланетяне? Кто они у вас?
— Провокаторы. Они провоцируют персонажей в экстремальных ситуациях, проявляют людей. Мне неинтересно, как инопланетяне выглядят. Есть масса штампов на эту тему. Мне интересно, что представляем собой мы.
— Вы думаете, такой фильм будет иметь успех?
— Я уверен, что не только в России, но и в мире довольно много зрителей, которые хотят смотреть интеллектуальное кино. Думаю, кино должно быть разным. Но нужно и расставить приоритеты. Сейчас все делают упор на массовое кино, которое дает кассу. И да, развлекательного кино, наверное, должно быть больше. Но у нас большая страна, разные зрители. Поэтому должно быть и другое кино. Ведь все взаимосвязано и влияет друг на друга. Нельзя снимать только на спортивную или военно-патриотическую тематику — это неправильно. Другое кино тоже нужно, и не надо его пугаться. В советское время даже были кинотеатры, где показывали якобы трудное кино, — на Котельнической был, на Садовом кольце. И билетов было не достать.
— Кто ваш зритель?
— Человек интересующийся жизнью, текущим положением дел, читающий, любящий кино, способный задуматься, который приходит в кинозал или театр не только для развлечения. Но я иллюзий не питаю. В кино можно снять фильм и показать его в маленьком зале интересующимся людям. В театре же собирается полный зал, около тысячи человек, и если заложенный смысл поймут хотя бы двадцать — хорошо.
— В этом отличие кино от театра?
— Не только. У театра есть свое огромное преимущество — там все происходит у тебя на глазах. Театр может сделать зрителя непосредственным свидетелем события. Кино этого дать не может. Хотя и в него можно погрузиться с головой, будто ты живешь внутри экрана. Еще в театре можно заново дебютировать. Убрал спектакль со сцены — будто его и не было никогда. Под фильмом же всегда стоит твоя фамилия — отказаться нельзя.
СПРАВКА
Валерий Фокин родился в Москве в 1946 году. Окончил Театральное училище имени Щукина. Многие годы сотрудничал со столичным «Современником», ставил спектакли в Театре имени Ермоловой и Центре имени Мейерхольда. С 2003 года — художественный руководитель Российского государственного академического театра драмы им. А. С. Пушкина — Александринского театра в Санкт-Петербурге.
Читайте также: Как я стала Леней Голубковым