Жужу – ненавистница книжников
Элита книгочеев
Помню, еще в студенческие годы мы с друзьями со стипендии обязательно делали большой объезд по интересным книжным города, который, как правило, заканчивался в Столешниковом переулке и на Кузнецком мосту. Среди множества расположенных здесь сегодня книжных магазинов особняком всегда стоял магазин «Подписные издания». Он и сейчас существует, правда уже с другими функциональными обязанностями. Но старые москвичи, да и просто любители книги, прекрасно помнят, как в магазин выстраивались очереди за толстыми одинаковыми томами и классиков, и современников. Отдельные разрозненные тома счастливчики могли купить и без купона. Но вообще, покупка книг в этом магазине всегда была особой привилегией, принадлежностью к избранным.
Здесь можно было встретить академика и дипломата, артиста и партийного босса, директора магазина и «цеховика». А потом одинаковые собрания сочинений вставали в ряд на дорогих полках чешских и немецких книжных шкафов и блестели позолотой корешков, вызывая чувство зависти у тех, кто действительно хотел читать, а не подбирал книги по цвету и размеру.
Затем началась перестройка и возле «Подписных изданий» выстроился ряд современных офеней - лоточников, торгующих букинистическими находками и только появившимися изданиями вышедших из-под запрета авторов. Здесь можно было заказать любую книгу. И почти всегда ее можно было купить. Лишь бы было на что. Об этом времени и этом торговом ряде даже книги написаны. И он заслуживает отдельного рассказа. С доступностью книг, перенасыщением рынка и, если хотите, упрощением литературных интересов, книжные лотки практически исчезли. Но легенды и тайны Кузнецкого моста и дома №4, где находится книжный магазин, остались.
Смерть журналистам
Пожалуй, одной из самых старых и интересных легенд, связанных с этим домом и Кузнецким мостом, можно считать историю о призраке красивой молодой женщины, появляющейся в сумраке вечера. Именно она заставляла завсегдатаев торгового книжного ряда побыстрее сворачивать бизнес и ретироваться с улицы, даже если торговля шла на редкость удачно. Говорят, что жадные и зазевавшиеся не раз попадали ей под горячую руку.
Не буду приукрашивать, мне сия дама ни разу не попадалась на глаза, хотя несколько раз мы с друзьями специально курсировали в окрестностях книжного магазина в надежде, что из ниоткуда материализуется эта жестокая, но прекрасная незнакомка.
А история, если верить старожилам, такова. Девушку знали под именем Жужу, и была она француженкой-модисткой и манекенщицей, работавшей в одном из столичных домов мод.
Утверждают, что Жужу была красавицей. И фортуна улыбнулась ей однажды. В Жужу влюбился никто иной, как богатый и известный всему городу меценатством и кутежами Савва Морозов. Роман между ними был далеко не легкомысленным. Они уже собирались пожениться, но Савва по делам торговли уехал в Париж, оставив девушку в предвкушении долгой и счастливой совместной жизни. Свадьба была уже не за горами. Бедная француженка знала, что у Саввы начались большие проблемы, но надеялась, что все образуется.
Он строил «Метрополь» , пожалуй, лучшую на тот момент гостиницу в Москве. Его новый проект вызывал слухи и многочисленные разговоры, потрясая смелостью и размахом. В самый разгар строительства Морозов был арестован и отдан под суд. Его обвинили в злоупотреблениях и растратах. После долгого судебного процесса присяжные Морозова оправдали, но тяжба, нарушение сроков строительства и постоянные чиновничьи проверки полностью его разорили и лишили возможности осуществить грандиозный проект. Годом позже гостиница была все же возведена, но буквально через несколько месяцев после открытия произошла страшная трагедия. Гостиница была построена, и часть номерного фонда уже использовалась здесь поселились гости, но неожиданно возникает пожар и по невыясненным причинам здание буквально за считанные часы выгорает полностью.
И вот ранним утром Жужу в экипаже въехала на Кузнецкий мост, когда раздался крик мальчишки-газетчика: Савва Морозов покончил с собой в Ницце!
Пораженная Жужу похлопала по плечу извозчика, останавливая экипаж и подозвала мальчишку. Она только спрыгнула с подножки, когда навстречу ей пронеслась карета. Девушка ее не заметила и была сбита с ног, попав под колеса. Кучер не успел осадить лошадей. Жужу отвезли в больницу, но травмы были так тяжелы, что вскоре она умерла, несмотря на все усилия врачей.
И в тот же вечер уже после захода солнца в подворотне рядом с будущим магазином «Подписных изданий» подгулявший прохожий наткнулся на тело мальчика, который утром не успел продать газету француженке. Шею мальчика обвивал женский шелковый чулок. Той же ночью полицейская экспертиза установила, что орудие убийства принадлежало Жужу. Сама она на момент смерти мальчика уже несколько часов как лежала в морге.
С тех пор Жужу начала охоту на всех, кто имеет хотя бы отдаленное отношение к печатному слову. Особенно она невзлюбила журналистов. Нет-нет да и встретит она поздних прохожих или увлеченных книжников. И тогда недалеко от места ее гибели находят очередную жертву с шелковым чулком на шее.
Задолго до призрака
Владение по улице Кузнецкий Мост, 4, как и владение под номером 2 по этой улице, в восемнадцатом веке принадлежало семье князя Щербатова. Участок простирался до нынешнего Копьёвского переулка.
После 50-х годов XIX столетия часть участка выкупает Засецкая. В настоящее время две постройки, выходящие на красную линию улицы, обозначены по одному адресу - Кузнецкий Мост, дом 4.
Правая часть строения хоть и называется доходным домом В.С. Засецкой, но строилась для семьи М.М. и Н.М. Иваненко. Работы были завершены в 1894 году. Архитектором строительства был Н.В. Султанов.
Некоторые источники приписывают авторство другому архитектору - Александру Агеенко, но Александр Наумович был лишь консультантом при строительстве этого четырехэтажного дома. Факт подтвержден документально.
В восьмидесятых годах прошлого столетия в здании размещались магазины под вывеской «Оптика» и «Фрукты».
Доминантой фасадной части служат два огромных арочных окна, которые разделены входной аркой. В правой части этого строение по улице Кузнецкий Мост, 4 устроена еще одна арка - проездная, с размещенным над ней полуциркулярным, и тоже арочным, окном.
Стены фасада украшены богатым и затейливым лепным декором. Особенно выделяются и поражают великолепием два амура, которые держат в своих ручках колчаны со стрелами.
В 2003 году была проведена реконструкция дома. Проект разработал архитектор В.Н. Ковшель.
После окончания работ здесь разместился бизнес-центр с созвучным адресу наименованием - «Кузнецкий Мост, 4». Не забыта и бывшая книжная направленность здания - сейчас здесь располагается отдел Дома педагогической книги.
До 1995 года во дворе по улице Кузнецкий Мост, 4 находился главный дом усадьбы Щербатовых. Новодел, который возвели на этом месте, включен в комплекс зданий, принадлежащих Большому театру.
Из истории Кузнецкого моста
У нас в стране первый светофор установили в Москве в 1929 году на перекрестке улиц Кузнецкий мост и Петровка. Светофор был похож на часы с круглым циферблатом, разделенным на секторы красного, желтого и зеленого цветов. На циферблате устанавливалась стрелка, которую регулировщик поворачивал вручную. Если стрелка попадала на красный цвет, то движение запрещалось, на желтый - надо было подождать, а зеленый цвет означал, что путь свободен.
Смерть Саввы
О том, как и почему умер 44-летний ситцевый магнат Савва Морозов долго ходили легенды. Семейная жизнь не задалась. Светская жена его не устраивала и не понимала. Мать также отказалась отдать мануфактуру в полное управление из-за того, что он хотел договориться с рабочими, да и вообще симпатизировал революционерам. А им от Саввы были нужны только деньги, что сквозило даже в письмах «друга» Максима Горького.
Савва впал в жестокую депрессию. Поползли слухи о его безумии. Савва начал избегать людей.
Консилиум врачей вынес вердикт: тяжелое нервное расстройство, выражавшееся в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, приступах тоски.
Врачи сочли, что поможет только отдых за границей. И в сопровождении жены Савва Тимофеевич уехал в Канн.
Здесь, в мае 1905 года, на берегу Средиземного моря, в номере «Ройяль-отеля», он и застрелился. Говорили, что накануне Савва собирался в казино и был в нормальном расположении духа.
Что стало причиной самоубийства, не известно и сегодня.
По одной из версий, виновники гибели Морозова - революционеры, которые начали его шантажировать. Об этом есть запись даже в мемуарах Витте.
Но скорее всего это только легенда. Иначе как объяснить, что незадолго до смерти Савва застраховал свою жизнь на 100 тысяч рублей. Страховой полис "на предъявителя" он передал Марии Андреевой вместе с собственноручным письмом. Что интересно, значительная часть этих средств была передана в фонд большевисткой партии.
Большая часть состояния Морозова отошла его жене, которая незадолго до революции продала акции мануфактуры.
Но и после смерти он не нашел покоя. По христианским канонам, его, как самоубийцу, нельзя было хоронить по церковным обрядам. Семья сделала все, чтобы получить разрешение на похороны в России. Для этого в официальные органы были даже представлены многочисленные заключения врачей, что смерть была результатом «внезапно наступившего аффекта», поэтому ее нельзя рассматривать как обычное самоубийство. И после долгих уговоров разрешение было получено. Тело привезли в Москву в закрытом металлическом гробу. На Рогожском кладбище были организованы пышные похороны, а затем поминальный обед на 900 персон.
По столице еще много лет ходила легенда, что в гробу был не Савва Тимофеевич, и что он жив и скрывается где-то в российской глубинке ...
Кузнецкий мост
Свое имя улица получила благодаря мосту, перекинутому через Неглинку. Первые поселения возникли здесь еще до основания Москвы, тут жили кузнецы.
А с начала XVIII века всю северную часть улицы от Рождественки до Петровки занимала усадьба кабинет-министра А.П.Волынского. Однако, после казни министра имение перешло в казну, но в 1742г. его вернули семье. Владельцем усадьбы с 1759 г. стал камергер граф Иван Илларионович Воронцов, получивший имение, женившись на дочери Волынского Марии. Граф превратил центральную часть усадьбы во французский сад с фонтанами, оранжереями и прудами. На бывшей улице кузнецов было построено несколько каменных зданий, предназначенных для найма под квартиры и лавки.
Здесь же с конца 18-го века размещалась популярная книжная лавка Бекетова. Дом Бекетовых часто посещали известные писатели того времени. Вместе с Волынскими-Воронцовыми на Кузнецкой улице и в Кузнецком переулке селились представители других знатных фамилий: Бибиковы, Боборыкины, Борятинские, Хомяковы, Мясоедовы, Собакины, Голицыны и другие.
В то время в Москве, помимо Каменного, было еще 25 мостов. Но одним из наиболее интересных был Кузнецкий. Он был построен Дмитрием Ухтомским в 1756 г. Вопрос о перестройке возник еще в 1751 г., из-за ветхости старого одноарочного «горбатого» моста. Он был подтоплен водою пруда Монетного двора. В 1754 г. на месте старого деревянного Кузнецкого моста построили новый, белокаменный, по проекту Ухтомского, трехпролетный, шириной 12 м и длиной 120 м. Мост начинался в нескольких метрах за Петровкой и доходил почти до Рождественки. А название — Кузнецкий он получил от Кузнецкой слободы, появившейся в XV веке вокруг основанного Великим князем Иваном III Пушечного двора. В 1756г., когда строительство подходило к концу, Ухтомский решил, что если построить у моста каменные лавки и отдавать вольным людям в наймы, то со временем оные как себя, так и объявленный Кузнецкий мост окупить и содержать в состоянии. И Кузнецкий мост заняли затем модные магазины.
Сейчас мост находится под землей. Известна фраза о его «исчезновении»: …смешно, что будут говорить: пошел на Кузнецкий мост, а его нет, как нет «зеленой собаки».
Кузнецкий мост раскапывали при строительстве в 1986 г. и в 2003 г.. Мост был археологически расчищен и законсервирован. Были планы раскопать его полностью и устроить музей под открытым небом.
Есть еще одна легенда, связанная с Кузнецким мостом. Она связана с извозчиком. Когда в XIX веке из казино на Кузнецком Мосту выходил проигравшийся человек, к нему подъезжал серый экипаж, который предлагал игроку задешево отвезти его домой. Тех, кто соглашался, больше никто никогда не видел.