СЕВЕРНЫЙ КОНВОЙ

Объяснялась эта праздничная суматоха неожиданно просто: 21 августа 1941 года из Англии прибывал первый союзный конвой со стратегическими грузами и военной техникой для красной Армии. Этот конвой имел зашифрованное название «Дервиш» и состоял из 6 транспортных судов и довольно солидного охранения из 2 крейсеров, 2 эсминцев, 3 тральщиков, 4 корветов и даже одного авианосца. Среди прочих грузов англичане доставили 10 тонн крайне нужного военной промышленности каучука, а также 16 истребителей, причем вместе с летным составом, стрелковое оружие, продовольствие и медикаменты.Через несколько недель пришел еще один конвой, но он уже имел шифр «РQ». До самого конца войны и немцы, и наши пытались разгадать, что означает это загадочное «РQ». А разгадка оказалась на удивление простой: «РQ» – это инициалы английского офицера Р. Q. Эдварса, занимавшегося планированием и организацией конвоев. До зимы 1942 года Архангельск принял семь конвоев – 53 транспорта и 49 кораблей эскорта, а потом суда стали разгружаться в незамерзающем Мурманском порту.Немцы на всю эту суету в Баренцевом море первое время не обращали никакого внимания – они были уверены, что вот-вот возьмут Москву и война закончится сама собой. Но этого не случилось, в конце февраля 1942 года германский флот взялся за конвой всерьез. На перехват 14 транспортам немецкие адмиралы послали целый отряд боевых кораблей во главе с грозой морей сверхмощным линкором «Тирпицем». Но немецкая эскадра была обнаружена, и конвой резко изменил курс, уйдя навстречу северным туманам.Конвой немцы потеряли. Но когда туман рассеялся, прямо перед ними оказался небольшой советский пароход «Ижора», который случайно отбился от конвоя. Три германских миноносца в течение получаса расстреливали пароход в упор.Но вот ведь незадача, все снаряды ложатся точнехонько в цель, а пароход не тонет! Он бы и не утонул, если бы под его днищем не взорвали глубинную бомбу. Секрет живучести парохода объяснялся довольно просто: он был загружен бревнами и досками, которые придавали «Ижоре» дополнительную плавучесть.Всего за войну было 42 конвоя в СССР и 36 – обратно. Из 813 транспортов, следовавших в Советский Союз, немцы потопили 58, а 33, получив повреждения, вернулись на базы. Из Мурманска и Архангельска вышло 717 транспортов, из них 27 погибли, а 8 вернулись обратно.Чтобы покончить с цифрами, расскажу о том, что именно и в каком количестве мы получили по ленд-лизу за годы войны.Самолетов – 18 300, танков и самоходных артиллерийских установок – 12 480, орудий и минометов – 9 400, автомобилей – 312 600, кораблей и судов – 520, стрелкового оружия – 151 700. Цифры, на первый взгляд, впечатляющие, но… они составляют всего лишь 4 процента от того, что было сделано на заводах Советского Союза. Например, танков мы ежегодно выпускали по 30 тысяч штук. А самолетов – по 40 тысяч. Так что на исход войны эти поставки существенного влияния оказать не могли, хотя, конечно же, каждый танк, каждый самолет и каждая банка тушенки работали на победу.По официальным данным, во время атак на конвои погибли 829 человек. Зачастую в море разыгрывались фантастические истории, которые просто просятся в фильмы. Именно такая история произошла с командой парохода «Декабрист». 4 ноября 1942 года его атаковали 14 самолетов-торпедоносцев и 2 бомбардировщика. Такими силами можно пустить на дно целую эскадру, а тут – безоружный пароходик! Но пароходик оказался ершистым: десять атак фашистских самолетов были бесплодными – «Декабрист» менял курс и уклонялся от бомб и торпед.Но одиннадцатая атака оказалась роковой – две торпеды и несколько бомб раскололи пароход надвое. Радист Щербаков успел передать в эфир SOS. «Мы торпедированы. Кто меня слышит, отвечайте! Погружаемся… Судно тонет, команда садится в шлюпки. Работаю в последний раз. Ухожу в шлюпку».Команда состояла из 80 человек, поэтому, как могли, разместились в четырех шлюпках. Три, судя по всему, затонули, а четвертую после 14-суточного дрейфа в штормовом море прибило к острову Надежды, входящему в архипелаг Шпицберген. В шлюпке было 19 человек во главе с капитаном Степаном Беляевым.Пытаясь согреться, развели на промерзшей земле худосочный костерок, но к утру 11 моряков превратились в ледяные мумии. Остальные ушли вглубь острова в надежде найти хоть какое-нибудь жилье. К вечеру им несказанно повезло: наткнулись на крохотное зимовье и возблагодарили когда-то живших здесь людей: моряки нашли сухари, муку и даже бочонок масла. Этого хватило на несколько недель. Потом удалось убить белого медведя – целый месяц ели. Но в разгар полярной ночи на людей навалилась цинга, и они начали умирать. К весне в живых остались трое: капитан, судовой врач Надежда Наталич и матрос Василий Бородин. Их забрала подошедшая к острову немецкая подводная лодка.Бросили их в расположенный в Норвегии концлагерь, где они находились до самого освобождения советскими войсками.Так случилось, что несколько лет назад мне довелось побывать на Шпицбергене, а потом и на острове Надежды. Сейчас там норвежская метеостанция, на которой живут всего четверо метеорологов и шесть здоровенных, невиданной породы собак, которых за версту обходят белые медведи. Но вот что главное: на самом видном месте высится обелиск, на котором выбиты имена шестнадцати погибших на острове наших моряков. Норвежцы очень трогательно ухаживают и за братской могилой, и за обелиском, регулярно очищая их ото льда и снега. Но больше всего меня поразили какие-то неприхотливые полярные цветы, которые умудряются расцвести за короткое северное лето.Таков лишь один из эпизодов истории северных конвоев. А она, эта история, была поистине героической.