КАК ЗАГНАТЬ ЭЛЕКТОРАТ НА ВЫБОРЫ?

— Она проста: не надо давить на людей. Во всем, а тем более в агитации, должна быть мера, и политики ее должны тонко чувствовать. Закон банален: чем сильнее давление, тем больше сопротивление. «Репродуктор», призывающий голосовать за Валентину Матвиенко, превысил «уровень громкости». Говоря научным языком, перебор административного ресурса вызвал у избирателя отторжение. — Не думаю. Юрий Лужков не перебирает в массовой агитации. Видимо, его команда чувствует «порог», переступать который не стоит. У нынешнего мэра есть определенные проблемы из-за так называемого износа власти — ведь он идет на третий официальный срок. Но он абсолютно безальтернативен, как говорят в спорте, — «ввиду явного преимущества». Пока у него нет даже примерно равномасштабного конкурента. К тому же одновременное проведение думских и мэрских выборов в один день является для избирателей дополнительным стимулом прийти на избирательные участки. Вряд ли москвичи «проголосуют ногами», так же, как петербуржцы. Абсентеизм, то есть игнорирование выборов, по Москве примерно такой же, как и в регионах. — Уже сейчас ясно, что доля пришедших к урнам по сравнению с 1999 годом несколько упадет в силу того, что в выборах нет какой-либо острой интриги, драматизма, как правило, подогревающих политическую активность людей. Средняя явка по стране на прошлых выборах составила 64 процента. Но разные выборы имеют свою специфику. Обычно на парламентские выборы приходит до двух третей избирателей. Но когда отдельно избирают депутата в отдельном округе, чаще всего выборы срываются. Не хватает драматизма, конфликта, интриги, острого сюжета. Для консервативного избирателя выборы — это праздник, теплое воспоминание о колбасах и сосисках в буфете, возможность пообщаться, почувствовать ответственность и сопричастность к событиям. А либеральный избиратель не чувствует такой ответственности. Ему нужен убедительный стимул, острая конкуренция, которая была, например, когда-то между Ельциным и Зюгановым. Иначе ему непонятно, зачем идти на избирательный участок. — По нашей оценке, примерно 15–16 процентов людей не определились со своим политическим выбором. Они говорят, что готовы проголосовать за кого угодно. Это происходит потому, что между «спросом» и «предложением» нет равновесия. Никто не отвечает полностью чаяниям этой группы людей. Они представляют собой особый протестный электорат, практически не вписывающийся в партийную систему. Протестный же электорат, так сказать, «в чистом виде» — это люди, вообще не желающие идти на выборы или голосующие против всех. — Не думаю. Доля избирателей, ставящих галочку в графу «против всех», практически стабильна — обычно это 4–5 процентов голосующих. Вряд ли создание партии заставит влиться в ее ряды много «революционеров». [b]— Опасность распространения «бациллы» под названием «неявка на выборы» многих пугает. Снова раздались голоса, предлагающие за это штрафовать. Председателю Центризбиркома идея понравилась. Он даже заявил, что можно поправить Конституцию и внести изменения в законы о выборах. Прокомментируйте, пожалуйста. [/b]— В мировой практике это используется, но очень редко. Например, в Италии и Бельгии в Законе о выборах прописано: не являешься на выборы — плати штраф. Я считаю это абсолютно антидемократической мерой. Нельзя насильно заставлять людей пользоваться демократическими правами. Вообще сам пункт в бюллетене «против всех» антигражданский и антицивильный. — Начнем «по старшинству»? По последним данным Фонда общественного мнения, единороссов поддерживают двадцать процентов, коммунистов — девятнадцать. «Единая Россия» сейчас выглядит как типичная для нашего общества «партия власти». Если бы она действовала более «изящно», без нажима и давления, то могла бы опередить компартию. Пережим с административным ресурсом может вызвать обратную реакцию, о чем мы уже говорили. Партии нужно действовать тонкими технологиями. Единственное, что можно сказать с относительно большой долей определенности: единороссы вряд ли могут рассчитывать в новой Думе на «контрольный пакет» в две трети голосов. — Она отказалась от попыток представлять из себя системную партию и заняла протестную коммунистическую нишу. Там у КПРФ — ни одного конкурента, она замкнута в этой нише и не может расширить свою электоральную базу, хотя имела возможность пойти чуть-чуть правее. К тому же в тройку лидеров списка не вошел физик Алферов, зато появился экс-губернатор Краснодарского края Кондратенко с известным антисемитским «пунктом» в воззрениях. А новых «эмблематичных» лиц там не появилось. — У правых главное событие — появление на выборной арене Чубайса. Он, с одной стороны, провел наконец четкую границу между СПС и «Яблоком», чем размежевал электорат с точки зрения отношения к себе самому. С другой — придал динамизм и некую масштабность СПС новыми понятиями — как, например, «либеральная империя». В этом смысле «Яблоку» тяжело бороться с СПС, но легко — с Чубайсом, потому что все, кто не любит Чубайса, могут перейти в «Яблоко». Но продемонстрировать динамизм яблочники не могут — нет «драйва», «мотора». Поэтому они будут и дальше собирать избирателя с особой субкультурой шестидесятников. Но, как мне кажется, обе партии преодолеют пятипроцентный барьер, и их показатели будут примерно равны, с возможной разницей до полутора процентов. — У ЛДПР все в порядке. Она как гуляла, так и гуляет «сама по себе» на протестно-националистическом поле. Харизма Жириновского как пиарщика, клоуна, человека, работающего в опереточном жанре, не дает скучать избирателю. Либералдемократы стабильно держат уровень примерно в 8 процентов голосов. И вряд ли что-то может поколебать их позиции, поскольку выборы в целом не драматичны, без интриги, а Жириновский как сценический персонаж все время будет что-нибудь такое «выкидывать» на публику. — По всей вероятности, такой партии не будет. Даже блоку Рогозина — Глазьева «Родина» это вряд ли удастся. Социальный популизм, «коронная» тема Глазьева, может быть утоплен в националистической риторике разной интенсивности — от Бабурина до выходцев из баркашовского «Спаса» и «ветеранской оппозиции» экс-путчиста генерала Варенникова. Но у нас в стране национализм как инструмент завоевания электората не работает. Все боятся крови: не дай бог, будет война! Как только в политической партии или блоке появляется элемент агрессии — хоть против гомосексуалистов, хоть против католиков, кого угодно! — это объединение сразу начинает «сворачиваться». Когда же политическая структура начинает «упаковываться» в разумную, толерантную форму, предлагает некую идею, она привлекает людей. «Родина», как мне кажется, потеряла возможность пройти пятипроцентный барьер. Опросы пока дают низкие результаты — 2—3 процента. Собственно, как и у народников и прочих партийблоков. — Разумеется, мы составили цифровые прогнозы. Из 450 мест в составе новой Думы 160—170 кресел могут занять единороссы и региональщики, 125—140 — коммунисты с аграриями, 50 — народники, 25—30 — либеральные демократы, 15— 40 — блок «Родина», 20—25 — «Яблоко» и СПС. — Помилуйте! Мы с вами самые законопослушные собеседники.