«Московская сага»: целуются все!

По словам примы-балерины, она не может играть в картине, изобилующей откровенными эротическими сценами. И тогда режиссер переадресовал роль молодой актрисе Екатерине Никитиной.Пару лет назад в Центральном Доме кинематографистов Катя открывала церемонию «Ники», и, представляя актрису, Юлий Гусман назвал ее восходящей звездой ХХI века. Звездам на отечественном небосводе все еще нелегко восходить. У Кати были немногочисленные, хотя и довольно заметные роли: у Светланы Дружининой в «Тайнах дворцовых переворотов» Катя играла дочь Петра Первого Елизавету Петровну, снималась в сериале Михаила Туманишвили «Марш Турецкого» и в фильме Бориса Мансурова «Теплые ветры». Были и серьезные проблемы в личной жизни: развод с мужем, смерть отца, режиссера Анатолия Никитина, в фильме которого «После войны – мир» она (вместе с матерью, актрисой Татьяной Никитиной) сыграла в 11 лет.— Маловато, конечно. У нас был хороший курс, одаренных людей хватало. Но получилось так, что институт мы окончили тогда, когда закончилось и отечественное кино. Тишина – а вокруг актеры с дипломами стоят... Сериалы пошли позже. Тут еще и в характере дело: я не умею «светиться», предпочитаю домашний, семейный образ жизни. Вернее, раньше, до развода, предпочитала. А в какой-то момент вовсе решила сменить профессию. Папа хотел, чтобы я стала журналисткой: нужна, говорил, более серьезная профессия. Пошла учиться в МГИМО...— Именно. Понадобилось время, чтобы понять, насколько она моя, эта профессия, в которой, увы, многое зависит от случайностей, разного рода обстоятельств. Вернулась еще и потому, что худо-бедно, но опять стали снимать кино.— Не так много брали.— Обнаженность – это еще не эротика. Мои слова к тому же перевернули с ног на голову. Я имела в виду пошлость, а не эротику. Речь шла о пошлости, с которой в кино можно столкнуться на каждом шагу. Когда, например, режиссер на пробах — на пробах, а не на съемках! — предлагает тебе раздеться. Зачем, спрашивается, что он хочет увидеть — есть ли у меня хвост? Или, скажем, когда «творческое общение» с режиссером начинается с вопроса: «Как ты относишься к эротике?» — Поворачиваюсь и ухожу. Потому что каков вопрос, таким будет и фильм.— Комплексы ту ни при чем. На самом деле весь вопрос в том, насколько ты доверяешь режиссеру. Не знаю, снялась бы я в фильме «Последнее танго в Париже», если бы прочла сценарий, не зная, что за ним стоит Бертолуччи. За фильмом «Московская сага» — замечательный писатель Василий Аксенов и режиссер Дмитрий Барщевский, которому я полностью доверяю.— Так сказали бы неумные старушки. Умные вспомнили бы себя в молодости. Что до эротических сцен, то, кстати, в романе их больше – и довольно откровенных. Но очень хорошо написанных. Я думаю, можно показать все, если делаешь это талантливо.— Впервые я сыграла «неодетой» в восемнадцать лет. Так что некоторый опыт есть. Но играть «эротику» всегда непросто, потому что легко скатиться в пародию. Снималась, например, наша постельная сцена с Лешей Кортневым. Лето, тридцатиградусная жара, раскаленные юпитеры, и мы с ним под одеялом, обливаемся потом… Еле уговорили сменить одеяло на простыню.— Раньше я бы сказала, что для профессиональной актрисы не имеет значения, с кем она целуется. Сейчас думаю иначе.— Нет, она не ветреная женщина, если вы это имеете в виду. Она жертва обстоятельств.— С Александром Балуевым. С Димой Харатьяном. И не только с ними. И не только я. Такие сцены есть в картине и у Ольги Будиной, и у Кристины Орбакайте...