Главное
Гид по Москве
Приметы и советы

Автор

Руслан Сагабалян
Кто такие свингеры и чем они живут
Наш корреспондент побывал в клубе, где собираются люди, для которых «интимное общение» — понятие более широкое, нежели традиционная любовь вдвоем. Отдельные интересующиеся граждане считают, что свингерское движение началось в XX веке и, как все виды нетрадиционного секса, проникло к нам с Запада в смутные девяностые.Началось как бы с невинного подражания, после чего невесть как разрослась в девственном отечестве армия этих самых свингеров.Между тем автор этих строк, к примеру, был знаком с ленинградской свингерской семейной парой аж в семидесятые.И стоит ли говорить о том, что «тесное семейное общение» практиковалось людьми задолго до появления самого термина «свингерство»? Возьмем, к примеру, сказки «Тысячи и одной ночи». Помните, с чего все началось? Однажды, вернувшись с охоты, царь Шахрияр и его брат обнаружили супруг своих в объятиях черных рабов, и царицы, вместо того чтобы каяться и просить пощады, предложили мужьям присоединиться к оргии.Консервативные восточные правители не поняли продвинутых жен и пустились с горя в дальние странствия. И будто сговорились бабы: встретилась им по пути наложница джинна — ифрита, которая, пока джинн спал, предложила братьям заняться с нею любовью тут же, не сходя с места. «Вонзите оба, да покрепче!»* — недвусмысленно велела она. Ханжеский гнев охватил братьев, но просьбу наложницы они тем не менее выполнили. А вернувшись домой, Шахрияр казнил жену.Будь в Багдаде хороший свингклуб, все бы царю растолковали, и не пришлось бы кровь проливать. Но в Багдаде не было свингклуба. Полагаю, нет его и по сей день. А вот в Москве есть. Именно туда я и направился.Сопровождал меня приятель-художник, которому уже доводилось бывать здесь. Назовем его, скажем, Сергеем. Сергей всегда был примерным мужем и женам своим не изменял. Чего не скажешь о его женах. Вот и заходит сюда время от времени, чтобы на нестандартных людей посмотреть и от ревности своей подлечиться.Встретил нас директор клуба Геннадий Борисович. Сказал, что свингеры подтягиваются только к полуночи (было только десять).Помещение небольшое, столики стоят почти впритык друг к другу, что, по словам Геннадия Борисовича, располагает ко взаимному контакту. Кое-где сидят отдельные посетители, не свингеры, а, надо полагать, сочувствующие.Играет музыка, на крохотной сцене перед баром стриптизерши, одна другой краше, сменяют друг друга, и колени их почти касаются моих колен.— Это для разогрева, — объяснил Геннадий Борисович, когда мы расположились за столиком и официантка в передничке (только в передничке!) поставила перед нами три чашки кофе.— Так вот, — начал Геннадий Борисович, — был я простым экономистом и понял, что скучное это по нынешним временам занятие.Да и что, собственно, экономить, когда экономить нечего? Решил открыть бар. Но баров в Москве видимо-невидимо. Большинство — для богатых, которые не знают, куда деньги девать.— И вы решили открыть бар для бедных? — Ну, положим, не для бедных, а для интеллигентных. Тут еще знакомая супружеская пара рассказала мне любопытную историю. Прожили вместе несколько лет, он стал уходить налево, тихо, по-партизански, она узнала, назревал развод.Но жена оказалась мудрой. Говорит мужу: раз такое дело, бери меня с собой. Будем свингерами.Иначе и я заведу себе друга. Подумал муж и решил: лучше вместе, чем врозь.— То есть, инициаторы чаще женщины? — Как раз наоборот. Обычно — мужья. Они первыми приходят к выводу, что лучше получать удовольствие сообща, чем лгать друг другу. Ходят же люди вместе в театр, в кино, в ресторан, на концерт.К тому же любой психиатр скажет вам, что семейный секс требует разнообразия. Одни выбирают новые позы, другие — необычную обстановку, третьи заводят себе партнеров на стороне, четвертые расстаются и снова сходятся, пятые… Пятые не желают расставаться и сами организуют свое шоу, становясь как его участниками, так и зрителями. Это и есть свингеры.— А что стало с той семьей? — У них все нормально. Живут уже четвертый год в мире и согласии.Время от времени заходят к нам.— А сами вы женаты? — Женат. И предвижу ваш вопрос. Нет, мы с женой не свингеры. Кстати, далеко не все свингеры — обязательно семейные пары. Часто они пребывают в гражданском браке или просто дружат, давно и близко. Это сразу видно: познакомились люди только что на улице или отношения давние. Сюда проституток не водят. У нас, можно сказать, семейный клуб.— Своеобразный семейный клуб.— Семья вообще — штука своеобразная, вы не находите? Тут главное — согласие и взаимопонимание, чтобы не терзали подозрения и нездоровые фантазии.— Точно, — вступает в разговор мой попутчик, пострадавший на семейном фронте. — Положим, ушла жена на работу, звонишь, а ее нет.Отошла, говорят. Час отошла, два… Куда, с кем, чем занята? Начинаешь, мягко говоря, нервничать… — Почему же ты в свингеры не записался? — Потому что предпочел бы, чтобы третьим был не мужчина. Не уверен, что жена захотела бы того же.— Не только вы, — вставил Геннадий Борисович, — многие в качестве третьего выбирают женщину.Но в этом случае ваша постоянная партнерша должна иметь лесбийские наклонности. Хотя, между нами говоря, у всех женщин они в той или иной степени присутствуют.Это если говорить о «треугольнике». Но бывают и «четырехугольники», то есть пара на пару… Часы к этому времени пробили двенадцать, распахнулась тяжелая дверь, и в зале появились мужчины и женщины, вполне на вид респектабельные, никаких тебе опознавательных знаков тайной порочности.Расселись за столики, оживленно переговариваясь, а стриптизерши между тем продолжали танцевать у шеста. Ведущий — был еще и бойкий ведущий по имена Саша — развлекал публику шутками и по ходу здоровался со знакомыми. Например, так: «Привет, Костя, готовь сперматазоиды!» Публика заказала спиртное, расслабилась, стриптизерши сгинули, и на маленькой площадке начались танцы. Все было вполне благопристойно, если не считать официантки в передничке. Директор отошел «по делам», попросив меня не приставать к гостям с расспросами, потому как люди пришли не на пресс-конференцию.Прошло минут десять, и тут случилось то, чего я меньше всего ожидал. Подошла женщина, приятная, ухоженная матрона в очках, на вид преподавательница русского языка и литературы, и… пригласила меня на танец.Я посетовал, что не знаю ни одного свингерского танца. Она ответила, что таких танцев не бывает, достаточно не сбиться с ритма. И, поймав меня за руку, увлекла за собой.— Вы здесь одна? — С мужем. Вон сидит в углу, посматривает на нас. А вы с другом? — С другом… — Бисексуал? — Бог с вами! — отмахнулся я.— А вы с мужем… давно? — Пару лет назад мы расстались, потом снова сошлись. Ревновал жутко. Больше всего ревнуют те, кто сам склонен к измене.— А сейчас как? — Нормально. Мы поняли, во-первых, что жизнь коротка… Меня зовут Анна. А вас?..— А во-вторых? — Во-вторых, мы поняли, что большинство супругов бояться высказать друг другу свои тайные желания.Тем временем муж, до этого пристально следивший за нами, встал из-за столика, и стало видно, что весу в нем раза в два больше, чем во мне, мужчине отнюдь не щуплом. Танец был медленный, и мы с Анной покачивались, осторожно придерживая друг друга, как два канатоходца под куполом цирка. Муж постоял-постоял, подумал и пошел, тяжело ступая, в нашу сторону. Протянул мне ладонь, похожую на лопату, и проговорил басом: — Михаил. — Затем обратился к супруге: — Дорогая, позволь тебе представить… — И тут как из-под земли возникла перед нами раскосая улыбающаяся девица в тунике по имени Маша.После чего мы все, как будто повинуясь какой-то нездешней силе, обхватили друг друга за плечи, жена — меня, муж — жену, а Маша — Мишу, и стали отплясывать, вихляя торсами и цокая каблуками, нечто напоминающее танец горных народов. Что за наваждение обуяло меня, не знаю. Я заметил, что и друг мой покинул столик и пляшет со стриптизершей, сексапильной, как Николь Кидман. Не успел я ему позавидовать, как «Николь» рухнула в мои объятия, а друг — поник на просторной груди Анны. Мы завертелись в неистовом хороводе и в свингерском угаре услышал я шепот у самого уха: «Вонзи, да покрепче!» Кто сказал: Анна, Маша, «Николь» или, может быть, даже Миша? Не суждено мне было этого узнать: пропели первые петухи.[i]СВИНГ (англ. Swing) — стиль джазовой музыки, характерной чертой которого является развитая сольная импровизация, сложный аккомпанемент и большой состав исполнителей.Современный словарь иностранных слов [/i][b]ОБЪЯВЛЕНИЯ В ИНТЕРНЕТЕ: [/b]- Ищем пару или мужчину. — НАТАША И СЕРГЕЙ.- Хотим! — ЕГОР+ЛЕНА.- Хотим познакомиться с парой для переписки и более. — СЕМЬЯ.- Би-девушку для создания свинг-пары. — VLAD.- Познакомимся с парой для занятий сексом без обмена партнерами. — МАКСИМ, НАТАША.- Пара ищет бисексуального мужчину или пару. — ИРОЧКА.- Молодая девушка хочет попробовать с парой. — ВИТА.- Познакомлюсь с молодой парой или группой. — PASHA.- Познакомимся, подружимся, поменяемся… с парой до 35 лет. — ЛЕРА+ПАВЕЛ.- Укрепим же наши семьи! Обмен и возврат по договоренности.Пара, не скучная и не противная. НЕ ЗАНУДЫ.- Познакомлюсь с женщиной для создания свинг-пары в Днепропетровске. — ЮРА.- АНТОН И ЯНОЧКА обожают заниматься любовью в одной постели с разными партнерами.
Общество
Богатых меньше, чем красивых
[b]Модели и стриптизерши. Много общего в этих двух, может быть, самых женских профессиях. Умение подать себя, эффектно продемонстрировать то, чем наделила тебя природа. И тут и там не надо специального образования — достаточно иметь соответствующие опять же природные, данные, ну в лучшем случае — окончить какие-нибудь краткосрочные курсы, коих в столице совсем недавно было больше, чем средних школ.[/b]Общее и то, что и на подиум, и «на шест», как правило, подаются девушки приезжие, из малообеспеченных семей... Впрочем, в сознании «нормального» обывателя обе эти профессии объединены совсем не перечисленными признаками, а тем, что якобы тесно примыкают к третьей, самой древней.Модельный бум 90-х миновал. Оказалось, высокая мода отражает высокий уровень жизни. Так что «диоры» и «кардены» — привилегия вполне ничтожной части населения. Нам, простым смертным, просто бы прикрыть наготу. Или, наоборот, не прикрывать. Что дешевле и прибыльнее. И если сегодня, с одной стороны, закрываются крупные модельные агентства, то с другой, каждая булочная норовит переквалифицироваться в бар со стриптизом.Руководитель крупнейшего модельного агентства «Ред-старз» (только что закрывшегося) Виталий Лойба заявил, что Россия в этом бизнесе выступает как страна-экспортер. Подобно полезным ископаемым — нефти или газу, — посылаем на Запад красивых девушек, которых содержать сами не можем и коих у нас, как известно, не меньше, чем нефти или газа. Однако потребность в наших дивах за пределами Отечества далеко не такая же, как в природных ресурсах. Из сотен русских красавиц на французские или итальянские подиумы попадают единицы.И тем не менее девушки — не обязательно мечтающие о славе Сидни Кроуфорд, а просто желающие подзаработать легко, красиво и без ущерба для здоровья, — продолжают стекаться из регионов в столицу. Их принимают и учат всему понемногу мелкие агентства и школы. И каждой милашке внушают, что ей уготовано лучезарное будущее. Великая сказка о Золушке по-прежнему актуальна.[b][i]«Дяденьки» клюют на молодых[/i][/b]— Это у нас «прямо скажем». У них, если с самого начала хорошо пошла карьера, то найдешь работу в любом возрасте. Мода ведь существует не только для малолеток.[b]— Почему же у нас в этом бизнесе фигурируют преимущественно более или менее юные создания?[/b]— Да потому, что бизнеса-то нет. Показ мод у нас — совсем не главное. В конце концов, сколько бывает этих показов? Раз-два — и обчелся. Ну, еще несколько презентаций. Ну, пару-тройку раз поучаствуешь в съемках для журналов, если повезет. Да и не платят журналы, а если платят, то ерунду. А начнешь «качать права», тебе тут же сделают ручкой. При таком-то количестве страждущих…[b]— И как же девушки живут? Как ты живешь, например?[/b]— Честно? Растягиваю гонорары от одной «акции» до другой. Иногда эти периоды большие — месяц-два, — иногда покороче.[b]— И все так?[/b]— Все, у кого нет спонсора. Если найдется «дяденька», который возьмет на себя твои заботы... Тряпки, хорошая косметика, хорошее питание, машина, в конце концов.... Не с авоськами же по Москве бегать. А «дяденьки» клюют на тех, кто помоложе и попроще. Вот почему с молодыми работают охотнее — у них спонсоры есть.[b]— И что же, все наши топ-модели при «дяденьках»?[/b]— И тут предложение и спрос несоразмеримы. Богатых меньше, чем красивых.[b]— Агентства моделей — это, правда, рынок… м-м… женских прелестей?[/b]—Не хочу обобщать. Тем более — осуждать. У каждой девушки свой выбор. При желании и актерский факультет ВГИКа можно назвать рынком. Или вы думаете, что раз в год, снявшись в кино, можно год безбедно жить? Просто мы пытаемся играть в те же игры, что и «они» на Западе. В звезд, например.[b]— А там разве нет спонсоров-«дядек»?[/b]— Они везде есть. Но там и работы много, и отношение к профессии иное. Если наработан профессионализм, то можешь быть при «дяде», а можешь и без него. Он не обидится, и работу не потеряешь.[b]— А замуж за богатого француза, например?[/b]— Об этом многие мечтают. Не обязательно за богатого — за любого. Но французы предпочитают жениться на своих, пусть кривоногих, но своих.[b]— А если сменить профессию?[/b]— Мне? Это надо было раньше делать, а не под тридцать. И потом, я все-таки люблю свою работу. ([i]Пауза[/i].) Скоплю денег и снова поеду в Париж. ([i]Решительно[/i].) На этот раз все будет иначе, вот увидите.[b][i]Сон в летнюю ночь[/i]— Ты учишься в Горном институте на менеджера, далась тебе профессия модели?[/b]— Я получаю триста рублей стипендии. Папа и мама на пенсии. И потом, мне это нравится. Это прикольно.[b]— Хорошо, зайду с другого конца. Зачем тебе Горный институт? Школу Зайцева окончила, диплом получила...[/b]— Диплом этот никому не нужен. Так, красивая бумажка, над кроватью повесить. Надежная профессия нужна. А для участия в показе не диплом нужен. Суетиться надо. Иметь связи, бегать, звонить. Чтобы попасть на какое-нибудь пафосное мероприятие и получить свои тридцать-сорок долларов.[b]— И только?[/b]— Нормально. Бывает и двадцать. Желающих за те же двадцать сколько угодно.[b]— Кроме моды, что еще?[/b]— На одной моде далеко не уедешь. Был международный показ причесок — кстати, хорошо заплатили, я тогда мобильник купила. Но чаще это разные презентации. Вот в последний раз участвовала в «Овации». Правда, ничего не заплатили. Посчитали, наверное, что засветиться на таком мероприятии уже грандиозно. Телевидение, видите ли, снимает… Но больше всего мне нравятся клубные танцы.[b]— Хорошо танцуешь?[/b]— Я же училась — восточные танцы, европейские… Учеба влетела в копеечку, но двигаюсь неплохо. А под хорошую музыку отрываюсь. Зрителям нравится.Некоторые думают, травки накурилась. На самом деле я и обычные сигареты не курю. Короче, за хорошее шоу в хорошем клубе можно и сорок, и пятьдесят баксов за ночь заработать.[b]—Танцы — это что, стриптиз?[/b]— Нет, это просто танцы. Стриптиз — другое. На стриптизе больше получают. Я, кстати, и на курсах стриптиза училась.[b]— И такие есть курсы?[/b]— При клубе «Распутин», например. Учеба немудреная: восемь движений — и готова стриптизерша. Я поработала немного и решила: мне это не подходит. По деньгам неплохо. Но клиенты всякие попадаются. Опасное это дело. Приходят ведь не только поглазеть. А есть «крутые», им отказывать стремно. Опять же консумация, с которой тебе идут проценты...[b]— Это когда раскручиваешь клиента на столик?[/b]— Да. Фрукты, выпивка... А пить я не люблю. Да и общаться с кем попало не нравится. А надо.В общем, стриптиз — не мое. Это должно изнутри идти. Есть убойные девки, за ночь триста баксов зарабатывают. Но лучше своим ходом, чем на чужой лошади.[b]— А дальше что?[/b]— Окончу институт, там видно будет. Может, стану менеджером, каких свет не видывал. В любом случае, я считаю, делать надо то, что нравится. Жить, как во сне. В обалденном сне, — бывало у вас такое? — когда летаешь и при этом чувствуешь себя в безопасности.[b][i]Глотательница огня[/i]— Правда, умеешь огонь глотать?[/b]— Невелика наука. Могу научить. Я и стриптиз показываю с этим номером. Публике нравится. Выхожу в восточном наряде — все пристойно, вроде как в цирке. Показываю номер. А заодно под музыку скидываю тряпки... одну, другую, третью... Мужики ну, просто кипятком писают.[b]— Тебе нравится, когда кипятком?[/b]— Мне смешно. Особенно когда пытаются облапать меня во время танца, шепчут в ушко всякие слова, за столик приглашают, предложения разные... Я дожидаюсь, пока дойдут до нужной кондиции и шепчу в ответ: я, видите ли, не той сексуальной ориентации. Мне девушки нравятся. И подруга горячо любимая имеется.[b]— Это правда?[/b]— Правда. И администрация об этом знает. У клиентов вроде как облом. Но ничего не поделаешь, отпускают. Вот так и работала последние два года. Во многих барах — и в престижных, и в отстойных.[b]— Хорошо зарабатываешь?[/b]— Нормально. Комнату снимаю, на жизнь хватает. Но это временно. Учусь на компьютерного программиста. Обожаю компьютеры. Я ведь и в компьютерном стриптизе поработала.[b]— Это как?[/b]— Такой сайт. Платят, видят тебя на мониторе и общаются в режиме реального времени. Живьем. Закрыли это дело. Шум подняли — проституция, мол. На самом деле никакой проституции — какие-то люди, с которыми ты никогда и не встретишься (некоторые из-за рубежа), просят тебя сесть, встать, лечь, повернуться так и этак... Одиноко им, понимаете ли. Ну а мне жалко что ли, почему не сделать? Платят хорошо... Хотя, честно сказать, от стриптиза я устала. Вот осилю компьютеры, найду работу.[b][i]Пить я стала из принципа[/i][/b]— Как только попала в Москву, появился у меня друг. Режиссер. Переехала жить к нему на «Динамо». Хороший человек, добрый. Намного старше меня.Вначале, пока ходила на курсы, очень помогал мне. Хотя сам не богат. Скорее, беден. Снялась в его клипе с каким-то второсортным певцом и смешным гонораром. А когда стала работать в баре и хорошо зарабатывать...[b]— Хорошо, это сколько?[/b]— Бывало, сто долларов за ночь, а бывало, и двести. Это со штрафами. Там разные штрафы — за курение, за какие-то еще нарушения... На меня клиенты с первых же дней сильно западать стали. А он ревнивый. Приходил в бар и сидел всю ночь за столиком. Делал вид, что незнаком со мной. А то администрация узнает — сразу выгонит. Не его — меня.Смешно было, когда я танцевала возле его столика, он мне под резинку трусов последний червонец засовывал. Разумеется, я потом ему возвращала.[b]— А свои деньги ему давала?[/b]— Нет. Просто иногда устраивала для нас праздничные обеды, ужины. Я много тряпок себе покупала. В Москве нельзя плохо выглядеть. Сразу же станешь нулевкой. Короче, вначале все складывалось неплохо. Потом он стал доставать меня своей ревностью.[b]— Был повод?[/b]— Ну, на такой работе не может не быть повода. Мне клиенты вместе с деньгами совали кучу визиток! А он их потом находил. Кого там только не было на этих визитках. Должности... Но вы не пишите! Нет, не скажу, все равно ведь напишете! Один оставил ключ от комнаты в гостинице. А мой ревнивец обнаружил этот ключ и устроил скандал — почему взяла? А что было делать — швырнуть ему в лицо? Нет, говорит, вежливо вернуть. И пристроил меня в другой бар, рядом с домом.Но я работала и в том, и в другом.[b]— То есть теперь он бегал из одного бара в другой?[/b]— К тому времени он уже устал бегать. Не тот возраст. Только ворчал и жить учил. Сейчас-то я понимаю: он боялся меня потерять. А тогда злилась на него страшно. Из принципа пить стала.На приват-танец чаще всего меня приглашали, а это всегда с выпивкой. Возвращаюсь домой, шатаюсь — он за сердце хватается. В какой-то момент мы стали друг в друга сковородками швырять.Потом этот случай... Сама не знаю, как — не хотелось домой возвращаться — поехала с одной компанией за город. Жуткие типы оказались. Два дня не могла оттуда вырваться. Потом чуть ли не голая убежала. Села на такси, приехала домой без копейки, он заплатил водителю, и в тот же день мы с ним расстались. И с барами этими я рассталась. Наверное, сама виновата — добром бы все это в любом случае не кончилось. Надо теперь думать, что дальше делать.Поеду пока к сестре в Питер...[i]Всякой достойной истории нужен хеппи-энд. Была у меня знакомая стриптизерша. Булгакова читала, Достоевского... Приехала в Москву то ли из Керчи, то ли из Анапы. Танцевала, как богиня. Как Таис Афинская. Как Николь Кидман. И вот когда писал этот материал, вспомнил про нее. Нашел телефон, позвонил.— Интервью? Не могу. Понимаешь… я замуж вышла. А он поставил условие — чтобы ни слова об «этом». Так что извини... Где мы познакомились? Там же, в баре. Да, я ему тогда очень понравилась.Где сейчас работаю? Числюсь в одном модельном агентстве. Это чтобы форму не терять. Он хорошо зарабатывает. В Испании дом.Все замечательно. Так что извини еще раз. И спасибо, что вспомнил[/i].[i][b]Лена, 20 лет[/b]. В стриптизе под псевдонимом Беатрис. Приехала из Казахстана с двумя подругами. Поскольку у себя в родном городке все трое работали в танцевальном ансамбле, то и здесь решили создать танцевальное трио. Выступили в ресторане. Не пошло. Подались на курсы стриптиза. Лене повезло больше, чем подругам: красивое лицо, хорошая фигура, пластика.Сразу же взяли в престижный бар. И разбежались подруги в разные стороны.[/i][i][b]Виолетта[/b] — так она представилась. Сказала, что это ее настоящее имя. Ей 19 лет. Из Мурманска. У себя в городе выступала в цирковой труппе, была глотательницей огня.Приехала в Москву, и стало ясно, что, во-первых, циркачей в столице своих навалом, а вовторых, вчерашний это день — глотание огня. Придумала свой номер, стала выступать с ним в стриптиз-баре.[/i][i][b]Насте ДЕМИЧ, 20 лет[/b]. Три года назад она приехала в Москву из Казахстана и поступила в Горный институт. Параллельно окончила Школу моделей Вячеслава Зайцева. Убедила родителей продать дом и перебраться поближе к столице. Сейчас семья живет в Ногинске.[/i][i][b]Алена КОЛОС [/b]приехала в Москву из Минска в середине девяностых. Неординарная внешность, спортивное прошлое, артистические данные (в детстве девчушка даже снималась в игровом фильме) — все это вывело ее и на хорошие агентства, и на престижные показы. Была лицом домов моделей, участвовала в показах Высокой моды в Москве, работала в Париже...Сегодня ей 29. Возраст для модели, прямо скажем...[/i]
Общество
Дочь кузнеца
[b]Она недолго упиралась. Мне даже не очень пришлось ее упрашивать. Когда она закончила, я спросил, можно ли это напечатать, разумеется, не называя имен.[/b]На утвердительный ответ и не надеялся. Но она лишь выразила опасение, что сегодня, когда она работает в известном танцевальном коллективе, ее могут “вычислить”. Я сказал: вряд ли, таких, как ты, много. Так что пусть это будет просто история про девушку, каких в Москве тысячи. Тогда пиши, сказала она. Только ничего не прибавляй.Родилась она в подмосковном городке, в семье кузнеца. Окончила среднюю школу, хотела поступить в хореографическое училище, но отец, воодушевленный победами наших олимпийцев, настаивал на Институте физкультуры. Ослушаться не посмела. Но и спортсменкой не стала.Отмучавшись до третьего курса, вышла замуж. Родила ребенка. А потом…– Потом появились люди в галстуках.– То есть? – Есть такой сорт людей, прикрывающихся галстуками. Я видела, какие они без галстуков. В элитных саунах, например.– Ты там работала? А как же муж? – А что муж? Мужа я любила, но человек он был ленивый и невезучий. Жили впроголодь, он не мог найти работу, да и не оченьто и искал. Нет, не пил, просто впадал в сонную депрессию. Так что на заработки пришлось идти мне. Прочла в газете, что какойто культурный центр в Москве проводит отбор танцовщиц. Кастинг, так сказать. Я к тому времени успела окончить хореографические курсы. Поехала. Думала, действительно танцовщицы нужны. Оказалось, центр этот поставляет девушек в элитную сауну. Я среди них оказалась самой образованной, и администратор назначил меня хореографом, как бы на ступеньку выше.Я воодушевилась, стала учить девчонок новым движениям. Сама не знаю зачем. Нас предупредили: “Имейте в виду, клиенты у нас солидные. Не спрашивайте, как их зовут: захотят, сами представятся”. А зачем нам имена, лишь бы платили. Сауна закрытая, ни названия, ни вывески. Дизайн – высший класс. Роскошное такое подземелье. И вот первый рабочий день. То есть ночь. Появляются мужчины. В галстуках. Меню заказали по телефону, стол уже накрыт. Простыни, шлепанцы, сухой пар – все готово. Администратор бросается навстречу важной персоне (в таких компаниях всегда есть важная персона, остальные менее важные): как мы счастливы, Иван Петрович, что вы нас навестили! Те раздеваются – и в парилку. Потом за стол. Мы топчемся в соседней комнате, ждем, когда позовут. Администратор взмыленный носится тудасюда. Гости доходят до кондиции. Зовут – наш выход. Играет музыка, девочки танцуют, а я стою в сторонке, наблюдаю. Кого-то из девчонок бракуют сразу, и те уходят, остальных, не дав дотанцевать – в парилку. И тут эта персона, толстый, в животе три арбуза чечетку спляшут, спрашивает меня: “А ты почему не танцуешь?” – “Я хореограф”, – отвечаю, дура. – “Хореограф? – гогочет. – Тогда будешь плясать до тех пор, пока не свалишься. Если остановишься, споткнешься или к стене прислонишься, мы тебя по очереди поимеем. Поняла?” Не помню, сколько времени я танцевала: часа два, а может, три… Время от времени мне подносили бокал с вином: пей до дна! Голова кружилась, ноги подкашивались, я уже не слышала музыки, не чувствовала своего тела…Прислонилась к стене, чтобы отдышаться, и тут же ктото из компании пристроился сзади и задышал в затылок, как конь. Я попыталась оттолкнуть его – и сама грохнулась на колени. Стою на четвереньках, а передо мной – толстяк, в ладоши хлопает: браво! А прямо перед глазами “прибор” его болтается. Я как увидела, начала смеяться, – хохотала, как ненормальная, не могла остановиться. Он разозлился, стал меня бить ногами. И остальные набросились. Словом, очнулась утром, вся в синяках. Администратор сунул мне деньги и сам же домой отвез на своей машине.– Потом работала в другой сауне. Но уже и вела себя по-другому. Не показывала, какая я умная, это гостей больше всего раздражает. Хотя все равно было трудно. Я ведь не пью. Девочки обычно напиваются, чтобы потом ничего не помнить. А я все помнила. Правда, научилась маленьким хитростям. К примеру, проявляешь особое отношение к одному из гостей, ни на шаг от него не отходишь, отвешиваешь ему комплименты, вроде как устанавливаешь душевный контакт. Это чтобы другие не приставали. Получалось – один клиент за ночь. Деньги ведь те же. А если повезет, если окажется нормальный человек, может выкупить.– Не понял.– Да нет ([i]смеется[/i]), нет там никакого рабства! Многие девчонки врут: хотела, мол, уйти, да не пустили. Иди на все четыре стороны, никто не держит, вместо тебя десять других придут, еще спасибо скажут. В этом деле предложение намного превышает спрос… Так вот: скажем, понравилась ты человеку, и он хочет, чтобы ты какое-то время встречалась только с ним и больше ни с кем. Понятно, платит тебе что-то вроде зарплаты. Сначала посылает тебя на анализы. У него же семья… Если все в порядке, встречаемся, скажем, раз в неделю: сначала в ресторан, потом в гостиницу или на квартиру. Остальные дни делай что хочешь.С некоторых пор у меня только так и было. Однажды встретила более или менее приличного человека, месяца три-четыре побыла с ним, и с тех пор меня передавали из рук в руки.– Опять не понял.– Очень просто. Устает от тебя человек, приводит в какую-нибудь компанию, знакомит с приятелем, и у тебя появляется новый спонсор. Тоже на какой-то срок. Это удобно. Во-первых, не так противно: он ведь почти что любовник. Тысячи женщин так живут. Скажем, артистка, работает в каком-нибудь погорелом театре, получает полторы тысячи рублей, – и на собственном джипе катается. Назовешь шлюхой – возмутится. А ведь делает то же самое. Мне, правда, джипов не дарили – у каждой женщины своя цена. (Продолжительная пауза.) Ладно, проехали. Так вот, с “долгоиграющими” было не так противно – это во-первых. А вовторых, оставалось время на семью и на танцы: я к тому времени нашла хорошего хореографа и два раза в неделю брала у него частные уроки.– Муж что, ни о чем не догадывался? – Скорее делал вид, что не догадывается. Так ему было удобно.Однажды я узнала, что у него есть любовница. Любовь закончилась. Мы развелись. Он ушел к ней. Я сняла квартиру, а ребенка оставила у родителей. Конечно, я им помогала, хотя самой приходилось нелегко. Эти люди деньги считать умеют. Во сколько тебя оценили, столько и дадут – ни рубля больше. Конкуренция ведь большая. Девочки помоложе напирают. А возвращаться в сауну так не хотелось! Не знаю, как бы дальше сложилось, если бы не одна история. На этом, в общем, и завершилась моя карьера продажной женщины. Мы сидели в какой-то пафосной обжираловке с очередным спонсором, и я, помню, думала, сколько еще с ним протяну. Получилась так, что там же, за соседним столиком, сидел его знакомый, с охраной. Приехал в Москву по каким-то делам. Они разговорились, и пришлось моему кавалеру меня представлять. Когда мы уходили, тот, другой, дал мне визитку с гостиничным телефоном. Он мне как-то сразу понравился: спортивный такой, открытое лицо, умные глаза. А главное – без галстука. Хотя в этом ресторане полагалось быть в “удавке”.Как потом выяснилось, он вообще галстуков не носил – предпочитал свитера и водолазки. В общем, я ему позвонила, мы встретились, и все дни, пока он был в Москве, не расставались ни на час. Он возил меня с собой всюду – на встречи, переговоры. Короче, я влюбилась по-настоящему.Никаких денег я с него, разумеется, не брала, хотя прекрасно понимала, что наши отношения бесперспективны: у него в родном городе семья, и вообще, он из другого круга. Когда он уезжал, я рыдала у него на плече, в машине у Курского вокзала. Он гладил меня по голове, уверял, что мы скоро встретимся. Потом вручил мне пакет, сказал: с подарками. Потом оказалось, там были и деньги. Не успела машина отъехать – снова остановилась. Он открыл дверцу. “Почему бы нам не поехать вместе? Потом ты тем же поездом вернешься в Москву”. Я была вне себя от счастья – еще почти три дня вместе! Сказала, что мне нужно взять дома кое-что из одежды. Его шофер гнал, как сумасшедший. Мы вернулись через пятьдесят минут, въехали чуть ли не в зал ожидания. Я выскочила из машины с дорожной сумкой, а передо мной – два здоровенных амбала. Среди его охранников я их раньше не видела.“Ты никуда не поедешь, – сказал один. – Сядешь в машину и вернешься домой”. – “Я обещала ему вернуться”. – “А мы ему скажем, что ты не вернулась, – сказал другой. – Нельзя, чтобы его видели со шлюхой”. Я говорю: “Мама твоя шлюха!” Он мне влепил пощечину и стал толкать к машине. И тогда я закричала на весь вокзал. Звала его по имени: думала, он услышит, прибежит на помощь. И тут один из тех амбалов зажал мне рот и сказал: “Подумай о своем ребенке”. У меня ноги подкосились. А он втолкнул меня в машину, как мешок с картошкой. Несколько дней я просидела у телефона, даже в магазин не выходила, ждала его звонка. Он не позвонил. С тех прошло… Ладно, не буду говорить, сколько. Сейчас мне кажется, что все это было в другой жизни.– А в этой? – В этой я танцую в труппе. Снимаю квартиру, хозяйка поднимает цену каждые три месяца. Стремно. Ребенок в школу пошел. Подрабатываю там-сям. Вот Снегурочкой работаю. Даже шоу придумала, репетирую. Когда-нибудь поставлю. Знаешь, как будет называться? “Люди в галстуках”.
Общество
Тот самый фургон
[b]На днях состоялась вечеринка по случаю двадцатилетия картины “Зеленый фургон”. Режиссер фильма Александр Павловский, исполнитель главной роли Дмитрий Харатьян, композитор Максим Дунаевский и др. собрались на юбилейный вечер в большом зале столичного кинотеатра “Орион”.[/b]Сам Харатьян к началу мероприятия опоздал (застрял в дорожной пробке): взмыленный взбежал на сцену, и, не переводя дыхания, спел две песни из фильма.В гости ждали Армена Джигарханяна, закадровый голос “Фургона”, но он не приехал: наверное, репетировал в собственном театре “Три сестры”.Зато явились актер Андрей Анкудинов (“Левая грудь Афродиты”), актриса Анна Назарьева (“Обнаженная в шляпе”), бессменный затейник “Ералаша” Борис Грачевский и драматург Аркадий Инин. Грачевский показал новый, только что из монтажной, сюжет для “мальчишек и девчонок, а также их родителей”. А Инин рассказал анекдот “к месту” — о ревизоре-хозяйственнике, пришедшем проверять синагогу.“Что вы делаете с остатками мацы?” – спрашивает ревизор. “Отправляем в Одессу на переработку и получаем новую мацу”, – отвечает раввин. “А с остатками сгоревших свеч?” – “Отправляем в Одессу на переработку и получаем новые свечи”, – не теряет спокойствия раввин. – “Я знаю, у вас делают обрезание. А как с этими остатками поступаете?” – каверзно осведомляется хозяйственник. – “Отправляем в Одессу на переработку и получаем ревизоров”.На этой высокой ноте гости и герои вечера оправились лакомиться фуршетом.
Развлечения
Анатомия стриптизера
Когда простой американский обыватель Ричард Гир впал в депрессию, он направился в первую попавшуюся школу танцев. Обучала его этому делу простая американская преподавательница Дженнифер Лопес.И что вы думаете: выкарабкался человек из депрессии, вернулся в семью, в работу, в коллектив. Вот что танец животворящий делает. Ваш покорный слуга в последний раз танцевал на школьном выпускном вечере, посему упомнить оздоровительное влияние этого мероприятия уже не в состоянии. Однако специалисты утверждают, что оно куда эффективнее, чем польза от гимнастик или, скажем, бега трусцой. Кто знает... Но поднимает настроение – это факт. Ведь всякий танец эротичен по определению. Оттого и поднимает. Вот и наши далекие предки плясали, дабы выразить всю глубину чувств. Опять же пищеварению способствует. Поел – сплясал – поел. Повальное увлечение танцами свидетельствует, помимо прочего, и об определенной сытости общества. Вот в Москве, к примеру, танцевальные школы по широте охвата народонаселения обогнали сегодня спортивные и музыкальные. Изучив сайты танцевальных заведений в Интернете, можно выделить наиболее популярные дисциплины: танец живота, джаз (его тоже танцуют), хип-хоп, аэробика, стрип-пластика и, конечно же, старый, добрый шестовой стриптиз.[i][b]Начинала с нон-стопа[/i][i]Надежда ЛЕЦКАЯ[/b] экономист по образованию и танцовщица по призванию. Танцевальную карьеру начала на грани веков в одном из столичных ночных клубов. В заведении том было три этажа. На первом надо было демонстрировать шестовой стриптиз, на втором – приват-танец, а на третьем – нечто совсем другое. В стриптизе в ту пору приезжих девиц было видимо-невидимо. Надежда застряла на первом и втором этажах: хотела научиться танцевать. По росту (всего метр пятьдесят пять) не вписывалась в strip-стандарты. Скорее всего, поэтому видавшие виды клубные дивы не считали ее серьезной конкуренткой, а потому не подкладывали битое стекло в туфли, не рвали колготки и не ломали каблуки. Так что Надя благополучно и без травм перебиралась из одного клуба в другой, в результате чего набралась опыта, научилась выполнять сложнейшие трюки на шесте, стала популярным хореографом и теперь учит начинающих. Танцует по-прежнему по приглашениям в престижных клубах.[/i][b]– А что, стриптиз сейчас так же популярен, как в девяностые?[/b]– Если говорить о клубном стриптизе, то он пережил у нас несколько этапов. В девяностые начинали с топлеса, причем уметь танцевать было совсем необязательно. Существовал усредненный стандарт: ритмичные движения рук, бедер. Все танцевали одинаково, и в хореографах нужды не было. Публика ходила не на хореографию, а на зрелище.[b]– На девиц поглазеть. Оно понятно после советского монастыря. Но я думал, к «обнаженке» рано или поздно привыкаешь.[/b]– Правильно думали. Топлес сменился полным раздеванием. Пошла мода на приват-танцы. Но и эта мода продержалась недолго. Показали все, что могли показать. Во всех ракурсах. Что дальше? Вот тогда и появились хореографы, танцоры и танцовщицы. Пришло время зрелищных шоу. И тут уже все стало важно: пластика, костюмы, драматургия. Стриптиз стал приближаться к театрализованному представлению подобно тем, что можно увидеть в лучших клубах Европы. Теперь это не просто стриптиз, а стрип-шоу. Разумеется, не все могут себе такое позволить, но даже в тех заведениях, где девушек по-прежнему колбасит в «нон-стопе», стали уделять внимание хореографии. Я сама начинала с «нон-стопа». Знаете, когда девушки одна за другой сменяют друг друга у шеста? Вышла, покрутилась, быстро разделась и уступила место следующей. В «нон-стопе» движения механические, на скорую руку. Зрителя привлекает не танец, а смена персонажей. Но пластика и красота, согласитесь, куда привлекательнее банального раздевания. Да и публика теперь другая. Раньше в таких клубах чаще всего можно было видеть мужчин определенного сорта.[b]– Тех, у кого в кармане сумма, равная внешнему долгу Нигерии?[/b]– В общем, да. Хотя многие только делали вид, что у них в кармане миллион. Стрип-клубы – это место, где одни стараются произвести впечатление у шеста, а другие – за столиками. Сейчас ночные клубы посещают разные люди: не только любители потрясти бумажником, но и вполне интеллигентные.[b]– Неужели профессура?[/b]– Насчет профессуры не знаю, но литераторов, актеров и чиновников разных уровней видела. И если раньше приходили с друзьями или с любовницами, то сейчас нередко видишь и супружеские пары.[b]– Как отличаете тех от других?[/b]– Хотя бы по тому, что заказывает мужчина. С любовницами обычно шикуют, с женами стол поскромнее. Если дама пришла с букетом, то вряд ли это жена. Если танцовщица проходит мимо столика и мужчина с нее глаз не спускает, то жена всячески пытается отвлечь внимание супруга: демонстративно целует его или «вспоминает что-то важное», о чем надо сию минуту ему поведать.[b]– Нет, чтобы самой научиться.[/b]– В том-то и дело, что учатся. У меня есть несколько учениц под сорок и за сорок. Одна даже в правительстве работает. Замужние женщины, выступать на сцене, конечно, не собираются. Им хочется сексуально выглядеть, уметь «завести» мужа. Некоторые женщины даже шест в квартире устанавливают.[b]– В ИКЕА покупают?[/b]– Заказывают. Его нетрудно установить. Один конец – к потолку, другой – к полу. Пара софитов, интимная обстановка, музыкальный центр. Домашний стриптиз хорош как раз своей интимностью: нет конкуренции, полная релаксация, глаза у мужчины не разбегаются. Хотя есть и недостаток. Отсутствует дистанция между танцовщицей и зрителем. А дистанция необходима, потому что именно она создает притяжение.[i][b]«Секси» нынче в моде[/i]– Иначе говоря, стриптиз стал всенародным увлечением. Ну а девушек влечет в эту профессию, как раньше?[/b]– Влечет. Но не в профессию. Девушки поумнели, профессия им теперь нужна серьезная, основательная, престижная. А стриптиз – для тела, для души. Быть «секси» стало модно. Многие мои ученицы из состоятельных семей, не бездомные заморыши, приехавшие из глубинки, как это было в девяностые. Хотя кое-кто по-прежнему идет работать в клубы. Проблема в том, что в профессиональном стриптизе удержаться все труднее.Во-первых, стриптизерш много и конкуренция жесткая. Во-вторых, хорошие костюмы и хорошая косметика нынче дорого стоят. На метро, понятно, не поедешь. Берешь такси. В клубах есть еще и система штрафов. Да и клиент не тот пошел. Если раньше мог сто долларов воткнуть за резинку трусов, то сейчас, не моргнув глазом – сотню рублей. Вот и посчитайте. Если нет своих постоянных гостей, кто приходит именно к тебе, на твой танец, то в лучшем случае потраченные деньги вернешь, ну, может быть, пятьсот рублей сверху.[b]– А индивидуальное обслуживание клиента?[/b]– Это уже другой жанр. Настоящая танцовщица вряд ли станет этим заниматься. Тут, знаете ли, стандарты мышления срабатывают: если стриптизерша, то обязательно проститутка. Проституцией в той или иной форме промышляют не только стриптизерши. И не только проститутки. Не надо путать одно с другим. Я сейчас говорю о профессии. По-хорошему, каждая современная девушка должна владеть стрип-пластикой, и совсем необязательно при этом раздеваться.Надо чувствовать свое тело, владеть им, уметь красиво двигаться. Посмотрите старые советские фильмы. Там, где девушки появлялись на экране в купальниках. Это же бегемоты какие-то. Телу надо уделять внимание с детского возраста. Поговорите с Ольгой Зимовой, она работает и с младшими группами.[i][b]Музыка играет внутри[/i][i]Ольга ЗИМОВА[/b] с шестнадцати лет занимается молодежной хореографией. Мастер спорта по спортивной акробатике, кандидат в мастера спорта по акробатическому рок-н-роллу. Лауреат международных фестивалей современного танца. Имеет высшее историко-педагогическое образование.[/i][b]– Это правда, что вы обучаете стрип-пластике детишек?[/b]– Вы что-то напутали. Стрип-пластику преподаем в старших группах. C детишками младшего школьного возраста занимаемся ритмикой. Они выполняют простые гимнастические упражнения, осваивают простейшие шаги, элементы классической хореографии и йоги. Тех, кто постарше, привлекает хип-хоп, афроамериканский танцевальный стиль. Там этот стиль возник в знак протеста. Мол, полицейские нас не любят. Что ж, будем подчеркнуто перпендикулярны их поведенческим нормам. Висячие шаровары, неряшливая походка, своеобразная динамика движений. И при этом очень гибкое тело. Социальный аспект перерос в эстетический. Началось с рэпа. Посмотрите клипы MTV или рекламные ролики молодежных товаров. Дети всегда стремятся кому-то подражать и таким образом выразить себя.Европа переняла рэповую эстетику. По сути, это танцевальная акробатика. Мода, разумеется, пройдет, однако вырастет здоровое, энергичное, физически развитое поколение. Почему нет? У нас много желающих и на другие направления: джаз-модерн, R’n’B, восточный танец, классическая хореография, хатха-йога, стрип-пластика или стрип-стиль. Пусть вас не пугает первая часть словосочетания.[b]– Не пугает. Но почему стиль? Образ жизни, или тоже знак протеста?[/b]– Скорее форма самовыражения. В стрипе выражаешь себя, а не музыку. Человек использует возможности своего тела столь же скупо, как возможности мозга. Спорт у нас, как известно, стал профессиональным. А выражать себя в движении характерно для молодости. К тому же здесь, в отличие от спорта, не рекорды бьют, а себя познают. Не только для того, чтобы выглядеть «секси». Человек, владеющий своим телом, намного увереннее чувствует себя в обществе. Тут даже плейер не нужен: музыка играет внутри. Да, если хотите, образ жизни. Ко мне недавно пришла молодая супружеская пара. Записались на стриппластику. Зачем? Они сказали: «Чтобы выразить себя».[i]Начались занятия, и я распрощался с преподавателями. Уходя, заглянул в танцзал. Десять гибких, как стебли камыша, девушек танцевали джаз-модерн. Полюбовался я девушками и тихо прикрыл дверь. Взял рекламный буклет и обнаружил там много любопытного. К примеру, «Работа над амплитудами движений». Или «Развитие психомоторной координации». Или вот еще: «Отработка эффектов ускорения, замедления и пауз». И под конец: «Вы будете двигаться автоматически, не задумываясь о том, что необходимо сделать в тот или иной момент». Да что я, орбитальная станция, что ли? Увы, не суждено мне двигаться автоматически. А с психомоторной координацией и вовсе напряженка. Придется, видать, искать другие формы самовыражения.[/i]
Развлечения
Хван хороший, Хван плохой
[i]С кинорежиссером Александром Хваном мы встретились через две недели после трагической гибели Армена Петросяна, сценариста и исполнителя главной роли в фильме Хвана «Дрянь хорошая, дрянь плохая».Саша принес с собой вышедшую на днях видеокассету.Фильм только что стали тиражировать. Я сказал: хорошо, что есть эта лента, память об Армене. Правда, есть еще и многочисленные клипы, сделанные Арменом, но он никогда не относился серьезно к своему клипмейкерству, хотя и получал какие-то суперпрестижные призы. Считал это временным явлением, материальным подспорьем, а еще тем, что принято называть «поколенческим синдромом».[/i][b]Александр Хван.[/b] [i]А я вот никогда не делал клипов. Не тянуло и не тянет. Не люблю. Хотя клиповое мышление сегодня всем приписывают. Наверное, в киностилистике 90-х оно действительно проглядывает. Что касается «поколенческих синдромов»… Приятель рассказывал мне, что, когда он попал в армию и получил военную форму, ему захотелось каким-то образом переделать ее, чтобы отличаться от других. Он по-ковбойски заломил поля панамы, закатал рукава, сделал что-то с воротником, штанинами. В результате, когда вышли на построение, выяснилось, что остальные проделали со своей формой в точности то же самое. Я никогда не относил себя к какому-то определенному поколению.Приехал в Москву в семнадцать, окончил ВГИК в 1980-м, а первый фильм — «Доминус» по Рею Брэдбери — сделал на «Дебюте» спустя целых восемь лет. Все эти годы работал на Госфильмофонде. Просмотрел дикое количество фильмов. Все лучшее, что было создано в кинематографе, и все самое свежее, что в те годы «крутили» только на спецпросмотрах. Студентом ВГИКа я мог только мечтать об этом.[/i][b]— А ведь Квентин Тарантино так же начинал. С работы в видеосалоне. Не случайно, похоже, вас с ним сравнивают. Особенно, когда говорят о «Дряни хорошей, дряни плохой».[/b]— Ну случайностей в жизни вообще не бывает, я в этом убежден. А в «Дряни» я вполне сознательно цитировал Тарантино. Его «Бешеных псов». Хотя с самого начала сюжет заинтересовал меня по другой причине. Мы сидели с приятелем в Доме кино за этим же столиком, где сидим сейчас с вами, и он рассказал мне историю двух криминальных друзей, живущих в криминальном мире. Кажется, будто они одинаково плохи, а на деле между ними изначальная и существенная разница. И женщина (роль которой в фильме исполняет Оксана Фандера) — как мерило той разницы… Что делать, если мир столь неоднозначен, если хорошее и дурное замешано так, что только в экстремальной ситуации можно отличить одно от другого и нравственность побеждает отнюдь не нравственными методами. В «Дюба-Дюба», если помните, речь шла о том же. Чтобы совершить добро, герою приходиться противостоять злу, а значит, самому творить зло. В несовершенном мире это становится неизбежным: зло во имя справедливости.На самом деле хорошим быть непросто.[b]— И в последнем вашем фильме «Умирать легко» та же идея. Психически неуравновешенный герой убивает всех (довольно несимпатичных людей), кто когда-либо обидел женщину, которую он любит. Пройти через зло, чтобы сотворить добро — это что, ваша личная позиция?[/b] — Это вчерашняя позиция. Сегодня мне бы хотелось взглянуть на человека иначе. На самом деле нет плохих и хороших. Каждый несет в себе доброе начало. Человек изначально идеален. Во всяком случае так было задумано Творцом, который сам совершенен. Но представьте ситуацию: кто-то украл у Бога его проект и сотворил мир, как мог: грубо, топорно, искаженно. Мы живем в мире плагиата. И плохи мы в той степени, в какой плагиатору не удалось реализовать замечательную идею. Отсюда наша обреченность на вечные поиски совершенства. Но если сквозь искажения увидеть изначальное, отпадет необходимость делить людей на хорошую и плохую дрянь. Хорошее перестанет быть единичным.[b]— В ваших фильмах много смертей. Вы боитесь смерти?[/b] — Конечно. Умирать страшно. Хотя не исключено, что, умирая, человек открывает для себя Истину, которая не открылась бы ему при жизни, будь он хоть семи пядей во лбу.Может быть, мы рождаемся на свет ради выполнения какой-то миссии и, выполнив ее, уходим. Не исключено, что и суть этой миссии нам неведома. Иногда мы преувеличиваем свое предназначение, иногда преуменьшаем. Во всяком случае просто так ничего не происходит, и смерть просто так не является. Возможно, смерть — не продолжение жизни, как считают, а вечное ее повторение. Это как сон, из которого никогда не выберешься. Вот почему нельзя кончать с собой: невыносимое состояние, в котором ты пребывал, превратится в вечность. Ведь и искусство похоже на сон. А разница между сном и явью… Это как погружаться в воду с открытыми глазами.Под водой один мир, над ней — другой. Смерть страшна, ужасна, но в ней есть какой-то скрытый смысл.Впервые я всерьез задумался об этом после того, как ушел из жизни мой друг Алеша Саморядов, сценарист «Дюба-Дюба». Необычный, избранный человек, трагически и нелепо погибший.[b]— Вы всегда работаете с друзьями?[/b] — Я работаю с теми, кто вписывается в работу. Потом уже мы становимся друзьями и работаем на других картинах. Так было, например, с актером Александром Тютиным, который играл практически во всех моих фильмах.[b]— А чем занимаетесь в периоды простоев? [/b]— Я неисправимый читатель. Когда-то зачитывался фантастикой и знал все, что когда-либо печаталось в этом жанре. И сейчас много читаю, но больше современную российскую прозу. Параллельно думаю о том, насколько та или иная книга подошла бы для кино. Что еще?.. Пишу стихи. Влюбляюсь.[b]— Любовь многомерно присутствует во всех ваших фильмах, но эротику в них надо додумывать.[/b]— Верно, додумывать надо. Бывает, что я снимаю постельные сцены, но во время монтажа они у меня вылетают, кажутся лишними. Так было на картине «Умирать легко». Я отнюдь не ханжа. Но зачем делать то, что не вписывается в задачу? Чтобы угодить всем вкусам? Немного «обнаженки», немного драк, немного мелодрамы — как по рецепту. Я против такого кино. Жизнь пропитана эротизмом, он присутствует во всем: во взаимоотношениях, во взгляде, в жесте… Часто эпизоды с откровенными сценами выглядят менее эротично, чем точно сыгранное состояние. Все зависит от того, о чем твоя история.[b]Досье «ВМ» [/b][i]Александр Хван. Родился в 1957 году в Чебоксарах. Окончил режиссерский факультет ВГИКа в 1980 году (мастерская Льва Кулиджанова и Татьяны Лиозновой).Как актер сыграл в фильмах «Мания Жизели» Алексея Учителя (1995) и «Научная секция пилотов» Андрея И (1996).С 1980 года — в штате Студии имени Горького.В 1997 году выпустил сборник лирических стихов «Букет».Поставил фильмы: 1980 — «Шнур» — дипломная работа.1990 — «Хозяин» — новелла в альманахе «Доминус». Приз — «Дебют»-90.1992 — «Дюба-Дюба». Призы кинофорума в Ялте, «Кинопресса»-92, «Киношок»-92, «Ника»-92, «Золотой Овен»-93, «Котбус» (Германия)-94, «Сталкер»-95.1995 — «Свадебный марш» — новелла в альманахе «Прибытие поезда». Призы «Кинотавр»-96, «Кинопресса»-95.1998 — «Дрянь хорошая, дрянь плохая».1999 — «Умирать легко».Был женат. Есть сын.[/i]
Развлечения
Исповедь хулигана
[b]— Юра, объясните, бога ради, откуда такая стремительная всеядность. Вас знали как клипмейкера… [/b]— Не люблю этого слова. Клипмейкер, между прочим, не профессия. Журналиста, который пишет о клипах, тоже можно назвать клипмейкером. И осветителя, который работает на съемках клипа. Я прежде всего режиссер… [b]— На своей пресс-конференции после премьеры «Дали» вы назвали себя художником. В смысле — с большой буквы? [/b]— В прямом смысле. Я говорю о своих фотоработах. Вообще я мигрант. Ищущему человеку присуща тяга к миграции, и это нормально. Я непрерывно перемещаюсь, но при этом остаюсь самим собой — вот что важно.Да, я пробую себя и в том, и в другом, и в третьем — что в этом плохого? В одной газете написали: «Лучше бы этого спектакля не было». Почему? Откуда такая категоричность? Это же типично советский подход. Лучше бы не было войны, голода, нищеты — это я понимаю. А кому мешает мой спектакль? Был бы серьезный анализ, я бы спасибо сказал, а то ведь сплошной стеб. Нельзя же все время стебаться. Появляется молодая журналисточка, сует под нос диктофон, потом открываешь газету и обнаруживаешь такое, что волосы дыбом! И вообще не понимаю этой озлобленности. Я-то ладно, могу рукой махнуть и наплевать. Не считаю, что я сделал что-то великое. А за что гениального режиссера Петра Фоменко травили и довели до того, что тот вынужден был переехать из Питера в Москву? Что за нетерпимость к художнику (тут уже действительно с большой буквы)? Я уже сказал на пресс-конференции: пусть здесь кто-нибудь попробует покатить на него бочку. Бить буду.[b]— Что означает слово «хулиганский» в подзаголовке вашего журнала? Это что, мировоззрение, образ жизни, стиль? В юности вы были хулиганом? [/b]— Не в том смысле, в каком это слово понимают. Я не бил стекла, не стрелял из рогатки, не обижал слабых. «Хулиганство» выражалось в том, что на уроках рисования, к примеру, я мог изобразить мир таким, каким видел сам, а не каким хотелось видеть учителю: человек с тремя глазами или что-нибудь в этом роде. К вещам у меня было свое отношение, и я его отстаивал. На самом деле: что такое хулиганство? Нежелание идти на поводу у стереотипов. Потом это превращается в мировоззрение. Вопрос в том, заденешь ли ты нерв времени. Когда-то Дали вместе с Буньюэлем сняли фильм «Андалузский пес». Кино слабенькое, но оно попало в нерв. Сегодня я попытался попасть в нерв своим спектаклем, и, думаю, мне это удалось. Говорят, в нем нет драматургии, нет того, нет другого. Слушайте, это не «Три сестры», не Малый театр, не колонны в стиле барокко. Я уважаю классику, да и как могу не уважать, если на ней вырос. Но мне хотелось порвать устоявшуюся театральную традицию. «Дали» — это стиль в чистом виде. Так же, как журнал «Посмотри». Хотя, что касается журнала, боюсь, его придется закрыть.Несмотря на то, что это единственное на сегодня глянцевое издание, не повторяющее западных стереотипов. Ситуация сегодня такова, что артпроект в чистом виде долго продержаться не может.[b]— Журнал я листал с интересом, а на спектакле было скучновато. Под конец что-то оживилось, стало любопытно, но тут — «финита».[/b]— «Дали» будет меняться. С каждым спектаклем. Мы перенесли его из вахтанговского театра в Театр эстрады, где он будет идти раз в месяц и каждый раз с новыми вариациями. Приходите еще и еще — втянетесь.[b]— Не знаю, втянусь ли в зрелище, где непрерывно говорят о сексе, но нет ни одного сексуального объекта, кроме красного дивана и усов в состоянии эрекции. Недостаточно, чтобы на сцене присутствовала женщина, важно, чтобы я ее захотел, и тогда я поверю, что ее хочет герой.[/b]— Это не тот случай. Здесь так задумано. Что касается секса — то самый сексуальный объект для меня — человеческий мозг. Меня не интересуют щебечущие дамочки с большими сиськами. Мне это скучно. Любовь?.. Это другое, это интереснее, в ней больше заложено потому, что в ней задействован мозг. Человек умеет размышлять — это уникальный дар. Собака чувствует, но не осознает. Человека отличает осознанное чувство.[b]— Насчет собак не спорю. «Му-му», кстати, был сделан в рамках традиции, и там, как ни странно, вы остались верны классике.[/b]— Не совсем, но, в общем, линия была выдержана. Однако и его ругали. Правда, через пару лет стали писать, что это гениальный фильм. В «Му-му» я скрупулезно воссоздавал стиль времени — костюм, быт, предметный мир. Позже специалисты говорили мне, что нигде еще не видели столь точного отражения тургеневского мира. Хотя сегодня я бы сделал этот фильм немного иначе, смелее.[b]— А что такое «Кипяток»? [/b]— Фильм про любовь. Впрочем, все на свете про любовь. Кипяток — это то, что происходит у нас в организме. Это наша биология, наши внутренние процессы, наша страсть. И если уж кому-то не хватает в моих работах драматургии, то здесь ее будет хоть отбавляй. Сложный проект, сюжет будет охватывать двадцатилетний период времени. Мне не терпится приступить к этой работе. Сейчас идет подготовительный период. В январе, надеюсь, начнем.[b]— Завидую я вашей энергии, в смысле вашему кипятку. Должно быть, вы себя очень любите.[/b]— Временами люблю, временами ненавижу. Скажем так: я себе интересен. Я себя изучаю. Я себя открываю. Нахожу свои комплексы и взращиваю их. Комплексы надо не убирать, а взращивать. Я вообще люблю людей. Люди — это удивительное изобретение. Мне интересно все, что они делают. Они так похожи и непохожи… [b]Досье «ВМ» [/b][i]Юрий Грымов — одна из тех притягательных фигур в современной массовой культуре, которую ни публика, ни критики, ни журналисты не жалуют, но которой неизменно интересуются и те, и другие, и третьи. Каждый новый его проект сопровождается шумной рекламной кампанией и привлекает к себе толпы любопытствующих. Попасть на грымовскую премьеру престижно, а разругать ее в пух и прах престижно вдвойне.Не имеющий ни кинематографического, ни театрального, ни журналистского, ни вообще высшего образования, но обладающий безусловным обаянием, кипучей энергией и собственным взглядом на вещи, он за последние семь-восемь лет успел создать около трехсот рекламных роликов и музыкальных клипов, пару полнометражных фильмов («Мужские откровения» и «Му-му»), несколько массовых шоу, получил самые престижные отечественные и международные призы, наладил издание собственного толстого журнала с характерным названием «Посмотри»… Ну и наконец, вышел на театральные подмостки со спектаклем «Дали», о котором разве что «Промышленная газета» еще не писала. Не успели улечься страсти вокруг великого сюрреалиста, представленного Грымовым в виде четырех усатых женщин, как неутомимый конкистадор от культуры взялся за новый проект — фильм под названием «Кипяток».[/i]
Развлечения
Иногда я гений…
[i]Не любят нашего брата журналиста. Ладно там политики или милиционеры, а то ведь свои же, инженеры человеческих душ. Причем каждый второй в ходе интервью так или иначе норовит в этом признаться. Правда, считает нужным добавить: «К вам это не относится». Спасибо, но все равно обидно. И вообще настораживает. Мы вроде хотим как лучше, а получается... Кто виноват и что в связи с этим делать? Вот ведь и вечные вопросы умеем задавать, а модный режиссер Гриша Константинопольский все равно недоволен. С самого начала предупредил, что времени у него — всего восемь с половиной минут. Теперь сидит меланхоличный, слушает нехотя и отвечает нехотя.Будто скучно ему на этом свете, будто все уже сказано, а после фильма «8 1/2 долларов» и совсем добавить нечего.[/i][b]— Девяностые годы привнесли в нашу жизнь много нового. В том числе клипмейкерство как образ жизни, как мировоззрение. Вы собрали своих друзей-клипмейкеров и сделали о них кино. Замечательно. А при чем здесь Феллини? [/b]— О чем «8 1/2» Феллини?.. (Ждет, пока я отвечу. Я жду, пока он ответит. Оба какое-то время ждем.) …Об усталом человеке, который исчерпал себя, исписался. Ему нечего сказать. Ему и не хочется ничего говорить. Он мучительно ищет смысл жизни. Он хочет быть счастливым. И наш герой клипмейкер Гера Кремов [b](по сценарию он звался Крымов: по-видимому, симбиоз Геры Гаврилова и Юры Грымова. — Р. С.) [/b]в такой же ситуации. Он подустал на производстве трехминутных шедевров. Он ищет другой путь, другую истину. А на самом деле истина проста: смысл жизни в том, чтобы жить. И быть счастливым. Здесь не надо мудрствовать лукаво. Есть очевидные ценности: вера, любовь, порядочность, красота...Они особенно очевидны к концу двадцатого века.[b]— «Усталые» истины — это возрастное. Феллини пришел к этому где-то между сорока и пятьюдесятью. Вы почему-то — раньше.[/b]— Жизнь сейчас интенсивнее, жестче. Больше информации — больше усталости. К тому же Феллини вначале долгое время работал вторым режиссером. Да и с музыкантами не соприкасался так тесно, как мы, наше поколение. А музыка — это сплошная суета. В течение девяностых мы активно реализовывались в воспроизведении музыки на экране, причем каждый по-своему. Я, например, не хотел повторять стиль МTV и вносил в свои клипы драматургию. В результате каждый ролик становился как бы маленьким фильмом. К концу девяностых было сказано все, что можно было сказать… [b]— Почему же? И сегодня делаю.[/b]Но честно говоря, надоело… Не то что надоело, а прежде всего нет интересной музыки. То есть она есть, но для ее раскрутки нужны деньги. Те же, у кого они имеются, работают на невзыскательное большинство. Я понимаю: им надо продаваться. В нашей стране трудно продавать даже то, что ориентировано на широкую публику. А уж если делаешь что-то концептуальное, то, значит, сидишь в глубоком андеграунде.[b]— На роль Матильды в вашем фильме было несколько кандидаток, но вы остановились на Олесе Поташинской. Мне она показалась холодноватой для происходящих на экране любовных страстей. А может, это как раз нормальный современный тип женщины?[/b] — Она очень киногенична. Как всякий не слишком глубокий человек, я выбрал прежде всего красоту. [i](Ироничный взгляд исподлобья: устраивает, мол, такой ответ?) [/i][b]— Творческий человек сегодня зависит от денег, от тех, у кого они имеются. В вашем фильме эта тема четко проглядывает, начиная уже с его названия. Вас такая зависимость не напрягает?[/b] — С одной стороны, напрягает. С другой — это нормально. В конечном счете все мы, живя в обществе, от кого-то или от чего-то зависим. Меценат в таком же зависимом положении, как и режиссер, актер, продюсер… [b]— …Или журналист. Ходят слухи, что вы неприветливы с журналистами.[/b]— Журналисты (натужная усмешка) в большинстве своем люди поверхностные. Они гонятся за сенсацией. А сенсация — это процентов на пять факты, процентов на десять мнения, а все остальное — досужие домыслы. В журналистике преобладает желтизна. Ничто не рассматривается всерьез или хотя бы профессионально. У нас вообще мало профессионалов, хотя каждый в своей области считает себя таковым. Это большая беда. К примеру, у нас много хороших талантливых режиссеров, но очень мало профессиональных сценаристов.[b]— А сценаристка вашего фильма?[/b] — Дуня Смирнова? В чем-то профессиональна, а в чем-то нет. Видите ли, есть сценарист-автор и сценарист-профессионал. Вуди Ален делает авторское кино и сам пишет сценарии своих фильмов.И это понятно, потому что никто другой их за него не напишет. Он самоценен. Но в обычном кинопроизводстве должны существовать сценаристы-профессионалы. Один умеет создавать характер, другой — выстраивать сюжет, третий — писать диалоги. Я не встречал людей, у которых все получалось бы хорошо. Обычно что-то лучше, а что-то хуже, и надо знать, в чем ты силен. Но у нас нет империи, нет системы, налаженного кинопроизводства, поэтому каждый думает, что он умеет все. И я умею делать много вещей, но ничему до конца не научился. Я и стихи писал, и прозу, и пьесы... Вот недавно для новогодней елки пьесу в стихах написал, так, чтобы деньги срубить. Но работать в кино мне интереснее всего потому, что в этом я хотя бы профессионален.[b]— А не гениален? Нет такого самоощущения?[/b] — Кто может всерьез заявить, что он гений? Гениальность проверяется временем. Гениальность — это некий химический фермент, который позволяет автору не раствориться во времени, не сгнить в земле и вытаскивает его из небытия наружу. Ведь чего боится автор? Не смерти, а небытия. Так что мое представление о себе в принципе никого не интересует. Все определяет время. Иногда я могу сказать о себе, что я гений. Чтобы подразнить кого-нибудь. Приятно дразнить людей, видеть, как смотрят на тебя, широко раскрыв глаза и не зная, как реагировать. Но, честно говоря, я от этого устал.[b]— А дальше что?[/b] — Не знаю. Надо жить. Там видно будет. (Широкая и наконец-то добрая улыбка на девятой минуте.) [b]Досье «ВМ»[/b] [i]Гриша Константинопольский (предпочитает, чтобы его называли Гришей, а не Григорием) в 1985 году окончил актерское отделение Ярославского театрального института. С 1988-го по 1990-й учился на Высших двухгодичных курсах сценаристов и режиссеров в Москве (мастерская Ролана Быкова).Диплом ему так и не выдали, потому что в процессе учебы проявил себя человеком несерьезным и несговорчивым и вместо положенной по учебной программе дипломной работы снял восьмиминутный музыкальный клип, о котором его никто не просил. Не исключено, что это был если не первый, то один из первых российских клипов. В последующие годы сделал еще полсотни музыкальных роликов как с наиболее, так и с наименее известными исполнителями и группами. Пятидесятиминутный игровой фильм Г. Константинопольского «Красные слоны» (по Э. Хемингуэю) демонстрировался по телевидению. Снимался в качестве актера на второй заглавной роли в фильме Александра Хвана «Дюбадюба». А в 1997 году приступил к съемкам собственного полнометражного фильма «8 1/2 долларов».В ленте снялись Иван Охлобыстин, Федор Бондарчук, Олеся Поташинская, а также режиссеры и музыканты, играющие самих себя. По сакраментальным финансовым причинам фильм вышел в прокат только через два года. (И тут же Гриша получил престижную премию кинопрессы «Золотой Овен» как лучший режиссер-дебютант.) [/i]
Развлечения
Живем в лесу, детей растим
[i]Бывает, живет человек как хочет, а не как надо. И делает что хочет, а не что надо. И не только не скрывает этого, но и открыто демонстрирует свою неправильность, будто бросает остальным вызов: вот он я, ну и что вы на это скажете? И если этот человек энергичен и талантлив, а на дворе смутные девяностые, то его скорее всего заметят. Так во всяком случае виделась мне кинематографическая и литературная карьера Ивана Охлобыстина, ставшего к тридцати трем годам вроде как живым классиком. А впереди целая жизнь, впереди столько же, если не больше. И честолюбие давно утешено, и стиль наработан, и не осталось таинства. И что дальше ? Во что еще сыграть? В то же самое? Скучно, надоело.А если жанр сменить? Почему бы нет? И все же я был удивлен, узнав, что «вечный тусовщик», эпатажный весельчак и балагур [b]Иван Охлобыстин [/b]стал «солидным» и даже баллотировался в Госдуму. В аккурат к тридцати трем. Правда, не прошел.Может, оно и лучше.[/i]-Что значит «ушел в политику»? Никуда я не уходил. На самом деле, если я куда-то уйду, то только в священники. Это серьезно. А политика... Тут несколько причин. Начнем с того, что я обычный человек с обычными человеческими проблемами. У меня семья, трое детей (а хочу больше), жена не работает и правильно делает. Когда-то она была актрисой и довольно хорошей [b](та самая Авария, «дочь мента». — Р.С.). [/b]Мы женаты уже пять лет, и, слава Богу, все нормально: она растит детей, я зарабатываю. Вы знаете, что значит зарабатывать сценариями и вообще писательством? Года четыре назад мне предложили поработать на «пиаре» с несколькими депутатами. Я попробовал. Получилось. К тому же за три месяца очень неплохие деньги. А незадолго до новых выборов позвонили и спросили, не хочу ли я возглавить экологическую партию. Нет вопросов. Я думаю, девяносто девять из ста ответили бы на такое предложение утвердительно.[b]— Я бы ответил отрицательно. (Это я гордостью).[/b]— Значит, вы относитесь к одному проценту пилигримов, только и всего. Правда, и я не сразу согласился. Посоветовался со своим священником. Дело в том, что эта партия — единственная, которую поддерживает церковь. Но и партия небогата. В результате нас разбили на одномандатников, а в конечном счете прошли те, кто мощно организовал предвыборную кампанию. Однако я доволен: с минимальными средствами я занял хорошее место.Меня обогнал Шохин, но у него-то все было поставлено как надо. К тому же вся эта одиссея не прошла даром: я сейчас пишу комедию под названием «Черный пиар».[b]— Вот это другой пасьянс. Каждый должен заниматься своим делом.[/b]— Нет, погодите. Тут надо разобраться. Кинорежиссер и политик — очень похожие профессии. Там у тебя оператор запил, осветитель требует больше денег, у сценариста проблемы на личном фронте, один заболел, другой уехал, у директора исчерпан лимит — полный хаос и паника. И никто не понимает идеи до конца. То же самое в политике. Сценаристу, к примеру, трудно заниматься политикой: он должен сидеть за столом и генерировать идеи. Актеру тоже: он человек подневольный.Для режиссера же бесовская суета привычна. Политика для него — это всего лишь переход в другой формат. Разве это не интересно? [b]— А творчество, а призвание? (С пафосом.) [/b]— Я глубоко убежден, что каждого можно научить заниматься любым видом творчества. Можно взять человека с улицы и научить профессии кинорежиссера или сантехника. При достаточном честолюбии он станет гениальным сантехником или гениальным режиссером. Сделает свои фильмы, наработает свои призы, звания, инфаркты и панихиду в зале Союза кинематографистов. Или даже в Колонном зале. Другой вопрос — легенда той или иной профессии. Один вырос в семье врача и с детства пропитан легендой медицины — ему легче стать врачом, потому что, выбрав иную профессию, он должен будет приложить дополнительные усилия к тому, чтобы освоить не известную ему легенду. И тем не менее он уже вошел в этот мир, освоил его и не хочет заниматься ничем другим. Вот вам и призвание.[b]— То же относится и к политике? [/b]— Здесь есть два варианта. О первом я уже сказал: это желание попробовать себя в новом формате при хорошем заработке. Это нормально. И второй, плохой вариант, когда человек движим честолюбивыми помыслами и думает, что если он заметен в своем маленьком деле, то может показать себя и в больших масштабах.Это своего рода эксгибиционизм. Знаете, есть такие люди — эксгибиционисты: надевают на голое тело кожаный плащ и кружат вокруг роддомов.Время от времени распахивают полы плаща, пугая гениталиями техничек и беременных девушек.В народе их еще называют «бетменами». Психоаналитик скажет, что таким человеком движет подсознательное желание, чтобы его поймали и кое-что ему оторвали.Второй вариант ухода в политику — это «синдром бетмена», то есть желание показать себя во всей красе и подсознательное ожидание — в конце концов поймают и оторвут...[b]— Вы жизнелюбивый, энергичный и, должно быть, любвеобильный человек. Сужу по вашим ролям в кино. Из них так и хлещет темперамент, и мне почему-то кажется, что для перевоплощения вам не приходится сильно напрягаться.[/b]— На здоровье не жалуюсь. Излишества были, были даже наркотики. Но все это в прошлом. Сейчас все в порядке. Разве что давление иногда подскакивает.Много курю, пью кофе, особенно когда пишу. В последнее время заставил себя перейти на чай. На сомнительные удовольствия себя не растрачиваю. Я верный муж, представьте себе. Сексуальные поиски завершились пять лет назад, и сегодня, если встанет выбор между просмотром хорошего фильма и, скажем, эротическим массажем, я предпочту просмотр. И по времени дольше, и приятнее. Собственно, я никогда и не был особенным кобелем. Я достаточно рациональный, целесообразный человек и к тому же трудоголик; мне все время не хватает времени, и хотелось бы растянуть сутки на сорок восемь часов. Мне сейчас кажется, что и прежние мои бурные похождения имели одну-единственную цель — найти свою жену. И, слава Богу, нашел. И хорошо, что я такой.Мне бы не хотелось повторить в этом смысле судьбу своего отца. Он грешил до глубокой старости.Он был военный врач, хирург, красавец, герой войны. Говорлив, убедителен, эрудирован, состоятелен. Когда он женился на моей маме, ему было шестьдесят два, а ей девятнадцать. До пятого класса я рос в деревне и очень хорошо помню, как отец приезжал из Москвы, собирал колхозников и читал им лекции. О чем угодно, в том числе о литературе.Он привил мне любовь к «Дон Кихоту», до сих пор это любимейшая моя книга. Так вот, несмотря на все таланты и всю свою состоятельность, он не добился большего, хотя мог. Он не умел проводить скучные вечера дома в кругу семьи, когда очищается душа, возникают идеи, пишутся книги.Он слишком зависел от собственной природы.[b]— Против природы не попишешь.[/b]— Это ужасно. Я бы не хотел от этого зависеть. Я завишу от других вещей: от усталости, например. Что касается славы, то она нужна по одной простой причине: людям известным платят больше.Слава — это хорошо, конечно, но она и тяжелый груз. Вот мой друг Гарик Сукачев не может сходить с женой в ресторан и просто отдохнуть. Минут через десять с соседних столиков валом валят. Хорошо, если только за автографом. А то: «Спой нам, Гарик, мы тебе денег дадим». Жуткое дело. Я, кстати, так и не научился давать автографы. Подошли недавно две девушки... Одну зовут Таня. Я ей написал: «Таня, будь здорова». Другая: «А мне?» Спрашиваю: «А тебя как зовут?» — «Света». Я ей: «И Света будь здорова!» [b]— И все-таки я не могу понять, кого в вас больше — режиссера, сценариста, актера, несостоявшегося депутата, будущего священника...[/b]— На самом деле депутатство, если бы оно состоялось, было бы своеобразной подготовкой к работе священника. Что же касается всего остального, то актерская работа наиболее приятна. Во-первых, это не затратно. Хоть мне и не доставляет физиологического удовольствия кривляться перед камерой, но привлекает абсолютная безответственность. Пришел на съемочную площадку, с тобой носятся, тебя кормят, поят, потом тебе за все это платят. Затем приходишь на премьеру, и все замечательно. Я рассчитываю, чтобы у меня в году было четыре-пять премьер: театральных, актерских, сценарных. Чтобы жену можно было прогуливать.[b]— И только? [/b]— Конечно. А то сидит дома, скучно. Знаете, я искал литературный образ, подходящий для меня, и нашел. Помните Толкиена? Бомбордила. Хохотун, балагур. И жена у меня хохотушка. И живем себе в лесу и детей растим.[b]— А как насчет смысла жизни? [/b]— А истина и сводится к простым и понятным вещам. И все эти «кто виноват» и «что делать» вполне надуманны. Мне кажется, для определенной прослойки людей, называющих себя русской интеллигенцией, эта была удобная поза. Имидж. На этом можно было делать имя, зарабатывать деньги. На самом деле, помучившись вопросом «быть или не быть», достаточно задать себе другой, крайне простой вопрос: «А дальше что?». А дальше — тишина. И все дела.[b]Досье «ВМ» [/b][i]Достаточно молодой человек Иван Охлобыстин прошел, что называется, советскую школу жизни. Перед тем как поступить на режиссерское отделение ВГИКа, учился в ПТУ, получил квалификацию оператора ЭВМ, затем «от звонка до звонка» отпахал в армии. Первый же полнометражный фильм «Арбитр», в котором Охлобыстин был режиссером, сценаристом и исполнителем главной роли, сделал ему в 1992 году нешуточное имя. В Риге до сих пор работает клуб поклонников «Арбитра» (куда, кстати, самого Охлобыстина не приняли). Успешно занимается литературным трудом. В середине девяностых обратил на себя внимание публикациями в журнале «Столица». В театрах, например, во МХАТе, ставят его пьесы, а известные композиторы, например, Гарик Сукачев, пишут к ним музыку. Ведет себя весьма непринужденно и естественно в любой ситуации, в силу чего режиссеры стали приглашать его в качестве актера на свои фильмы. Сыграл у Г. Сукачева в «Кризисе среднего возраста», у Киры Муратовой в «Трех историях», у Гриши Константинопольского в «8, 1/2 долларов» и пр. Последняя роль — фильм Р. Качанова «ДМБ» по сценарию Охлобыстина. Здесь-то и пригодилась Ивану память об армейской лямке.[/i]
Развлечения
Федор Бондарчук: Надоело быть бандитом
[i]Если кто не был на «Мосфильме», объясняю: это целый городок, и найти что-либо, не имея на руках карты, достаточно непросто. То есть второй блок я вычислил довольно быстро, но в нем оказалось такое количество разнонаправленных лестниц и несмежных коридоров, что найти студию «Арт пикчерс груп» показалось делом безнадежным. Я все время попадал не туда: при этом то и дело забывал название студии и спрашивал у встречных, где тут то ли «Юнайтед артист», то ли «Коламбия пикчерс».Нашлись наконец добрые люди, и закончились мои блуждания у большой мемориальной доски с надписью: «Здесь с 1960 по 1994 год работал Сергей Федорович Бондарчук». За дверью меня ждал (и немного нервничал, потому что времени в обрез) [b]Федор Сергеевич Бондарчук[/b], актер, режиссер, продюсер и основатель этой самой «Арт пикчерс груп».[/i][b]— Так что же это за «груп», Федор Сергеевич? [/b]— «Арт пикчерс груп»? Студия, основанная мною в 1991 году и занимающаяся производством музыкальных и рекламных роликов, а также организацией музыкальных фестивалей.[b]— Вы один из первых российских клипмейкеров.[/b]— Строго говоря, второй. Первым был Миша Хлебородов. Я помню, он привез из Лондона несколько новейших технических штучек-дрючек, и для нас это было полнейшим откровением. Все, что делалось с использованием современных технологий, компьютерных наворотов, поражало воображение, открывало фантастические возможности. И первый ролик, сделанный самим Мишей, производил шоковое впечатление. Конечно, это не могло не захватить. Тогда все только начиналось, и всем хотелось попробовать себя в новом жанре. Вот и я попробовал. Первый клип сделал с Натальей Ветлицкой...[b]— Затем были десятки других плюс несколько сот рекламных роликов. Будучи профессиональным режиссером, вы также активно работали как актер. Совсем недавно видел вас в ленте Гриши Константинопольского «8 1/2 долларов», где вы косили под бандита. Очень убедительно косили.[/b]— И у Гарика Сукачева в «Кризисе среднего возраста» тоже «косил». У Игоря Таланкина в «Бесах» снимался в роли каторжанина. А самая последняя роль — в фильме питерского режиссера Сергея Кальварского «Марцифаль». Лента уже смонтирована и озвучена, скоро появится. Там в главной роли Миша Ефремов. А я как всегда — бандит, наркоман.[b]— Может, ваша вызывающая бритоголовость тому причиной? [/b]— Это не бритоголовость, это облысение. Как у вас. Только вы на разбойника не похожи. Честно говоря, мне этот типаж порядком надоел. Надо от этого образа отходить. Пора играть романтических героев типа Ди Каприо — подставлять лицо ветру, стоя на носу корабля ...[b]— Может, в том и состоит особенность национальной романтики, что вместо Ди Каприо на носу корабля «крутые»?..[/b]— Так было в девяностые. «Крутые» делали погоду, и любое серьезное дело означало прямой или косвенный контакт с ними.[b]— И у вас был? [/b]— С криминалом? Разумеется. У меня даже приятели есть среди бандитов. Уверяю вас, никто из тех, кто за последние десять лет затеял дело, приносящее хоть какой-то доход, не может похвастаться тем, что обошел криминал стороной. И неважно, торговал ли ты тюльпанами или работал в шоу-бизнесе. Бандиты были героями времени, им подражали, перенимали их манеры, язык. Причем, под «крутых» косили все — от таксистов до людей творческих профессий. От них зависели, их побаивались, их любили женщины.[b]— А теперь не любят? [/b]— Теперь популярны интеллигентность, мягкость, вкрадчивость. Соль, как говорят девушки, уже не в моде.[b]— Вы уверены? [/b]— Можете быть спокойны.[b]— Ваня Охлобыстин сказал недавно...[/b]— У нас с ним дочерей зовут одинаково. У него Анфиса, Варвара и Василиса. А у меня — Варвара.[b]— Так вот, отец Анфисы, Варвары и Василисы заявил, что актерский талант Федора Бондарчука и наполовину не раскрыт и он (то есть вы) еще себя покажет. Заметно, что вы актерствуете с явным удовольствием. Это у вас от родителей? [/b]— Думаю, да. Я был поздним ребенком, и это мешало близким взаимоотношениям с отцом. Ну, о чем можно говорить с мальчиком? Зато мы стали потрясающе общаться в последние годы его жизни, когда нас уже сближали профессиональные интересы.Одну свою маленькую роль в кино я сыграл у него в «Борисе Годунове». Надо сказать, уже во ВГИКе я постоянно балансировал между режиссерской и актерской профессиями. На третьем и четвертом курсах я, учась на постановочном факультете, участвовал как актер во всех режиссерских отрывках. Если вы помните, тогда открылась еще и экспериментальная мастерская Сергея Соловьева. И там я постоянно выступал в качестве актера. Умудрился даже сыграть в постановках мастерской Алексея Баталова. И пошло и поехало. Стали предлагать роли в кино. Правда, ничего по-настоящему заманчивого не было. Но в последнее время как будто бы стали поступать интересные предложения. Да и сам я собираюсь ставить фильм, в котором сыграю...[b]— Не бандита? [/b]— Не бандита. А кого — не скажу. И о фильме умолчу. Секрет. Не потому, что верю в приметы: просто не хочу опережать события.[b]— В приметы не верите. А в Бога? [/b]— Не то чтобы религиозный фанатик. Верю как в данность. Это у меня от бабушки. А почему вы спросили? [b]— Все клипмейкеры, как я успел заметить, подчеркнуто верят...[/b]— И что же? [b]— Работа-то бесовская. Вы не находите? [/b]— Режиссура вообще профессия бесовская. Ну, а в кинематографе последних лет... Внезапно обретенная свобода, ожидание каких-то катаклизмов перед концом света. Во второй половине девяностых молодежь отрывалась на всю катушку.И у нас, и на Западе.С экранов повалило несметное количество дьявольщины. Понятно, что многие просто играли в щекочущую нервы игру... Тут еще и разного рода пророчества: то комета врежется в Землю, то компьютеры в 2000 году зависнут, то человечество поразит очередная эпидемия... Наступило третье тысячелетие, и все осталось на своих местах. Придется жить дальше и смотреть на мир уже несколько иначе. В том числе кинематографистам.[b]— Появится новое кино, новые герои? [/b]— Надеюсь. Я бы очень не хотел, чтобы мои дети воспитывались на кинематографе девяностых. Киногерои последнего десятилетия мне глубоко антипатичны. И если уж говорить об интеллигентности, благородстве и обаянии, то советский кинематограф создавал куда более привлекательные образы.[b]— Кстати, почему наше кино узнается с первых кадров? Не по интерьеру — по внешнему виду героев. Стилисты, что ли, топорно работают или лица такие по определению? [/b]— Просто в какой-то момент на экран полез определенный, я бы сказал, совдеповский социум.[b]— Ну, это ведь давно было.[/b]— Я говорю о девяностых. В том-то и парадокс, что именно в советском кино часто появлялись отнюдь не совдеповские герои: Олег Стриженов, Вячеслав Тихонов... Чем не голливудские типажи? Я уже не говорю о наших актрисах. На самом деле проблема решится тогда, когда с лиц сотрутся следы социальных катаклизмов, то есть появится герой, не отягощенный передрягами девяностых. Есть ведь молодые актеры с замечательными внешними данными. Тот же Филипп Янковский. Или Александр Лазарев... Наше поколение возвращается к игровому кино, и это замечательно. Видеоклипы сегодня — это уже индустрия, а не творческий акт. Пока это было ново и интересно, мы этим занимались. Теперь... [i](Мелодичная трель сотового.)[/i] Да-да, заканчиваю, бегу...[b]— Мой приятель — кстати, тоже клипмейкер — Саша Андраникян приезжал из Нью-Йорка. У вас тут, говорит, сотомания какая-то. Живое общение пропало. То и дело из пиджаков, из брюк, из-под трусов — дзинь-дзинь.[/b]— Саша?! В 92-м его клип «Цветы» с Валерией произвел фурор...[i](Настойчивая мелодичная трель.) [/i]Да-да, уже вышел. Сажусь в машину. Все, еду! [b]Досье «ВМ» [/b][i]Федор Бондарчук поступил на режиссерский факультет ВГИКа в 1985 году (мастерская Игоря Таланкина). Ушел в армию и, вернувшись через два года, продолжал учебу уже в мастерской Юрия Озерова. Как режиссер сделал полнометражную телевизионную картину «Люблю» с Людмилой Гурченко, однако больше известен как один из «зачинщиков» российского клипмейкерства. В 23 года основал собственную студию и был одной из самых колоритных фигур в «клиповой тусовке» 90-х. С неиссякаемой энергией снимался в фильмах своих друзей вплоть до третьего тысячелетия, но, вспомнив, что сам по профессии режиссер-постановщик, решил сделать свое большое кино. Намекает, что лента будет событием нынешнего года.[/i]
Развлечения
Владимир Хотиненко: Я снимаю мужские истории
[i]Посмотрев новый фильм Владимира Хотиненко «Страстной бульвар», задаешься вопросами не новыми и, может быть, даже наивными. Отчего желаниям нашим не суждено совпасть с нашими возможностями? Отчего нам вечно должно быть плохо сегодня, чтобы было хорошо завтра? Много всяких «отчего». А раз так, то буль-буль... Из стаканов, фужеров, бокалов, а то и просто из горла (саундтрек фильма — это в основном бульканье водки). За смысл жизни, за Пушкина, за любовь, за то чудное мгновение, когда «передо мной явилась ты»... Правда, в следующее не менее чудное мгновение все превратилось в фарс, в пародию, в черт знает что, так что лучше бы не являлась.Впрочем, тогда бы и «кина» не было.[/i][b]—Владимир Иванович, фильмы у вас какие-то суровые. Нет в них легкости, зримого действия, нет современных, решительных героев, почти нет красивых женщин и эротики. Не отсекает ли это обстоятельство значительную часть вашей аудитории? [/b]— Женщин в моих фильмах действительно мало. Меня этим вопросом уже ставили в тупик. Раньше я об этом не задумывался. Есть творческая задача и есть постоянный актерский состав, своя труппа, как в театре, с которой я обычно работаю. Но дело даже не в этом. По большому счету, я снимаю мужские истории, и это данность, естественный процесс.Иногда, впрочем, приближался к женской теме. В «Спальном вагоне», например, где играли Лариса Гузеева и Светлана Крючкова. Но опять же это женщины в мужском мире. Другое дело — создать на экране настоящую женскую историю. И не потому она будет женской, что главную роль исполнит женщина. Это будет принципиально иной мир. У меня странным образом просыпается желание сделать такое кино.А эротические сцены есть. В том же «Спальном вагоне», в «Страстном бульваре». Но и в том и в другом случае я исходил из того, что мы этого делать не умеем.Говоря «мы», я имею в виду и себя. Поэтому пришлось придать этим сценам комедийный характер. Они скорее смешны, чем эротичны. Впрочем, мне было бы интересно снять и настоящую эротику. Но это означает иметь как минимум актеров, которые чувствовали бы себя достаточно свободно. Не развратно, а свободно — две, как говорится, большие разницы. К тому же эротику, как, впрочем, и все остальное, надо уметь придумать. Ведь посмотрите: лучшие образцы этого жанра — и «Основной инстинкт», и «Девять с половиной недель», и «Дикая орхидея» — придуманы.До мельчайших деталей. Такого нет в реальной жизни, это иная реальность, хорошо продуманная и потому чрезвычайно правдоподобная. А как это делается у нас: обнажились — уже эротика.Или режиссер пытается повторить что-то красивое, что где-то когда-то у кого-то видел: сплетение ног, сплетение рук — судьбы сплетение...Фальшь, потому что нет идеи. А если нет идеи, то и актер не знает, что ему делать. Остаются только одно абстрактное сплетение да вдобавок прыщ на заднице. Наше кино страдает не-приду-ман-ность-ю.Что касается аудитории, то старшее поколение за последние годы как бы само отсеклось от кино. Сегодняшний зритель — молодежь, это факт. Получается, что на эту аудиторию и надо ориентироваться. Что у нас и происходит.Подчеркиваю — у нас. На самом деле следить за тенденциями отечественного кино несложно, они элементарны. Спектр же мирового кинопроцесса по-прежнему широк. Есть «матрица-шматрица», а есть другое кино. А в том, что наш спектр сузился до стеба, — ничего удивительного. Внезапно обретенная свобода и жеребячий восторг — это нормально.[b]— Но есть же новый зритель, новый стиль, новый язык кино, и с этим нельзя не считаться.[/b]— В том-то и дело, что речь может идти о стиле, а не о содержании. Содержание-то прежнее. Я не боюсь быть старомодным. И не хочу превращать свою жизнь в суету и подлаживание. Незадолго до вашего прихода у меня был об этом разговор со своей группой.Говорили о модном сейчас фильме «Бойцовский клуб». Хороший режиссер, хороший фильм. Но главное в нем — не содержание (оно достаточно простенькое), а стиль. Он-то и захватывает. В следующем фильме, над которым уже работаю, я попытаюсь говорить со зрителем на понятном, близком ему языке, по правилам для него привычным, но все о том же, о чем говорил и раньше. Не подделываясь под зрителя и его ценности — это довольно сложно, если учесть мой возраст. Просто попытаюсь сменить тональность.[b]— А как насчет жанра? У вас уже были триллеры. И к фантастике вы тяготеете. Точнее, к фантасмагории. Я имею в виду «Зеркало для героя».[/b]— «Один и без оружия» (если вы его называете триллером) я считаю неудачной работой. Был у меня еще такой по нынешним меркам боевик — «В стреляющей глуши». Кошмарное название. По большому счету, мое кино началось с «Зеркала для героя». Я люблю этот фильм. Мы делали его с моей давней приятельницей, ныне покойной Надей Кожушаной. В основе лежала повесть Рыбаса, но Надя многое придумала. Да, тут можно говорить о фантасмагоричности. Она есть и в «Страстном бульваре». Мне интересна грань между реальностью и фантазией, привлекает волшебство жизни.Она намного волшебнее, чем кажется. Сценарий «Макарова», например, был совершенно реалистичен, и я долго не мог с ним работать, пока не вызрели детали, реальные и условные одновременно. Кино — это вообще условный мир. Придуманный, но точный в деталях. Я уже сказал об этом касательно эротики. Но это относится и к любому другому жанру. Ведь что получается. Мы копируем то, что видим. Американцы же создают на экране несуществующую реальность...[b]— В результате наша «кинобратва» смахивает на настоящую так, что смотреть тошно. Традиции реализма, должно быть.[/b]— В том и дело, что их киногангстеры придуманы. Причем здорово придуманы и ни-че-го общего с реальностью не имеют. После выхода «Крестного отца» Копполы настоящие мафиози стали подражать героям фильма. В одежде, в манерах. У нас же наоборот: кино подражает действительности, копирует ее. Оно строится на хилых ножках недоношенных идей и не несет в себе мифического начала.Меня недавно одним своим высказыванием порадовал Алексей Герман. Он сказал: придумывать надо... Тот самый Герман, который сделал «Проверку на дорогах», «Ивана Лапшина», «Хрусталева». Все считают, что уж у него-то все взято из жизни. В том-то и дело, что нет. Все придумано, причем так хорошо, так детально, что история становится гиперреалистичной.[b]— Кстати, не странно ли, что многие наши лучшие фильмы сделаны в стиле ретро? Ведь и вы тяготеете к прошлому, к началу пятидесятых, ко времени, которое сегодняшнему зрителю может показаться архаично-скучным.[/b]— Если быть точным, меня интересует сорок девятый год. И следующий фильм будет о том же времени. После «Зеркала для героя» меня спрашивали: «Вы родились в пятьдесят втором.Откуда вы знаете о сорок девятом?» Да, для сегодняшнего молодого зрителя этого времени как бы уже не существует. А я вижу в нем некий секрет, некую очень важную загадку, которую пытаюсь разгадать (хотя, быть может, и не стоит ее разгадывать). Думаю, в тот период — между концом войны и смертью Сталина — и близился некий существенный перелом в обществе. Это как бы середина дистанции. Странным образом в пятидесятые годы все перешло в другой регистр. Я смотрел хронику.Там все принципиально иное: выражение глаз, аромат жизни.Что-то произошло. Что-то неуловимое, мистическое. Вы знаете, человечество сегодня стало люто прозаичным и в этом смысле катастрофически несчастным. Особенно после того, как на календаре появились двойка и три нуля. Фантастически поменялся мир. А ведь когда-то эту цифру — 2000 — даже невозможно было себе представить. Тем не менее это произошло просто и обыденно, и диафрагма времени стала закрываться. То есть предыдущее время перестает существовать. И все-таки надо пробить брешь, пока створки не до конца закрылись. Нельзя же лишать людей прошлого. Важно заинтересовать разговором, намекнуть на то, что жизнь интереснее, богаче. Может не получиться. Но я попытаюсь.[b]Досье «ВМ» [/b][i]Владимир Хотиненко не любит, когда его называют «призовым» режиссером, хотя что есть, то есть. В 1976 году окончил Свердловский архитектурный институт, работал художником на Свердловской киностудии, затем ассистентом у Никиты Михалкова на фильмах «Обломов», «Пять вечеров», «Родня». Учился на Высших курсах сценаристов и режиссеров в Москве (мастерская Н. Михалкова), а после 1984 года только и делал, что снимал фильмы и получал призы. «Один и без оружия», «Зеркало для героя», «Патриотическая комедия», «Мусульманин». Последняя лента получила Гранпри Международного кинофестиваля в Монреале (1995). Но больше всего наград досталось «Макарову». Главный приз кинофестиваля «Киношок-93», приз кинопрессы «Лучший фильм года», приз «Золотой овен» актеру С. Маковецкому; «Ника-93» за лучшую режиссуру, лучший сценарий (В. Золотуха), лучшую мужскую роль второго плана (В. Ильин) и т. д. и т. п. Новую работу режиссера — фильм «Страстной бульвар» (1999) — по его словам, пока больше смотрели на Западе, чем у нас. О личной жизни предпочитает не говорить, но доподлинно известно, что последнюю жену зовут Татьяна, дочь от предыдущего брака живет в США, а сын учится во ВГИКе.[/i]
Развлечения
ГЛАВНОЕ — КАМЕНЬ
[i]Не стоит завидовать детям звезд. Это лишь кажется, что у них все обкатано и дорога жизни проторена. Конечно, с детства видишь в доме тех, кого другие видят только по телевизору. Какое-то время живешь вальяжно и ходишь гордый(ая), потому что твой папа или твоя мама... Но рано или поздно наступает момент, когда нужно доказать, что ты — это ты, а не только и не столько продолжение родителей.[/i]— Если же обо мне, то тут целый актерский шлейф, из-за которого у меня всегда была как раз жуткая неуверенность в себе. Надо было соответствовать. Мама, папа, бабушка, дедушка...Бабушка и дедушка познакомились в театре. Часто переезжали с места на место. Во время войны работали в Свердловске, там и родилась мама. Оттуда она и приехала в Москву. Папа — актер драматического театра им. Ивана Вазова в Софии. В Болгарии я жила до года, потом время от времени ездила туда. Кстати, мама не очень любит, когда я рассказываю журналистам о нашей семье.[b]— А вам не хотелось быть лучше мамы? [/b]— На сцене — разумеется. Было бы плохо, если бы я была на нее похожа.[b]— Вы и не похожи.[/b]— И хорошо, что не похожа. Мама это видит, и ей это нравится.[b]— Актрисой стали благодаря ей? [/b]— Нет. Хотя о том, что стану актрисой, я знала с детства, но тут скорее бабушкина заслуга.Мама всегда была очень занята, и я часто оставалась на попечении бабушки. Она была полька, звали ее Галина Томашевич. Я называла ее Галей. В семье както не принято называть бабушку бабушкой. И мой Миша называет маму Ритой. Я никогда не видела свою бабушку на сцене, но она мне много рассказывала о театре, пела, танцевала, показывала сцены из спектаклей. А я была стеснительным и зажатым ребенком. Даже заикалась в детстве. И когда призналась, что хочу стать актрисой, мама сказала: «Это нелегко. Но решай сама».Она не стала даже готовить меня к поступлению. «У тебя все получится,— сказала.— Но только не со мной». Я занималась с другими людьми, читала отрывки друзьям. И, представьте себе, с первого раза не поступила.[b]— Не может быть! [/b]— Правда. Когда пришла поступать в ГИТИС, мне было шестнадцать. Было такое ощущение, будто подо мной проваливается пол. Разревелась, убежала. Долгое время боялась ступить ногой в институтский дворик. Понимала, что нужна уверенность в себе. Но откуда ее взять? Вот где надо было брать пример с мамы. Она абсолютно уверенный в себе человек— и в профессии и в жизни. А стереотип мышления, как водится в таких случаях, был силен: дочь Тереховой, понятное дело. Нужно было доказать и другим, и самой себе: я— другая. Суметь расслабиться, найти в себе то, что присуще мне и только мне. Очень помог театр Анны Сигаловой, куда я попала после института. Это был театр драмы и пластики одновременно. Ведь Сигалова— хореограф. Мы ставили «Отелло», «Пиковую даму», «Соломею». Это был путь от ощущения собственного тела к ощущению своей индивидуальности.[b]— В этом вы, безусловно, преуспели. Ваши роли в театре, например, подчеркнуто женственны. И «Ночь нежна», и «Койка» благодаря вам насквозь проникнуты эротизмом.[/b]— Спасибо. Только не пишите об этом.[b]— Почему? [/b]— Меня возненавидят.[b]— Есть недоброжелатели? [/b]— Нет, но вы посодействуете их появлению. Я ведь не боец. Я спокойный, несуетный человек. Люблю свой дом, близких, друзей.[b]— Друзей много? [/b]— Очень немного. Семья распалась, но я не разочаровалась в институте брака. Личная жизнь для меня очень важна. С дорогими мне людьми я жертвенна... Знаю точно, что нужен тыл, без этого я не могу. Слава Богу, есть сын, мама, брат...[b]— С папой видитесь? [/b]— Очень редко.[b]— А мама бывает на ваших спектаклях? [/b]— Не часто, но бывает. Я обычно волнуюсь, когда она сидит в зале. После всегда дает очень дельные советы. Короткие и точные: посмотри туда, сделай паузу. У нее хороший режиссерский взгляд.[b]— А по поводу личной жизни? [/b]— Своей личной жизнью я всегда распоряжалась сама. Хотя, может быть, и стоило бы прислушаться к ее советам. Сейчас, к примеру, она часто повторяет, что я должна уделять больше внимания сыну. И она права. Я ведь родила рано, в восемнадцать.[b]— Вы мечтали стать звездой? [/b]— Популярность— элемент профессии. Другое дело, что некоторые идут к этому целенаправленно, как говорится, землю носом роют. И потом, есть звезды достойные, а есть сделанные. «Раскрутить» можно кого угодно, вы знаете это не хуже меня. Нет, я не бегу от славы, но и за ней не рвусь. Характер, наверное. Мне, к примеру, лень ходить на тусовки— жалко времени. Я лучше с книжкой на диване поваляюсь. Допускаю, что это плохо. Под лежачий камень вода, как известно, не течет. Но не вода главное, главное— камень.[b]Досье «ВМ» [/b][i]Дочь прославленной русской актрисы, Анна Терехова в школьные годы носила фамилию Хашимова. Первую свою роль сыграла в двенадцать лет: снялась вместе с мамой в фильме Романа Виктюка по пьесе М. Рощина «Девочка, где ты живешь?». Играла в фильмах «Русский регтайм», «Все то, о чем мы так долго мечтали», «Маленькая принцесса». После окончания ГИТИСа работала в Театре пластики и драмы и в «Театре Луны» (Таис Афинская). В том же театре с успехом сыграла Николь в спектакле «Ночь нежна». Последняя работа— две роли в спектакле Андрея Соколова по пьесе А. Яхонтова «Койка».[/i]
Развлечения
БЕЗ ЛЮБВИ
[i]В одном из павильонов «Мосфильма» завершаются съемки полнометражного игрового фильма «Антикиллер» по бестселлеру Даниила Корецкого. Сценарий написан самим писателем и Фуадом Ибрагимбековым. Постановку осуществляет Егор Кончаловский. Это его второй после «Заложника» триллер.[/i]Не странно ли, что самые глупые и абсурдные ситуации в заморских боевиках смотрятся порой естественнее, чем хорошо продуманные и максимально приближенные к реальности эпизоды отечественных триллеров? К примеру, «ихняя» спасенная красавица при полной косметике подползает к изрешеченному вдоль и поперек герою и, взяв его за грудки, на полном серьезе осведомляется: «Ю о’кей?» Что на это может ответить нормальный умирающий: «Пошла отсюда, дура!» А герой находит в себе силы улыбнуться и, булькая кровью, ответить: «О’кей». Наши до такого идиотизма не додумаются. Почему же их придуманному сопереживаешь иногда больше, чем нашему достоверному? [b]Е. КОНЧАЛОВСКИЙ: [/b]Потому именно, что тот мир придуман, а этот узнаваем. Там миф, гиперболизированная сказка, а здесь реальность. Приступая к работе над «Антикиллером», мы поняли, что передать описанную в романе историю адекватно нельзя. В конце концов все эти бесконечные криминальные разборки, вся эта сложная воровская иерархия и символика, характерная и узнаваемая в стране, где всегда было самое большое количество заключенных, — все это в какой-то момент начинает напоминать детский сад строгого режима. Сегодня это уже не поддается экранизации напрямую и всерьез. Поэтому мы стали делать боевик с элементами комедии. Внесли в повествование этакую нарочитую китчевость.[b]— В духе Тарантино? [/b]— Возможно. Хотя мне ближе, скажем, Гай Ричи, «Карты, деньги, два ствола».Чего-чего, а стволов в фильме хватает, вполне можно было бы вооружить небольшую армию. И трупов в достатке — пятьдесят с лишним. Представьте: за 80 минут экранного времени замочить столько народу! Фильм дорогой (по нашим меркам, разумеется), сделано все для того, чтобы он технически соответствовал международным стандартам. То есть интерьеры, драки, взрывы, столкновения автомобилей — все достоверно и профессионально, все как полагается. По мнению продюсеров, лента должна заинтересовать не только нашего, но и зарубежного зрителя.Пять миллионов человек прочитали в начале девяностых этот роман, многие помнят, кто есть кто в нем. Юрий Куценко играет Лиса, Виктор Сухоруков — Амбала, Сергей Шакуров — Креста, Александр Балуев — Шамана, Евгений Сидихин — Баркаса, а вот Михаил Ульянов… С Ульяновым особая история.Прославленный актер, создававший на экране вереницу положительных персонажей от маршала Жукова до ворошиловского стрелка, превратился здесь в «пахана», в «смотрящего». Если кто не знает, «смотрящий» — это вор в законе, от которого порядок в зоне зависит больше, чем от любого надзирателя. В общем, тоже по-своему положительный образ. Актер не удержался от киноцитаты, которая на фоне происходящего скорее всего обретет в этой истории ироничный оттенок. Он говорит нарочито низким голосом, с хрипотцой, в связи с чем пресса уже успела сравнить его с «крестным отцом» Марлоном Брандо. Понятно, что актер такого масштаба не может просто взять и отыграть роль без какой-либо собственной фишки. Брандо так Брандо. Вспомним Смоктуновского — Принца в «Гении» или Джигарханяна — Горбатого в «Месте встречи»… Кстати, из последнего любимого на все времена фильма в «Антикиллер» перекочевали Иван Бортник (Промокашка) и Александр Белявский (Фокс). Тоже своего рода лукавая цитата.— Была даже идея оставить им их имена. Те же Фокс и Промокашка, как бы дожившие до наших дней. Если тогда они прятались по конспиративным квартирам и загородным притонам, то сейчас чувствуют себя хозяевами жизни. В натуре. То есть априори… Такой неологизм: «априори» — то же, что «в натуре».Смысл тот же. Мы и это внесли в фильм. Феню, так сказать, обогатили синонимическим рядом.[b]— Вы-то разбираетесь в фене? Есть знакомые воры, бандиты?..[/b]— Воры, бандиты, беспредельщики — не одно и то же. Совершенно разные категории. Бандиты — наше обретение девяностых. Знакомые среди них, конечно же, есть. Всякий, кто занимался хоть сколько-нибудь серьезным производством, не мог обойтись без бандитской «крыши». Я не исключение.«Антикиллер» — это пока рабочее название. А вообще, говорить о том, что будет, рано: идет процесс, окончательный продукт можно будет оценить только к концу лета. Хотя есть что-то, что уже не изменишь. К примеру, в ленте заняты всего две актрисы (Любовь Толкалина и Виктория Толстоганова), и те на второстепенных, почти эпизодических, ролях. В этой истории явно нет места любви. А значит, автоматически отсекается женская аудитория. Хорошо ли? Но в съемочной группе часто повторяют: это чисто мужское кино. В натуре.Априори.
Развлечения
КУПИТЕ МЕНЯ ПОДОРОЖЕ!
[i]В любом интервью есть что-то «не для чужих ушей». Когда собеседник (а чаще — собеседница), увлекшись, сообщает нечто интимное, что должно остаться «между нами». Слово в данном случае — воробей: запросто можно поймать. Вылетает, и с тебя берут обещание, что шальной текст типографским шрифтом набран не будет. Иногда звонят посреди ночи, напоминают. Помню, отвечаю, вычеркну, спите спокойно...С актрисой Людмилой Потаповой — тот редкий случай, когда с самого начала мы решили не соблюдать «тайну исповеди». Говорили обо всем. В том числе о том, о чем не очень принято говорить. И что удивительно: не спохватилась, не позвонила...[/i][b]— Знаю, что твоя кинокарьера началась стремительно: в начале девяностых ты приехала из Томска в Москву, стала сниматься у хороших режиссеров, в хороших фильмах, собрала невиданный урожай призов и сразу вошла в «избранный круг» — не хочу говорить «в тусовку». Не всякая столичная актриса может этим похвастаться.[/b]— Не так все было просто, но это правда: в столичную богему я ворвалась неожиданно даже для самой себя. Однако первую роль в кино я сыграла еще до того, как переехала в Москву. Эдмонд Кеосаян для фильма «Вознесение» искал характерных актеров на маленькие роли. Таких в провинции навалом, но столичные режиссеры редко наведываются в провинциальные театры. Увидев меня в спектакле Томского драмтеатра, создатель «Неуловимых» задал сакраментальный вопрос: «Девочка, хочешь сниматься в кино?» [b]— Девочка? [/b]— Ну, тогда мне было... не будем уточнять, сколько. Словом, роль была сыграна, но в Москву я не попала (хотя, конечно, мечтала), а продолжала работать в своем театре. Спустя годы Владимир Мотыль рассказывал мне, как позвонил Кеосаяну и попросил порекомендовать молодую актрису (что-нибудь вроде американизированной Быстрицкой) на главную роль в его новом проекте. Эдмонд Гарегинович сказал: «Есть такая, она сейчас где-то между Саратовом и Томском. Можешь найти?» Надо было знать Мотыля — нашел.[b]— Тогда ты и переехала? [/b]— Я получила приглашение на пробы в фильме «Расстанемся, пока хорошие». Но пробы, как ты понимаешь, это еще не утверждение. А директор Томского театра разорвал мое заявление и пригрозил, что если я поеду в Москву, то могу считать себя уволенной. Помню, как стояла у него в кабинете и плакала. И все-таки собрала скромные пожитки и поехала.[b]— На авось? [/b]— Знала, что не вернусь в любом случае. Приехала на «Мосфильм», прошла пробы и была утверждена.[b]— А позже сыграла свою «звездную» роль в «Возвращение броненосца» Геннадия Полоки, парафразе на тему классического фильма Эйзенштейна. Приз за яркий дебют, за лучшую женскую роль...[/b]— Барашек... Так мой сын окрестил «Золотого овна».[b]— Потом ты вдруг выпадаешь из этой самой «тусовки» так же неожиданно, как ворвалась в нее...[/b]— Достаточно типичный случай, если иметь в виду время — в девяностые отечественное кино разваливалось на глазах. К тому же менялись ценности. И в этом смысле роль Клавдии из «Броненосца» была для меня не столь «звездной», сколь знаковой и даже мистической. Действие фильма происходит в двадцатые годы, а это «ломовое» время перекликается с нашим временем. Клавдия, которая снялась у Эйзенштейна, знала богатую и красивую жизнь, но по каким-то причинам от нее отказалась; она осталась одна с малышами, нищая, никому не нужная, торгующая семечками... Да, фильм получал призы, да, меня поздравляли люди, мнение которых для меня много значило, — Савва Кулиш, Марлен Хуциев, Армен Медведев... Говорили: «Мила, ты шагнула в историю». Но...[b]— И что потом? [/b]— Были какие-то роли, но если бы я сказала, что они кормили меня и моего ребенка, то солгала бы. А ведь я еще и снимала квартиру. На самом деле актерам и актрисам, даже самым известным, платят очень немного. К тому же я усугубила собственное положение тем, что отказала в расположении одному симпатизировавшему мне влиятельному товарищу от кино. Я не хвалюсь, скорее, это была глупость. Мои друзья предупреждали, что нельзя этого делать. То есть на объективную ситуацию наложилось еще и это. Ролей вовсе не стало. Был период, когда я попыталась заняться бизнесом: не вышло, не мое. Пришло отчаяние.[b]— И тут появился он...[/b]— Кто? [b]— Гарун аль Рашид.[/b]— Ну, раз мы об этом заговорили... Я смотрела на своих подруг актрис. И постоянно читала в их глазах такой призыв: «Купите меня, да подороже!» Как бегущая строка. Меня не раз пытались познакомить с богатыми людьми, говорили: «У него остров». Или там еще что-то. Какое-то время сопротивлялась. Потом... Встретился человек, очень неглупый, которому нужна была не просто красивая кукла, а актриса именно моего плана — с трудной судьбой, с материальными проблемами, имеющая выход в интересующий его «престижный» мир. Красивая женщина для богатых людей — это как костюм или машина — визитная карточка. У нас с ним была практическая договоренность: я даю ему то, что нужно ему, а он — то, что нужно мне, материальный достаток, возможность чувствовать себя женщиной, актрисой. Между прочим, ты знаешь, что уход за собственным телом, за кожей обходится дороже, чем самые дорогие платья? А тут еще и великая голливудская мечта — мы же «звезды». Хотя какие мы звезды!..[b]— Как долго длился ваш «контракт»? [/b]— Я всю жизнь жила сказками — «Алые паруса», «Король Дроздобород»... Нет, только не «Золушка», это не моя сказка. А вообще, какая женщина не мечтает о красивой жизни? Тем более когда скромность и непритязательность в одночасье перестали быть добродетелью. Я подумала: почему бы нет, а вдруг это та самая сказка. Адаптированная, но все же. Хотелось выглядеть неотразимо, поездить по миру, я ведь и за границей-то ни разу не была. В этом смысле все складывалось нормально. Он купил мне трехкомнатную квартиру в центре. Я объездила едва ли не полмира, ни в чем, как говорится, себе не отказывала. Но в какой-то момент почувствовала: скукоживаюсь, теряю саму себя, становлюсь маленькой, вялой, никакой. Скажем, если меня положить на песок, останется еле заметная вмятина. Любопытно: он ведь образованный человек, а говорим на разных языках. Слушаю — вроде русский язык, — а не понимаю. Все чаще происходили конфликты. Внезапно открыла для себя, что и люди, которые раньше меня любили и принимали, перестают слышать, понимать, даже моего появления не замечают. Несмотря на то, что я хорошо выгляжу, сыта, ухожена.[b]— Не все так тяжело «это» переносят. Видимо, тут сказался еще и твой провинциальный романтизм, как ты думаешь? [/b]— Может быть. Если иметь в виду поколение, которое идет вслед за моим... Они более прагматичны, целеустремленны. Иногда такого рода связь у них заканчивается браком. Хотя ничего хорошего в этом нет. Ни для той, ни для другой стороны.[b]— Я довольно много общаюсь с молодыми актрисами. У них масса проблем, но внешне они выглядят вполне благополучно. Марку держат. Когда спрашиваю «какие мужчины тебе нравятся», отвечают: умные, талантливые. Но умный и талантливый рядом — это для женщины скорее проблема, чем решение проблемы, согласись.[/b]— Все дело в постановке вопроса. Ты спрашиваешь не «какие рядом», а «какие нравятся». Они искренне отвечают: умные и талантливые. Однако в результате рядом оказываются другие...[b]— Новые русские? [/b]— Скажем так — капиталодержатели. Состоятельные. Спонсоры. Они, конечно, тоже умные. По-своему. Глупый человек с большими деньгами не управится. Не хочу обобщать. Я сейчас говорю о тенденции, наметившейся в девяностые. Ведь тогда эти же люди и вливали деньги в кино. И, как правило, ради женщины. В конце концов, в этом нет ничего нового. Со времен «Талантов и поклонников» Островского.[b]— Я думаю, со времен Софокла.[/b]— Ну, ты постарше меня, ты помнишь и Софокла.[b]— Это как же надо хотеть женщину и бояться ее потерять, чтобы тратить такие суммы! Скажем, оплачивать целый сериал только для того, чтобы она сыграла главную роль.[/b]— Сериал-то как раз может окупиться. Нет, дело не в сексуальной озабоченности. В конце концов, богатый человек может купить и гарем. Просто в советское время существовало четкое разделение между «своими» и «не своими». Не «свои» смотрели на мир искусства со стороны, не были в него вхожи. Это был для них закрытый, недоступный и непонятный мир. А тут появляется возможность не только войти в него, но и управлять им. Играть главную роль и иметь тех, кого в иных условиях они видели бы только на экране. То есть это еще и компенсация личных комплексов... Между прочим, у этой ситуации есть и другая сторона. Мы всегда идем на поводу у власть имущих, а они не могут создать условий, в которых мы могли бы обеспечить себя. Но кино должно сниматься, фестивали должны проводиться, актеры должны жить хотя бы относительно благополучно. Не с авоськой же в метро ездить. Кино приносит прибыль. Во всяком случае, должно приносить. Как быть? Очень просто. Соединить актрису и богатого человека. Мой состоятельный друг, например, наполовину профинансировал две комедии с моим участием... Новый русский или кто он — пусть платит. Пусть поставит производство на ноги. Система продумана.[b]— Впервые такое слышу. По-твоему, тут целая политика? Кто-то наверху сидит и думает, кому с кем? [/b]— Может так, а может иначе. Но закономерность просматривается. Хотя на самом деле это унижение и тех, кого покупают, и тех, кто покупает. Ведь и последние попадают в ситуацию для себя неестественную. Я говорю о душе. Мы напрочь забыли, что работаем в сфере, где душа — главный инструмент. С ней нельзя делать что угодно. Знаешь, есть такой анекдот. Новый русский сидит перед компьютером и думает, где бы вагон цветных металлов достать, и вдруг на мониторе появляется черт с рожками. И говорит: «Я дам тебе вагон цветных металлов, а ты мне взамен — душу». — «А можешь три вагона?» — спрашивает предприниматель. — «Могу. А ты мне взамен душу». — «А состав можешь?» — «Могу». — «А я взамен душу?» — «Совершенно верно». — «И все?» — «И все». Сидит предприниматель, думает — час, другой, — затем восклицает: «Никак не пойму, где ты меня накалываешь!» [b]— То есть вопрос не в том, продать душу или не продать, а в том, — кому. Где тут черт принимает? [/b]— Нечто похожее на прием стеклотары. Стоит за прилавком гражданин с рожками и командует: «В очередь, сукины дети, в очередь!» Как у Булгакова.[b]— Так вы, значит, расстались с Гарун аль Рашидом? [/b]— Да. По обоюдному согласию. И слава Богу, дети не появились.[b]— И как же ты сейчас живешь? [/b]— Преподаю актерское мастерство, снимаюсь где придется, выступаю на концертах. Верчусь. Когда приходят счета на оплату квартиры, телефона и я понимаю, что сегодня, скажем, оплатить не смогу, думаю: ничего страшного, завтра напрягу извилины, заработаю. Все в порядке. В депрессии, как прежде, не впадаю. Замечаю, между прочим, что и мои богатые знакомые несколько изменились. Нет той вычурности, показухи, агрессии. В храм с мобильниками уже не ходят. Даже одеваться стали скромнее. Появляется вкус, что ли? [b]Досье «ВМ» [/b][i]Людмила Потапова родилась в Туркмении, жила в Пятигорске, окончила Саратовское театральное училище. Играла в драмтеатрах Саратова и Томска. Впервые снялась в кино в 1987 году у Эдмонда Кеосаяна в ленте «Вознесение». В 1991-м переехала в Москву. Сыграла главную роль в фильме В. Мотыля «Расстанемся, пока хорошие». 1996-й был в ее творческой карьере наиболее удачным. Появилась лента Геннадия Полоки «Возвращение броненосца», принесшая актрисе приз Веры Холодной, призы «За яркий дебют», «За лучшую женскую роль». «Божество и Вдохновение», «Золотой Овен»... Снялась в двух последних комедиях Анатолия Эйрамджана: «День святого Валентина» и «Агент в миниюбке». Сейчас преподает актерское мастерство в телешколе МУЗ-ТВ, снимается в сериалах «Нина» и «Марш Турецкого».[/i]
Развлечения
На ПМЖ - в Штаты
[b]В девяностые кинорежиссер Георгий Гаврилов был одним из ведущих российских клипмейкеров, снимал музыкальные ролики для Кристины Орбакайте, Лаймы Вайкуле, Дмитрия Маликова, Олега Газманова… Получал призы. Потом уехал в Нью-Йорк. Доходили слухи, что и там он делает клипы и даже суперпрестижную премию «Грэмми» схлопотал.[/b]А в декабре приехал в Москву и показал по ОРТ первые две серии будущего сериала «ПМЖ». То бишь «Постоянное место жительства». О русской эмиграции, спрессованной на Брайтон-Бич. Дмитрий Дибров в своем ночном эфире назвал это кино первой русской лентой, сделанной в Америке.[b]— А разве не было других? Скажем, «Американская дочь» Карена Шахназарова…[/b]— Те фильмы сделаны российскими кинематографистами, и только для России. Америка в них — всего лишь съемочная площадка. Наш фильм снят на американские деньги, на нем работали русские люди, которые постоянно проживают в Штатах — от оператора и монтажера до актеров. То есть это по существу американское кино, но вместе с тем — русское.[b]— Вас можно считать русским режиссером, постоянно проживающим в Америке?[/b]— Свое пребывание в Нью-Йорке я склонен называть длительной командировкой.[b]— Раньше деятели культуры бежали на Запад от советской власти. От чего они бегут сейчас?[/b]— Человеку хочется попробовать себя в других условиях, наработать новый опыт, творческий, профессиональный, жизненный, в конце концов. Причин может быть море. Главная, с моей точки зрения, — желание взять более высокую планку.[b]— Америка — это более высокая планка?[/b]— Если говорить о кинематографе как о производстве, то бесспорно. И не только в сравнении с Россией. Даже в Европе кино давно в упадке. Нигде в мире не осталось такой мощной школы и таких традиций.[b]— Хотя европейцы посмеиваются над американской ограниченностью.[/b]— И в России посмеиваются. Смеются, однако смотрят американское кино. Американцы же, в свой черед, посмеиваются над европейским снобизмом. Вопрос в том, что считать ограниченностью. Европейский мусорщик может гордиться тем, что знает, кто такой Леонардо да Винчи. Американский же профессор с удовольствием признается в том, что никогда этого имени не слышал. Потому что он преподает в университете металлургию. Они не подавлены авторитетами, у них изначально иное восприятие жизни. Плохо это или хорошо, можно поспорить. Знаете, чем отличается житель маленького американского городка от жителя городка российского? У нас сказали бы: тот дебил, а наш читал «Евгения Онегина». Так вот, на самом деле тот открыт, а наш закрыт. Тот искренне признается, что не знает, не читал, не видел, не слышал. И с улыбкой спросит: а что это? А наш промолчит с серьезным выражением лица: поди разберись, дебил он или не дебил.[b]— Насколько мне известно, американские провинциалы не рвутся в большие города, в тот же НьюЙорк, например, как у нас стремятся в Москву. В чем причина?[/b]— У нас едут в Москву прежде всего на заработки. Там нет такой проблемы. Житель Оклахомы, не напрягаясь, зарабатывает примерно столько же, сколько он мог бы заработать в Нью-Йорке. Между тем в Нью-Йорке жить очень нелегко. Это довольно дорогой город с массой проблем, начиная от парковки автомобиля, кончая квартирной рентой и разного рода налогами. Зачем ему, провинциалу, это надо? И в бытовых вопросах его городишко не уступает Нью-Йорку, а в чем-то даже превосходит. В Нью-Йорк едут не для того, чтобы жить комфортнее, а чтобы состояться профессионально. Чаще всего — деятели культуры. Причем не только из Америки.[b]— Кстати, о деятелях культуры. В вашем фильме играют Борис Сичкин и Елена Соловей, люди, которые совсем еще недавно были чрезвычайно популярны в России. И как же они там состоялись? Где они еще снимались, кроме «ПМЖ»?[/b]— Елена Соловей поехала в Штаты вслед за мужем, что у меня лично вызывает к ней огромное уважение. Много ли вы знаете актрис, которые в зените славы бросили бы карьеру ради любимого человека? У замечательного актера Бори Сичкина, которого я мог бы называть русским Чарли Чаплиным, другая причина… Но если вы хотите обобщений, то вот одно. Обеспеченная старость, социальная защищенность. Американские пенсионеры неплохо живут, нам бы так. У них масса льгот, и им не приходится думать о завтрашнем дне…В моем московском доме на Черняховского живет много кинематографистов. В том числе прекрасных актеров, составивших славу отечественного кино. Недавно похоронили Михаила Глузского, чуть ранее — Георгия Юматова. Я знаю, как они жили. А что они имели? Оставшиеся от былой «роскоши» ржавые «Жигули», облезлые квартиры и покосившиеся дачи? Наверное, у каждого человека наступает возраст, когда надо думать не о славе и не о великих идеях, а о вполне земных вещах. И если страна не может позаботиться о своих стариках… [b]— То есть вы никаких перемен к лучшему не заметили?[/b]— Почему же, заметил. И был приятно удивлен. Люди стали лучше одеваться, увереннее себя чувствовать. Еще три-четыре года назад такое можно было сказать только о новых русских. В воздухе носится созидательное начало. Фильмов стало заметно больше сниматься. Значит, появились деньги. Бюджеты некоторых картин, прямо скажем — не шедевров, меня просто поразили… [b]— А каков был бюджет «ПМЖ»?[/b]— Мизерный. Вы не поверите, если я назову сумму, которую мы, как фокусники, растянули на две пилотные серии по часу. В Москве на эти деньги востребованные режиссеры снимут разве что тройку клипов. И актеры у нас работали за копейки. Просто наша картина специфична и на нее нелегко было достать деньги. К примеру, клип с группой «Вутанклан», за который мы получили «Грэмми», стоил сто пятьдесят тысяч. Конечно, сорокамиллионных бюджетов, как это бывает в Голливуде, в независимом ньюйоркском кино нет в принципе. Но Голливуд подпитывается нью-йоркскими кадрами.[b]— То есть Голливуд — это следующая, более высокая ступень?[/b]— Можно и так сказать. Хотя как посмотреть. Ни Вуди Аллен, ни Джим Джармуш в Голливуде работать не стали. Для них это вопрос принципиальный. А вот Эмир Кустурица и Люк Бессон работают. И по-моему, в значительной степени потеряли себя.[b]— Американское кино — это сказка с размахом, мало соотносящаяся с реальностью.[/b]— Мы со своей привычкой к зеркальному отражению жизни долго этого не понимали. Нам казалось, все, что показывают в американских лентах, происходит там в реальности. На самом деле это целлулоидная легенда. Американцы любят и ценят жизнь, и самое страшное для них — убийство и смерть. Вот и строят свои истории на контрастах. Тот же принцип, что и в сказках: черное-белое, зло-добро, ненависть-любовь… [b]— О любви. Рядом с вами всегда находились известные женщины, яркие личности: в самом начале это была Маргарита Терехова, затем – Татьяна Пушкина… и – не буду перечислять — другие. Я думал, грешным делом, что и в Америке вы женитесь либо на Шарон Стоун, либо на Мире Сорвино…[/b]— На самом деле русские люди, эмигранты вообще, редко женятся на американках. Со своими бы общий язык найти, а уж с американками с их подчеркнутым феминизмом это просто невозможно.[b]— Самые красивые женщины в «ПМЖ» — русские проститутки. Насколько это соответствует реальности?[/b]— После премьеры в ньюйоркском кинотеатре «Миллениум» меня обвинили в том, что я показал в ленте русских проституток. А женщина одна, желая меня защитить, встала и заявила, что наши проститутки — самые красивые, и уж если итальянцы показывают в кино своих, то почему бы нам своими не гордиться? На самом деле красивых женщин в Нью-Йорке много, но русские заметно выделяются. То и дело в прессе вспыхивают скандалы по поводу какой-нибудь Кати или Наташи, из-под которых пытаются выбраться, откупаясь большими суммами, известные бизнесмены и политики.[b]— Вы снимаете сейчас документальный фильм о событиях одиннадцатого сентября…[/b]— Я уже снял его. Трагедия глазами русских. В тот день погибли сто наших соотечественников. Фильм так и называется: «Наши. Американская трагедия». В конце января его покажут по ОРТ.[b]— Вы явно симпатизируете Америке. Неужели там нет ничего, что показалось бы вам неадекватным, странным, чуждым?[/b] — Есть. Это своего рода перегибы демократии. Скажем, детей нельзя подвергать физическому наказанию, они имеют право пожаловаться в полицию. Дал сыну подзатыльник — он обращается в полицию, и дело доходит до суда. Могут и родительских прав лишить. Этакие, знаете ли, павлики морозовы. Или захотел заняться с женой любовью, а она не хочет. А ты настаиваешь. Она сообщает в полицию, и тебя в мгновение ока забирают. С одним моим актером такое случилось. Или вот пример с моим любимым американским сериалом — «Сопранос». История жизни итальянской семьи в Америке. Кстати, оператор — наш соотечественник. Хорошее кино. Так вот, какие-то институты подсчитали, что большинство американцев не желает смотреть этот сериал, потому что в нем много жестокости. Я лично не знаю ни одного человека, который не хотел бы его смотреть. Но какая-то непонятная статистика вновь привела все к общему знаменателю, и сериал прикрыли. И не от отсутствия свободы, а от ее стандартизации. Что тут скажешь? Это — Америка.[b]Досье «ВМ»[/b][i]Георгий Гаврилов учился в Саратовском театральном училище, затем работал актером в Рижском ТЮЗе. Говорят, был хорош в роли «лишнего человека» Печорина. Переехав в Москву, поступил на режиссерский факультет ВГИКа (мастерская А. Згуриди). В 1987 году снял полнометражный документальный фильм «Исповедь. Хроника отчуждения», в котором впервые повел откровенный и серьезный разговор о наркомании в нашей стране. Лента собрала всевозможные призы на многих международных фестивалях, и казалось, перед режиссером открыты все пути. Но следующие свои проекты (о В. Набокове, о клоунской группе В. Полунина, психологический триллер «Снайпер») ему так и не удалось реализовать. Он сделал несколько десятков музыкальных роликов, после чего уехал в США и стал работать в компании «БИЗ-ТВ-продакшн». Там также снимал музыкальные клипы с участием российских и американских исполнителей. В 2000 году начал работать над сериалом «ПМЖ». Последняя работа Г. Гаврилова — документальный фильм «Наши».[/i]
Развлечения
Мужчин я выбираю сама
[b]Говорят, не всяким словам можно верить. Я бы прибавил: и не всякому лицу. С ее лицом случай особый. С кем только ее не сравнивали. С молодой Фаиной Раневской, Лайзой Минелли, Барбарой Стрейзанд, Жанной Агузаровой, Татьяной Васильевой, Джульеттой Мазиной… В зависимости от стрижки, цвета волос, настроения…[/b][b]— Интересно, о чем это говорит?[/b]— О том, что у меня нет своего лица ([i]смеется[/i].) На самом деле женщины разные, конструкция одна. Но я доверяю выражению собственного лица.[b]— Признаться, и я доверяю. В нем читается детство.[/b]— В детстве я была смешная и нескладная. Быстро выросли длинные ноги, не знала, куда их деть. В седьмом классе хорошо помню, стал расти нос. Ужасно переживала по поводу ног, носила обувь на размер меньше и чуть не испортила себе стопу. Меня называли айсберг, длинношеее… Словом, переживания гадкого утенка мне вполне понятны.[b]— А как со школьной любовью?[/b]— Чрезвычайно удивлялась, когда мальчики ко мне проявляли какой-то интерес: пытались коснуться, тронуть за плечико… Был даже безнадежно влюбленный одноклассник. В какой-то момент я и сама стала влюбляться. Вообще была каким-то очарованным странником: вечно восторгалась по поводу самых простых вещей. Я роняю учебник, а кто-то поднимает. Думаю: «Боже мой, какой джентльмен!» Или кто-то замечательно отвечает по физике. Гений! Моих родителей это ужасно забавляло: каждую неделю – новый принц. На ночь мне непременно надо было подумать о ком-то, и тогда я хорошо засыпала. Потом требования стали усложняться.[b]— Появились критерии?[/b]— Критерием всегда был папа. Потом, когда я стала взрослой, я подсознательно оценивала других мужчин по тем качествам, которыми обладал он. Мой избранник должен был иметь особое чувство юмора, интересоваться живописью и театром, любить поэзию, а еще лучше — писать стихи. Меня всегда привлекали личности талантливые и немного безумные. То есть к прагматикам у меня мог появиться интерес, но со временем он пропадал, и оставалось только уважение. Словом, папа во многом создал тот прототип мужчин, которых я потом собирала по жизни.[b]— Вашего отца, Илью Рутберга, называют легендарным российским мимом, однако сегодня дочь больше на виду. Отчего? Много работаете?[/b]— Не в этом дело. Папа такой же трудоголик, как и я. Он никогда не был «идейным», но, как и все «шестидесятники», верил в определенные ценности. Никогда не шел на компромиссы, отказывался от многих интересных предложений в кино, потому что писал книгу о пантомиме, которая, как ему казалось, нужна стране. Я до сих встречаю людей, которые спрашивают у меня: «Чем сейчас занимается ваш папа? Это же был уникальный, фантастический человек!» Почему был — есть. Не на виду, потому что посвятил себя «тихому искусству». При этом создал свою школу пантомимы, свою кафедру, воспитывает учеников, ездит на семинары по всему миру и до сих пор считает пантомиму самым выразительным из искусств.[b]— Вы постоянно снимаетесь в кино, участвуете в телепередачах, разного рода массовых мероприятиях, концертах, антрепризах, не говоря уже о спектаклях вахтанговского театра. Не устаете?[/b]— Устаю. Очень. Раньше хотела, чтобы знали и любили. Это нормально для профессии. Необходимо ощущение востребованности. Но другая сторона востребованности — это когда тебя залюбят до смерти. Все чаще звонит телефон, и надо быть избирательной, чтобы не разорваться на куски.[b]— Наверное, чаще звонят мужчины?[/b]— Мужчин я выбираю себе сама. При этом внешность для меня никогда не играла роли. Не могу сказать, что я Георгий Победоносец на любовном фронте, но мои избранники — это всегда талантливые, яркие, неуемные личности. Лешу Кортнева ([i]солист группы «Несчастный случай», телеведущий[/i]. — [b]Р. С.[/b]) впервые увидела на концерте. Когда пообщались, я была поражена его умом, фантазией, образованностью… [b]— О вашем браке много писали.[/b]— Журналисты сделали из нас образцовую «сладкую парочку». Понятно, они на этом зарабатывают. Но взаимоотношения двоих касаются их самих. И только теперь, когда мы с Лешей расстались, я поняла, что есть вещи, которые ни в коем случае нельзя выносить на всеобщее обозрение. Профессия такова, что мы имитируем чувства каждый день. Делать это еще и в личной жизни нельзя. Это вещь чрезвычайно хрупкая, и наступает момент, когда люди начинают сосуществовать только в силу привычки. Чувство угасает. Уходит энергия. Лампочка гаснет, гаснет, и наступает темнота.[b]— В кино вы продолжительное время играли отрицательные роли, властных женщин, склонных к криминалу. «Крестная мать», «чистильщица», террористка…[/b]— Я бы не сказала – «отрицательные». Сильные, уверенные в себе — да. Хотя мне не нравится, когда от меня начинают настоятельно требовать одного и того же качества. Я понимаю, мне за это платят, однако играть только на черных или только на белых клавишах нельзя.[b]— Кино вы, по-моему, не очень любите.[/b]— Бесспорно, театр для меня важнее. Но кино приносит популярность, и с этим надо считаться. И потом, о каком кино идет речь? Ведь не об «Ивановом детстве», «Дороге» и «Восьми с половиной»… Давно не было у нас значительных фильмов. Так, имитация. Если честно, то кино и телевидение дают мне возможность зарабатывать на жизнь, чтобы затем репетировать в театре почти бесплатно. Так же, как участие в разного рода мероприятиях, когда надо развлечь публику. Почему бы нет? Хотя есть вещи, на которые нельзя соглашаться ни за какие деньги. Актер может быть смешным, но не глупым.[b]— А публика, она действительно – дура?[/b]— Каждый имеет ту публику, которой достоин. Это как в выборе женщины: хочешь иметь рядом личность – будешь иметь личность, хочешь куклу Барби – будет тебе Барби...[b]— Старшее поколение актеров образованнее, профессиональнее, чем молодое?[/b]— Я по возрасту, по статусу пребываю как бы между теми и другими. Конечно, молодые более… [b]— Прагматичны?[/b]— Но это не так плохо. Они видят вещи в реальном свете. К тому же они более… [b]— Нахальны?[/b]— И это неплохо. Нет, они… [b]— Суетны?[/b]— Темпераментны. В них есть свежесть. Иногда с ними становится ясно, что чего-то не догоняешь. С другой стороны, каждый раз, когда общаюсь, скажем, с Юлией Константиновной Борисовой, обнаруживаю в ней качества, которых в молодых нет и быть не может. Я вижу, как она случайные вещи доводит до законченного, шарообразного состояния.[b]— Бывает, что вас сравнивают с вашими персонажами?[/b]— Иногда просто идентифицируют. Однажды в поликлинике меня приняли за врача. В «Московских окнах» я играла врача, и женщине в регистратуре показалось, что я и есть тот самый врач. Одна моя знакомая по поводу персонажа из фильма «Мужской характер» сказала: «Я знаю, с кого ты ее точно скопировала». И назвала имя одной бизнес-вумен. На самом деле – ни с кого. Мне чужд зеркальный реализм. Искусство — это классный обман. Это всегда фантазия на тему.[b]Досье «ВМ»[/b][i]Юлия Рутберг, актриса Вахтанговского театра. После трех неудачных попыток поступить в Щукинское училище поступила на эстрадное отделение ГИТИСа. Но на этом не успокоилась, вернулась в «Щуку» — и поступила. В Вахтанговском театре дебютировала сразу в главной роли в спектакле «Зойкина квартира». Наиболее яркие роли — Алис в «Играем Стринберг-блюз», Фрекен Жюли из одноименного спектакля, Алкмена в «Амфитроне», Анна Андреевна в «Хлестакове».В кино снимается с 1990 года. Играла в фильмах «Макаров», «Похороны Сталина», «Чек», «Мужской характер», телесериалах «Московские окна», «Империя под ударом» и др.[/i]
Развлечения
Стоит — не стоит?
[b]О Джигарханяне, разумеется, написано немало. «Но почему вы сами о себе не напишете?» — спросил я Армена Борисовича. Он улыбнулся: «Если бы я сегодня написал о себе, это была бы книга жалоб...»[/b][b]— Татьяна Сергеевна[/b] ([i]супруга Армена Борисовича[/i]. – [b]Р.С.[/b]) [b]все еще в Штатах? Трудно, наверное, одному?[/b]— Что вы имеете в виду? [b]— Ну... одиночество.[/b]— Есть одиночество, а есть уединение. Одиночества не ощущаю, в конце концов, дома меня ждет Фил ([i]любимый и известный на всю страну кот[/i]. – [b]Р.С.[/b]), а уединение – замечательное состояние. Наступает возраст, когда начинаешь ценить биологический комфорт. Когда остаешься наедине с собственными мыслями, книгой, да просто с тишиной. Недавно был в гостях у старого друга. Дети, внуки, шум, гам... Как это можно выдержать! [b]— А творчество? Талант? А пороки разного рода? С возрастом все это претерпевает изменения?[/b]— Есть известная история. Владимир Немирович-Данченко прекрасно показывал женщин. То есть «подсказывал» актрисам, как играть женский характер. И делал это, говорят, гениально. Однажды не сумел, не получилось. Объявил перерыв, затем повторил попытку – не идет. Отменил репетицию, ушел к себе в кабинет. Потом признался второму режиссеру: «Теряю умение. Старею».Творчество — это чистой воды потенция. Почитайте исследование Фрейда о Леонардо да Винчи, там об этом точно сказано. И талант с возрастом вряд ли усиливается. Скорее, наоборот. Как и потенция. На самом деле это простая проблема: «Стоит — не стоит» ([i]с ударением на последней гласной[/i]. — [b]Р.С.[/b]).[b]— Даниель Дефо много чего написал, но своего «Робинзона» создал в шестьдесят пять. Как тут быть?[/b]— У меня нет ответа на этот вопрос. Это частный случай, и мы не можем знать, что там произошло. Можем только собирать факты и подтасовывать их. Сказать: он влюбился. Может, так, а может, нет.[b]— А если горе, несчастье?[/b]— Вполне возможно. Талантливому человеку горе придает новое качество, как это ни парадоксально. Обычного же человека ломает, деформирует. Талант, если он имеется, всегда перевешивает. Я на своем веку встречал немало актеров пьющих, запойных. Но когда начиналась работа, они вмиг трезвели.[b]— И все-таки, если опять о возрасте, есть в нем что-то позитивное? Опыт, мудрость…[/b]— Опыт – да. Но с возрастом человек теряет восприимчивость, ощущение партнера. Он становится сам по себе.[b]— Самодостаточность?[/b]— Для искусства это порок. И если проводить параллели с той же физиологией, то это уже мастурбация.[b]— Вас волнует, понимает ли вас зритель?[/b]— Один большой режиссер любил повторять: «А мы с Марьей Ивановной поймем?» И был по-своему прав. Если иметь в виду общедоступность театра. Но дело в том, что Марья Ивановна не обязана понимать. Она должна почувствовать. И вообще, понимать для искусства – плохо. А вот кольнуло, обеспокоило – это важно.[b]— Вы замечаете, когда «кольнуло»? Наверное, по аплодисментам?[/b]— Не в аплодисментах дело. Это ритуал, поддавки: мы играем, они аплодируют. Однажды во время спектакля «Последняя лента Креппа» одна женщина возмущенно встала с места и — бум-ум-бум – постучала каблуками к выходу. «Это издевательство!» — воскликнула. Вот хороший зритель! Потому что кольнуло. По-настоящему задело. Или другая — по поводу «Театра времен Нерона и Сенеки», где я в какой-то момент выходил в достаточно открытых плавках, кричала возмущенно: «Свои груши можете показывать своей жене». А! Тронуло! Запомнилось! При этом каждый видит то, что хочет видеть. И с Чеховым то же самое. Я не раз замечал, что Чехов на нашей сцене — это некая усредненная интеллигентская тоска. Чехов был врач, он по существу ставил диагноз. И это не может не тронуть. Иду в Художественный театр, смотрю спектакль и не могу понять, откуда взялись эти бесполые, эти не имеющие гениталий ангелы на нашей академической сцене. Откуда эта благостность? Где она у Чехова? «Три сестры» – жесточайшая пьеса. Вот одна из сестер, Ольга. У нее головные боли, ей мужик нужен... Это же врач писал! Черным по белому. Так откуда взялись на сцене эти ангелы в белых платьях? [b]— Нереализованное дамское либидо, чего же вы хотите?[/b]— Вот и я говорю.
Развлечения
Антикиллер грезит о Кубе
[b]«Криминальное чтиво» Даниила Корецкого под названием «Антикиллер» разошлось в 90-х беспрецедентным тиражом в 5 миллионов экземпляров. Одноименный фильм Егора Кончаловского, поставленный по нашумевшему бестселлеру, обошелся в 5 миллионов долларов.[/b]Молодой режиссер, пропитанный веяниями мирового кинематографа, обладающий, судя по предыдущим его работам, и вкусом, и характерным для его поколения куражом, не мог создать рядовое «бандитское» кино. Сделай он таковое, и пусть от таких фильмов порядком устали, никто бы не стал его строго судить. Но Егор Андреевич решил делать жанровую, стилизованную и авторскую ленту одновременно. Как Тарантино. Как Гай Ричи. Как Джон Ву. И подставился.Оно, конечно, 5 миллионов не зря потрачены: иномарки наезжают друг на друга, взлетают на воздух, проделывают сальто, взрываются, кровь-кетчуп льется рекой, и каскадеры проделывают безумные трюки, не щадя живота своего. Как трюковое шоу лента (в пределах Отечества) уникальна, слов нет.Но как кино, пусть «гангстерское», но тем не менее – произведение искусства, вызывает недоумение. Действующих лиц так много, и события столь калейдоскопичны, что не читавшему романа с первого раза трудно разобраться, кто есть кто и что на экране происходит.Хотя сюжет прост и даже стандартен: оперуполномоченный уголовного розыска, беспощадный борец с преступностью Коренев по прозвищу Лис, методы работы которого то и дело вступают в противоречие с законом, сам отсидел срок и, выйдя на свободу, стал добивать тех, с кем не успел свести счеты. Аналогии с сюжетами мирового кинематографа очевидны, вспомнить хотя бы классического «Профессионала» с Бельмондо… Яркий актерский (преимущественно мужской) состав – от Михаила Ульянова и Сергея Шакурова до Александра Балуева и Евгения Сидихина. Ульянов, играющий криминального отца, сильно (и намеренно) смахивает на Марлона Брандо из «Крестного отца». Хорошо смахивает, ничего не скажешь. Другой вопрос – зачем? В чем фишка? К слову сказать, почему никому из иностранных звезд не придет в голову цитировать Ульянова?..В ленте вообще много цитат, явных и неявных. Иван Бортник и Александр Белявский, те вообще переместились в мир бандитов новой формации как бы из хрестоматийного «Места встречи изменить нельзя». Главарь отморозков, не признающих законов воровского мира, — клинический идиот, склонный к припадкам, не чувствующий боли в исполнении Виктора Сухорукова, – тоже, согласитесь, что-то очень знакомый персонаж… Ну а что же главный герой, которому мы должны по законам жанра сочувствовать и сопереживать? Лис (Юрий Куценко) ностальгически вспоминает присягу милиционера, которую давал прошлой власти, и мечтает – вот удачная находка! – уехать на Кубу, единственную уцелевшую «советскую» республику. Конечно, противоборство с преступным миром не делает человека ни гуманнее, ни терпимее, ни тоньше. Куценко изображает именно такого человека с неподвижным суровым лицом. Но при этом не транслирует иного обаяния, как это было – вспомните! – у капитана Жеглова из «Места встречи». Или у того же Бельмондо… В результате ловишь себя на том, что судьба этого персонажа тебе, зрителю, совершенно безразлична.Тут и возникает характерный парадокс. Формально все сделано в лучших традициях нового «гангстерского» кино. Кажется, и Гай Ричи, следующий после Тарантино кумир наших молодых режиссеров, работает в той же тональности. Но у него получается легко, иронично, а главное — оригинально, а «Антикиллер», сколько его ни стилизуй, – вторичен. Характеры схематичны, персонажи едва прописаны, чувства декларативны. И саундтрек с музыкой полутора десятков западных групп не сглаживает, а наоборот, усиливает это ощущение.Резюме – у нас научились делать трюковые шоу. Не хуже (хотя и не лучше), чем «у них».Однако стоило ли ради этого стулья… простите, автомобили ломать?
Развлечения
«Московская сага»: целуются все!
[b]Весной нынешнего года в прессе косяком пошли материалы о начале съемок 15-серийного телефильма по роману Василия Аксенова «Московская сага» — о жизни трех поколений московской семьи в 20—50-е годы. Особо смаковалась информация о том, что роль Вероники Градовой режиссер Дмитрий Барщевский предложил Анастасии Волочковой, но та, прочитав сценарий, отказалась.[/b]По словам примы-балерины, она не может играть в картине, изобилующей откровенными эротическими сценами. И тогда режиссер переадресовал роль молодой актрисе Екатерине Никитиной.Пару лет назад в Центральном Доме кинематографистов Катя открывала церемонию «Ники», и, представляя актрису, Юлий Гусман назвал ее восходящей звездой ХХI века. Звездам на отечественном небосводе все еще нелегко восходить. У Кати были немногочисленные, хотя и довольно заметные роли: у Светланы Дружининой в «Тайнах дворцовых переворотов» Катя играла дочь Петра Первого Елизавету Петровну, снималась в сериале Михаила Туманишвили «Марш Турецкого» и в фильме Бориса Мансурова «Теплые ветры». Были и серьезные проблемы в личной жизни: развод с мужем, смерть отца, режиссера Анатолия Никитина, в фильме которого «После войны – мир» она (вместе с матерью, актрисой Татьяной Никитиной) сыграла в 11 лет.[b]— Не маловато ли ролей для выпускницы ВГИКа девяносто седьмого года?[/b]— Маловато, конечно. У нас был хороший курс, одаренных людей хватало. Но получилось так, что институт мы окончили тогда, когда закончилось и отечественное кино. Тишина – а вокруг актеры с дипломами стоят... Сериалы пошли позже. Тут еще и в характере дело: я не умею «светиться», предпочитаю домашний, семейный образ жизни. Вернее, раньше, до развода, предпочитала. А в какой-то момент вовсе решила сменить профессию. Папа хотел, чтобы я стала журналисткой: нужна, говорил, более серьезная профессия. Пошла учиться в МГИМО...[b]— И все-таки в итоге вернулась в несерьезную профессию?[/b]— Именно. Понадобилось время, чтобы понять, насколько она моя, эта профессия, в которой, увы, многое зависит от случайностей, разного рода обстоятельств. Вернулась еще и потому, что худо-бедно, но опять стали снимать кино.[b]— Ты давала не так много интервью...[/b]— Не так много брали.[b]— ...И в одном из них, кажется, в «Собеседнике» заявила, что не будешь сниматься в эротических сценах. Однако снялась вполне обнаженной в «Тайнах дворцовых переворотов».[/b]— Обнаженность – это еще не эротика. Мои слова к тому же перевернули с ног на голову. Я имела в виду пошлость, а не эротику. Речь шла о пошлости, с которой в кино можно столкнуться на каждом шагу. Когда, например, режиссер на пробах — на пробах, а не на съемках! — предлагает тебе раздеться. Зачем, спрашивается, что он хочет увидеть — есть ли у меня хвост? Или, скажем, когда «творческое общение» с режиссером начинается с вопроса: «Как ты относишься к эротике?» [b]— И как ты реагируешь на этот вопрос?[/b]— Поворачиваюсь и ухожу. Потому что каков вопрос, таким будет и фильм.[b]— Ты уходишь, а он думает: девочка закомплексованная.[/b]— Комплексы ту ни при чем. На самом деле весь вопрос в том, насколько ты доверяешь режиссеру. Не знаю, снялась бы я в фильме «Последнее танго в Париже», если бы прочла сценарий, не зная, что за ним стоит Бертолуччи. За фильмом «Московская сага» — замечательный писатель Василий Аксенов и режиссер Дмитрий Барщевский, которому я полностью доверяю.[b]— А что, в фильме действительно много порнографии, как сказали бы наши воинствующие старушки?[/b]— Так сказали бы неумные старушки. Умные вспомнили бы себя в молодости. Что до эротических сцен, то, кстати, в романе их больше – и довольно откровенных. Но очень хорошо написанных. Я думаю, можно показать все, если делаешь это талантливо.[b]— А тебя такие сцены не напрягают?[/b]— Впервые я сыграла «неодетой» в восемнадцать лет. Так что некоторый опыт есть. Но играть «эротику» всегда непросто, потому что легко скатиться в пародию. Снималась, например, наша постельная сцена с Лешей Кортневым. Лето, тридцатиградусная жара, раскаленные юпитеры, и мы с ним под одеялом, обливаемся потом… Еле уговорили сменить одеяло на простыню.[b]—А вообще важно в таких сценах, кто твой партнер?[/b]— Раньше я бы сказала, что для профессиональной актрисы не имеет значения, с кем она целуется. Сейчас думаю иначе.[b]— Вероника Градова, героиня фильма, тебе близка по характеру?[/b]— Нет, она не ветреная женщина, если вы это имеете в виду. Она жертва обстоятельств.[b]— А с кем еще ты целуешься в «Саге», кроме Кортнева?[/b]— С Александром Балуевым. С Димой Харатьяном. И не только с ними. И не только я. Такие сцены есть в картине и у Ольги Будиной, и у Кристины Орбакайте...
Развлечения
Леди карате
Не ругайте наше кино, оно в поисках. Осваивает новые технологии. Сериалы освоили. Пальбу, драки, погони, переворачивающиеся автомобили, фонтаны крови, пожары и взрывы тоже освоили. Постельные разборки и кульбиты худо-бедно освоили. Очередь за восточными единоборствами. Есть уже пара «Ударов лотоса», есть и свой Чак Норрис, или Стивен Сигал, или Чарли Шин – как хотите — Джамал Ажигирей. Профессионал. Его, а также другого профессионала Александра Соловьева пригласил сниматься в своей новой ленте «Загадка сфинкса» режиссер Геннадий Байсак. Что не удивительно, ибо действие картины происходит в элитном московском клубе, где проводятся подпольные поединки мастеров восточных единоборств.Удивило нас другое: в главной роли — этакой «леди карате» — снялась [b]Анна Терехова[/b], и играет она не утомленную любовью и мужской несостоятельностью даму, что было бы вполне естественно для сложившегося имиджа актрисы, а женщину-бойца, пускающую в ход кулаки при каждом удобном случае. Чтобы не ударить в грязь лицом, Анна стала посещать занятия по восточным единоборствам и так увлеклась, что продолжает осваивать ушу по сей день, хотя съемки уже завершились.[b]— Анна, как девушки доходят до жизни такой?[/b]— Я всегда хотела сыграть что-нибудь экстремальное. И однажды мой приятель, постановщик трюков, сказал: «Есть такой проект. Хочешь попробовать?» Почему бы нет? Было крайне любопытно, что из этого получится. Потом вошла во вкус. Хотя меня не назовешь неспортивным человеком. Занималась легкой атлетикой, художественной гимнастикой, плаванием. В десять лет вместе с мамой ([i]актриса Маргарита Терехова[/i]. — [b]Р.С.[/b]) училась ездить верхом. Была даже кандидатом в мастера спорта. Да и в Театре пластической драмы Аллы Сигаловой, где начиналась моя карьера, физических нагрузок хватало.[b]— И все-таки… Даная, Николь, потрясающая Таис Афинская и вдруг — «леди карате»![/b]—Я работала с каскадерами, настоящими профессионалами, это захватывало, затягивало, завораживало. В какой-то момент захотелось выполнять трюки самой, без дублера, и ребята пошли навстречу. Можно было, конечно, в полной безопасности махать руками и ногами (благо растяжка наработана танцами) – потом смонтировали бы. Как это обычно и делается: актриса пудрит нос, а дублер сигает с крыши. Но желание примерить экстремальную ситуацию на себя оказалось сильнее. Вы не представляете себе эти ощущения. Когда дерешься, скажем, на строительных лесах, в пятнадцати метрах от земли, без страховки. Это не бутафорские мечи и томные объятия на сцене, это нечто принципиально другое. Я после этого фильма и к мужчинам стала иначе относиться.[b]— Хуже?[/b]— Лучше. Впрочем, я всегда к ним хорошо относилась. Просто я увидела тут настоящих мужчин. Я поняла, например, что наши каскадеры сильнее, профессиональнее западных. При том, что у наших нет ни тех страховок, ни того технического обеспечения, ни тех гонораров. А риска гораздо больше. Снимали эпизод с автобусом. Я попросилась за руль, хотя должен был сниматься дублер. На крыше автобуса идет драка, люди один за другим падают на полном ходу. Затем и вовсе сносит крышу, остается пол-автобуса.Восемь лет вожу машину, но не думала, что с автобусом так трудно справиться. Поворачиваешь руль направо, а он идет прямо и «думает», повернуть ему или нет. Ребята заранее расчистили от камней места, куда должны падать. Сверху летит вертолет. Мне с крыши кричат: «Направо!» Я кручу руль, а автобус по инерции мчится вперед и поворачивает совсем не там, где надо. И ведь все равно прыгают — не туда, куда рассчитывали, а прыгают.[b]— Было страшно?[/b]— Был какой-то безумный азарт. Снимали поединок с женщиной. Я по сюжету на стороне добра, она – на стороне зла. Полностью потеряла чувство времени, а после выяснилось, что дрались целых пять часов. Из которых на экране останется, может быть, пара минут.[b]— Вы всегда так самозабвенны?[/b]— Смотря в чем. Бывало, десять раз подумаю, прежде чем с «тарзанки» прыгнуть. И потом, есть ребенок… Тут, видимо, внутренняя необходимость назрела – глубже профессию понять, ощутить эту грань между игрой и правдой. Между «казаться» и «быть». И потом, я раньше с каскадерами мало общалась. Это ведь не актеры, это совсем другой народ. Съемки закончились, а я все еще хожу на занятия, там есть чему поучиться – я имею в виду не только единоборства. Ребята обещали, например, научить прыгать с парашютом.[b]— Хорошо хоть с парашютом. Слушайте, а может, тут не обошлось без...[/b]— Без романа? Нет, не было романа.[b]— Как думаете использовать каскадерские навыки?[/b]— С удовольствием сыграла бы еще в каком-нибудь трюковом кино. А пока начинается работа на другой картине. Совсем про другое. Мама ставит чеховскую «Чайку». Этот проект она давно и серьезно готовила.[b]— И там вы играете...[/b]— Не хотелось бы говорить, кто кого играет, не все актеры утверждены. Идут пробы. Но как только начнутся съемки, пожалуйста, приходите.
Развлечения
Живут ли русалки в болоте?
[b]Ее зовут госпожа Жанна. На самом деле она Жанна Булгакова. Родилась в Москве. Считается однойа из лучших в отечественном «эсэме».[/b]«Эсэм» – не журнал «Сельская молодежь», как вы, может быть, подумали, а «садомазохизм», имеющий армию поклонников не только на французской, немецкой или датской, но и, как выясняется, на нашей российской почве.До встречи с Жанной я был уверен, что у кого- кого, а у нас-то к этому делу не должно наблюдаться большой тяги, ибо «эсэмов» как исторически, так и повседневно мы испытали сколько угодно и совершенно бесплатно. Но тут другое. Госпожа Жанна принимает вот уже пять лет, клиентура обширная, и записываются к ней загодя.[b]— Жанна, а как становятся «госпожой»?[/b]— Надо пройти обучение у другой «госпожи», наработавшей опыт и уважение. Вообще, опыт в нашем деле очень важен. Я раньше работала администратором в московских гей-клубах, в секс-шопах, пробовала себя в стриптизе... Но стриптиз, как выяснилось, не мое. Однажды во время выступления ко мне стал грубо приставать посетитель, я разозлилась и прямо со сцены двинула его ногой в туфле: каблук тяжелый — сломала ему ключицу. Чуть до суда не дошло.[b]— После этого тебя «заметили»?[/b]— Еще нет. Просто я с детства терпеть не могу хамства. Однажды в школе, в классе, кажется, девятом, одному нахалу челюсть свернула. Натурально, с одного удара.[b]— А что, парни в школе часто приставали?[/b]— В том-то и дело, что я долгое время была серой мышкой. Хорошо училась, играла на фортепьяно, и никому до меня не было дела. Потом вдруг заметили — и пошло...[b]— И тогда ты решила...[/b]— Ничего не решила. Зарабатывала фотомоделью. Писала стихи. И даже сборник выпустила. Попутно работала в клубах. И вот в одном из них познакомилась с госпожой Лотой, моей будущей, можно сказать, наставницей. Там я участвовала в шоу по «эсэму». Хотя это не настоящий «эсэм», скорее театрализованное представление.[b]— Что же такое настоящий «эсэм»?[/b]— Когда работаешь, скажем так, с глазу на глаз. Начнем с того, что «госпожа» принимает клиентов индивидуально. В обычной жизни это вполне нормальные, спокойные, часто вполне солидные люди. Люди, у которых время от времени появляется непреодолимое желание реализовать свои тайные фантазии. Хорошо, когда это не перерастает во что-то более страшное и существует буфер, который не дает тебе идти дальше. Я и есть тот буфер. Поиграв в свою игру, они вновь становятся нормальными.А вообще, есть мазохисты и есть рабы. Мазохист ищет боли, раб — подчинения. Бывает, что человек нуждается и в том, и в другом. Ну и соответствующие игры. Главное — не навредить здоровью человека. Если не знаешь элементарных вещей, — анатомии, например, физиологии или психологии, — то все может плохо кончиться. У меня была помощница, та не выдержала, не сумела. Легко назвать себя «госпожой», надо и быть ею. Возьмем, к примеру, фут-фетиш...[b]– А что это такое?[/b]— Это целование ног. Скажем, он стоит на коленях, госпожа ставит ногу ему на плечо или на голову. У госпожи при этом должны быть и соответствующая осанка, и соответствующее самоощущение. Не говоря уж о соответствующем костюме. Иначе игра теряет смысл. Если держишь в руке сигарету или кнут, то держать их надо с особым достоинством. У меня, видите, целый набор инструментов, они разных конфигураций и доставляют разную степень боли. Вот розги из рутана, их можно мочить в соленой воде. Это — обыкновенная плетка. Ею можно бить по-разному: круговыми движениями или под углом, а можно водить по телу — разные ощущения. А вот на этой — ребристые концы, они царапают. Не всем хочется испытать боль, некоторым нужно только подчинение.Был у меня клиент, которого воспитательница в детстве наказывала следующим образом: зажимала голову между колен и била по попе. Не знаю, получала ли она при этом удовольствие — думаю, что получала, — но в нем это засело на всю жизнь. И он просил меня именно так его наказывать. Есть желающие переодеться в женское платье. У меня тут целый гардероб. И женские парики... Нет, эти люди не геи, иначе пошли бы в гей-клуб. Это нормальные мужчины, которым хочется почувствовать себя женщиной.Иногда — изнасилованной женщиной. Для этого у меня имеется набор фаллоимитаторов. Некоторым хочется быть наказанными в наручниках. Вот в этих, жестких. Есть и другие наручники, в тех не так больно, хотя руки так же крепко скованы.[b]– Ты удовлетворяешь любые просьбы клиентов?[/b]– Я всегда предупреждаю их, что делаю, а чего не буду делать ни при каких обстоятельствах. К примеру, все, что связано с кровью, исключается. То есть колоть, резать и кромсать я не стану.[b]— Бывают и такие пожелания?[/b]— Бывают всякие пожелания.[b]— А интим?[/b]— Настоящая госпожа с клиентом интимом не занимается. Это уже проституция. Есть самозванки, которые объявляют себя «госпожами», и их сеанс, как правило, заканчивается половым актом. Госпожой нельзя овладеть, в этом весь смысл общения. Сексуальный момент в игре, конечно, присутствует. Однако тем он и хорош, что госпожа смотрит, как ты релаксируешь, позволяет тебе получать удовольствие, но непосредственного участия в этом не принимает.[b]— А женщины или супружеские пары к тебе обращаются?[/b]— Бывает. Некоторым мужьям нравится, когда жена смотрит. Хотя меня лишний зритель всегда нервирует. Тем более — жена. Я в эти два часа (обычно столько длится сеанс) должна полностью овладеть человеком, почувствовать себя полноправной его хозяйкой, и присутствие жены, которая к тому же ничего в этом не смыслит, раздражает. Однажды пришли муж с женой, и он попросил, чтобы я научила ее всему тому, что знаю сама. Я, конечно, отказалась.[b]— Клиентов много?[/b]— Достаточно. Я не стремлюсь к тому, чтобы их было очень много. И не каждый день принимаю. Есть постоянные клиенты, есть те, которые приходят раз в полгода — им этого достаточно, а некоторые появляются раз и исчезают. А бывает, стоит человеку высказать свои желания по телефону, и я ему отказываю в приеме — не мое. В таких случаях советую обратиться к другой «госпоже». Назначая встречу по телефону, называю только улицу и дом. Выхожу и, скажем, вижу перед собой человека, который вмиг нарушит все десять заповедей. Такой, знаете, без царя в голове. «Извините, — говорю, — сегодня не могу вас принять».[b]— Но риск все же присутствует?[/b]— Конечно. Приехал как-то один гражданин с охраной. Точно, не заведующий детсадом. И ясно — не привык, чтобы ему отказывали. Вначале я хотела отменить сеанс, но – перекинулись парой слов, и решила рискнуть. Поставила условие: охрана остается на улице. Все прошло более или менее благополучно, а уходя он признался, что пришел с целью меня поиметь. Но в процессе пропало желание. Госпожу нельзя вот так просто взять и поиметь.[b]— Известные люди приходят?[/b]— Ну, имен я вам называть не буду. Бывают очень солидные.[b]— А как мама относится к твоей работе?[/b]— Это не совсем работа. Позиция, образ жизни, если хотите. Я, как фотомодель, снимаюсь для развлекательных журналов, для Интернета — это работа. А тут нечто большее. Что касается мамы, то вначале у нас с ней были серьезные конфликты. Потом она стала кое-что понимать и постепенно смирилась. Сейчас мы с ней живем раздельно, но очень дружны.[b]— А друг имеется?[/b]— Если вы имеете в виду сексуальную ориентацию, то имеются и друг, и подруга. На самом деле друг — это мой бывший муж. Он хороший человек, всегда поможет, поддержит. Но, как и все мужчины, хочет, чтобы все было, как он желает — не иначе. В семнадцать лет я умела с обожанием заглядывать в глаза. Сейчас разучилась. С женщинами в этом смысле гораздо легче, они менее требовательны по отношению друг к другу и при этом более нежны. Они терпимее, лучше друг друга чувствуют и понимают. Но не исключено, что мы с моим бывшим мужем снова сойдемся. Хочу родить двоих детей. Мальчика и девочку....На прощанье Жанна, поигрывая рутановой розгой, спросила, не хочу ли я послушать ее стихи. Я сказал: очень хочу. Одно стихотворение запомнилось. Про человека, который решил утопиться то ли в пруду, то ли в болоте. Из воды вышла русалка и попросила его не делать этого, покончить с собой в другом месте, потому как...[i]А ведь в болоте русалки живут! Как вы неряшливы, граждане-люди, Вы же собой засоряете пруд...[/i]
Общество
ЭТОТ ТАНЕЦ НАЗЫВАЕТСЯ СТРИПТИЗ
[i]Лолита родилась в Москве в семье музыкантов. В семь лет заявила маме, что станет знаменитой балериной, как Плисецкая. Окончила знаменитое Пермское хореографическое училище. Танцевала в «Щелкунчике», «Дон Кихоте», «Коппелии»... В двадцать поступила в ГИТИС, на отделение музыкального театра. В двадцать четыре решила: «Не суждено стать Плисецкой в балете, стану Плисецкой в стриптизе». Сейчас Лолита Морозова входит в тройку лучших стриптизерш Москвы. С тех пор как этот факт засвидетельствовали авторитеты жанра (и материально тоже), гоняет по Белокаменной в ярко-алом «Опеле-тигре», который даже в московском атомобильном водовороте выделяется, как тюльпан на поросшем бурьяном огороде.[/i]Я, повидавший стриптиза столько, что, кажется, перестал отличать одетую женщину от раздетой, поддался на уговоры приятеля-танцора и пошел посмотреть на нее. Должен сразу сказать: такого я еще не видел.Это, доложу я вам, «Кармен», «Лебединое озеро» и «Основной инстинкт» вместе взятые. И уж если проводить параллели с кино, то помните Деми Мур в роли звезды стриптиза (в одноименном фильме)? Танец со стульчиком помните? У Лолиты есть такой же номер. Можете верить или нет, но американская дива в этом сравнении смотрится, как школьница на фоне примадонны: обшарпанный стул в руках бывшей балерины превращается в живое существо, одолеваемое страстью, ревностью, восторгом, разочарованием. И это лишь малая толика того, что я мог бы рассказать об ее танце.[b]– Лолита, неужели стриптизу можно научиться?[/b]– Разумеется. Как и танцу вообще. Ведь всякий танец в основе своей эротичен. Кроме разве что классического балета, где, на мой взгляд, эротики нет совсем – только символы и каторжно отработанная техника. До сих пор помню, как наш хореограф в Пермском училище била нас по спине, по бедрам, и больно била: прямее, ровнее, батман, гран-батман!.. Однажды совсем вышла из себя, запустила в меня туфлей: я пригнулась, и туфля вылетела в окно. Потом она послала меня во двор искать ее, и я была счастлива, что пропустила остаток занятий. Хотя все эти «батманы» потом очень пригодились.[b]– Вы знаете, мне показалось, что стул в ваших руках, без преувеличения, – живой партнер![/b]– Здорово, что вы восприняли номер именно так. Многие мужчины кокетливо сообщают, что хотели бы быть на месте этого стула, причем каждый думает, что я слышу такой комплимент впервые, и ждет от меня соответствующей реакции.[b]– Какой именно?[/b]– Ну, наверное, я должна всплеснуть руками и быть готовой сотворить с ними то же, что и со стулом.[b]– То есть зритель по отношению к вам неадекватен?[/b]– За последние пять лет я отработала почти во всех ночных клубах, казино и барах Москвы.Зритель разный, я к этому уже привыкла. Есть у меня номер – «Птица». Бывает, в самый кульминационный момент кто-то вдохновенно вскочит с места, подбежит и сунет купюру за резинку трусиков. Он доволен собой, а у меня – облом, номер испорчен. Ну скажите: можно совать деньги летящей птице?[b]– Лолита – это, наверное, сценический псевдоним?[/b]– Мое собственное имя. Мама долго думала, как меня назвать, и не могла остановиться ни на чем. Когда мне исполнилось два месяца, семья в отчаянии решила – будет имя той женщины, которая первой войдет в наш дом.И пришла в гости испанка, Лолита. Вот так. К Набокову никаких претензий. И псевдоним не понадобился. Девочки, которых сейчас учу танцевать, называют меня Лолита Александровна. Звучит экстравагантно. Отдаю себе отчет, что имя располагает к определенным ассоциациям и ожиданиям.[b]– Которые, подозреваю, вы не оправдываете.[/b]– Стриптиз – профессия, а не образ жизни. Хотя к известному образу жизни, признаюсь, располагает. Какое-то время я проработала в одном известном баре и только случайно узнала, что там же, внизу, есть комнаты для гостей. Я обычно отрабатывала - и домой, а другие танцовщицы оставались на ночь. Я тогда была очень принципиальная девушка и ушла из бара.[b]– А сейчас?[/b]– Сейчас бы не ушла.[b]– Вы звезда, много ли вам платят?[/b]– Долларов по семьдесят за выступление. Выручает то, что часто приглашают на разного рода презентации.[b]– Как танцовщиц?[/b]– Проституток приглашают отдельно, если вы это имеете в виду. Хотя случаются неприятные инциденты. Стандартные представления существуют у многих, и с этим ничего не поделаешь.Глупо заранее предупреждать: «Я не такая!» Недавно позвонили из передачи «Окна», предложили сыграть в сюжете о «честной стриптизерше». Смешно! Давайте тогда уж говорить о «честных журналистах», «честных милиционерах», «честных врачах»… [b]– Извините, а у вас есть платонические поклонники?[/b]– Был у меня поклонник, очень богатый человек. Приходил на все мои выступления, дарил цветы корзинами, приглашал за столик, заказывал из меню все самое дорогое...[b]– Кажется, это называется «консумация».[/b]– А на профессиональном жаргоне – «раскрутить клиента». Процент от прибыли идет танцовщице. Но мне не надо было его «раскручивать», он об этом проценте, конечно, знал – просто хотел сделать мне приятное.[b]– И чем кончилось дело?[/b]– Я сказала ему: ты обаятельный, щедрый человек, но я хронически верная жена. То есть кокетничать могу сколько угодно, но всегда помню, что дома меня ждет муж. Без этого ощущения мне было бы трудно жить и работать. В ответ он только вздохнул, но даже после этого приходил и дарил цветы. Он называл меня «эксклюзивной женщиной».[b]– А чем занимается ваш муж?[/b]– Оба моих мужа были артистами.[b]– Почему «были»?[/b]– Потому что со вторым мы, к сожалению, недавно расстались. Он очень талантливый человек, хочет сделать в жизни что-то большое и серьезное.Двум творческим людям, если они любят друг друга, жить вместе и легко, и трудно. (После паузы.) А врозь еще труднее. Но, слава богу, есть еще один мужчина, который неизменно рядом, – мой сын от первого брака. Ему сейчас семь, учится в Хоровой академии.[b]– Он знает о вашей профессии?[/b]– Что мама танцовщица – знает.[b]– А если он однажды увидит ваше выступление?[/b]– К тому времени, когда он подрастет, думаю, я уже перестану танцевать. Во всяком случае, в стриптизе.[b]– Вы производите впечатление женщины, которая недолго раздумывает, если ей что-то не по нутру.[/b]– Стараюсь принимать мир таким, каков он есть. Хотя могу, как говорится, отстаивать принципы и даже подраться. И такое было: заступилась за подругу. Если чего-то хочешь, нельзя сидеть сложа руки. Я, знаете, к какому вводу пришла? Любое желание в конце концов сбывается, если человек его достоин.[b]– И какое у вас сейчас самое заветное желание?[/b]– Оказаться достойной любви.Хотя по мне этого не скажешь.На людях я человек легкий, даже беззаботный. Но случаются депрессии, о которых мало кто знает. Могу закрыться в квартире и наплакать лужу слез. Могу сутки пролежать на кровати лицом к стене. А могу танцевать до упаду всю ночь – не ради денег, для себя. Танец исцеляет.В танце ты соответствуешь сама себе. Забываешь обо всем, что создает в жизни дискомфорт. Хочется ведь, чтобы все было не так, а чуть иначе. Мне нравится фраза, которую я вычитала у одного умного человека: «Мы сами выбираем свои радости и печали задолго до того, как испытываем их».
Общество
ТАНЯ ЖИВЕТ, А ТУТТА ИГРАЕТ
[b]Духовным ростом занимаюсь дома [/b][b]- Как вас прикажете называть:Тутта или Таня?[/b]- Лучше Тутта. Таня существует в обычной человеческой жизни, и у нее не берут интервью. Это, по сути, два разных человека. Таня живет, а Тутта играет. [b]- Почему такое раздвоение?[/b]- Вначале просто хотелось оригиналь-но обозначить свое присутствие в шоубизнесе. Ведущая популярного музыкального канала Татьяна Романенко, согласитесь, звучит не очень. И только сейчас стала понимать, что кроме прочего псевдоним был еще и интуитивной попыткой выставить щит между собой и публикой, чтобы реальная жизнь не подвергалась вмешательству со стороны. Меня очень напрягает, когда мне лезут в душу. Журналисты воспринимают меня не как коллегу, а как деятеля шоу-бизнеса, которого надо вывести на чистую воду. Болезненно реагирую, когда обо мне пишут ерунду. К счастью, я не героиня таблоидов. [b]- Вам не кажется иногда, , что вы духовно переросли свое занятие?[/b]- Говорить о духовном росте на телевидении бессмысленно:этим надо заниматься дома. Просто не нужно смешивать понятия. Я часто слышу:«МТV - это же бездуховно, это американская жвачка для детских мозгов» . Духовное воспитание - задача семьи и школы. Задача музыкального развлекательного канала - развлекать. Мы своих зрителей не лечим и не учим - мы говорим с ними на одном языке. Другое дело, что в музыке, скажем, давно уже нет революций и взрывов, как это было в восьмидесятые. Все ангажировано, приглажено, законодательно, и мне лично участвовать в этом в какой-то момент стало неинтересно. Поэтому от музыки я отошла, начала пробовать себя в других жанрах. В прошлом году вела ток-шоу «Разум и чувства» , в этом - «Поцелуй навылет» . Это игра из серии «Свидание вслепую» . Забавная, достаточно глупая, но динамичная. А главное - здесь я общаюсь не с музыкантами, не с певцами, а со зрителями. Это люди с улицы, но с ними куда интереснее, чем с нашими звездами. [b]- Устали от звезд?[/b]- Устала от людей, которым важнее казаться, а не быть. Когда меня саму называют «звездой» , я не знаю, как на это реагировать. Какая я звезда? Что я такого сделала, чем можно было бы гордиться?Изобрела лекарство от рака или получила Нобелевскую премию мира?Моя профессия всего лишь предусматривает регулярное и навязчивое присутствие на телеэкране. Некоторые из наших так называемых звезд даже «Карлсона» не читали, не говоря уже о «Преступлении и наказании». Двух слов не могут связать, не могут донести до зрителя никакой идеи, никакой позитивной эмоции. В них нет никакого смысла, это просто раскрашенные куклы, пустышки...[b]Моя тусовка - вечеринка[/b] [b]- Как насчет ночных клубов, вообще тусовок? Для человека вашей профессии это, кажется, обязательный атрибут жизни?[/b]- Вовсе не обязательный. Моя «тусовка» - вечеринка, где я знаю каждого если не по имени, то хотя бы в лицо. А вообще я домосед. Если и хожу в клубы, то для того, чтобы послушать хорошую музыку. [b]- Ходите или ездите?[/b]- Машины нет. Я в этом отношении уродец:по-хорошему надо бы ее иметь. Купить - не проблема. Проблема - научиться водить. Я так и не научилась. А когда езжу в такси и вижу, как люди ведут себя на дорогах, то совсем не хочется участвовать в этом сумасшествии добровольно. [b]-А добровольно уйти «из телевизора»? В менее суетную жизнь. Такие позывы случаются?[/b]- Работа на телевидении очень утомляет, иногда действительно хочется сбежать. Но ненадолго. Сбежать невозможно по нескольким причинам. Во-первых, затягивает, как и всякая творческая работа. Во-вторых, отдаешь себе отчет в том, что, когда тебя не станет в кадре, о твоем существовании очень скоро забудут - потеряешь все кредиты, которые наработала в обществе. К сожалению, жизнь наша устроена так, что с обычным человеком мало кому интересно общаться. И потом, куда уйти - в «писательскую» журналистику? Я не люблю писать, я люблю говорить. Хотя писать и сложнее, и интереснее. Взялась за книгу о своих безумных друзьях и не довела ее до конца. Нет, пишущая моя часть явно не в тонусе. [b]Любовь - ударная стройка[/b] [b]- Вы расстались с мужем-гитаристом...[/b]- Без личной жизни все же не обойдемся?Это было давно, три года назад. [b]- И с тех пор...[/b]-Вышла ли я снова замуж? Нет. Мой восьмилетний семейный опыт меня кое-чему научил, и если я выйду замуж снова, то на этот раз не за актера, не за певца, не за музыканта. Эти люди сконцентрированы на собственном «эго» . Вообще мужчин слава портит - с ними невозможно общаться реально, невозможно построить ничего совместного. Даже собаку завести невозможно. Эти люди строят только самих себя, живя в фантомном мире собственной звездности. Если женщина согласна помогать им, отказавшись от своих амбиций, вообще от себя самой, то иногда получаются счастливые браки. [b]- А у вас, значит, амбиции?[/b]- На самом деле я преданная жена, но меня надо уметь держать в узде и периодически ставить на место. Иначе я начинаю сжирать человека. Нет, вы не подумайте . . . мужчин я люблю, они - одна из самых прекрасных составляющих моего мира. Но... Мужчины, которых я интересую, почему-то сразу начинают со мной жить. Видимо, я не из тех женщин, которых можно ангажировать на ночь. Это существенно осложняет мою жизнь, потому что никогда не бывает легких отношений с мужчинами. Появляется желание что-то совместно строить. И потом, я не верю в любовь с первого взгляда. Любовь - это труд, ударная стройка. Любовь - это когда наконец находишь человека, с которым можно состариться на одной подушке, как говорили наши бабушки и дедушки. [b]- У них не было выбора.[/b]- Вы так думаете?А мне кажется, у них была мораль и был страх божий, который мы сегодня растеряли, хоть и научились креститься напропалую. [b]- Сейчас вы живете одна?[/b]- Не одна. Завела собаку. Замечательное существо, хотя и обкакало всю квартиру. [b]ДОСЬЕ «ВМ» [/b][i]Тутта Ларсен (настоящее имя Татьяна Романенко) родилась в Донецке. Окончив среднюю школу (а также музыкальную по классу гитары), приехала в Москву и поступила на факультет журналистики МГУ. В 1995м стала вокалисткой группы «Jazzvebster» . Вела ночную авторскую программу об альтернативной музыке на «Радио «Максимум» . Была ведущей на телеканалах BIZZ-TV и Муз-ТВ. С 1998 года на канале МТV:работала в программах «Дневной каприз», «Адреналин», «Разум и чувства», «Поцелуй навылет».[/i]
Развлечения
Лягте на пол! Три-четыре!
[b]Когда-то я, как и многие, увлекался хатха-йогой, облюбовал с десяток поз, завел специальный коврик для занятий, но настоящим йогом, конечно, не стал. С годами из всех поз осталась одна любимая – когда устаю – поза трупа. Мода на хатху прошла. Теперь в ходу сексуальная йога, которую называют еще тантрическим сексом.[/b]О Юлии Варре, единственной женщине, преподающей эту экстравагантную дисциплину, был наслышан. Рассказывали, что она прошла школу тантристов, каббалистов и парапсихологов в Индии и в Израиле, была любимой ученицей чуть не Рабиндраната Тагора, сама написала несколько пособий и разработала ряд методик специально для жителей Москвы. Словом, посвятила жизнь делу, которым худо-бедно занимаются все, не ведая, при этом, что творят. А Юлия ведает. Вот почему когда она предложила мне принять участие в занятиях одной из ее продвинутых групп, я вознес хвалу Будде и помчался в Тантрический клуб, который располагается в Измайлове в стилизованном под деревянную избушку домике.[b]Первый бал[/b]Навстречу вышла сама хозяйка, высокая, стройная, ухоженная, по всем параметрам светская дама, спросила, тот ли я, с кем она беседовала по телефону, и, получив утвердительный ответ, велела… незамедлительно раздеться. Причем, заметьте, речь шла не только о куртке. Ах, если бы все женщины встречали меня так с порога! Сама Юлия тоже отнюдь не была застегнута на все пуговицы. Точнее, не было на ней ничего такого, что потребовало бы пуговиц. Хозяйка велела мне взять простыню и пройти в зал, куда сама и направилась, продемонстрировав мне точеную без единой складки спину. Завернувшись в простыню, подобно римскому сенатору, я последовал за ней.Вдоль стен сидели на диванах такие же, как я, сенаторы и сенаторши, всего человек двадцать. Не все, однако, кутались в простыни: по степени обнаженности того или иного лица можно было угадать, кто тут бывалый тантрист, а кто только осваивает технику биоэнергетической любви. Я сел рядом с одной из дам.– Занимались раньше тантрическим сексом? – приветливо поинтересовалась моя соседка.Если бы она спросила, занимался ли я вообще сексом… А тантрическим … кто его знает? Может, и занимался, сам того не подозревая. Неопределенно пожав плечами, я в свою очередь спросил:– А у вас как? Есть успехи в этом деле?– О да! Здесь, знаете, каждый находит для себя решение собственных проблем. Год назад их у меня было предостаточно. Я была закрыта, скованна, стеснительна. Постоянно ощущала дискомфорт, личная жизнь не ладилась, были проблемы со здоровьем. Теперь будто заново родилась. Обрела легкость, свободу.Чувствуете, атмосфера заряжена положительной энергетикой? Не знаю, как насчет атмосферы, но когда она дотронулась до меня пальчиками, будто энерджайзерами – сердце забилось куда учащенней.Тем временем Юлия Варра прошла в середину зала, велела всем встать в круг – попарно – и взяться за руки. В центр круга выдвинулась приятная такая девушка – из одежды на ней были только бусы – и стала танцевать под музыку. Остальные плавно раскачивались, притоптывали и прихлопывали. И я стал притоптывать и прихлопывать, изображая из себя тантриста в третьем поколении. Девушка потянула за руку одного из мужчин; сосредоточенного здоровячка, они закружились, аккуратно поглаживая друг друга. Затем она выскользнула из его рук, и он – видать, не впервой – уверенно выхватил из круга другую даму, как раз мою соседку. Еще через минуту в объятиях первой танцорши оказался я. Когда настала моя очередь выбирать, я пригласил длинноногую девушку с горящим взором и острыми, как конусы, грудями, одну из которых вполне можно было бы обозначить знаком «плюс», а другую – «минус».Своими упругими батареями она заряжала меня до тех пор, пока я не вспомнил реплику французского пуделя из рекламы собачьего корма «Чаппи»: «Вот что значит «бон аппетит»![b]Притча о женской мудрости[/b]В этот вечер я серьезно пополнил свой словарный запас. Знаете ли вы, что такое, к примеру, «дэвадаси»? Это сан, в который официально посвящена Юлия Варра. В тантрической иерархии что-то вроде генерала. Ты можешь сколько угодно заниматься тантрой, но так и не стать дэвадаси. Или состояние мукти – то бишь озарения? Опять же сиди в позе лотоса хоть до Страшного суда – озарение может не наступить. Все зависит от внутреннего настроя, от того, что в душе творится. Так мне объяснили.Каждое воскресенье в клубе разыгрывается маленький спектакль. На этот раз давали историю о бородатом восточном мудреце. Мудрецом Юлия, не долго думая, назначила меня. Наверное, потому, что бороду приклеивать не надо. Я согласно сценарию прикорнул в позе лотоса и погрузился в метафизические раздумья под трогательный сопроводительный комментарий дэвадаси: жизнь хороша в гармонии, а какая гармония без секса – никакой гармонии, каторга сплошная. И привиделась мудрецу красавица, которая его соблазняет. И вот она уже возвышается над ним, эта красавица, в чем мать родила, извивается, как тростник на ветру, в общем, такое творит, что усидеть, скрестив ноги, в такой обстановке совершенно невозможно. И тянется мудрец к красавице всем своим существом – а она возьми да исчезни. Ей молодого и красивого подавай, который тут же под рукой оказался – лучезарный накачанный блондин . И пока они отдавались страсти (красиво, надо сказать, отдавались), мудрец пошел к колдунье, попросил омолодить его и кой чему научить. Та взялась за дело с небывалым энтузиазмом: первым делом сорвала с мудреца простыню. И остался мудрец, то есть ваш корреспондент, в одной бороде, не настолько длинной, чтобы можно было ею прикрыть не предназначенные для досмотра достопримечательности. И это при всем честном народе! Затравленно оглянулся вокруг: зрители улыбаются, хлопают в ладоши. Ну, раз такое дело, думаю, шут с вами. И завертелись мы с колдуньей в экстатическом танце, и – случайно или нет, я не успел сообразить, – повалились на маты, какие раскладывают в спортзале. Их еще до спектакля на полу постелили. Но в самый ответственный момент колдунья возьми и исчезни, они тут все неожиданно исчезают – такой у них прикол. А закончился спектакль тем, что красавица, вначале привидевшаяся мудрецу, разочаровалась в молодом жеребце и поняла, что самое главное в мужчине – это ум и опыт. Бросила своего качка и покорно прильнула к мудрецу, то есть ко мне.Поучительная притча, одобрительно подумал я. Кстати, очень напоминает историю жизни самой Юлии Варры. Она вышла замуж за своего учителя и духовного отца, гуру (учителя) и астрального каратэка (что это – убей, не ведаю) Вар Аверы, в миру гражданина Аверьянова. Прожили они вместе много лет и поженились после того, как родили двоих детей. Потом еще двоих. Невозможно поверить, но эта стройная молодая женщина, создавшая в заснеженной российской столице восточный храм любви, многодетная мать – три мальчика и одна девочка.[b]Глаза в глаза[/b]Ну а после спектакля была сауна. В тантрической сауне та же температура, что и в обычной: девяносто с чем-то градусов по Цельсию. Люди так же остервенело потеют. Только при этом не лакают пиво и не рассказывают анекдоты про Вовочку, а сосредоточенно толкуют о высоких материях. Двое мужчин, не прерывая дружескую беседу об астрале, делают женщине массаж: один сверху, другой снизу. Та сначала издавала плотоядные стоны, затем отключилась, впала, должно быть, в состояние мукти (см. выше). А дама, что сидела рядом со мной, попросила… подуть на нее. Я деловито подул. Как говорится, если женщина просит… После чего она на меня подула.Надо сказать, тантристы от всего получают головокружительное удовольствие, даже от колебаний воздуха, не говоря уже о прикосновениях. А прикасаются они друг к другу при каждом удобном случае. Ласково и нежно. Вообще все тут делается неспеша, как в замедленной съемке. Обмениваются энергией до тех пор, пока не доведут друг друга до необходимой кондиции.А когда дойдут до кондиции, то строго на севере (согласно тантрическим нормативам), в самом конце анфилады есть комната с широченной кроватью. А чем они там, на севере занимаются, я видел, но вам не расскажу. Потому что главный редактор не пропустит.Долго ли, коротко, а вернулись мы в зал. А там уже человек десять вовсю друг друга массируют, искры летят, энергия соответственно туда-сюда курсирует. Я так понял, что одним тантристам достаточно только подзарядиться, у других же массаж заканчивается тем же, чем занимаются в «северной» комнате. Мужчины под конец застывают в немыслимых позах, будто внезапно оледенели, а женщины тем временем легко выскальзывают из их объятий и, полные энергией, скачут в душ или в бассейн.Ваших подопечных можно считать состоявшимися йогами? – поинтересовался я у Юлии Вары.– На самом деле настоящих йогов здесь нет, – отвечала она. – Нельзя заниматься йогой по два часа в день, а тем более – в неделю. Йога или тантра – это определенное мировосприятие, образ жизни. Но наши занятия сами по себе чрезвычайно полезны. Энергетика чувств целительна. Многие из этих мужчин могли бы «снять» девочку в ночном клубе. Но они приходят сюда.– Потому что пресытились?– Потому что общение у нас происходит на равных. И вместе с тем это превосходный отдых.Не слишком дорогой, судя по прейскуранту. Лекция – 200 рублей, сауна и тренинг – от тысячи. Скажите, а не мешает ли бизнес тантрическому мировосприятию?– На самом деле мы только себя окупаем. Аренда помещения, зарплата администраторам, ну и мне, конечно – ведь я все свое время провожу здесь.– Иначе говоря, вы на этом не очень разбогатели?– Не очень. Зато есть удовлетворение. Вы заметили: здесь все смотрят друг другу в глаза? Здесь одна жизнь, за этими стенами – другая.Что за этими стенами жизнь совсем другая, я убедился уже через полчаса. Мы вышли на улицу с девушкой Олей (той, что таранила меня «конусами»), и в лицо ударили снег и ветер. Только в метро удалось немножко расслабиться и оплодотворить друг друга остатками полученной энергии. Поговорили. Оказалось, девушка занимается тантрой уже несколько лет, и не только у Варры: есть в Москве и другие школы. Через две станции Оля одарила меня самой очаровательной из всех женских улыбок и вышла. Я остался один, в окружении мрачных пассажиров, не обученных смотреть друг другу в глаза.
Общество
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Митрополит Калужский и Боровский Климент 
Митрополит Калужский и Боровский Климент 

«Дорога к маю 1945. На всех, на все четыре года»

Александра Ерошенко
Александра Ерошенко

По заветам Станиславского

Наталья Катонова
Наталья Катонова

Неравнодушие к малой родине

Михаил Щипанов
Михаил Щипанов

Макрон умом не блещет

Все мнения
О проекте
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.