Секреты карьеры издателя Осипова

Я знаком с ним давно, сам уважал его и знаю, что к нему с уважением и даже с любовью относились коллеги пониже рангом, но, честно говоря, что-то меня всегда настораживало. Умен, талантлив? Этого у него не отнять. Но как удалось парню из далекой провинции так высоко подняться? Мало ли умных, талантливых, не менее честолюбивых прозябали, ничего не добившись?Шли годы, и слово «карьера» потеряло для меня свой цвет. Осталось главное: чем интересен этот человек? Но я все-таки задаю Валентину Осиповичу Осипову, ныне директору маленького издательства «Раритет», тот давний, почему-то вдруг вспомнившийся вопрос о карьере.— По всем неписаным правилам советской жизни моя судьба, конечно, не должна была быть такой. Я по рождению москвич, сын репрессированных. Мой отец, дипломат, был расстрелян.Мать, врач, кандидат наук, арестована и осуждена. Только во время войны, когда врачей катастрофически не хватало, ей заменили лагерь ссылкой в далекое казахстанское село. Там она, ссыльная, и работала главным врачом сельской больнички. Одна ее знакомая привезла меня из Москвы, где я жил у дальних родственников, к матери. В том селе я и закончил школу. Поехал поступать в Алма-Ату в Казахский университет на исторический факультет. Экзамены сдал на отлично, а меня не принимают — сын репрессированных. На любой другой факультет — пожалуйста, а на исторический нельзя.Исторический факультет КазГУ считался в республике чем-то вроде кузницы партийных кадров. Выхожу из кабинета ректора, на глазах слезы — мальчишка ведь! Следом за мной, хромая, выходит какой-то человек. В кабинете ректора он молчал, а тут подходит ко мне и спрашивает: «Ты сын Лидии Анатольевны Галкиной?» Оказывается, этот инвалид войны был парторгом истфака, присланным из Москвы «на укрепление», а еще до войны он был пациентом моей матери, и она его, тогда лежащего при смерти, вылечила. «Вытри слезы, — сказал он. — Все будет в порядке». Так я стал студентом-историком. Случайность? Конечно, случайность. Но в моей жизни таких случайностей почему-то было очень много. Всегда находились люди, которые мне помогали, наставляли меня и поддерживали.— И попал в промышленный казахстанский городок Лениногорск-Риддер учителем истории в школу. Одновременно начал сотрудничать с местной газетой. Меня заметили и пригласили в республиканскую «Ленинскую смену», а уж потом предложили стать инструктором отдела печати ЦК ВЛКСМ. Через какое-то время надоело писать справки, носить бумажки, и я попросился на целину. Как раз по инициативе Хрущева образовали Целинный край. Меня назначили главным редактором еще не существовавшей газеты «Молодой целинник». Начинали с нуля. Подобрался коллектив невероятно талантливых, самобытных молодых журналистов-энтузиастов. К сожалению, «иных уж нет, а те далече»… Это были праздничные годы, хотя порой было очень нелегко.— Очень трудно было, особенно первый год. Можно сказать, происходила «ломка». Надо было для самого себя определить, что же я хочу предложить читателям.Я выбрал стезю просветительства. И стараюсь идти по ней до сих пор. При мне «Молодая гвардия» возобновила выпуск серии «Жизнь замечательных людей». Изданием ЖЗЛ я горжусь и сегодня. Издавали классиков, современных именитых писателей и молодых прозаиков и поэтов. Организовали при издательстве Центр работы с молодыми писателями — единственный в мире. Понятно, не обходилось без политики, конъюнктуры, но по возможности мы старались удерживать планку на высоте.— Во-первых, хочу уточнить: я не литературовед, не шолоховед, я биограф Шолохова. И журналист. У меня было 30—40 встреч с ним, сначала как главного редактора издательства, а затем как доброго знакомого Михаила Александровича. И постепенно я понял, что тот лакированный и позолоченный образ великого писателя, внедренный в наше сознание в соответствии с указаниями ЦК партии, неверен, неточен, это вовсе не та личность, какой нам хотят его представить.Кроме официального, тщательно выверенного цензурой жития Михаила Шолохова существовала и другая, никому не ведомая, тайная его жизнь. Мне, журналисту, захотелось докопаться до истины. Знаете ли вы, что он спасал от ежовщины Анну Ахматову и Андрея Платонова и многих-многих других? Что, например, говоря об опальном Викторе Некрасове, авторе «В окопах Сталинграда», он ставил его в один ряд с Александром Твардовским и Леонидом Леоновым? Что он дружил с Михаилом Булгаковым? Или — что Шолохов себе позволил в разгар вакханалии, связанной с присуждением Борису Пастернаку Нобелевской премии?.. Он был тогда в Париже, строжайшим образом опекался сотрудниками нашего посольства. Во время интервью одной парижской газете, несмотря на предупреждения наших дипломатов о том, что «газета буржуазная», что «надо быть осторожным», он назвал Пастернака «блестящим поэтом» и заявил: «Надо было опубликовать роман Пастернака «Доктор Живаго» в Советском Союзе, вместо того чтобы запрещать его». Шолохову этот роман не нравился, но он был справедлив. Кстати, совсем уж не понравился «Доктор Живаго» Владимиру Набокову… Посол перепугался, послал шифровки в Политбюро, КГБ, МИД.Шолохову тогда запретили публичные выступления… [i]Позволю себе маленькое отступление. Я читал эту книгу Валентина Осипова. Она вся состоит из неизвестных фактов, интересно, талантливо изложенных. Прослеживается вся жизнь Шолохова.Невольно думалось: чтобы годы отдать работе над такой книгой, наверное, надо быть не просто писателем, а еще историком по образованию, исследователем по призванию и добросовестнейшим редактором по опыту. И просто любознательным человеком.Книга заканчивается главой, написанной в связи с обвинениями Шолохова в плагиате. Тщательным образом, максимально подробно анализируются все «про и контра». Вывод: это все наветы, клевета. В сущности, Валентин Осипов возвращает современному читателю великого писателя Михаила Шолохова… [/i]— Я написал около 20 книг. Многие из них переиздавались, переводились на иностранные языки… Если же говорить об издательской деятельности — в «Молодой гвардии», а затем в «Художественной литературе», — то ее итогом стали более 14 тысяч названий книг таким тиражом, которого хватило бы почти на 3 миллиарда книгочеев! Это моя гордость. Чего стоит одна лишь свободная подписка на полное собрание сочинений Пушкина в пору книжного дефицита! — Началось все с некоторого недоумения. Читаю в нашей, современной «Литгазете», что она основана тогда-то «при участии А. С. Пушкина». Редакторы — Дельвиг и Сомов. Сморю в энциклопедию: Пушкин «принимал активное участие». Что это значит? Был автором или, может быть, по-нынешнему сказать, спонсором? Лезу в энциклопедию Брокгауза. Оказывается, два месяца, 13 номеров Пушкин самолично ее редактировал. Читаю труды пушкинистов, начинаю искать первоисточники, забираюсь в архивы и обнаруживаю такое количество неизвестных или малоизвестных фактов из жизни Пушкина в 1830 году, что просто не мог не засесть за книгу. 12 лет я отдал этой книге, наконец она вышла, но я не исчерпал всего материала.— Во-первых, поклялись с коллективом не издавать никакого чтива-китча. Во-вторых, стремимся выпускать прежде всего то, что никто ранее не выпускал.Например, подарочное издание «Евангелия» с иллюстрациями художников Палеха. За нее мы получили в 95-м году Государственную премию. Напечатали шолоховскую «Они сражались за Родину» — но уже без политических купюр. Или — впервые на русском языке — «русский» роман Жюля Верна «Михаил Строгов».Ежегодно по согласованию с Ю. М. Лужковым «Раритет» передает несколько благотворительных изданий для школ, ветеранов… На днях выходит «православная азбука». У нас большие планы именно благотворительных изданий.— Подготовил том мемуарных портретов замечательных москвичей. Скульптор Коненков, писатель Леонид Леонов, космонавт Юрий Гагарин, олимпиец Юрий Власов, правнук Пушкина Григорий Григорьевич Пушкин, Святейший Патриарх… Многие другие деятели науки и культуры, которых довелось знать.У меня три самые большие привязанности — Пушкин, Толстой и Шолохов. Знаете ли вы, например, что Лев Толстой был тесно связан с культурой Индии, что он переводил индийские сказки и притчи? На подготовительных стапелях — новые страницы биографии Толстого.И о Шолохове я еще не все написал, что хотелось бы написать… Книга о Шолохове заканчивается главой, написанной в связи с обвинениями писателя в плагиате. Тщательным образом, максимально подробно анализируются все «про и контра». Вывод: это все наветы, клевета.: