СПЕЛИСЬ
Но одним из главных событий фестиваля стал внеконкурсный показ «Московского хора» Людмилы Петрушевской, последней премьеры питерского Малого драматического театра, самого известного в Европе российского театра. Ученик Льва Додина Игорь Коняев репетировал «Московский хор» под руководством своего учителя три года, явив редчайшее для сегодняшнего дня обстоятельность и вкус к подробностям.«Жизнь – это театр, только этот театр совершенно не годился для переноса на сцену… зритель бы плевался, во-первых, зачем мне это, я такой театр и дома каждый день вижу», – написала как-то Петрушевская в своем рассказе-реквиеме «Жизнь – это театр». Между тем свой театр, свой «хор», свою семейную сагу она складывает именно из каждодневных сора и ран, которые наносит людям не годная для переноса на сцену жизнь. Из вселенской тесноты, перегорелой каши, искалеченной репрессиями психики, внебрачных детей, газовой гари, стираных пеленок, жажды праведной мести, которая оборачивается банальным стукачеством, застарелых обид, всепрощения и незатейливой мудрости – «живите все, всем места хватит». Мудрость эта вложена в уста старой Лики, бабушки, свекрови, сестры, матери, а по сути, главному «дирижеру» многонаселенного «Московского хора». Играет ее известная питерская актриса Татьяна Щуко (Театр им. Ленсовета) – маленькая, юркая в сыновней шинели поверх ночной сорочки, хитрющая, по-бабьи мудрая, по-стариковски ворчливая, по-женски лукавая, легко смешивающая расчет и доброту.Здесь реальность доведена до натурализма и отточена до символа. Пощечины, крики, смена нижнего белья, ревнивая женская вражда, семейная любовь-ненависть, любовь-крест, любовь-терпение – все здесь «в натуральную величину».Давний соавтор Додина Алексей Порай-Кошиц придумал для этой семейной саги замечательную декорацию-формулу: многоэтажную конструкцию из столов, стульев, шкафов, пианино, умывальников, кухонных плит и детских колясок. Причем этот убогий послевоенный скарб то и дело служит хорами. Занятия в хоре, который претендует на участие в Московском фестивале молодежи и студентов (предел мечтаний, сродни тяге чеховских трех сестер «В Москву, в Москву»), становятся фоном семейной драмы. А «Стабат матер» Перголези или симинорная Месса Баха – эхом людских слез, музыкальным (небесным) отражением земной жизни, преобразовавшим в гармонию все вывихи века. Кстати, за три года актеры МДТ спелись как профессиональный хор.