ПЯТЬ МИНУТ СВОБОДЫ

[i][b]Обменяли хулигана на Луиса Корвалана.Где найти такую б…, чтоб на Брежнева сменять? [/b]Эта частушка ходила по Москве четверть века назад. Ныне она почти забыта и потому требует пояснений.[/i]Руководитель чилийских коммунистов после переворота в своей стране три года провел в тюрьмах генерала Пиночета, отца экономического чуда, часто вспоминаемого теперь у нас. Тогда наши и ихние спецслужбы, всегда при желании находящие общий язык, договорились обменять политического заключенного на советского диссидента. Так в 1976 году «лучший друг Леонида Ильича» появился в Москве и семь лет проживал в Безбожном переулке. Затем, изменив внешность, он нелегально вернулся на родину, где по сей день пребывает на правах почтенного пенсионера.«Хулиган и смутьян», что в переводе с чекистского означает диссидент, правозащитник. Среди вменяемых ему уголовных преступлений — организация поэтических чтений у памятника Маяковскому, о которых говорила вся столица, демонстраций и другие деяния. Он был исключен из Московского университета, в 1963 году получил первый срок, проведя с небольшими перерывами в общей сложности свыше десяти лет в тюрьмах, лагерях, специального толка психушках. После обмена поселился в Кембридже, там окончил колледж по специальности «нейрофизиология», вел научную работу, писал книги о правозащитниках в СССР. Старший друг, можно сказать, политический наставник Вадима Делоне.Именно ему приписывают частушку. Он родился в 1947 году в Москве, умер тридцати пяти лет в Париже. Это о нем документальный телефильм (автор Юрий Крохин, режиссер и продюсер Елена Троянова, оператор Михаил Федоров). Корни рода Вадима Делоне уходят во французскую землю.При нашествии Наполеона на Россию в корпусе маршала Даву состоял врач Пьер Делоне. При отступлении французов он заболел, отстал от своих и остался в России, присягнув российскому императору, был удачлив в медицинской карьере. Борис Николаевич Делоне — правнук Пьера и дед Вадима, известный математик, член-корреспондент Академии наук СССР. В двадцатых годах ему предложили кафедру в Париже, он отказался. Видимо, чувствовал, что вскоре ему придется ходатайствовать перед властями за арестованных знакомых, а через три десятилетия отдавать большую часть заработка на оплату адвокатов диссидентов, продуктовые посылки и лекарства лагерным сидельцам. Вопреки этому дед и отец Вадима считали, что он на плохом пути, что надо приспосабливаться к действительности и не заниматься политикой, уделом неудачников. У деда была уверенность, что внук пропадает.И он почти не ошибся. Первый срок Вадим получил в 1967 году, когда у памятника Пушкину участвовал в демонстрации в защиту арестованных правозащитников. Семь месяцев он провел в следственном изоляторе КГБ «Лефортово», был на экспертизе в Институте имени Сербского. В акте отмечалось, что «Делоне держится свободно, с достоинством, не сомневается, что когда-нибудь будет признан настоящим поэтом, свое участие в демонстрации не отрицает, заявляя, что это было делом его чести». Год условно — приговор Мосгорсуда. Тогда Вадиму повезло — Владимир Буковский получил за ту же демонстрацию три года заключения.25 августа 1968 года, через несколько дней после ввода войск в Чехословакию, московские правозащитники в полдень вышли на Красную площадь, к Лобному месту, и развернули плакаты, на одном из которых было написано: «За вашу и нашу свободу!» Пяти минут хватило, чтобы набежали граждане в штатском и под матерную брань затолкали демонстрантов в машины.Демонстрантами были Лариса Богораз, Константин Бабицкий, Наталья Горбаневская, Владимир Дремлюга, Павел Литвинов, Владимир Файнберг и Вадим Делоне.Найдется ли когда-нибудь их именам место в школьных учебниках истории? В секретной докладной записке правоохранительных органов ЦК КПСС сообщалось: «Характеризуя политические взгляды участников группы и, в частности, Делоне, наш источник указывает, что последний не считает, что наше общество развивается нормально: отсутствуют свобода слова, печати, действует жестокая цензура, невозможно высказать свои мысли и убеждения, подавляются демократические свободы».В октябре 1968 года судебная коллегия Мосгорсуда под председательством Лубенцовой осудила участников демонстрации, Вадима — на три года.Телекамера показывает нам Тюменскую зону уголовного лагеря ЯЦ-34/2, где он отбывал срок. Лесоповал, карцер, издевательства охраны — ничто не миновало этого заключенного. Видимо, его били: вскоре начались припадки эпилепсии.Когда освободился, ему улыбнулось семейное счастье: Вадима и Ирину соединила любовь в буквальном смысле — «до гробовой доски».А в КГБ занимались своим делом: подшивали в папки доносы на Ирину, у которой уже были за плечами и тюрьма, и мордовские лагеря. Незадолго до нового ареста молодоженов пригласили в КГБ и сказали: лучше уезжайте из страны. То не была лишь угроза для острастки. Вадим наотрез отказался. Ирину после одиннадцати месяцев следствия помиловали по просьбе академика Петра Капицы. И вот они оказались в Париже. Там Вадим и умер: прилег на диван, и остановилось сердце.«Скажи, кто из нас большего в жизни добился? — спросил както внука дед-академик. — Я власти не служу, занимаюсь любимым делом. Ты человек талантливый, почему тебе не жить, как я?» Внук ответил: «Я добился большего. Я пять минут в жизни был абсолютно свободен».