Шумим, братцы, шумим!

Классический пример такого рода конфликтов – запланированное строительство рядом с домом № 38 по Хамовническому Валу. Собственно строительство еще даже не началось, но протест уже в наличии. Застройщики, вопреки закону Москвы и распоряжению мэра, не удосужились обсудить с гражданами градостроительный план – при том, что столичное правительство настойчиво рекомендует это делать и даже проводит многочисленные семинары по повышению квалификации работников управ именно в этом вопросе.Как бы отреагировали, например, американцы на подобное ущемление своих законных прав? Безусловно, стали бы добиваться решения проблемы в рамках закона – либо обратившись к вышестоящим органам власти (к своему конгрессмену, например), либо через суд (и получили бы от виновных неплохие деньги). Хочешь добиться соблюдения своих прав или материальной компенсации ущерба – действуй цивилизованно.Но у нас «революционные» традиции сильнее любых рациональных соображений. В результате граждане, которые имели все основания добиться успеха нормальным путем, ввязались в бессмысленную склоку. Идет классическая разборка в духе соседей по коммуналке.Жители кричат: «Здесь сквер и природоохранная зона». Префектура им отвечает: «Нет, здесь место, свободное от зеленых насаждений». Жители: «Проект нарушает схему зонирования района». Префектура: «Нет, не нарушает». Вот такой «продуктивный» диалог.Предпочтя малосимпатичное препирательство, люди не обратились за разъяснениями ни в один департамент правительства Москвы, ни в Общественный совет по проблемам градостроительного и архитектурно-художественного облика города, ни в городскую административно-техническую инспекцию. Почему? Может быть, потому, что свою роль играют исключительно меркантильные интересы, маскирующиеся под праведный народный гнев? Чахлые кусты около дома № 38 по Хамовническому Валу назвать природоохранной зоной просто невозможно. Любой беспристрастный взгляд сразу же выявит этот факт, а значит, цивилизованный путь решения конфликта не принесет инициативной группе жильцов никакой материальной выгоды. Устраивать гневные выступления не только интереснее, но и прибыльнее – вдруг строители испугаются шумихи и захотят откупиться? Похоже, сходными причинами обусловлен и конфликт на улице Чертановской, владения 48–50. Жители, несогласные со строительством высотного дома, оформили свой протест весьма оригинально: они организовали митинг и приняли на нем обращение к Президенту РФ с требованием остановить строительство.Что же побудило протестантов обращаться напрямую аж к главе государства? Почему не в местные органы власти, в суд, наконец? Суд может и строителей к порядку призвать, и санкции им назначить. Кроме того, больше, чем суда, строительные компании боятся проявлений недовольства со стороны московского правительства.Можно было бы попросить помощи у него.Но в суде неизбежно всплыл бы тот факт, что главной побудительной силой протеста в Чертанове является ликвидация незаконно установленных гаражей-«ракушек». Их владельцы и организовали бунт, призвав на помощь Комитет по защите прав граждан (в преддверии выборов в Мосгордуму он радостно откликнулся). Все остальные претензии к строителям вторичны, а разъяснение управы района по ним уже дано.Доказать в суде, что строительство надо остановить, потому что оно мешает незаконно установленным гаражам, было бы трудно. Поэтому деятели из комитета подсказали недовольным свой рецепт: митинговать и взывать к президенту. Главное, чтобы шуму побольше. О злосчастных «ракушках» в обращении ни слова, зато некоторые политики сделали себе предвыборный пиар.Большевистскую традицию решения споров давно пора ломать. Конфликты, которые возникают в городской среде – прежде всего вокруг стройплощадок, – неизбежны, поскольку в бурно развивающемся мегаполисе естественным образом пересекается очень много интересов и желаний, прав и обязанностей. Однако в правовом государстве любые споры должны разрешаться в правовом же поле. Мы привыкли обвинять власти и бизнес в том, что они нарушают наши права, даже не пытаясь бороться за эти права по-настоящему. Но с мертвой точки дело сдвинется только тогда, когда истерия и кликушество уступят место цивилизованному правовому процессу.