Город на болоте

По деревне ясным днем под конвоем местных жителей водили голого мужика, тоже, кстати, местного. Мужик плакал и закрывал руками срамное место.Так в агропромкомплексе «Шатурский» наказывают за особо тяжкий грех — воровство. Конечно, не всегда в программу показательных выступлений входит стриптиз, но если вдруг пойманный с поличным еще и борзеть начинает!..Директор АПК Валерий Ларионов — капитан Жеглов в отставке: диктатор, деспот упертый («Я сказал!» — и точка). Правильно это или не очень — нагишом при всем народе — честное слово, не знаю. Точно известно одно: из 11 бывших совхозов 8 приказали долго жить. Первый среди трех выживших — «Шатурский»: и голландские технологии по переработке молока здесь, и 5тысячный надой — высший результат не только в Подмосковье, но, пожалуй, и в России. И это в наше время, когда о надоях вроде бы и говорить как-то неприлично! Но, собственно, дело даже не в надоях. Все дело в… болоте. Шатурский район — это самая окраина Московской области, граничащая с Рязанской и Владимирской губерниями (по Казанской железной дороге до райцентра — 127 км); самая большая в Подмосковье территория — около 270 тысяч га и наименее заселенная — 73 тысячи человек. Зато лесов, рек, озер здесь множество. Но главное природное богатство — это все-таки бесчисленные болота. Именно благодаря им Шатура стала известной и даже попала в школьные учебники.…В начале XX века почти вся российская промышленность работала на привозном топливе, не всегда качественном и не самом дешевом. И уже тогда возникла мысль о сооружении вблизи Москвы электростанции, потребляющей местное топливо — торф, которого было в изобилии.…Свою деятельность на посту руководителя торфяного отдела Московской городской управы Иван Радченко начал с обследования шатурских земель. Померили, прикинули — вышло, что только с одного болота можно получить 10 млн. пудов торфа. Всю Москву обогреешь! В июне 17-го на место разработок приехали первые служащие и строители, но вскоре случилась известная смена власти, и о стройке забыли до зимы. Когда же Москва стала вымирать от голода, холода и других напастей, вышел декрет о «Торфяном топливе» и был организован штаб «по строительству Шатурки».В июле 20-го заработала временная электростанция. Следом по плану ГОЭЛРО шло строительство новой ГРЭС, Большой Шатуры — ее открытие состоялось в декабре 25-го.Почти все это время на стройке дневал и ночевал Иван Радченко, человек неординарного мышления. Его арестовали в 37-м. Заключение отбывал в Орловском централе. Умер в начале войны в Соль-Илецкой тюрьме.А в это же самое время с наступлением холодов Москва и область, отрезанные немцами от основных топливно-энергетических районов, беспрерывно получали электроэнергию из Шатуры.…За десятилетия интенсивных разработок запасы топлива основательно оскудели, да и сам торф как вид топлива стал неактуален.ГРЭС постепенно переходила на газ. И так получилось, что за последние 30—40 лет чуть не основным источником существования края стала… мебель. Руку даю на отсечение: если вам приходилось самому собирать отечественную стенку, какую-нибудь «Русь-2» (вы уже чертыхаетесь?), больше половины отверстий под крепления пришлось пересверливать заново, дверцы подгонять, иначе в щели можно было просунуть не то что палец, но, простите, и всю ладонь.Продукция мебельного объединения «Шатура» уже давно не требует этих хитроумных операций.— По 15 лет мы гнали стенки, спальни, как солдатские шинели, без единого (!) изменения, — рассказывает генеральный директор ОАО «Производственное мебельное объединение «Шатура» Валентин Зверев. — И ничего, все шло на ура, особенно с началом 90-х, когда высокая инфляция заставляла людей вкладывать деньги в товары длительного пользования.Но у меня было просто предчувствие надвигающейся опасности.В 1987-м Зверев едет учиться в коммерческую школу Академии народного хозяйства при Совмине СССР. Академик Аганбегян, как студентам-первокурсникам, растолковывал директорам, что такое рынок и как по-рыночному работать.В 1992-м шатурские мебельщики одними из первых в отрасли приватизировали производство.Тогда же Зверев пригласил спецов из консалтинговой англо-датской компании «Ра», чтобы поставить диагноз предприятию. Диагноз оказался не только дорогим — 42 тыс. долларов, но и категоричным: как рыночное предприятие комбинат ничего из себя не представляет и очень скоро развалится. Зверева тогда никто не понял.«Иваныч что-то не то делает, чудит! Переучился, наверное».— В это же время, — вспоминает генеральный, — в газетах появилась заметка о том, что Российский центр приватизации объявляет конкурс на оказание помощи перспективным предприятиям и предлагает подавать заявки. Мы ухватились за это предложение, как за спасательный круг.Конкурс выиграли шесть участников. Единственными мебельщиками были шатурцы. В результате на комбинате появились американцы из ведущей консалтинговой компании «Mc Kinsey». Работали больше года за счет транша Европейского экономического сообщества — 1 млн. экю. Американцы сделали упор на реструктуризацию: отсечь все ненужное ради эффективности профильного производства.Зверев с ужасом вспоминает, чем занимался раньше… Как-то в Шатуру приехал иностранный партнер. Его провели по всему предприятию, а затем сказали, что плюс ко всему есть еще детсады, пионерские лагеря. На что представитель инофирмы заявил, что если даже ему будут платить миллион долларов в месяц, то и тогда он за такую работу не возьмется.Мебельщики стали настаивать на передаче на баланс местной власти части социальных объектов. Власть, как ей и положено, поупиралась, но в конце концов дала добро. И уже в 96-м получила в бюджет 8 миллиардов неденоминированных рублей. А еще через год мебельщики внесли в районную казну уже 28 миллиардов.Сегодня же районный бюджет получает от них каждый второй(!) рубль.На любую должность здесь, от руководителя до рабочего, устроиться можно только по конкурсу, никакого блата! Например, прежде чем сформировать мобильный, сильный отдел продаж, пришлось трижды полностью поменять состав его сотрудников. Сейчас отдел возглавляет талантливый менеджер… инженер-радиофизик по профессии.Все производство охвачено компьютерными сетями, все службы работают на одной базе данных. Особенно остро ощущается всеобщая компьютеризация почему-то на складе готовой продукции. Ни тебе подвыпивших грузчиков, слоняющихся без дела или навязчиво предлагающих за бутылку помочь «очень быстро все погрузить», ни пирамид из упакованной мебели. Все на полках, рядок к рядку.…А пол! И на складе, и в цехах — хоть босиком танцуй! Но порядок держится на штыках: штраф за курение на рабочем месте, штраф за каждый пропущенный брак — десятикратная стоимость детали. Тем, кто выявил, — премия. За воровство — увольнение. Так, кстати, шатуряне и избавились от нестыкующихся пазов и незакрывающихся дверец. А заодно обогнали по качеству поляков и чехов и уже догоняют итальянцев.Средняя заработная плата — 3 тысячи рублей. Если с 1993 по 1999 год инфляция выросла в 160 раз, то зарплата — в 320. И она постоянно индексируется.На объединении действуют два совместных российско-итальянских предприятия. На одном производят фанеру, которая сразу же уходит в Европу, на другом — кухни для среднего класса. Кстати, в одном из СП трудится внучатый племянник Фридриха Энгельса.Однажды на один день к Звереву приехал эксперт из Японии — это стоило 4 тысячи долларов. Он осмотрел предприятие и посоветовал выкрасить в белый цвет все цехи. Причем это обязательно должны были сделать не привлеченные специалисты, а сами работники во время… субботника. У всех это вызвало легкий шок… Но оказалось, что люди с удовольствием приходили в выходные со своими кистями и пылесосами. В итоге изменился внешний облик комбината, так же, как и психология работников. «Дом ни низок, ни высок» — это про Шатуру. Центр застроен двух- и пятиэтажками. Полет архитектурной мысли сведен до минимума, что вполне объяснимо: город вырос из рабочего поселка. «Живу на БАМе» — это тоже про Шатуру. Так скажет горожанин, имея в виду свой родной спальный район типовых девятиэтажек.БАМ — потому что далеко от центра, окраина плюс болото.Короче, Шатура — настоящий социалистический мегаполис в миниатюре: есть спальный район, но нет ни одной церквушки (недавно, правда, отвели место под строительство храма). Зато есть очаг культуры, единственный в городе — «клуб Нариманова», официально — ДК ГРЭС № 5. Очагу уже 70 лет. Здесь мирно уживаются и люди творческие, часто с очень тонкой душевнойорганизацией, и люди с АЖП (активной жизненной позицией), то есть неравнодушные к разного рода политическим сходкам. Здесь же тусуется вся местная молодежь: дискотека «в Нариманова» — самая крутая в городе.Невелика Шатура, но и свое кабельное телевидение тоже имеется! Глава района Александр Тяпкин это мощное средство «агитации и пропаганды» задействовал на все 100. Устраивает показательные планерки своей администрации, чтобы каждый шатурянин знал, с кого спрашивать за худые крыши и грязь на городском рынке. Впрочем, с грязью (раньше рынок систематически подтапливал мясокомбинат) общими усилиями справились, так же, как и со стихийным размещением торговцев. Теперь все строго: сметана и мясо — в одном месте, обувь и стиральный порошок — в другом.СЭС бдит, налоговая бдит, милиция бдит — все бдят.…Рядом с одноэтажной гостиницей, в которой останавливаются дальнобойщики, приезжающие на мебельный комбинат, — гастроном-стекляшка, в нем же — рюмочная.Картина следующая (как в американском боевике про ковбоев): вечером в гастроном заходит обыкновенный с виду покупатель (кто знает, что он водила из Челябинска или Тюмени? Вот именно, никто!).Заходит — монотонный галдеж в рюмочной враз затихает. Уставшие, но одухотворенные шатурцы, проявляя удивительную массовую бдительность, тут же признают в покупателе чужака, но, с ног до головы изучив гостя, как по команде начинают галдеть еще громче и уже на разные голоса, радостно, как бы всем своим видом показывая: давай, присоединяйся к нам, любознательный пришелец! Словом, жить в Шатуре можно: люди тихие, мирные, в баню по субботам ходят. Можно даже с любимой девушкой до ночи гулять, пока не замерзнешь. Пристают, а тем более грабят здесь крайне редко. Зато крадут часто.Особенно усердно орудуют зимой по частным домикам. Да вот еще в последнее время в одном из поселков мужички чего-то раздухарились: то брат родного братца за стольничек убьет, то… Пьяные, да еще и безработные, в Москву не хотят ездить — далеко, говорят, — ну что с ними сделаешь?! Кстати, недавно местные «органы» укрепили, сменив начальника УВД.Выходит, бояться горожанам некого и нечего, даже наступающих, говорят, как никогда суровых, холодов, потому что батареи в их домах по-настоящему горячие, а кое-где топят просто немилосердно — благо ГРЭС рядом (еще один надежный источник поступлений в бюджет). Правда, во многих поселках, особенно там, где торфоразработки давно закончились, обогреваются кое-как, по старинке. Остались там и деревянные бараки времен первопроходцев Шатуры, в которых по-прежнему живут, в том числе и старики, оставившие на болотах все свои силы и здоровье. Газификация деревень и поселков — постоянная головная боль главы района. Избавиться от нее — значит сэкономить немалую часть бюджета. Но пока его надо пополнять и пополнять, тем более что район планирует через полтора-два года выйти на полное самообеспечение, то есть жить без дотаций.Что такое шунтирование, знают сегодня благодаря Ельцину все.Это операция на сердце. Но не все знают, что при этой сложнейшей операции обязательно используется аппарат искусственного кровообращения, проще говоря, у пациента на время отключают сердце. И если, допустим, человек перенес инфаркт или даже несколько инфарктов и на сердечной мышце есть рубцы, то шунтирование вообще трудно осуществимо.В шатурском лазерном институте (или, как его по традиции здесь называют, лазерном центре) создана уникальная лазерная система «Игуана» для трансмиокардиальной реваскуляризации сердца.Подобная есть в США, но там она обошлась в полтора миллиона долларов, подмосковные же специалисты умудрились уложиться… в 50 тысяч долларов.«Игуана» установлена в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии им. Бакулева. Успешно проведено уже 30 операций. Лазерный импульс прожигает в миокарде отверстие не более одного миллиметра. Швы делать не надо, лазер «сваривает» сосуды, и главное — операция, которая длится в пределах 30 минут, проходит при работающем сердце.И еще: при традиционном методе шунтирование обходится в 50 тысяч долларов, операция с использованием лазера стоит всего 2 тысячи долларов.— Недавно мы установили такую же систему в Чехии, — рассказывает заместитель директора Анатолий Власов. — Сейчас ее апробируют хирурги из Швейцарии.…Мы идем с Власовымпо бесчисленным коридорам центра, обходим огромные испытательные площадки — пусто и тихо, как в провинциальном музее. Если раньше здесь работало около 2 тысяч человек, то сейчас — 350.— В десятки раз уменьшилось бюджетное финансирование, — объясняет Власов. — Речь шла о выживании центра. Но нам удалось сохранить ценнейшее оборудование, лаборатории, а главное — ученых, каждый из которых личность. Конечно, многие талантливые ребята ушли из центра, но большинство из них дальше Шатуры не уехало (один из бывших ученых, если помните, успешно руководит отделом продаж у Зверева. — О. С.), в случае чего — только клич брось… Сегодня центр проводит фундаментальные исследования и работает над коммерческими заказами. Заключен контракт с южнокорейской фирмой, купившей «гиперболоид» для обработки металлов. В индийском городе Индор действует СП «Русский лазер».И наконец построена уникальнейшая установка — лазерный стереолитограф... Вначале луч считывает информацию, которая либо разработана конструктором и введена в компьютер, либо списана с природного объекта с помощью медицинского компьютерного томографа, затем луч попадает в специальную ванну с жидким композитом и слой за слоем выращивает, отверждая композит, любую копию трехмерного объекта — технология ХХI века! Эти разработки были использованы во время экспертизы и идентификации останков захоронения царской семьи, проводимых республиканским центром судмедэкспертизы. Была изготовлена копия черепа Анастасии, дочери Николая II. Причем при традиционном методе изготовления копий (отливка из гипса) повторяются только наружные черты объекта, с помощью лазера переносятся невидимые глазу полости, утолщения. Эти нюансы очень важны. По ним, например, можно определить, какими недугами страдал человек.Ни сам оригинал, ни традиционная копия не вечны. В цифровом же виде полные и точные данные об объекте сохраняются навсегда. Поэтому уже сегодня лазерщики и судмедэксперты предлагают решить давно назревшую проблему: ежегодно в стране бесследно исчезает огромное число людей. В то же время находят большое количество трупов.Только в Москве счет идет на тысячи. Если в течение двух недель труп никем не опознан, он кремируется. Все дальнейшие надежды родственников или близких узнать о судьбе пропавшего без вести практически равны нулю.Наработки же ученых позволяют создать единую компьютерную сеть СНГ, общий банк неопознанных трупов. И если родственник обратится с прижизненной фотографией пропавшего, то идентификационный поиск методом компьютерного совмещения позволит с большой долей вероятности дать положительный результат. Да и правоохранительные органы отыщут в таком банке данных много ценной информации для расследования преступлений.В поселке Керва, что в 4 километрах от Шатуры, живет Василий Яковлевич Румянцев. Всю свою жизнь, а ему 93 года, он отдал торфяникам: был главным инженером, написал книгу «Механизация уборки кускового торфа», добился открытия в родном поселке торфяного отделения Шатурского энерготехникума, стал автором идеи создания памятника женщине-торфянице.…В далеких 50-х побывал Василий Яковлевич в служебной командировке в Дании. Вернулся потрясенным.— Я увидел, как в каждой семье из поколения в поколение трепетно собирают даже самые мельчайшие свидетельства жизни своих родных и близких, — вспоминает Румянцев. — А мы живем с белого листа, словно до нас никого и не было! Живем и сорим людьми: один в тюрьме, второй в ссылке, третий расстрелян… Забыть их имена! Вычеркнуть из жизни!.. И стал я тогда мечтать о создании в поселке музея шатурских торфодобытчиков.И он его создал. За 33 года. В одиночку. Как только вышел на пенсию. Он здесь директор, хранитель, экскурсовод.Многие подсмеиваются над ним, называя упрямым чудаком: отдать буквально все свое время и силы одному поселковому музею?! А еще почти всю свою жизнь Василий Яковлевич вел дневники.Вот лишь одна цитата: «…мне, долгожителю, почти ровеснику века, приходится наблюдать, как забывают у нас бесценные сведения о том, как жили и чем жили наших предки. Задумываясь о судьбах людей, пытаюсь разгадать загадку: как исцелить дух, душу и тело человека? Я глубоко убежден, что дефицит личности составляет ныне одну из самых болезненных проблем».