Суздаль: люди, годы, камни

[i]Не все теперь помнят, что в стародавние времена Суздаль был русской столицей, после ее переноса во Владимир — крупным религиозным центром. В последние десятилетия он стал для россиян и многочисленных иностранных туристов местом настоящего паломничества. И не случайно, ведь каждый камень его древних сооружений — свидетель русской истории от Владимира Мономаха до наших дней.В XII веке здесь был построен первый на Руси и сохранившийся до наших дней каменный храм. Видела суздальская земля вражьи набеги татаро-монголов и поляков, страшные пожары и мор от ужасных болезней. Его монастыри, бывало, служили не только местом молений, но и многолетних, а порой и пожизненных заточений. И все эти 975 лет местный чернозем обильно поливался потом — издревле вели здесь крестьяне свои огороды, слава о которых не меркнет и поныне.О старинных постройках Суздаля написаны целые тома, его проблемами обеспокоены нынешние власти, но люди уже почти десять веков живут здесь и любят свой город. О некоторых из них, не убежавших от трудностей и готовящихся к нынешнему юбилею, хочется рассказать в его преддверии.[/i]В один из летних вечеров нас угощали ужином в монастырской трапезной, где развлекали народ местные самодеятельные артисты. Каково же было мое, корреспондента «Вечерки», удивление, когда одним из номеров ведущая объявила выступление фольклорного ансамбля...«Вечерки». Они играли, задорно пели и плясали, а после выступления я прошла к ним за кулисы.— Какая удача встретить здесь наших тезок —«Вечерок», — начала было я. — Как же это раньше мы о вас не знали? — Какое огорчение, — ответили они, — что мы не встретились раньше. Ведь мы недавно переименовались и теперь называемся «Ярункой», а ведущая от волнения нас назвала по-старому «Вечерками».— А что значит «Ярунка»? — Это солнечная сторона улицы.— Красиво, конечно, но почему вы все-таки сменили имя? — Да 10 лет выступали как «Вечерки», но народу со стороны сейчас приезжает немного, а своим хочется чего-нибудь новенького. Вот и пришлось переименоваться.— А в Суздале вы одни такие — самодеятельные? — Нет, что вы! Два хора — «Суздалянка» и «Золотое кольцо» — получили звание народных коллективов.Есть еще молодежный танцевальный ансамбль «Карусель». Работают видеоклуб и «Наше наследие», которые ведет Юрий Белов. Он же нашу местную газету «Вечерний звон» выпускает. Так что народ у нас не скучает.Наслышавшись о руководителе двух клубов и редакторе местной газеты Белове, я, естественно, захотела с ним встретиться. Труда это не составило. Для знакомства он подарил мне последний номер своего «Вечернего звона», и я первым делом поинтересовалась: — Юрий, почему на последней странице вы упоминаетесь как единственный член редколлегии? Какую должность в газете вы занимаете? — А все, — ответил он.— Да, я с самого начала — с 1991 года — и главный редактор, и единственный корреспондент, и фотограф, и издатель.— Вот в этом деле мне помогают домашние — жена, сын и теща.— Да, скажем так, неравномерно.Но все равно людям надо рассказывать об их городе, об истории, о наших людях и их делах.— Это, как говорится, отдельная песня. Собрал деньги дома да у тещи взял.— Какое там! Сам вот хожу весь с чужого плеча одетый: и рубашка, и ботинки, и брюки — все не мое. Не помню уж, когда что-нибудь себе покупал.— А газета — вовсе не единственное мое занятие. В 1986 году я издал путеводитель по Суздалю. Так он тиражом в 100 тысяч экземпляров сразу же разошелся.— А я уже свой первый путеводитель расширил, дополнил, сделал массу снимков. Он будет называться «Суздаль снимается в кино». А еще я в Доме культуры веду для молодежи видеосалон и «Наше наследие».— Не сам, конечно. Но к нам без конца киношники приезжают — и наши, и иностранцы. Я у них во многих картинах снимался. А в видеосалоне я с фильмами, снятыми в Суздале, знакомлю ребят.Да, приходилось мне в жизни встречать увлеченных людей, но Юрий Белов, кажется, побил все рекорды.Этого человека показывают здесь всем организованным туристам как местную достопримечательность, а неорганизованные слышат его каждый час. Это звонарь Юра. Он играет Суздальские звоны, записанные, кстати, на кассеты, продающиеся как местные сувениры. Не могу с точностью сказать, какого он возраста — с виду весь седой, но очень энергичный и глаза молодые. Как-то зимой довелось и мне побывать с ним на звоннице.— Хочешь, — говорил он, — ударь в колокол.— Не могу, — я в ответ, — страшновато.— Не бойся, знаешь, как они поют — всяк на свой лад.— Можно, — засмеялся Юра. — Если тихонечко сумеешь.Мне показалось, что я едва коснулась маленького колокольчика, а звон от него поплыл над городом.— Они же все голосистые. А если у тебя какая хворь есть, ты вот в этот, самый большой ударь, — не унимался Юра, — и все пройдет. Это дело испытанное.« У кого же нынче хвори не найдется», — подумала я и начала с трудом раскачивать тяжеленный колокольный «язык».— Не буду помогать, сама трудись, а то не выздоровеешь.Я, поднатужившись, все силы вложила в удар. И теперь уже совсем другой «голос» — серьезный и зычный — поплыл, казалось, далеко за город. А Юра продолжал: — Вот сейчас отзвоню и покажу тебе наш Музей книги, там такие сокровища хранятся! А еще с гуслярами познакомлю — ох и играют ребята! Он не звонил, а играл на колоколах так увлеченно, что люди останавливались заслушавшись. Делал он все так задорно, как счастливый человек стремится скорее поделиться своей радостью.А на самом деле счастья-то на Юрин век не так уж много выпало: подкидышем он вырос в чужих людях, всегда знал об этом, но обиды в душе не затаил и теперь взял к себе тоже мальчонку-сиротку и учит его своему звонарскому мастерству.Довелось мне побывать и на необычном концерте. Скрипач Михаил Трояновский играл поздно вечером в темной, освещенной лишь тремя свечами Пятницкой церкви, где стояли только его пюпитр да несколько скамей для зрителей.— поинтересовалась я после концерта.— Вы обратили внимание, — ответил он вопросом на вопрос, — какая тут чудная акустика? То-то же! Мы хотим здесь создать камерный зал.— А мы с женой и обустраиваем.Здесь все было завалено хламом обшарпано. Мы с ней все вычистили, прибрали, побелили, скамьи вот поставили. Конечно, состояние еще не безукоризненное, но ведь уже можно играть.— Кое-какой приносит, ремонт вот продолжаем. А еще мы здесь с ребятами из музыкальной школы занимаемся.— Я думаю, на наш век хватит. А потом здесь же и голос, и скрипка звучат просто божественно, так что святых стен мы не оскверняем.И в самом деле, то, что мы слышали в тот вечер, никак нельзя было назвать осквернением. Если бы пустующие и в других местах церкви использовались не под склады и мастерские, а таким вот образом, то и они были бы сохраннее, и люди продолжали бы их воспринимать как храмы — не божии, так искусства. А это тоже не так уж плохо.[i]Немало можно было бы еще рассказать о людях Великого Суздаля, за житейскими заботами не забывающими о родном городе. О его почетной гражданке Марии Владимировне Седовой, имеющей 12 внуков и борющейся за то, чтобы каждой метр здешней земли перед застройкой отдавался сначала в руки археологов; о мальчишках, помогающих на раскопках; о молоденьких девушках, не желающих даже вопреки уговорам родителей уезжать в более цивилизованные города; о местных женихах, не перебирающихся к московским невестам (сама лично таких видела)... А все потому, что здесь они — хозяева.Завтра все они будут участниками юбилейных торжеств. На приглашение «звезд» денег у них нет, но есть уверенность, что многие известные люди сами сочтут за честь побывать на их празднике. А нет — так они и сами не лыком шиты. Да хотя бы те, о ком я вкратце сегодня вам рассказала.[/i]