Фигаро из Ползунков

Фигаро из Ползунков

Развлечения

Алексею Файко дано было пережить и громкую славу автора, которого ставили по всей стране, и забвение в статусе второстепенного драматурга. Его хвалил Станиславский.Его ставил Мейерхольд, впервые использовав в театре приемы кинематографа в спектаклях «Учитель Бубус», «Озеро Люль». Его не обошел вниманием Алексей Дикий, причем в спектакле «Человек с портфелем». Одну из своих лучших ролей – 14-летнего мальчишку – сыграла Мария Бабанова.Литературные энциклопедии решительно относят «Евграфа» к неудачам. Но Татьяне Ахрамковой показалось, что история деревенского парня Евграфа Каптелина созвучна ее собственной судьбе.Вернулся с войны.Работает у родича в ненавистной ему артели парикмахеров. Мечтает о жизни, полной любви и подвигов. Но не может ни выразить себя, ни найти себе применения. Задыхается от обид и уязвленной гордости. Запутывается в преступных связях. И, наконец, становится убийцей, не вынеся полупрезрительной-полудобродушной насмешки. В финале создатели спектакля оставляют своего героя на перилах моста, где он балансирует между отвращением к жизни и страстным желанием жить.Ахрамкова обладает очень полезным для режиссера качеством – способностью к соразмерности целей и средств, условности и психологизма, бодрого темпоритма и вкуса к подробностям.Кажется, актерам удобно в ее режиссуре – задачи ставятся внятно, способы решения предлагаются увлекательные. Особенной увлеченностью озарена игра Евгения Самарина в заглавной роли. «Евграф» перекликается с «Войцеком», «Человеком из ресторана» и прочими столь близкими русскому сердцу судьбами восставшего маленького человека (бог его знает, как рифмуется он с судьбой самой Ахрамковой).С первой же сцены – ритмичного перещелка ножниц в парикмахерской под «Севильского цирюльника» – спектакль разыгран как шлягер по нотам. Быстро, легко, понятно, нигде не фальшиво. Сообразно месту и времени – ведь и сам театр оказался по соседству с рестораном, банками, автосалонами на шумной Тверской.Фигаро (так называет Евграфа его состоятельный клиент и злой гений) эпохи НЭПа должен быть особенно расторопен и не особенно утончен – его задача хоть чуть-чуть восполнить авитаминоз сердечности, который распространился повсеместно.Настоящий объем спектакль обретает к финалу, когда на сцене появляется Ольга Лапшина – деревенская мать Евграфа, которая приехала к нему с мешком яблок. Материнское сердце сразу чует страшное. Деревенская деликатность не позволяет спросить в лоб – и она лопочет что-то торопливо и ласково про яблочки, смерть отца и долгую дорогу от вокзала. Точно беду заговаривает, перевязывая раны.Этот дебют предрекает Театру Станиславского пусть негромкое, но нестыдное существование. Лишь бы работы на всех хватило.