Куда идешь, Россия?

[i]Львиная доля национальных богатств при власти Ельцина очень скоро оказалась в руках небольшой группы людей, часто связанных с реформаторами. В их же руках оказались и СМИ. Они же начали оказывать сильное влияние на власть, в частности на власть президентскую.Как-то неожиданно для бывших сторонников Ельцина в числе его советников, советников главы его администрации, друзей семьи оказались самые богатые люди страны, так сказать, в собственном качестве либо их люди. По стране поползли слухи о том, что именно эти советники, эти близкие семье люди на деле и правят Россией, влияя на принятие важнейших решений президента, определяя кадровую политику государств и т. д. Неожиданностью стала и олигархия.Венцом, конечно же, явилась потрясающая несправедливость, которой, увы, не было в годы советской власти. Тогда верхние 10 процентов самых преуспевающих граждан все же составляли, как правило, не проныры, ловкачи, спекулянты, жулики, бандиты и их обслуга, как сейчас. Помимо номенклатуры, туда входили крупные ученые, талантливые изобретатели, организаторы производства, военачальники, яркие представители творческой интеллигенции, да и наиболее отличившиеся люди из числа рабочих и крестьян. Думая обо всем этом, я вдруг поймал себя на мысли, что при нынешнем режиме я, выходец из крестьянской семьи, вряд ли стал бы доктором наук, политологом.То, что именно так у нас дело пошло, не было случайностью. Радикал-либералы, возглавив реформы, начали форсированно создавать класс богатых — «новый класс». По-другому, кроме как за счет перераспределения в пользу немногих национального продукта, сделать этого было нельзя. И в дореволюционной России, и в странах Запада богатство, как правило, вырастало их предпринимательской деятельности нескольких поколений. Государство вместо «ночного сторожа», как разглагольствовал наш главный «шокотерапевт», превратилось в служанку «нового класса» во главе с финансовыми магнатами. Но и радикал-либералы не остались в внакладе. Собрав ничтожно малое число голосов и не пройдя по спискам в парламент, они, тем не менее, заняли и по сей день занимают сильные позиции в структурах власти, в СМИ. Да и в материальном плане не бедствуют. Кто возглавляет банк, кто — фонд, кто — получает баснословные гонорары за худосочные статейки и ненаписанные книги, кто — западные гранты и т. д. и т. п.Народ все это видит и, стиснув зубы, молчит. Молчит, как говорится, по большому счету. Но, не дай бог, он заговорит, и тоже по большому счету, до того, как Примакову и его команде удастся развязать самые опасные узлы общественных противоречий, сгладить, если не устранить, самую вопиющую несправедливость, которая тут и там нагло заявляет о себе в нашей жизни.И последнее. Народ везде и всюду реагирует похожим образом на то, что кажется ему хорошим, с одной стороны, и плохим — с другой. Но с точки зрения истории, то, что кажется злом и действительно в какой-то момент таковым является, в перспективе способно перерасти в добро. И наоборот, под личиной добра нередко кроется страшное зло. Историк же, политолог, аналитик обязан мыслить историческими категориями. Уж каким уродливым большинству русской интеллигенции казался дореволюционный капитализм. Казалось, любой новый строй будет лучше капитализма. На деле же он имел огромный потенциал для своего развития. В то время как построенный по марксистско-ленинской схеме на костях миллионов людей социализм, так поначалу завороживший многих в стране и в мире своими достижениями, оказался тупиковым строем.Поэтому когда мы недавно в нашем институте обсуждали проблему олигархии в России и развивающихся странах, я нарочито заострил вопрос. Дескать, возможно, мы просто обречены пройти через «дикий капитализм», через олигархию, криминалитет, коррупцию, через вопиющую социальную несправедливость, когда богатство одних, немногих, достигнуто за счет других, огромного большинства народа, через правление фальшивых демократов с вороватыми наклонностями, которые приватизировали государство и правят нами, не имея массовой поддержки, обречены пройти к более или менее цивилизованным формам жизни. У каждой страны свой путь к нормальному обществу.В конечном итоге, заключил я, как говорил мудрый Дэн Сяопин, не важно, какого цвета кошка, лишь бы мышей ловила.Но на этой фразе меня, как говорится, и поймали коллеги. Наша кошка, на метафору метафорой ответили коллеги, не мышей ловит, а сжирает все лучшее, что хозяева приготовили для себя. А потом попросили меня привести пример процветающей страны, которая бы так начинала, как начали мы. Увы, его нельзя было найти ни в Азии, ни в Европе. Везде и всюду во главу угла ставилась задача предельной мобилизации всех ресурсов страны на развитие и модернизацию производства, научно-технической и иной инфраструктуры, предельно экономное использование всего наличного потенциала. В нашем же случае произошло разграбление созданных предыдущими поколениями ресурсов, проедание немалых средств, которые должны были бы пойти на развитие, по принципу «после нас хоть потоп», конвертация огромных средств в твердую валюту и вывоз ее из страны. Вместо собственников-производителей создан класс богатых людей с выраженными паразитическими наклонностями, вместо накопления капитала — накопление богатства.[/i]Я вспоминаю, как многие из нас были расстроены, когда вместо ожидавшегося полного триумфа «Выбора России» на парламентских выборах 1993 года победили левые в лице ЛДПР и КПРФ, хотя и не с большим преимуществом.Многим демократически мыслящим людям тогда думалось, что на пути реформ стояли прежний Верховный Совет, коммунисты, другие левые. Без их противодействия реформы, дескать, пошли бы куда быстрее и продуктивнее.Пройдут годы, и станет ясно, насколько мы заблуждались, принимая следствия за причины. Если бы в стране не было мощной левой оппозиции, то наши радикалдемократы окончательно бы разрушили страну. Примерно было бы то же самое, если бы у власти все эти годы находились левые, не имея сильного противовеса со стороны правых.Это я к вопросу об оппозиции, которая является своего рода гарантом существования демократии. Без правых, разумеется, правых созидательных, а не разрушительных, как наши радикаллибералы, у нас не только не состоится рыночная экономика и представительная демократия.Не будет и левых, как не было их в СССР и других странах социализма. Было нечто, что называлось «блоком коммунистов и беспартийных». Зрелая демократия состоит в том числе и в том, что у граждан есть выбор политических сил у власти. Они могут сменить условных левых (левоцентристов, центристов, радикалов, демократов и пр.) на условных правых (консерваторов, либералов, республиканцев и т. д.) и наоборот.Но что мы видим сегодня? Правые сами рубят сук, на котором сидят. О нашем президенте многие говорят, что он неадекватен и недееспособен. А о наших правых а-ля Гайдар — Чубайс я бы сказал: гиперактивные, наглые, но не вполне адекватные. Как известно, слова «нахальный» и «наглый» — любимые эпитеты Чубайса применительно к самим себе. Во-первых, правые, используя антисемитские высказывания генерала Макашова, безусловно гнусные и недопустимые, а затем и трагическую гибель Галины Старовойтовой, решили заработать на этом политический капитал. Но перестарались. Если раньше в нашем обществе мало задумывались, кто какой национальности, то теперь, как говорит депутат Владимир Лысенко, к этой проблеме, судя по его встречам с избирателями, возник обостренный интерес. Что же касается разгула криминала, то за это надо «гайдаровцам» в первую очередь предъявить счет самим себе, ибо это прямое следствие их политики.Потребовав запрета компартии, радикал-либералы решили пойти на обострение ситуации, расколоть общество на красных и белых, не понимая, что сегодня не та ситуация, которая была в 1996 году, когда знаменитое «Голосуй — или проиграешь!» сыграло важнейшую роль в расширении базы антикоммунистического электората. Сегодня оголтелый антикоммунизм вождей радикал-либералов, которые на каждом шагу извращают суть вещей, а нередко и просто лгут, в то время как лидеры КПРФ по большей части говорят правду о нынешней ситуации в стране и причинах ее возникновения, будет работать против них же самих, если не против всего лагеря правых.Объективно ведя дело к дестабилизации обстановки, радикально настроенные вожди правых явно переоценивают свои силы в случае возникновения ситуации «стенка на стенку». Они потерпят сокрушительное поражение, ибо у них нет опоры в обществе. Их не любят, а то и ненавидят, считая виновниками свалившихся на Россию бед.Во-вторых, весьма сомнительной представляется идея создания единого правоцентристского блока с ведущей ролью в нем Гайдара, Чубайса, Немцова. Борис Немцов, меньше других виновный в наших нынешних бедах, своим поведением последнего времени, однако, тоже успел себя порядком дискредитировать.Россияне вдруг увидели, что он того же поля ягода, что Гайдар и Чубайс. И кто бы ни возглавил этот блок — Чубайс или Немцов, его успехи на выборах сомнительны. Как и сомнительно то, чтобы к этому блоку, да еще создаваемому под крылышком президентской администрации, могли присоединиться силы, имеющие влияние в обществе. И «Яблоко», и «Наш дом — Россия» поспешили от него отмежеваться.Как и отдельные политики, которые поначалу дали согласие в нем участвовать. А уж то, что политические силы с участием «младореформаторов» и представителей президентской администрации могли бы выдвинуть проходного кандидата в президенты — это вообще утопия.Непонимание логики развития общественного процесса, пренебрежение реакцией россиян на те или иные стороны нашей действительности, неумение или нежелание защищать национальные интересы России, наконец, неадекватная самооценка и неадекватное восприятие своего места в обществе — поистине стали родовой отметиной радикал-либералов, для которых скорее решающее значение имеет не мнение о них соотечественников, а западное общественное мнение.В-третьих, удивляет своей крайней безответственностью стремление некоторых деятелей президентской администрации противопоставить президентскую сторону, устойчиво проявляющую свою полнейшую несостоятельность, правительству Примакова, единственно на кого общество еще возлагает какие-то надежды. Это равносильно созданию обстановки двоевластия, которое у нас уже было и известно, чем кончилось.Скорее всего это сигнал Западу, в первую очередь правым силам в США. Дескать, президент вынужден был пойти на создание «розового» правительства с участием коммунистов, однако он всей душой на стороне либералов-западников, прежнего курса либеральных реформ и еще, как говорится, не вечер. Как глубокомысленно выразился Олег Сысуев, будучи в Страсбурге, «курс — правительства, строй — президента».Только, говоря о двоевластии, подчеркиваю опять же, не следует забывать принципиальную разницу между соотношением сил в стране в 1993 году и сейчас. Вообще трудно поддается пониманию то, что заместитель главы президентской администрации Немцов (пусть даже на общественных началах, что вообще малопонятно) постоянно критикует правительство (которое, возможно, является последним гражданским правительством, пытающимся удержать страну от полной дестабилизации и наступления хаоса, из которого выход может быть только в жесточайшей диктатуре).В-четвертых, и все же было бы наивно полагать, что «младореформаторы» в лице Гайдара и Чубайса и президентская администрация в лице Сысуева и Немцова и есть главные режиссеры того спектакля, который сейчас разыгрывается на российской политической сцене. Скорее они сами не более чем актеры, призванные играть, хорошо ли, плохо ли, по написанному для них сценарию, который, увы, тоже далек от совершенства. Что, в общем-то, вписывается в стиль поведения сил, обреченных на поражение, но не готовых к этому, скорее готовых дать решительный бой своим политическим противникам. Опасность для многих правых, в чьем, образно говоря, послужном списке есть немало темных пятен, и в самом деле велика в случае прихода к власти левых, левоцентристов и даже центристов — носителей идей российской державности и патриотизма.