Рояль в кустах?

Не надо быть большим пророком, чтобы догадаться: носитель весьма заметной в истории России фамилии, подобно многим своим высокопоставленным коллегам, родился и провел большую часть сознательной жизни на берегах Невы.Но вот что интересно – именно в Первопрестольной возник архитектурный стиль, который специалисты называют «нарышкинским» – нечто вроде комбинации барокко и типичных черт русского терема. В политике так же. Как утверждают знатоки кулис, в Москве существует уже несколько лет нарышкинский стиль высоко политического менеджмента.Вот только его носитель долгое время оставался как бы за сценой, в тени, и только новое назначение вывело Сергея Евгеньевича под свет телевизионных софитов.До недавнего времени Сергей Нарышкин помимо поста руководителя аппарата правительства возглавлял еще и национальную федерацию плавания. Таково было веяние времени: многие лица правительства и кремлевской администрации были мобилизованы и призваны поднимать весьма к концу девяностых запущенную спортивную ниву. Сергей Ястржембский взвалил на свои плечи хрупких гимнасток-художниц.Глава ФСБ Николай Патрушев взял под свое крыло волейболистов, что, видимо, заметно облегчило ему возможность наносить зарубежные визиты: мол, приехал главный разведчик не в своем официальном качестве, а как спортивный организатор.Собственно именно руководство пловцами дало повод заинтересованным лицам открыть для себя главного правительственного аппаратчика в ранге министра. В прошлом году Нарышкин принял участие в заплыве известных политиков в бассейне «Олимпийский». Таким образом, наша элита, видимо, хотела привлечь дополнительное внимание к проходившему тогда национальному чемпионату по плаванию, да и свою физическую форму было не грех продемонстрировать. Со времен пересечения председателем Мао реки Янцзы в большой политике вообще принято рассекать волны при большом стечении публики.Вполне вероятно, что эта конструктивная идея родилась в голове самого Сергея Евгеньевича, поскольку, по отзывам коллег, нынешний вице-премьер явно принадлежит к числу людей креативных, образованных. Достаточно отметить его владение двумя европейскими языками – английским и французским.И это несмотря на базовое техническое образование.Весьма характерно, что, если можно так выразиться, Нарышкин из питерских, но поздних. Свою малую родину он покинул только в 2004 году, когда в столице разветвленное политическое питерское землячество уже даже перестало быть темой анекдотов. Притом что в питомник нынешних первых лиц государства – мэрию Санкт-Петербурга – он пришел вместе с призывом Собчака, возглавив один из отделов комитета по экономике и финансам. В дальнейшем его начальниками поочередно был весь наш нынешний политический цвет – и Путин, и Кудрин, и Козак.После прихода в Смольный Яковлева Нарышкин не был в числе тех, кто поспешил демонстративно хлопнуть дверью. И более того, с течением времени даже наследовал пост, который некоторое время занимал и действующий президент, – председателя Комитета по внешнеэкономическим и международным связям. Опыт работы Сергея Нарышкина в конце восьмидесятых в Бельгии, в аппарате экономического советника посольства СССР оказался полностью востребованным.Надо сказать, что в судьбе Сергея Евгеньевича вообще прослеживается интересная тенденция – в своей карьере он часто идет по стопам своих более известных предшественников. Так, первым начальником правительственного аппарата при Путине был Дмитрий Козак. Вопрос только в том, кому еще Нарышкин наследует?В Москву Сергей Нарышкин прибыл в 2004 году. В год решительной смены вех. Ставленник Семьи Михаил Касьянов был, наконец, отправлен в отставку. И при новом премьере Михаиле Фрадкове потребовался верный и эффективный аппаратный менеджер. За несколько месяцев в Белом доме он ходко преодолел сразу несколько карьерных ступенек – от заместителя начальника экономического департамента до руководителя всего правительственного аппарата, что на деле могло означать только одно – Нарышкина просто изначально обкатывали на разных должностях для того, чтобы он смог проникнуться духом и настроениями новой корпорации изнутри.Тогда правительство вообще оказалось в непростой ситуации – отставка Касьянова, приведшего за четыре года немало своих людей в аппарат, начавшаяся административная реформа, под сурдинку которой и перетрясли кабинет министров. Все это в совокупности внесло немалый элемент неразберихи в ход документооборота. А без правильного движения бумаг, четкого контроля за прохождением тысяч документов и постановлений нет и реального управления. Учет и контроль – как учил еще вождь и основоположник.И, по отзывам коллег, Нарышкин справился, оправдав все выданные ему земляками авансы. Причем его эффективность была высоко оценена и новым премьером, который как старый аппаратчик смог правильно понять масштаб задачи, решенной новой ключевой фигурой в предельно сжатые сроки. С тех пор, как утверждают, между премьером и руководителем белодомовской бюрократической машины сложились самые доверительные отношения.Впрочем, сам Сергей Евгеньевич как-то проиллюстрировал собственную деятельность сухими цифрами «бумажной» статистики. Цифры-то были сухие, но выглядят они красноречиво: в среднем в месяц под контролем аппарата правительства находится порядка четырехсот поручений и двести-двести пятьдесят проектов постановлений и распоряжений правительства. За год число разного рода документов, перевариваемых сотрудниками Нарышкина, переваливает за семь тысяч. Соответственно и рабочий день главного аппаратчика длится с восьми до десяти вечера, включая и субботу.К слову, практика нескольких российских правительств показала, что у кормила власти остается, прежде всего, тот, кто умеет налаживать именно правильный бумагооборот.Характерный пример – непотопляемый Чубайс, который, в отличие от своих коллег – прогрессивных министров, оставил в своей приемной всех «старых канцелярских крыс». В результате все передовые рыночники сгинули, а Анатолий Борисович заслужил репутацию самого умелого менеджера всех времен и народов. Но это так – к слову, чтобы лишний раз показать, насколько для нынешнего правительства оказалась важной новая питерская фигура.Впрочем, не исключено, что Фрадкова и Нарышкина сблизило и общее прошлое – оба, пусть и в разное время, но работали в Госкомитете по науке и технике. Той самой организации, которая в глазах рьяных разоблачителей советского прошлого неизменно выступает в качестве крыши для спецслужб.Словом, не удивительно, что, по мнению некоторых экспертов, именно Фрадков стал инициатором качественного карьерного роста Нарышкина. Неоднократно было отмечено, что в спорах Михаила Ефимовича с тандемом Кудрин–Греф Нарышкин занимал пропремьерскую позицию. Не так давно, к примеру, Нарышкин, сторонник резкого снижения НДС, вступил в спор с министром финансов, который такой меры не поддерживает.Но скорее всего, взгляды президента и премьера на кандидатуру четвертого вице-премьера полностью совпали.Как только стало известно о появлении в правительстве нового вицепремьера, в эфире одной из радиостанций было моментально озвучено предположение, что выдвиженец вполне может стать официальным кандидатом в президенты. То есть тем самым роялем в кустах, путинским сюрпризом для соперничающих кремлевских кланов. Героем высокого компромисса.Предположение даже не столько спорное, сколько отражающее тоску нашей политологической тусовки по новым лицам. А главное – для некоторых записных пророков фигура Сергея Нарышкина оптимально вписывается в формулу: технический президент при Владимире Путине, который-де и после своей отставки займет в нашем истеблишменте позицию в стиле Дэн Сяопина.Не будем гадать на кофейной гуще. Сейчас очевидно, что, с одной стороны, Нарышкин становится как бы еще и министром по делам СНГ.Притом что за ним ныне числятся такие «объемные» функции, как управление государственной собственностью, продолжение административной реформы, различные межведомственные согласования.С другой – появление четвертого вице-премьера означает дальнейшее сворачивание функций и влияния главы Минэкономразвития Германа Грефа, ведомство которого сначала утратило контроль над таможней, а теперь и возможность влиять на важнейшие экономические связи с ближним зарубежьем.Известно, что премьер Фрадков – сторонник превращения Минэкономразвития в орган скорее теоретических разработок и выделения из его лона классического министерства внешней торговли. Утверждают, что Фрадков и сам был бы не прочь в будущем занять привычный для себя пост министра торговли.Так или иначе, но Нарышкину вновь досталась не простая целинная область. Достаточно напомнить о газовых скандалах с Украиной и Белоруссией, о многовекторности политики Казахстана и Туркмении, о трудностях на пути Евразийского экономического сообщества.Сейчас можно сказать одно – в правительстве появился новый политический тяжеловес. По аппаратным меркам молодой (в октябре Нарышкину стукнет всего 53 года), но опытный, с широким кругозором и качественным образованием.Кто-то видит в нем по крайней мере будущего премьера, кто-то полагает, что сейчас он возьмет на себя значительный сегмент правительственных функций, разгрузив Медведева и Иванова, которые продолжат на публике что-то вроде праймериз по-российски. Ближайшее будущее покажет. Не исключено, что уже в сентябре кабинет министров действительно потерпит значительные изменения.