Боль не проходит никогда…

В отличие от Бортко, Мороз не стал звать в свой сериал звезд, а набрал молодежь. Митю Карамазова играет Сергей Горобченко, Ивана – Анатолий Белый, Алешу – Александр Голубев. Ведь в романе каждому из братьев нет и тридцати, хотя рассуждают они как зрелые мужчины. Но Мороз не пошел по стопам Пырьева, взявшего когда-то на главные роли в своем фильме Михаила Ульянова, Кирилла Лаврова и Алексея Мягкова. А решил: «Пусть лучше страсти будут молодые, а взрослые мысли приложатся».А вот на роль госпожи Хохлаковой он позвал Дину Корзун. Мне подумалось: если бы была жива его жена, Марина Левтова, эта роль, наверняка, досталась бы ей… Но увы...Семь лет назад, в 2000-м году, в последний день зимы, катаясь на снегоходе, она трагически погибла. Причем сразу после премьеры фильма Данелии «Фортуна», где в главной роли снялась дочь Марины и Юрия Мороза – Даша. Даше тогда, к счастью, повезло. Она осталась жива. Юрий прожил с Мариной Левтовой 20 лет. Называл жену ласково Машей, Маней. Так звали ее и мы, Юрины однокурсники. Наш разговор начался с грустных воспоминаний.– Это вопрос соотношения сил в семье. Маша была человеком активным. Я менее энергичен. И чтобы не превратиться в Добчинского и Бобчинского, которые постоянно перебивают друг друга, нужно кому-то из двоих остановиться. Думаю, что мужчине. Он менее многословен, чем женщина. Это естественно и нормально. Если, конечно, в этот момент женщина не начинает руководить процессом и мужчиной. Но это уже другая крайность. Маша к таким женщинам не относилась. Она была достаточно умна и мудра. Она на эту территорию не заходила. Она всегда вела дом – это была ее прерогатива, занималась Дашкой и ее уроками. Параллельно работала.– Все-таки я человек своего поколения. И считаю, что глава дома – мужчина, который в большей степени несет ответственность за материальную сторону жизни. Городская жизнь, конечно, вносит свои коррективы. Но в деревенской жизни система отношений выстраивается сразу. Мужчины пилят лес, кладут избу, таскают бревна, пашут. Женщины смотрят за детьми, варят, что-то делают по огороду.– Действительно, мы с Машей ссорились иногда достаточно сильно, могли пару дней не общаться и дуться друг на друга. Но до развода не доходило.– Нет, не было.– Знаешь, боль не проходит. Это НАВСЕГДА. Как отсеченная рука, которая у каждого болит по-своему. Ты разговариваешь с коллегой по больничной койке и не найдешь понимания, потому, что это ТВОЯ ИНДИВИДУАЛЬНАЯ БОЛЬ. Хотя однажды меня поразило… Как-то я долго бродил по развалинам в Помпеях…Потом забрел туда, где окаменевшие люди…Там была одна фигура… такая скорчившаяся… кричащая… Меня пронзила эта боль!!! Я считаю, что важны такие состояния – свойства человеческого организма реагировать на чужую боль. Ведь почему эмоция передается с экрана? Это наша реакция. Эта моя боль никуда не уходит!– Я считаю, если ты влезаешь в работу, она становится для тебя существом, ты в нее веришь… Ты сам выбираешь изначально материал, который пересекается с твоей жизнью. Через чужую историю ты опосредованно рассказываешь о своей жизни, о своем отношении к женщинам, к любви. Это касается и «Братьев Карамазовых», и моей пятисерийной картины «Женщины в игре без правил». Там много мыслей, которые мне созвучны. Например, история первой любви. Моя дочь Дашка как раз в этом возрасте. И вопросы, связанные с жизнью и смертью… Я об этом много думаю.– Там нет прямых ассоциаций.– Там, как и в «Братьях Карамазовых», есть момент последней любви. Я тоже подхожу к этому… Я чувствую это приближение... Мне это близко по тональности. Знаешь, берешь аккорд… и чувствуешь, что это созвучно твоему настроению, нынешнему взгляду на жизнь.В этой картине – «Женщины в игре без правил» – есть надежда и потери. Там много чего заложено. И главное – много любви. У юной девушки – первая. У ее мамы – случайная. У ее бабушки – последняя. Всего в фильме пять форм любви. Все они пересекаются во времени и пространстве. Я придумал, как эту историю рассказать… Это принцип косички – одна сюжетная линия соприкасается с другой.– Да. Там нет НИЧЕГО случайного. Там много разных шифровок, которые мне понятны, потому что это мой ассоциативный ряд. Картина для меня очень важна. Она адресована людям думающим и ПЕРЕЖИВШИМ.– Да. Это Вика Исакова – актриса театра им. Пушкина. Мы женаты уже три года.– Красивая.– Актриса хорошая. «Чайку» получила недавно за «Вия». Она панночку играет.– На Волге. В Щелыкове. Это произошло случайно. Дашка снималась тогда в картине «Дикарка», а Вика с другими актерами репетировала тогда «Лесную песню» с режиссером Козаком. Просто случайно пересеклись – познакомила нас Даша. Я побывал потом у нее на спектакле…– Да, снималась.– Достаточно болезненно. Как любой ребенок. Если бы она была совсем маленькой, было бы проще, а Дашка уже сформировавшийся взрослый человек. Болезненно восприняла. Хотя она сделала все, чтобы меня это не тревожило. Мы относимся друг к другу с пониманием. У нас хорошие товарищеские отношения, хотя это отношения отца и дочери, но и людей самостоятельных в своих чувствах, проявлениях и поступках.– Ну, она «женихается». Я не спрашиваю ни о чем. Думаю, она вышла из того возраста, когда делаются серьезные ошибки. Хотя понимаю, что от глупостей в жизни никуда не денешься. Их совершают люди в любом возрасте. Но если что… я ей всегда посоветую.– У нас была девочка… Маруся. Она погибла. Свою картину «Женщины в игре без правил» я посвятил Маше и Марусе. Обе они ушли в феврале.– Нет, Машка – Марина, а Маруся – Мария.– Недолго прожила – четыре месяца всего… Даже меньше.– Там много чего было, и врачебные ошибки, и все вместе взятое. Я не хочу этой темы касаться.– Не знаю… Еще все достаточно свежо… Это – особый внутренний мир людей, потерявших своих близких, который внешне никак не проявляется. Это такое третье «Я» возникает, которое не видимо, не слышимо, оно живет отдельно, своей отдельной жизнью… А иногда это третье «я» пожирает, пожирает, пожирает… Знаешь, нужно иметь очень мощную психику, очень мощные жизненные импульсы, которые позволяют нам жить с этим третьим «я». Оно никуда не уходит. Это твоя жизнь. Это частица тебя.Мое первое «я» наблюдает за моим третьим «я» с профессиональной точки зрения. Мне иногда хочется написать о своем третьем «я». Это как учебник скорой помощи. Потому что это очень мощная жизнь внутри тебя, и ты не можешь с этим справиться. Я не одинок в этом смысле. Я вижу, как некоторые люди просто рушатся. Вроде крепко стоит человек. Вроде ничего… А потом опадают листья… И на следующий день это дерево просто падает.– Я не отношусь, к сожалению, к таким людям. Наверное, тогда мне было бы проще. А мне не так легко, как хотелось бы.– Нет. Долечка – девочка наша – тоже умерла. Для меня это было серьезным потрясением. Я ведь брал ее с собой в Минск, где снимал «Каменскую». Она жила у меня на съемках по три месяца. Оставалась одна в гостинице на целый день. Хотя я приезжал в перерывах, кормил ее, выгуливал. Только не брал в кадр…– Она снялась в сериалах «Умножающая печаль», «Женская логика», «Каменская», «Женщины в игре без правил», в фильмах «Милый, дорогой, любимый, единственный» (там она сыграла грудного ребенка), «Фортуна», «Кризис среднего возраста», «Саломея», «Дикарка», «Точка», «Нанкинский пейзаж», в спектакле «Тартюф». А сейчас учится на высших режиссерских курсах на продюсерском факультете.– Да… и очень отважно. Молодцы мои девочки. А еще Вика снялась в сериале «Бухта Филиппа» и в «Докторе Живаго» у Прошкина – там она сыграла последнюю жену Юрия Живаго. Еще – в «Острове» Павла Лунгина… Там из нее изгоняют бесов – на фоне красивейших пейзажей. Этот фильм тоже, кстати, простопронизан болью.