Главное
Гид по Москве
Приметы и советы

Автор

Надежда Репина
Люба Полехина: Моя жизнь – колумбийский сериал
[b]Популярность пришла к Любови ПОЛЕХИНОЙ после роли сибирской девчушки из фильма Сергея Герасимова «Дочки-матери», которая убеждает героиню Тамары Макаровой, что она ее дочь. Затем Люба сыграла Александру Волкову в фильме «Юность Петра». Потом было еще 25 фильмов. Мы в Нью-Йорке, куда актриса приехала на экзамен по оперному искусству к своему сыну Диме Риберо.[i]Кроме мальчиков появились маньяки[/b][/i]– Бабушка моя из очень богатой, аристократической латышской семьи, – рассказывает Люба. – Стала женой белого офицера, которого расстреляли красные. Второй раз она вышла замуж за красного, которого тоже расстреляли. Она потеряла все свое имущество и рано умерла. Мама моя осталась сиротой.Папа был старше мамы на 10 лет. Он был очень интересным мужчиной. Нравился женщинам и был настолько добр, что не мог отказать этим дамам во взаимности.В результате у него появилось много побочных детей, с которыми я потом очень дружила. Моя мама принимала это нормально, никогда ничего плохого не говорила о моих братьях и сестрах. Например, с Виктором я познакомилась, когда моему сыну уже было три года. Виктор пришел к нам домой и сказал моей маме: «Я Любин брат». Она говорит: «Какой еще брат?» Сейчас мы дружим. Когда мама умирала, она сказала: «Считай, что он твой родной брат». Хотя у меня было два родных брата. Один умер несколько лет назад.Когда папа болел, мама писала письма его сыну на Украину. Отец лежал на кровати и диктовал ей. Он был очень артистичный человек, любил плясать, бил чечетку, пел красиво, играл на балалайке, на жалейке, на многих других музыкальных инструментах. Иногда его приглашали на свадьбы. И он таким образом даже подрабатывал. Папа собирал открытки с артистами. Он очень любил всех своих детей. Однажды мама спросила у одного из братьев: «Отец-то вам помогал?» Тот ответил: «Ну, конечно, помогал». Она говорит: «Поэтому у нас и денег не было».Жили мы под Курском. У меня было прозвище «артистка» еще с детства. После школы поехала поступать в Москву. Опоздала. Меня приютила одна бабуля, которая дала мне кров за то, что я убиралась в ее квартире. Потом я год работала дворником. Жила в подвале. Было холодно и страшно. У многих жильцов были ключи от подвала. Я постоянно боялась, что кто-то чужой войдет.Потом я поступила на актерский факультет к Герасимову, и мне повезло, что получила главную роль в его фильме «Дочки-матери». Сергей Апполинариевич сказал, что он не взял бы этот сценарий Володина, если бы не знал меня.[b]– Это ваша первая роль. Боялись?[/b]– Нет, никогда ([i]хохочет[/i]). Даже Герасимов говорил: «Ты, как тушканчик, идешь на камеру, ничего не боишься». Я была счастлива сниматься вместе с Тамарой Федоровной Макаровой, со Смоктуновским, с Герасимовым.[b]– А зависть со стороны других однокурсников была?[/b]– Открыто я этого не замечала. Но получила письмо, в котором была угроза: я должна отказаться от роли, иначе мне будет худо. Я знаю, кто это написал, но прощаю. За этот фильм у меня было много призов. Была отмечена как лучшая актриса года. Объездила с этим фильмом всю страну.[b]– Мальчики, наверное, табунами ходили за такой знаменитостью?[/b]– Да мальчики всегда ходили, но появились маньяки. В институте меня предупредили, что один парень постоянно про меня спрашивает. Однажды он подошел ко мне и сказал, что если я с ним не пойду, меня убьют. Я рассказала об этом Герасимову. Он позвонил в милицию. Ко мне приставили охранника, который сопровождал меня от общежития до института.Телохранители сидели со мной рядом на занятиях во ВГИКе. Некоторые были молодые и симпатичные, начинали приставать. Педагоги говорили: «А какое право они имеют сидеть с тобой на лекциях?» Даже на премьеру в другие города со мной ездили. Помню, ехала с одним из них в метро после выступления. У меня в руках были охапки цветов. Охранник стал приставать ко мне, и я отхлестала его этими цветами. Шляпки у цветов все отскочили. Когда я приехала домой и позвонила в милицию, они уже все знали. Видимо, кто-то еще за нами следил.Мне сказали: «Не волнуйтесь. Рядом с вами больше никого не будет, только на расстоянии». А на расстоянии еще смешнее было. Я выходила из института и не знала, кто это, охранник или бандит. Иду из ВГИКа, он за мной, я сажусь в автобус, он следом. Тогда я беру такси и приезжаю домой. Мне звонят и говорят: «Вы почему убежали?» Я отвечаю: «Убежала, потому что за мной гнались». Даже когда я не хотела идти в институт, за мной приходили рано, поднимали с кровати и говорили: «За тобой пришла машина, одевайся, поехали в институт».Как-то мы были на премьере в Грузии и жили на даче Шеварнадзе. Дача охраняется снаружи, а внутри все двери не закрываются. Но я уже всего боялась. Не спала ночью, а сидела в туалете, потому что он закрывался. И все дни я провела в туалете.[i][b]От мужа я бежала в Америку[/i]– Люба, где вы познакомились с мужем?[/b]– Мы учились на одном курсе. Марио Риберо из Колумбии учился на режиссерском факультете. Восемь лет мы встречались и поженились уже после ВГИКа, когда я вовсю снималась. Марио тогда сказал: «Сколько можно ждать?» Мы расписались. Тут и начались самые большие проблемы. Он захотел уехать работать на родину, а у меня было много предложений в Москве. Марио получил первый приз за сценарий по Гоголю, любил снимать комедию, сделал свое первое кино в России. У нас родился сын Дима, и муж хотел, чтобы мы приехали к нему в Колумбию. У него карьера хорошо пошла. В результате он уехал один. Лет шесть мы жили в разных странах. Каждую неделю Марио писал мне письма, я ему отвечала раз в месяц, мы перезванивались постоянно. Иногда он приезжал на кинофестивали в Москву со своими фильмами. Я съездила к мужу одна на две недели в Колумбию, в Боготу, когда сыну было уже восемь лет.[b]– А как переехали насовсем?[/b]– Я вернулась от Марио беременная. У нас родилась дочь Милана. Марио стал звонить и просить, чтобы мы приехали, что он нас очень любит и скучает и не мыслит без нас своей жизни. И когда я уже с двумя детьми (11 и 3 года) приехала к мужу летом в отпуск на два месяца, то поняла, что там действуют законы другой страны. В Колумбии абсолютный патриархат, и прав на своих детей я не имею. При всем том, что Марио хороший человек и любит всех нас, он не дал разрешения на выезд детей из Колумбии. И мне пришлось остаться тоже. Он не хотел со мной расставаться. Когда я поняла, что детей мне не отдадут, то смирилась, стала учить язык, работать там. И сейчас, когда у него другая семья, он каждый день разговаривает с детьми по телефону.[b]– Люба, а вы любили Марио?[/b]– Наверное, он больше меня любил. В моей жизни не было сумасшедшей любви. Надеюсь, еще будет.[b]– А поклонников много было?[/b]– Очень многие известные люди предлагали мне выйти замуж, когда у меня было уже двое детей. Был директор фестиваля из Франции, который сделал мне предложение через переводчика.[b]– В Москве у вас была квартира?[/b]– Я купила трехкомнатную квартиру. А в Колумбии мы жили у сестры Марио, потом я купила там квартиру, чтобы жить своей семьей. За шесть месяцев я выучила испанский язык, сейчас знаю его в совершенстве. У меня было много ролей в колумбийских фильмах и большое количество новых контрактов на несколько лет вперед.Но ничто было не в радость, потому что мне хотелось забрать детей и уехать в Россию. Я постоянно плакала. Поэтому и решила развестись с Марио. Он не давал мне развод. Говорил, что хочет сохранить семью.[b]– Он вас не выпускал?[/b]– Меня выпускал, но детей нет. Он говорил: «Я детей люблю так же как и ты». Дети тоже его очень любили и любят. Если бы я насильно попыталась вывезти детей, то по их законам меня посадили бы в тюрьму. Я так устала от всего, что уехала на неделю в Америку, в Майами, просто отдохнуть. Там познакомилась с русским мужчиной Володей, который закончил в Москве Институт международных отношений, был дипломатом. Но остался в Америке и занялся бизнесом. Через два дня после нашей встречи он сделал мне предложение. Я ответила, что замужем, и выйти за него не могу. Уехала опять в Боготу. Наконец, муж дал согласие на развод с условием, что мы будем жить вместе в гражданском браке. Он решил, что, если даст мне свободу, то таким образом как бы привяжет меня к себе. Но после развода я попросила его уйти из нашего дома. Марио ушел, но… арендовал дом рядом с нами, – его окна смотрели в наш двор. Он продолжал дарить мне цветы на все дни рождения и каждый день провожал детей в школу.Но я стала придумывать, как мне вместе с детьми бежать. Сказала ему, что мы уедем просто отдохнуть в Майами на две недели, съездим в Диснейленд, – купила билеты на самолет туда и обратно.Марио согласился. Я уехала в Америку и больше не вернулась. И Володя сразу на мне женился. Он хорошо относился к моим детям, арендовал дом для нас. Но тут начались другие проблемы. Моя жизнь – почти колумбийский сериал…Мой сын Дима, которому исполнилось 15 лет, возмутился моим поступком. Он не ожидал, что я уеду насовсем и так некрасиво поступлю с отцом, которого он обожал. У Марио начались жуткие стрессы после нашего отъезда, ему пришлось обращаться к психологам. Он очень сильно переживал эту ситуацию. И решил вернуться к отцу. Целый год он жил в Колумбии с Марио. Я только в тот момент поняла, насколько больно я мужу сделала. Сейчас я бы так не поступила. Постаралась бы сохранить семью.[i][b]Это наш папа[/i]– А нового мужа вы полюбили?[/b]– Сначала показалось, что полюбила, а потом поняла, что нет. Володя сказал моему сыну: «Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе с мамой? Она меня любит». Сын говорит: «Она твои деньги любит». Муж отвечает: «У меня их нет». «Ну, значит, она тебя скоро бросит», – напророчил Дима.Мы прожили три года и поняли, что разные люди. У нас начались конфликты. Он был очень ревнивый. Даже к Марио ревновал, когда тот звонил детям. В результате я Володю попросила уйти. И развелась с ним. Я всегда была инициатором разводов.[b]– Как вам жилось в Майами?[/b]– Я очень хорошо говорю по-испански, а в Майами 90 процентов испаноговорящих. В основном, это кубинцы-беженцы. Майами – самое близкое для них место. Русских они ненавидят. Однажды я слышала, как плохо они говорили про русских. Но они не знали, что я понимаю их язык.[b]– Какие отношения у детей с отцом сейчас?[/b]– Когда у Марио родилась дочка от новой жены, дети ревновали. Милана все время плакала, Дима замкнулся, замолчал. Они всегда отца считали святым. Я поняла: надо что-то делать и сказала Милане: «Пошли в магазин и купим этой девочке подарки». Милана закричала: «Нет, нет! Как это можно?» Но я ее убедила, что это необходимо сделать. Мы накупили много красивых вещей и принесли домой. Дима так обрадовался… Мы послали эти подарки в Колумбию. Марио сразу приехал к нам в Майами и пригласил в ресторан.Было такое напряжение… все мы молчали. И вдруг Марио со слезами на глазах произнес: «Каждый из вас имеет место в моем сердце. И если что-то случится плохое в моей жизни, то, пожалуйста, возьмите мою девочку к себе». Сразу все растрогались, повеселели и выпили вина.Марио часто приезжает в Майами на фестивали. Он – очень известный кинорежиссер в Колумбии. Его фильмы покупают все страны. Сейчас его девочке три года. Милана ездила к ним на каникулы. И если раньше его маленькая дочка говорила моей дочери: «Это только мой папа», то теперь она говорит: «Наш папа. Ты же понимаешь, мы должны делиться». Милана часто мне повторяет: «Мама, как я рада, что ты с моим папой познакомилась и очень хорошо, что вы продолжаете дружить». Она права. Если мои дети болели, я звонила в Колумбию мужу и просила обратиться к нашему домашнему доктору, который выписывает лекарство, – и на следующий день мы уже его имели в Майами. Мои дети выросли не только с моей любовью, но и с любовью отца.[b]– Чем сейчас занимается Дима?[/b]– Учится в Нью-Йорке, он будет оперным певцом. У него хороший голос – тенор. Но Дима и работает. Поет в церковном хоре, иногда дирижирует хором. Диме 23 года. Милане 17. Ей еще школу нужно закончить, двенадцатилетку. Она хочет быть актрисой и переехать в Нью-Йорк. Я буду рада, потому что дети очень скучают друг без друга. И я буду свободней. Смогу в Москву полететь.Меня много раз приглашали работать в России, но пришлось отказываться. Хотя я каждый год летаю в Москву. Я не продала там квартиру и даже дачу.[b]– А как мама?[/b]– Мама умерла четыре года назад в России. Она очень сильно болела. Рак. Врачи сказали, что она не проживет больше двух недель. Я решила забрать ее в Колумбию. Она не хотела ехать, плакала, говорила, что не хочет умирать в чужой стране. В Боготе ей сделали операцию, и мама прожила еще пять лет. А когда ей стало хуже, врачи посоветовали уехать на родину – в свой климат.К тому же внезапно на Украине умер мой старший брат. Неизвестно, что случилось. Возможно, его убили.[b]ДОСЬЕ «ВМ»Любовь ПОЛЕХИНА [/b][i]родилась 2 июля 1952 года в деревне Васильевка Курской области. В 1976 году закончила ВГИК (мастерская Сергея Герасимова). Cнялась в 15 российских фильмах, в том числе: «Дочки-матери», «Юность Петра», «В начале славных дел», «И это все о нем», «С любимыми не расставайтесь». Сыграла в 25 колумбийских картинах.[/i]Живет в Майами.[i][b]Майами–Москва[/b][/i]
Общество
Джина Лоллобриджида: После водки начинаю плакать
[b]Эсмеральда из «Собора Парижской Богоматери», сногсшибательная возлюбленная Фанфана-Тюльпана... Она поражала своей редкой красотой, и «простому советскому человеку» казалось невозможным увидеть итальянскую суперзвезду хоть когда-нибудь наяву. Но Лоллобриджида приезжала на московские кинофестивали, и это была не фантастика. А вот жители Приамурья такого феерического подарка, как приезд кинодивы в Благовещенск, и не мечтали получить. Но что случилось, то случилось.[i]Сегодня кино другое[/i]– Вы, кинозвезда и эталон женской красоты, на удивление просты в общении.[/b]– Я работаю для публики. А ко мне зрители всегда хорошо относились. Мы, актеры, должны уважать свою публику. Я всегда очень хорошо расположена к людям.[b]– Сегодняшнее кино отличается от того, что прославило вас?[/b]– Я имела счастье родиться в то время, когда итальянское кино было первое в мире. У нашего кино не было соперников. Сегодня кино изменилось, потому что появилось телевидение. Телевидение преподносит зрителям очень много персонажей. Но когда переключаешь каналы и видишь часто повторяющееся лицо, начинаешь искать что-то новое. Телевидение – это сильное средство общения, но оно быстро сжигает персонажей.Конечно, и кино сильное средство общения. Но в мое время публика нуждалась в звездах-актерах. Позже звездами стали режиссеры. И стали спрашивать зрители друг у друга, не какие актеры снимались в таком-то фильме, а кто режиссер? Антониони, Феллини? Значит, стоит идти смотреть фильм. И тогда актер ушел на второй план. Сегодня кино другое.Нет тех историй, которыми публика может вдохновляться. Очень жаль. Сегодня в фильмах очень много вульгарности, половых отношений, стрельбы и крови...[i][b]Все свои деньги я вложила в скульптуру[/i]– Какая сфера деятельности вам дороже – актерская работа, скульптура или, может быть, фотография?[/b]– Мне очень интересно заниматься скульптурой. Нужно прожить целую жизнь, чтобы до конца познать этот вид искусства. Эталоном для меня являются работы великого Микеланджело. Я вложила все свои деньги, которые заработала за всю жизнь, в скульптуру. И надеюсь, что меня будут помнить за мои произведения искусства. Между прочим, свою первую мировую выставку скульптур в 2003 году я решила организовать в Москве, в Музее имени Пушкина. Я уверена, что русский народ достаточно хорошо воспитан, разбирается в искусстве, чтобы понять мои работы. Я была приятно удивлена, что в течение недели мою выставку посетили четыре тысячи человек, а в субботу и воскресенье – шесть тысяч. Я не ожидала, что меня и мои работы так хорошо примут.Но не всегда бывает так хорошо. Возле меня иногда возникают люди-паразиты – чтобы пользоваться мной и заработать на мне деньги. Я в своей жизни шла по самому трудному пути, создала свою карьеру своими руками, никто мне не помог.Я ненавижу компромиссы. Я всегда иду своим путем, потому что люблю свободу. И так буду продолжать. После выставки в Москве ко мне подходили люди и благодарили. Они говорили: «Ваше искусство, вся ваша культурная деятельность показали вашу душу». Потому что, занимаясь искусством, я имею возможность показать те глубины, то самое лучшее, что есть во мне. Искусство это то, что делает нас живыми.[b]– А что вас привлекает в русском искусстве?[/b]– Русское искусство настоящее, искреннее. А в современном мире искусство перестало быть таковым. Появляются такие работы… Это просто издевательство над искусством. Когда ты приходишь в самый крупный музей Германии и видишь там настоящий труп, порезанный на кусочки как колбаса… это я не могу назвать искусством.[b]– У вас много различных наград. Какая из них наиболее дорога вам?[/b]– Пожалуй, премия Почетного легиона, которую я получила из рук Франсуа Миттерана. Эта награда за художественное достоинство.[b][i]В перерывах работы над скульптурой буду есть борщ[/i]– Как вы решились прилететь так далеко, на самую окраину России?[/b]– Я очень любопытна. Поэтому прилетела в Сибирь.[b]– Приамурье – это не Сибирь. Это еще дальше… Вы не в первый раз в России. А что вам, Джина, понравилось из нашей еды, напитков?[/b]– Борщ. Я хочу, чтобы мне объяснили, как его готовить, и надеюсь привезти в Италию рецепт борща. Я хочу начать работать над новой скульптурой и в перерывах есть борщ. Из напитков я пила в России водку. Но на следующий день после употребления водки я плохо себя чувствую и начинаю плакать. У меня начинается депрессия. Если я выпиваю стакан вина, то мне этого достаточно для хорошего настроения.[b]– Какими качествами, на ваш взгляд, нужно обладать современному человеку, чтобы жить полной жизнью, без репетиций?[/b]– Жизнь дала мне много талантов. Я прошла через большое количество испытаний. Одно из главных – война. Если ты остаешься в живых, этот опыт остается на всю жизнь в тебе и дает мудрость. В отличие от современной молодежи, я выросла неизбалованной. Всю свою карьеру я сделала своими руками. И никого ни о чем не просила.[i][b]Благовещенск–Москва[/b][/i]
Общество
Последняя любовь Елены Майоровой
Тайна ее гибели до сих пор не раскрыта. Есть много домыслов и предположений, но факт остается фактом: актриса ушла из жизни в огне. Как говорят, в квартире она была одна и выбежала на улицу, объятая пламенем, к служебному входу Театра им. Моссовета, который находился во дворе ее дома.[b]О Елене Майоровой вспоминает режиссер Наталья Пьянкова, в фильме которой «Странное время» актриса сыграла свою последнюю роль.[i]Меня обвиняли в спаивании Майоровой[/i]– Наташа, я видела твой фильм «Странное время» на фестивале «Кинотавр» в Сочи в 1997 году. Фильм тогда приняли хорошо, была положительная пресса, а Майорова серьезно претендовала на приз за исполнение главной женской роли. Почему затем вдруг на тебя и твою картину начались «наезды»?[/b]– Травля началась после съезда Союза кинематографистов, где я выступила в защиту Никиты Михалкова, который возглавляет союз. Его противники ополчились на меня. И сразу мой фильм, который получил много призов на международных кинофестивалях, стали называть бездарным и пошлым. Меня, помимо прочего, обвиняли в спаивании Елены Майоровой и в «плохом на нее воздействии». Это отвратительно![b]– Наташа, как все началось? Почему ты пригласила в свой фильм Майорову?[/b]– Я не была с ней знакома, но любила эту актрису по экрану. Мне очень нравилось ее лицо, в основном глаза, разъятый, как на иконах, совершенно не сфокусированный, охватывающий, женский, такой вселенский взгляд. И мне важна была такая актриса для характеристики героини, которая показана в достаточно рискованной истории (как любят говорить ханжи и моралисты). Мне важно было ее иконописное лицо, для того чтобы говорить о тонких и острых вещах – таких как любовь с первого взгляда. Встреча с героем Олега Василькова была для героини такой любовью с первого взгляда. Секс там был отодвинут…[b]– Как отодвинут? Герои обнажены… откровенная эротическая сцена…[/b]– Ну, там у них что-то не получилось… там были какие-то закавыки. Герой был не вполне в себе. Если смотреть внимательно, если отворачиваться от голых тел, считая, что это стыд-позор, стрем… если смотреть на это чистыми глазами, все можно увидеть и услышать.[b]– Почему в последнем кадре все персонажи фильма полностью обнажены и… сидят на деревьях?[/b]– Это такая трактовка Эдема.[b]– А зачем ты тоже вместе со всеми сидела на дереве в чем мать родила?[/b]– Из солидарности. Я поняла, что это последний шанс показать, что я еще ничего ([i]смеется[/i]). К тому же я тоже играла в своем фильме одну из ролей. Вообще вся съемочная группа снималась в этой сцене. Только оператор был одет и врач.Было начало ноября, хороший холодный солнечный день в Москве, в Ботаническом саду. У нас был ящик водки. Врач следил, чтобы не было переохлаждения и чтобы не напились. А то бы с деревьев попадали ([i]смеется[/i]).[b][i]Мы держали ее выше себя[/i]– Майорова сразу согласилась на эту роль?[/b]– Сразу. Ей отправили сценарий, а потом мы встретились в Доме кино, поднялись в ресторан и проговорили часа четыре. Она мне рассказывала о своей первой любви на Сахалине, где она родилась и провела детство и юность. Но сказала, что боится сниматься обнаженной и никогда якобы этого не делала – за нее снимались дублерши. Я поняла, что она лукавит, потому что в картине у Митты в фильме «Затерянный в Сибири» есть сцена в бане, где Елена снималась обнаженной. Но там это не касалось эротики. Она сказала, что понимает мою героиню и осознает, что это непорочная история о невостребованной любви сорокалетней женщины… Она мне все время говорила: «Мы с тобой ровесницы, и у нас много общего».[b]– Как она все-таки решилась раздеться?[/b]– Картина была малобюджетная, поэтому многие работники съемочной группы снимались как актеры. Она видела, как самоотверженно делается картина. Лена почувствовала себя частью нашего коллектива, и когда подошло время снимать эту постельную сцену, она к ней была готова. Она понимала, что тут нет никакого подвоха, что надо показать любовь и самоотверженность женщины, которая способна полюбить, помочь, обласкать… Когда снимали эту сцену, Лена сказала: «Пусть все уйдут, ассистент оператора пусть фокус наведет и тоже уйдет, а оператор пусть тоже разденется. Мы с Васильковым друг друга не стесняемся. Наташка – женщина (обо мне), пусть стоит». Ну, все ушли, оператор разделся до трусов – так и снимал.[b]– Лена и Васильков в фильме играли влюбленных. А в жизни?[/b]– Была… влюбленность между ними. Я помню, мы в новогоднюю ночь под утро должны были к ней приехать, а Олег проспал. Она обиделась. Он тоже говорил, что весь Новый год у него был испорчен. Уже у них были какие-то привязанности. Но на Рождество она уже приехала к нам. Все было хорошо. Завязались более тесные отношения. Лена и Олег часто вместе ездили на каток, слушали одну и ту же музыку.[b]– То есть был роман?[/b]– Они никогда не посвящали нас, вместе ли они ночуют. Она всегда имела свой приоритет в группе. Мы все были однокурсники, однокашники, подружки, а ее… держали выше себя. Она все же была звезда. И у нее была тяжелая судьба. Она долго шла к своему успеху. В театре у нее были сложности…[b]– Во МХАТе?[/b]– Да. Там что-то непонятное с Ефремовым, неполадки… выпивка. Были провалы алкогольные. Самое страшное – загнать этого змия внутрь себя. Из-за алкогольной зависимости в жизни ломаются какие-то вещи. Шила в мешке не утаишь. Нужно срочно кричать «SOS!» и искать того, кто поможет, кто вылечит.Они с Сережей Шерстюком, с мужем, вместе выпивали, и он был сторонником того, чтобы она это скрывала.[b][i]Ты там, где черемуха цветет[/i]– И все таки: что случилось в тот последний вечер, когда она погибла?[/b]– Говорят, она звонила в съемочную группу Александра Орлова «На ножах», где ее ждали на озвучание, и говорила, что у нее болит горло и она полощет его керосином… Я вообще не понимаю, почему до сих пор не проведено расследование… до сих пор остается нераскрытой тайна гибели Лены.[b]– Я слышала, что были водка и сигареты. При чем тут керосин?[/b]– Она очень тревожно себя в этот день чувствовала. Звонила Догилевой, Жене Миронову и Олегу Василькову. Но… страшная ирония судьбы: Васильков всего на три дня в это время уехал на съемки в Уфу, и у него на пейджере было очень много сигналов от нее (тогда мало у кого были мобильники). Тексты не доходили, проходили только сигналы. Кому-то из своих друзей она сказала: «Я никак не могу дозвониться до Олега». Мне она почему-то не позвонила и никому из нашей съемочной группы тоже. На другой день мы вместе с ней должны были улетать на кинофестиваль в Питер с нашей картиной.[b]– Почему она долго звонила Олегу?[/b]– Наверное, ждала помощи от него. Периодически было, когда она выпивала и ей становилось одиноко, она ему звонила, и он приезжал. Олег увозил ее за город и откачивал. Сам он не пил, потому что в это время был подшитый. Он ее всегда поддерживал. Олег приехал из Уфы в Москву и только по телевизору узнал о ее гибели. Он мне позвонил… заикался. Я его не узнала и не сразу поняла, что это Васильков.[b]– Он не отверг ее накануне?[/b]– Нет, нет. Он винил себя, что не смог оказаться рядом в этот момент. Васильков долго метался в страшных муках. Она потом к нему часто являлась, как наяву. Он говорил: «Еду в машине, смотрю в зеркало и вижу на заднем сиденье Лену». Его стопорило посреди дороги. А проезжая Троекуровское кладбище, он молился. Олег пытался долго найти объяснение случившемуся, как любой православный человек, который носит крест, и чистый парень, воспитанный в провинции. ([i]Олег из Воронежа[/i]). Его долго это терзало. Я думаю, что мучит и до сих пор. У Олега все время крутилась мысль, что она не сама… не сама это сделала. Ни он, ни она не виноваты. У нее было очень много поклонников, среди которых могли быть маньяки. Она ведь была театральная артистка, за которыми обычно ходит много почитателей.[b]– У нее до самой смерти продолжались близкие отношения с Олегом?[/b]– Да. В июне на «Кинотавре», за два месяца до гибели, они все время ходили, взявшись за руки. Она все переживала: «Вот... заканчивается наш «пионерский лагерь»… Мы через два дня должны возвращаться в Москву». Я утешала ее: «Лен, все только начинается. Сейчас фестивали начнутся, будем ездить». Она говорила: «Нет. Сначала съемки шли, потом премьера… последние денечки…»[b]– Насколько Олег моложе Лены?[/b]– На 12 лет. Ему было 28 лет.[b]– Сергей Шерстюк, ее муж, знал об Олеге?[/b]– Он что-то подозревал… наверное. У них были очень сложные отношения с Леной. На ее последний день рождения мы с Олегом приехали к ней. Дома были только Лена и Сергей. Она была уже выпивши и бузила. Лена и Васильков ставили свою музыку, которая им нравилась, из группы «Любэ»: «А ты там, где черемуха цветет…» Сережа возмущался. Ему не нравилась эта песня. У них назревал скандал. Мы решили, что Лену надо забрать, опасаясь, что они поссорятся. Но в результате оставили ее дома, потому что, кажется, Сергей очень ревновал ее к Олегу.[b][i]Меня зовет Лена[/i]– Когда ты последний раз видела Сергея?[/b]– На похоронах Лены, после отпевания. Он подошел, спросил: «Ну, она успела у тебя в картине все доделать?» Говорю: «Да». «Ну, слава богу, а то она у Орлова не успела». У него никаких претензий ко мне не было. Это позже началось, когда он уже заболел. ([i]Сергей умер от рака через девять месяцев после Лены[/i].)[b]– Почему он так спокойно с тобой разговаривал на похоронах?[/b]– Наверное, у него шок был. Я спросила: «Что ты теперь делать будешь?» Он сказал: «Наверное, в Америку уеду. Мне тут теперь делать нечего». Понимаешь, он свои картины продавал в Америку. Но так и не уехал. А через девять месяцев умер.[b]– Наташа, ведь не доказано, была ли гибель Елены случайностью. А если это самоубийство, почему ее отпевали? Ведь это грех.[/b]– Дело в том, что она попросила прощения у Сергея и у Бога, когда лежала на вахте Театра им. Моссовета. Она повторяла: «Прости меня, Бог, прости меня, Сережа». Потом она впала в кому.Священник разрешил ее отпевать, потому что Лена была верующая и потому что попросила прощения. На опознание пригласили Сергея Маковецкого, потому что Сергей был на даче, никому почему-то не дозвонились.[b]– На «Кинотавре» Лена все-таки не получила приз за лучшую женскую роль.[/b]– Хотя была представлена на главный приз. Председателем жюри был кинорежиссер Владимир Хотиненко, у которого она когда-то снималась. Лену предупредили заранее, что приз идет к ней, а уже накануне сказали, что приз будет у другой актрисы. Она очень огорчилась. Мы с ней взяли бутылочку водки, малосольные огурчики, пошли на берег моря. Я ей сказала: «Лена, это пока премьера, дальше может быть хуже. Ты должна быть готова». Она ответила: «Мне плевать, я в этой картине перешагнула через себя, через свои представления о людях и через представления людей обо мне. Я через многое перешагнула, мне все равно». Она видела, что многие ханжи стали ругать, не поняли картину, в которой она открыла свое женское нутро, которое раньше угадывалось только в ее глазах.На закрытии фестиваля Лена была в роскошном красном платье со шлейфом и с кульком семечек. И нас как призеров посадили во второй ряд.[b]– Зачем семечки?[/b]– Ну, это было сделано для эпатажа, чтобы показать, что ей на все наплевать.[b]– Это было в июне 1997 года, а в конце августа она погибла.[/b]– А через несколько месяцев после ее смерти Василькову пробили голову случайные люди во дворе его дома. У него осколок черепа застрял в мозгу. Была сложная операция, и первое, что он мне сказал, когда я приехала к нему в больницу: «Ты помнишь, какой сегодня день?» Он с кровавой головой лежал, у него были страшные спазмы. А потом: «Меня, наверное, зовет Лена. Сегодня ее день рождения». А в это время в другой больнице умирал Сережа.[b]– Олег потом выздоровел, женился?[/b]– Да, через какое-то время. И у него родился ребенок.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[i]Елена МАЙОРОВА [/b]родилась 30 мая 1948 года Южно-Сахалинске. Окончила ГИТИС. Фильмы: «Скорый поезд», «Вам и не снилось», «Одиноким предоставляется общежитие, «Мелкий бес», «Плащ Казановы», «Зина-Зинуля», «Странное время» «На ножах» (не успела озвучить, ее роль озвучила подруга).[/i][b]ДОСЬЕ «ВМ»[i]Олег ВАСИЛЬКОВ [/b]окончил актерский факультет ВГИКа. Фильмы: «Сто дней до приказа», «Не стреляйте в пассажира», «С Новым годом, Москва!», «Странное время», «Марш славянки», «Брат-2».[/i][b]ДОСЬЕ «ВМ»[i]Наталья ПЬЯНКОВА [/b]родилась в г. Мытищи Московской области в 1948 году. Окончила режиссерский факультет ВГИКа. Сняла фильмы «С Новым годом, Москва!», «Странное время», «Марш славянки».[/i]
Общество
Мы все с вами спали!
[b]Час на электричке от Нью-Йорка, и я уже у писателя Эдуарда Тополя в Принстоне, в живописном зеленом пригороде, где к дому подходят олени и зайцы и топчут цветочную клумбу, за которой любовно ухаживает Юля – молодая жена Эдуарда. Семья Тополя живет в трехэтажном таунхаусе, отделанном серым сайдингом. По дому носится их семилетний сын Антон, весь в веснушках-конопушках, как персонаж мультфильма. Тоша, между прочим, продемонстрировал нам великолепный степ, которому он обучается. Для этих занятий даже куплены специальные ботинки.[/b][i][b]Свой срок отбыл полностью[/i]– Эдуард, вы недавно прилетели из Москвы. Готовите к изданию новую книгу?[/b]– Нет, у меня были переговоры по поводу кино. Я закрыл свою писательскую лавочку два года тому назад и вернулся в кинематограф. Я ведь в литературу пришел из кино, когда мне пришлось эмигрировать из Советского Союза. Было ясно, что в Голливуде мне делать нечего, и, приехав в Америку, я решил, что с кино покончено. Это все равно, если бы китаец, приехав в Москву, рассказывал, что у него есть замечательный сценарий на китайском языке. Если бы я предложил сценарий для Голливуда, то он мог быть только на русском языке. Писать по-английски я не умею до сих пор. И я стал писать романы. И теперь, после двадцати пяти лет тюремного заключения в одиночке (хотя писательство – это скорее не заключение, а отшельничество), вновь вернулся в кино. У меня на роман уходит год. Несколько месяцев на сбор материала и семь-восемь месяцев чистой работы без выходных. Если мной написано 23 книги (это 23 года заключения), то считаю, что полностью отбыл свой срок – высшую меру наказания.[b]– Как вы оказались в Принстоне?[/b]– Сначала мы поселились в Нью-Йорке, потом переехали в Майами – поближе к океану. Когда приходилось летать в зимнюю, морозную Москву месяца на два, было приятно возвращаться к теплому океану в солнечную Флориду. А когда родился Антон, решили переехать в это райское место, потому что здесь ребенку лучше всего.[b]– Вы как-то заметили, что, приезжая в Россию, постоянно сталкиваетесь с хамством и жлобством.[/b]– В Америке этого сейчас тоже предостаточно. После того как упал железный занавес, все дерьмо, которое есть в России, немедленно всплывает в Америке. А все плохое, что есть в Америке, обязательно появляется в России. Все стало близко. А вот, скажем, такой бюрократии, которая есть в США, даже в России не было. В Америке ведь живут люди со всего мира. Мне объяснили еще 25 лет назад, когда я только приехал сюда, что эту страну построили авантюристы, бандиты, жулики. В Америку со всего мира съезжались неудачники. И в результате построили замечательную страну. Я думаю, что этот процесс продолжается.Едут не только из Советского Союза, но из Индии, Мексики, Китая… и привозят сюда свой менталитет. Мы привезли сюда совковость.[b]– И каков результат?[/b]– Таких крупномасштабных афер, жульнических операций, какие совершаются нашими соотечественниками, Америка не знала раньше. Чтобы, скажем, на два миллиарда долларов надуть страховую систему! Понемногу воровали все, но приехали русские высокоинтеллектуальные авантюристы, которые создали еще десять лет назад сеть фиктивных амбулаторий и врачебных пунктов по всей Калифорнии… Все эти пирамиды, которые возникали в России – «Чара», «Властелина», – стали возникать и в США.[i][b]У наших жуликов высшее образование[/i]– Вы сказали, что жулики и неудачники построили замечательную страну…[/b]– Россия всегда жила за царя. А Америка – страна индивидуумов. Чем больше человек зарабатывает, тем больше он платит налогов. Это выгодно Америке. Схема простая. Все – тебе, а государству – минимальное количество налогов. В России наоборот. Все отдай государству, а себе оставь минимум.В Америке поэтому больше возможностей реализоваться, разбогатеть, если ты как следует вкалываешь. Разбогатеть – это нормальная идеология. А в России разбогатеть можно только за счет воровства.Я приехал в США при президенте Картере, когда было 13 процентов инфляции, 14 процентов безработицы. Нью-Йорк был городом банкротов, где не работало метро. Мусорщики бастовали неделями, и город был завален горами мусорных черных мешков.Пришел Рейган и, освободив на три года мелких предпринимателей от налогов, привел экономику страны в порядок. В России мелких предпринимателей душат налогами и уничтожают крупные корпорации. 104 процента налогов должен в России заплатить директор завода с продукции, которую он производит. То есть он работает себе в убыток. В США многие русские живут очень хорошо, но есть, повторяю, и много аферистов, для которых тоже имеется огромное поле деятельности. Потому что есть большая русская колония, внутри которой можно брать друг друга за глотку.[b]– Мафия существует только внутри своей колонии или проникает в другие слои общества?[/b]– Китайская, например, не проникает, а русская проникает, потому что у русских – высшее образование. Приезжают люди с двумя языками. До приезда русских бензин здесь не разбавляли. Американцы не предполагали, что это возможно. Была итальянская мафия в США. Это наркотики, спиртные напитки… Но русская мафия проводила невиданные аферы: привозили танкерами нефть и нелегально продавали. Создавали так называемую «ромашку», то есть цепь фирм-однодневок по принципу лепестков ромашки: одна фирма продала нефть другой, другая – третьей и так далее по цепочке. Продажа проходила только на бумаге. Последняя фирма разбавила нефть и продала. Концов найти нельзя.25 лет назад в Америку вместе с женой сюда приехал заведующий кафедрой марксизма-ленинизма ташкентского университета. Быстро развелся. И оба стали получать пособие, каждый по 480 долларов, как одинокий, и скидку на квартиру по восьмой программе.Плюс на 120 долларов каждому – талоны на питание. Каждое утро он покупал бутылку водки, приходил еще к одному такому же лентяю, и они с утра до вечера критиковали Америку. И замечательно так жил человек многие годы. При том, что эти люди не были пенсионерами.[i][b]Пугачева должна мне приз[/i]– А как вам жилось, когда вы только приехали?[/b]– Мы с приятелем сняли за 280 долларов в месяц квартиру в Манхеттэне на 178-й улице. Я писал рассказы в русскоязычную газету «Новое русское слово» и получал 25 долларов в неделю. И еще я работал в маленьком еврейском издании, где редактировал религиозные книжки. Потом здесь появилось русские радио и телевидение. Его организовали двое ребят-бизнесменов. Я был у них главным редактором. Когда эти двое обанкротились, я в течение полугода получал пособие по безработице.[b]– Где вы познакомились с Юлей?[/b]– В часе езды к северу от Нью-Йорка среди гор есть прекрасное озеро. Там я снимал комнату, чтобы писать свои романы. И однажды увидел юную прекрасную женщину, которая шла купаться в озере. Я тоже пошел. Юля приехала в гости к своему дедушке. Так мы познакомились. Уже 12 лет вместе.[b]– Расскажите о вашей дружбе с режиссером Александром Стефановичем, который был одним из мужей Пугачевой.[/b]– Мы сейчас не общаемся. Просто вместе написали сценарий «Я хочу твою девушку».[b]– Стефанович очень откровенно и нелицеприятно вспоминает о своем браке с Аллой Борисовной.[/b]– Самые неприятные откровения о Пугачевой я выбросил. Если бы она знала об этом, то вручила бы мне приз. Есть вещи, которые должны остаться только между двумя когда-то близкими людьми. Их нельзя обнародовать. К тому же под всем этим стояла моя фамилия. Я не мог этого допустить.[b]– Я слышала, как на одной из московских тусовок девушки приветствовали вас возгласами: «Мы все с вами спали!», имея в виду описание подробностей постельных сцен в ваших романах. А вы в самом деле считаете, что в области физической любви сделали какие-то открытия и можете чему-то научить своих читателей?[/b]– Во всяком случае, мне многие писали об этом.[b]– Может быть, это люди вашего поколения, которые жили в коммуналках по шесть человек в десятиметровой комнате?[/b]– Не буду спорить.[i][b]Принстон–Москва[/i]СПРАВКА «ВМ»[/b][i]Эдуард Тополь родился в 1939 году в Баку. Окончил Азербайджанский государственный университет и Всесоюзный государственный институт кинематографии (1965). В 1979 году эмигрировал в США. Автор остросюжетных романов «Красная площадь», «Подлодка У-137», «Красный снег», «Журналист для Брежнева» и др., эротических романов «Невинная Настя», «Россия в постели» и т. п. По сценариям Тополя сняты фильмы «Юнга Северного флота», «Красная площадь», «Несовершеннолетние» и др.[/i]
Общество
Нормальный человек – это монстр
Так совпало, что вернисаж российского и американского художника Михаила Шемякина в городской ратуше Витебска состоялся накануне 120-летия другого знаменитого художника Марка Шагала. Шемякин же приехал в Витебск на фестиваль «Славянский базар», как он сам говорит, с большими идеями. И если они реализуются, он будет очень рад. Одна из задумок – открыть на белорусской земле филиал своего Института философии и психологии творчества.Ну, а пока художник представил свои графические работы из серий «Чрево Парижа», «Людиптицы», «Владимир Высоцкий», а также серию графики «Карнавал». О творчестве, о своем роде, о карательной медицине, о Высоцком и Церетели и о многом другом художник поведал нашему корреспонденту, навестившему его на американщине незадолго до вылета в Витебск……От Нью-Йорка нужно два с половиной часа ехать на электричке вдоль Гудзона до станции «Хадсон», чтобы добраться до дома Шемякина. Впрочем, у Михаила три дома, которые расположены в личном парке художника. Один – мастерская, другой – гостевой, а в третьем живет сам мастер со своей женой, рыжеволосой француженкой Сарой.Она-то и встретила меня на станции и показала изумительной красоты городок Хадсон, в котором проживают художники, писатели и прочие творцы. А затем – парк Шемякина. Там стоят скульптуры – как его, так и других мастеров. В огромной гостиной хозяйского дома высокие потолки и тоже высокие старинные стулья вдоль длинного стола. На столе – серебряные подсвечники и прекрасный сервиз – пробный экземпляр к балету «Щелкунчик», который оформил Михаил для Мариинского театра. При этом по дому ходят коты разных мастей. Сара в длинной юбке и цветастом жакете выглядит очень живописно, будто сошедшая с полотен старых мастеров. Михаил, как всегда, в черном.[b]– Правда, что вы собираетесь возвращаться в Россию?[/b]– Никогда этого не говорил. Я до сих пор служу России, несмотря на мое изгнание. Но начинать свою жизнь сначала, приспосабливаясь, я не собираюсь. Я остаюсь американским гражданином, считаю Америку одной из лучших демократических стран, хорошо защищающей интересы своих граждан.С Америкой я работаю очень давно. Моя первая выставка здесь состоялась в 1969 году, еще до моего изгнания из России.[b]– Михаил, как вы стали джигитом, абреком?[/b]– Мой отец был военный, он с девяти лет на коне, в тринадцать лет командовал взводом. Отец – кабардинский князь и не боялся в тридцатые годы упоминать об этом факте в своих анкетах. С него за это шесть раз снимали погоны и даже выгоняли из армии. Но он никогда не отрекался от своего рода. Так как отец был очень ревнивым кабардинцем, то маму он забрал с собой служить в кавалерию. Она провела на коне больше двух лет, и ее даже наградили орденами и медалями. Когда мама почувствовала, что беременна, ее эвакуировали в Москву.Я родился в 1943 году на Арбате. Прилетел отец, и по кабардинскому обычаю, взяв меня на руки, сделал три круга на коне по Арбатскому дворику. Так я стал джигитом, абреком. После победы отец остался в Германии, был комендантом нескольких городов.Мы жили с ним. Я учился в Дрездене. Когда переехали в Ленинград, родители развелись. Мама, Юлия Предтеченская, стала актрисой, играла в театре кукол, а потом в Мариинском театре.[b]– Правда, что вы год жили отшельником в пещере?[/b]– Просто бродяжничал по югу. В горах ночевать приходилось в пещере, которую я выбирал. Там было опасно. Водились змеи и скорпионы…[b]– Почему вы бродяжничали?[/b]– Мне хотелось выгнать из себя химикалии, которыми кололи меня в сумасшедшем доме, когда я был на принудительном лечении в клинике Осипова. Там терялось ощущение реальности. И была страшная аура. Очень тяжело находиться среди сумасшедших. Мне поставили диагноз «вялотекущая шизофрения», и упекли туда на три года.Лежал я в беспокойном полубуйном отделении, где не было вилок, ножей. Делали мне инсулиновые шоки. Это опасно для здорового человека. Потом этих людей, заколотых химией, отправляли за город доживать.Меня вызволила мама, которая взяла меня на поруки. В результате, я пробыл в сумасшедшем доме полгода. Если бы не она – я был бы овощ. И года через два меня бы не стало.Это называлась карательная медицина. Когда человека считали инакомыслящим. Официально КГБ передавало психиатрам его досье с командой изолировать этого человека от общества. Приезжала машина скорой помощи, человека вязали, и он навсегда исчезал. Лишался всех прав автоматически.Когда я вышел оттуда, то через два месяца плохо себя почувствовал. Сказались эксперименты, которые надо мной производили в сумасшедшем доме. Я сел в самолет и улетел в горы, вспомнив о том, что животные лечатся природой. В горах я общался с монахами, которые жили в секретных скитах. Потому что монастыри закрывали, а монахи, которые принесли обет, вынуждены были уходить в горы. Через год я вернулся с Кавказа и вскоре смог заниматься живописью.[b]– А за что вас изолировали?[/b]– За инакомыслие. Нас сажали, кололи, старались привести в состояние бодрости и радужных надежд, в которых должен находиться советский человек. Там я сделал много рисунков огрызками карандашей. Их отбирали врачи.[b]– Как тогда вам фильм Кончаловского «Дом дураков»?[/b]– Нет, конечно, я выключил. Такая чепуха. Кстати, один знаменитый психиатр сказал, что любой здоровый человек имеет отклонения от того, что называется нормой. Нормальный человек – это монстр.[b]– А правда, что вы когда-то ушли в монастырь? И там стали пить по-черному?[/b]– Это было в юности. Я ушел в Псковско-Печорский монастырь, был послушником, келейником у отца Алипия. Это глава монастыря, замечательный человек, бывший военный офицер. А у него всегда вечерами было настоящее офицерское застолье. Не будешь пить, отправят спать в сарае.[b]– А вы глубоко верующий человек?[/b]– Если бы это было так, я бы передвигал горы. А когда вера величиной с горчичное зерно... Я разочаровался не в религии или в Боге, а в монашеской жизни.[b]– На вас необычная одежда…[/b]– Чем же? На мне прочные армейские штаны и рубаха с множеством карманов, как чертова кожа. Это удобно для художника, не рвется… В сапогах удобно на природе. Почти все здесь одеты, как я. Так хорошо корчевать пни, работать на природе. Здесь много магазинов, которые продают списанную униформу.[b]– Но я вас и на телевидение видела в военной форме.[/b]– А у меня и костюма нет. Я вообще не придаю значения одежде, ношу, что удобно.[b]– Откуда у вас шрамы?[/b]– Мне на лицо упала решетка при работе над скульптурой.[b]– И в драках?[/b]– Ну конечно. Я же был запойный. С кем я дрался, не помню.[b]– А в Америке приходилось драться[/b]?– Да, конечно. Грандиозная драка была с ангелами ада, рокерами на мотоциклах. Они сами хотели со мной подраться и ждали меня в баре с цепями в Сохо. От бутылок в баре ничего не осталось. Все я переметал им в голову. Потом с воплями прорвался на улицу.[b]– Сразу вспоминаются страницы из книги Марины Влади о вашей дружбе с Высоцким. Вы с Мариной еще общаетесь?[/b]– Мало. Она часто мешала нам в работе, ревновала к Володе. А в своей книге «Прерванный полет» написала:«Я не понимаю, что их связывало, кроме таланта и страсти к выпивке». Глупее фразы я не читал. И потом… вся эта книга лживая и несправедливая. Дети Володи после этой книги подавали на нее в суд.Был большой скандал. Многие от нее отвернулись после этой книги. Конечно, в последние годы между ними было заметно отчуждение. Она очень деспотичный человек. Она ему кричала: «Я тебе закрою въезд в западный мир!» А Высоцкий уже не мог жить постоянно в России, ему хотелось хлебнуть глоток свободного мира. Но здесь он полностью зависел от Марины.Вообще после смерти Володи возникло много неприятных моментов. Много порассказывали Марине о нем. А он еще не был похоронен. После похорон она сказала: «С одной стороны, я рыдаю о нем, с другой стороны, я его проклинаю, потому что мне столько наговорили. У меня волосы дыбом становились». Что это – русский или советский характер? Любая другая нация так себя не поведет.[b]– Что тогда вы думаете о творческих людях в России?[/b]– Им нелегко. Серьезные литераторы, художники, композиторы оказались без поддержки государства беспомощными, как дети. Эти пожилые люди не понимали, что происходит в стране. Я Аникушину послал дубленку, чтобы старик не замерзал. А с него ее сняли на улице. И он в слезах, в одном пиджаке бежал домой. А это богатейший человек. Все это становится страшным.[b]– А в Америке?[/b]– Здесь ужас – в изобразительном искусстве. Вы можете не знать ничего в живописи, не понимать, что такое глина и пластилин и продвигаться в американском искусстве как колоссальный скульптор. В живописи вы можете не брать в руки ни кисточку, ни карандаш. Это не модно.Модна банка с дерьмом Манцонни, которая стоит 150 тысяч долларов, хотя сам так называемый художник давно умер. Эти запаянные банки тиражом 150 экземпляров подписаны: «Мое дерьмо…» Поставил свою подпись. Сделал такую шутливую серию. Сейчас они продаются на всех аукционах.Мой друг – итальянский художник, который живет в Венеции, сделал такую же вещь и подписался. Его посадили на две недели за хулиганство. Он долго кричал во всех газетах «Почему мое дерьмо ценится меньше, чем дерьмо Манцонни?» Это колоссальный бизнес, где вертятся миллиарды. Господствует художественная мафия, управляющая умами богатых людей и диктующая вкус.[b]– Вы думаете, в России по-другому[/b]?– Надвигается то же самое. Церетели наградил несколько таких концептуалистов, среди них, кажется Кулик, который раздевается, голый бегает, лает. Кто-то из них сделал манекен Льва Толстого, а над головой поставили большую клетку с курами, и они гадили на голову и рукописи Льва Толстого. Это сделало большой бум, и кто-то из этой шпаны получил золотую медаль от академии художеств из рук Зураба Константиновича Церетели.Я видел эту фотографию с загаженной головой Льва Толстого. Еще выставили манекен ныне покойного римского папы, который лежит, а на него свалился громадный камень с неба. Сейчас модно это. Я не против. Но когда это становится ведущим, и уже настоящих художников, скульпторов и живописцев объявляют ретроградами, которые отстали от века и от самого искусства… Это грустно. Потому что профессионализм на сегодняшний день начинает растворяться, исчезать. В одной французской газете было написано, что следующее столетие дилетантов. Кроме высоких технологий.[b]– А вам нравится Петр Первый Церетели?[/b]– Нормальная скульптура. Конечно, если бы она стояла на более открытом водном пространстве… Хорошую идею предложил когда-то Собчак, когда спорили, где ее ставить. Он предложил, как маяк установить в Кронштадте, на северном водном пространстве. Это было бы интересно.[b]– Вы были дружны с Собчаком?[/b]– Да, мы дружили. После его смерти я сделал надгробный памятник. Он стоит на Никольском кладбище. Это его бюст в университетской мантии.[b]– А как вы относитесь к его дочери, Ксении?[/b]– Я знал ее совсем ребенком, когда она приходила к папе в бюро суп есть. Она очень неглупый человек, который хорошо понимает, как можно завоевать прессу и ее внимание.[b]– Расскажите о своей жене Саре.[/b]– Сара происходит из старинной французской семьи, которая уже 300 лет живет в Америке. Они вынуждены были бежать через Голландию, когда преследовали протестантов. Мы познакомились, когда Сара работала переводчиком на фильме о Высоцком. Здесь она ведет все мои дела.[b]– Михаил, вот вопрос по вашим картинам. Что значат длинные носы? Это связано с Фрейдом? Или означает фаллический символ?[/b]– Да нет. Это комедия дель арте. Все что связано с театром, должно носить ярко выраженный гротескный характер. Японские театральные носы даже превышают своими размерами итальянские носы комедии дель арте. В итальянской комедии дель арте носы иногда достигают 60 сантиметров.Если уж говорить о фаллосе, то итальянцы использовали шутливые палки в комедии дель арте, обходясь без символов. А у меня это крысы в спектакле «Щелкунчик», который идет в Мариинском театре.[b]– Правда, что во Франции вы купили старый монастырь за символические деньги?[/b]– Да. Французы продали мне монастырь для открытия филиала Института психологии творчества, который работает уже около сорока лет. Это красивое место, в королевском парке, внутри крепости. Час езды от Парижа на скоростном поезде. Рядом замок, где Жанна Д’Арк уговорила Карла Седьмого выступить против англичан. Но там пока нельзя жить. Нужно отреставрировать, для этого нужны деньги. Место просто сказочное.
Общество
Входи сюда, усталая мужчина!
[b]«Входи сюда, усталая мужчина. И отдохни от чужеземных свар. Нам целый мир покажется чужбиной. Отечество нам «Русский самовар» – так откликнулся писатель Василий Аксенов на этот росток русской жизни в бетонных джунглях Нью-Йорка. Про «Самовар» Романа Каплана ходят легенды. Любая популярная личность из России считает своим долгом посетить знаменитый ресторан, который не так давно отпраздновал двадцатилетие. И не только посетить – но и воспеть в своем творчестве. Поэтому мне было чрезвычайно интересно увидеть его своими глазами и познакомиться с его создателями.[i]Идем к Роману[/b][/i]Так как земля в Нью-Йорке дорогая, ресторан имеет удлиненную форму – от входа вглубь. Часть «Самовара» – бар, где маленькие столики стоят под красными абажурами, над обеденными столиками – абажуры зеленые. На всех столах скатерти в виде русских расписных платков.Посреди помещения – белый рояль, который подарил «своему» заведению знаменитый американский, а ранее советский танцовщик балета Михаил Барышников. На этом рояле порой играет и, как говорят, великолепно поет Аня – жена знаменитого скульптора Эрнста Неизвестного. Кстати, Неизвестный всегда подчеркивает: «Мы не говорим: «Идем в «Самовар». Мы говорим: «Идем к Роману».На втором этаже расположены залы, где часто проходят литературные вечера. Это помещение зовется «Сигарной» и было спроектировано художником Феликсом-Львом Збарским (его отец бальзамировал труп Ленина), бывшим мужем Марианны Вертинской. Здесь регулярно устраиваются поэтические вечера и пресс-конференции.Владельцев ресторана сначала было трое: Михаил Барышников, Роман Каплан и Иосиф Бродский. После смерти последнего владельцев, соответственно, осталось двое. Портрет Бродского висит над его когда-то любимым столиком в самом дальнем углу заведения.Наплыв гостей бывает в основном в выходные дни, но Роман Каплан с семи вечера здесь постоянно. Барышников сейчас тут бывает редко, он проживает с семьей в загородном доме, преподает и дает иногда благотворительные концерты в церквях. Например, к слову, 1500 долларов стоил билет на его концерт в пользу борьбы со СПИДом.[i][b]Хочешь выпить – открой ресторан[/b][/i]Когда в «Самовар» приходят знакомые Романа Каплана, он непременно подсаживается к ним. И за этот столик официант приносит фирменную клюквенную водку в небольшом графинчике (ужасно вкусную). Ею потчевали и меня – как гостя владельца заведения. И я сразу приступила к расспросам.[b]– Роман, правда ли, что сначала в Израиле вы открыли пельменную и все ходили только к вам?[/b]– Не совсем. В Израиле я на спор открыл ресторан «Самовар», где в том числе готовили и фирменные пельмени. А так как я преподавал и часто уезжал из города, то в том «Самоваре» все активно разворовывали. Тем не менее русских ресторанов тогда в Израиле не было, поэтому «Самовар» пользовался популярностью.Когда я приехал в Нью-Йорк и работал в художественной галерее, часто вечерами не хотелось уходить домой. Ведь раньше люди приезжали в Америку из России и жили в информационном вакууме. Это сейчас достаточно зайти в Интернет или купить любую газету. Но у наших была потребность в общении в чужой стране. Они приходили ко мне в галерею, где мы общались, разговаривали. Образовался такой русско-еврейский клуб. А вечером, когда галерея закрывалась, эмигранты заходили ко мне домой, напротив. Я что-то готовил. А надо сказать, что я очень прилично готовлю. И сейчас могу приготовить любое блюдо из меню нашего ресторана.[b]– А близкие не были против этих ежедневных посиделок?[/b]– В семь вечера домой приходила моя жена, а у меня полон дом гостей. Ей приходилось ухаживать за гостями, потом мыть посуду до полуночи. А утром опять на работу. И так продолжалось лет восемь. Наконец, она сказала: «Если тебе так хочется выпивать и закусывать, открой ресторан». И я всерьез задумался.Вообще-то по профессии я синхронный переводчик и преподаватель русской и американской литературы. Но это оказалось здесь никому не нужным. И я стал думать об открытии своего ресторана, который представлял как клуб.[b]– Как Дом кино в Москве?[/b]– Вот-вот. Я помню, когда я приходил в московский Дом кино, то всегда мог к кому-то подсесть, встречал кого-то из друзей, словом, всегда попадал в знакомую для меня обстановку. Поэтому когда я думал об открытии ресторана, то представлял его именно таким.[i][b]Приветливое место[/i]– Это вы предложили Бродскому и Барышникову вместе открыть ресторан?[/b]– Я не скажу, что с Бродским мы были корешами, но достаточно добрыми приятелями еще по Ленинграду. Я оттуда в Москву уехал в 1963 году. Из Москвы в 1972 году перебрался в Израиль. Оттуда – в Америку. У меня уже появился ресторан в Нью-Йорке, но было трудно. Публика не шла – рядом закрылись два театра, никто вечером у нас не ужинал…И мой ресторан стал прогорать. А Иосиф Бродский в это время (1987 год) получил Нобелевскую премию. Я ему позвонил и сказал: «Чувак, ты в первый раз в жизни в богатстве, а я в полном банкротстве. Я понимаю, что могу тебе не отдать долг никогда, но поэтому предлагаю долю».Он отвечает: «Надо поговорить с Мышью». А Мышью он называл Барышникова (потому что Миша-мышь). В результате они вошли в наше содружество и дали деньги. Но самое главное, они дали ресторану свои имена, что дороже всяких денег. Место у нас доброе, приветливое, и люди потихоньку стали узнавать нас.[b]– Расскажите о Барышникове и Бродском. Какие они?[/b]– Это люди яркого таланта. Один – рукой, а другой – ногой. Это сказал Иосиф, а не я.[i]Взгляни сочувственно, Роман, на здесь напущенный туман, на след Пегасова копыта, на то, как двадцать лет убито.[/i]Это написал для меня Иосиф. Или вот еще, когда Бродский не пришел на мой день рождения, и в оправдание написал эти стихи.[i]Прости, Роман, меня, мерзавца! Дай по лицу.Но приключилось нализаться вчера певцу.И потому в твоей гостиной был только Юз.Роман, я был всегда скотиной и остаюсь.[/i]А Юз – это Алешковский.А еще Бродский как-то написал:[i]Что делать нам в Нью-Йорке?Он холоднее, чем Луна.Возьмем себе чуть-чуть икоркиИ водочки на ароматной корке...Согреемся у Каплана…[/i][b]– А как нобелевский лауреат вел себя в ресторане?[/b]– Иосиф любил петь. И часто здесь пел для посетителей. Обожал причем военные песни: «На позицию девушка провожала бойца», «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина», «Вспомню я пехоту и родную роту и тебя за то, что ты дал мне закурить»[i][b]Драку заказывали?[/i]– А к вам ходят ужинать американцы?[/b]– Они приходят поесть. А русские приходят общаться. Как когда-то на российские кухни.[b]– А драки случаются?[/b]– Бывают. Но редко.[b]– А вот мне Эрнст Неизвестный признался, что недавно подрался в ресторане. Это не у вас?[/b]– Нет.[b]– А Шемякин, который тоже любит помахать кулаками?[/b]– Шемякин не дрался, но скандалил. Он ведь странный человек. Одна его часть белая, как белый ангел, вторая – черная, как черный ангел. Поэтому, когда он что-то натворит, потом у него наступает раскаяние и момент щедрости. Поэтому я его прощаю.[b]– А вам самому приходилось пускать в ход руки?[/b]– Я не люблю этого. Случалось, правда, выплескивать в лицо шампанское из бокала, чтобы остудить оппонента.[i][b]У «Самовара» я и моя Маша[/b][/i]Кого только не встретишь в «Самоваре»! Например, участника знаменитого, но, увы, распавшегося тандема – литератора Александра Гениса, прославившегося в паре с Петром Вайлем.На дне рождения ресторана литератор заявил: «Самовар» останется в истории русской Америки!» И написал на двери подсобки: «Роману – Самовару и человеку!» Кстати, пожаловавшие на юбилей в тот вечер знаменитости исписали дверь до пола. А авангардист Комар нарисовал красный транспарант и вставил в него слова: «СЛАВАВЕЛИКОМУРОМАНУ».Здесь до сих пор вспоминают, как в «Самоваре» разносила борщи и пельмени знаменитая киноактриса Елена Коренева. Она приехала в Америку после ссоры с Кончаловским. Жила с каким-то бисексуалом, потом с наркоманом. Бродский пригласил ее работать в «Самовар». Говорят, именно здесь она переборола свои житейские неурядицы, восстановила психику и вернулась в Россию.Вообще стены «Самовара», увешанные картинами и фотографиями, помнят десятки российских деятелей культуры и немало западных знаменитостей. У белого рояля кроме Бродского пели Андрей Макаревич, Булат Окуджава, Дмитрий Хворостовский, Лайза Минелли. Даже скандалист Юз Алешковский не так давно дал там концерт, на котором исполнил, в частности, свою легендарную песню «Товарищ Сталин, вы большой ученый», которую часто ошибочно приписывают Владимиру Высоцкому.А в тот вечер, когда мы беседовали с Капланом, в ресторан пожаловали российские знаменитости: московский киновед и культуролог Кирилл Разлогов, художник Лев Збарский, Лена и Катя Довлатовы (вдова и дочь знаменитого писателя), поэт Юрий Рытхэу, который принес Роману в подарок новую книжку стихов.И за каждый столик к своим соотечественникам присаживался гостеприимный хозяин. А вслед за ним официант ставил на столик графинчик с клюквенной водкой. И никто, замечу, не отказывался.[b][i]Нью-Йорк–Москва[/i][/b][b]СПРАВКА «ВМ»[/b][i]Роман Каплан по первой профессии преподаватель русской и американской литературы, синхронный переводчик. В Московском доме кино (еще в старом, на улице Воровского, где сейчас Театр киноактера) и в других творческих домах переводил «с экрана» пиратские копии заграничных фильмов.[/i]
Общество
Боль не проходит никогда…
[b]После ошеломляющего успеха «Идиота» Владимира Бортко вслед за Сергеем Соловьевым, экранизирующим «Анну Каренину», на русскую литературу ХIХ века обратил свое внимание актер, режиссер и продюсер Юрий МОРОЗ («Принцесса цирка», «Картина», «Тайны черных дроздов», «Петр Первый», «Черный квадрат», «Каменская», «Точка» и др.). Сегодня Мороз заканчивает снимать 12-серийный фильм «Братья Карамазовы». Причем обещает перенести последний и самый знаменитый роман Достоевского на экран не частично, как сделал Иван Пырьев и американцы в картине с Юлом Бриннером, а полностью.[/b]В отличие от Бортко, Мороз не стал звать в свой сериал звезд, а набрал молодежь. Митю Карамазова играет Сергей Горобченко, Ивана – Анатолий Белый, Алешу – Александр Голубев. Ведь в романе каждому из братьев нет и тридцати, хотя рассуждают они как зрелые мужчины. Но Мороз не пошел по стопам Пырьева, взявшего когда-то на главные роли в своем фильме Михаила Ульянова, Кирилла Лаврова и Алексея Мягкова. А решил: «Пусть лучше страсти будут молодые, а взрослые мысли приложатся».А вот на роль госпожи Хохлаковой он позвал Дину Корзун. Мне подумалось: если бы была жива его жена, Марина Левтова, эта роль, наверняка, досталась бы ей… Но увы...Семь лет назад, в 2000-м году, в последний день зимы, катаясь на снегоходе, она трагически погибла. Причем сразу после премьеры фильма Данелии «Фортуна», где в главной роли снялась дочь Марины и Юрия Мороза – Даша. Даше тогда, к счастью, повезло. Она осталась жива. Юрий прожил с Мариной Левтовой 20 лет. Называл жену ласково Машей, Маней. Так звали ее и мы, Юрины однокурсники. Наш разговор начался с грустных воспоминаний.[b]– Юра, Маша действительно была сильной личностью и пыталась главенствовать в семье?[/b]– Это вопрос соотношения сил в семье. Маша была человеком активным. Я менее энергичен. И чтобы не превратиться в Добчинского и Бобчинского, которые постоянно перебивают друг друга, нужно кому-то из двоих остановиться. Думаю, что мужчине. Он менее многословен, чем женщина. Это естественно и нормально. Если, конечно, в этот момент женщина не начинает руководить процессом и мужчиной. Но это уже другая крайность. Маша к таким женщинам не относилась. Она была достаточно умна и мудра. Она на эту территорию не заходила. Она всегда вела дом – это была ее прерогатива, занималась Дашкой и ее уроками. Параллельно работала.[b]– Кто должен быть главой семьи?[/b]– Все-таки я человек своего поколения. И считаю, что глава дома – мужчина, который в большей степени несет ответственность за материальную сторону жизни. Городская жизнь, конечно, вносит свои коррективы. Но в деревенской жизни система отношений выстраивается сразу. Мужчины пилят лес, кладут избу, таскают бревна, пашут. Женщины смотрят за детьми, варят, что-то делают по огороду.[b]– Просто идиллия. А вот в вашей супружеской жизни случались ссоры, которые могли довести до развода?[/b]– Действительно, мы с Машей ссорились иногда достаточно сильно, могли пару дней не общаться и дуться друг на друга. Но до развода не доходило.[b]– А увлечения на стороне?[/b]– Нет, не было.[b]– Долго длилась твоя боль после утраты Маши?[/b]– Знаешь, боль не проходит. Это НАВСЕГДА. Как отсеченная рука, которая у каждого болит по-своему. Ты разговариваешь с коллегой по больничной койке и не найдешь понимания, потому, что это ТВОЯ ИНДИВИДУАЛЬНАЯ БОЛЬ. Хотя однажды меня поразило… Как-то я долго бродил по развалинам в Помпеях…Потом забрел туда, где окаменевшие люди…Там была одна фигура… такая скорчившаяся… кричащая… Меня пронзила эта боль!!! Я считаю, что важны такие состояния – свойства человеческого организма реагировать на чужую боль. Ведь почему эмоция передается с экрана? Это наша реакция. Эта моя боль никуда не уходит![b]– Но ты режиссер… Наверное, порой хочется выплеснуть свою боль на экран, чтобы от нее избавиться?[/b]– Я считаю, если ты влезаешь в работу, она становится для тебя существом, ты в нее веришь… Ты сам выбираешь изначально материал, который пересекается с твоей жизнью. Через чужую историю ты опосредованно рассказываешь о своей жизни, о своем отношении к женщинам, к любви. Это касается и «Братьев Карамазовых», и моей пятисерийной картины «Женщины в игре без правил». Там много мыслей, которые мне созвучны. Например, история первой любви. Моя дочь Дашка как раз в этом возрасте. И вопросы, связанные с жизнью и смертью… Я об этом много думаю.[b]– Это связано с гибелью Маши?[/b]– Там нет прямых ассоциаций.[b]– Ты человек закрытый, но я говорю о глубинных чувствах, о подсознании.[/b]– Там, как и в «Братьях Карамазовых», есть момент последней любви. Я тоже подхожу к этому… Я чувствую это приближение... Мне это близко по тональности. Знаешь, берешь аккорд… и чувствуешь, что это созвучно твоему настроению, нынешнему взгляду на жизнь.В этой картине – «Женщины в игре без правил» – есть надежда и потери. Там много чего заложено. И главное – много любви. У юной девушки – первая. У ее мамы – случайная. У ее бабушки – последняя. Всего в фильме пять форм любви. Все они пересекаются во времени и пространстве. Я придумал, как эту историю рассказать… Это принцип косички – одна сюжетная линия соприкасается с другой.[b]– Наверное, в фильме нет ни одного случайного слова.[/b]– Да. Там нет НИЧЕГО случайного. Там много разных шифровок, которые мне понятны, потому что это мой ассоциативный ряд. Картина для меня очень важна. Она адресована людям думающим и ПЕРЕЖИВШИМ.[b]– А твоя теперешняя жена тоже играет в этом фильме?[/b]– Да. Это Вика Исакова – актриса театра им. Пушкина. Мы женаты уже три года.[b]– Красивая?[/b]– Красивая.[b]– Хорошая актриса?[/b]– Актриса хорошая. «Чайку» получила недавно за «Вия». Она панночку играет.[b]– Где ты с ней познакомился?[/b]– На Волге. В Щелыкове. Это произошло случайно. Дашка снималась тогда в картине «Дикарка», а Вика с другими актерами репетировала тогда «Лесную песню» с режиссером Козаком. Просто случайно пересеклись – познакомила нас Даша. Я побывал потом у нее на спектакле…[b]– Она снималась у тебя в «Каменской»?[/b]– Да, снималась.[b]– Как Даша приняла Вику?[/b]– Достаточно болезненно. Как любой ребенок. Если бы она была совсем маленькой, было бы проще, а Дашка уже сформировавшийся взрослый человек. Болезненно восприняла. Хотя она сделала все, чтобы меня это не тревожило. Мы относимся друг к другу с пониманием. У нас хорошие товарищеские отношения, хотя это отношения отца и дочери, но и людей самостоятельных в своих чувствах, проявлениях и поступках.[b]– У нее жених есть?[/b]– Ну, она «женихается». Я не спрашиваю ни о чем. Думаю, она вышла из того возраста, когда делаются серьезные ошибки. Хотя понимаю, что от глупостей в жизни никуда не денешься. Их совершают люди в любом возрасте. Но если что… я ей всегда посоветую.[b]– У вас с Викой дети появились?[/b]– У нас была девочка… Маруся. Она погибла. Свою картину «Женщины в игре без правил» я посвятил Маше и Марусе. Обе они ушли в феврале.[b]– Невероятно… Ты назвал дочку в честь Маши?[/b]– Нет, Машка – Марина, а Маруся – Мария.[b]– Сколько Марусечка прожила?[/b]– Недолго прожила – четыре месяца всего… Даже меньше.[b]– Почему?[/b]– Там много чего было, и врачебные ошибки, и все вместе взятое. Я не хочу этой темы касаться.[b]– Пока не решаете сьна другого ребенка?[/b]– Не знаю… Еще все достаточно свежо… Это – особый внутренний мир людей, потерявших своих близких, который внешне никак не проявляется. Это такое третье «Я» возникает, которое не видимо, не слышимо, оно живет отдельно, своей отдельной жизнью… А иногда это третье «я» пожирает, пожирает, пожирает… Знаешь, нужно иметь очень мощную психику, очень мощные жизненные импульсы, которые позволяют нам жить с этим третьим «я». Оно никуда не уходит. Это твоя жизнь. Это частица тебя.Мое первое «я» наблюдает за моим третьим «я» с профессиональной точки зрения. Мне иногда хочется написать о своем третьем «я». Это как учебник скорой помощи. Потому что это очень мощная жизнь внутри тебя, и ты не можешь с этим справиться. Я не одинок в этом смысле. Я вижу, как некоторые люди просто рушатся. Вроде крепко стоит человек. Вроде ничего… А потом опадают листья… И на следующий день это дерево просто падает.[b]– Мне кажется, глубоко верующие люди легче переносят утрату.[/b]– Я не отношусь, к сожалению, к таким людям. Наверное, тогда мне было бы проще. А мне не так легко, как хотелось бы.[b]– Давай сменим тему. Вот, помню, у вас была собака. Она жива?[/b]– Нет. Долечка – девочка наша – тоже умерла. Для меня это было серьезным потрясением. Я ведь брал ее с собой в Минск, где снимал «Каменскую». Она жила у меня на съемках по три месяца. Оставалась одна в гостинице на целый день. Хотя я приезжал в перерывах, кормил ее, выгуливал. Только не брал в кадр…[b]– Кстати, чем сейчас занимается Даша?[/b]– Она снялась в сериалах «Умножающая печаль», «Женская логика», «Каменская», «Женщины в игре без правил», в фильмах «Милый, дорогой, любимый, единственный» (там она сыграла грудного ребенка), «Фортуна», «Кризис среднего возраста», «Саломея», «Дикарка», «Точка», «Нанкинский пейзаж», в спектакле «Тартюф». А сейчас учится на высших режиссерских курсах на продюсерском факультете.[b]– В твоей «Точке», по-моему, сыграла и Вика?[/b]– Да… и очень отважно. Молодцы мои девочки. А еще Вика снялась в сериале «Бухта Филиппа» и в «Докторе Живаго» у Прошкина – там она сыграла последнюю жену Юрия Живаго. Еще – в «Острове» Павла Лунгина… Там из нее изгоняют бесов – на фоне красивейших пейзажей. Этот фильм тоже, кстати, простопронизан болью.
Общество
Мои дети говорят по-русски
[b]Звезда российского кино Елена Соловей после пятнадцатилетнего перерыва вернулась на родину. Первая же встреча со зрителями показала, что «рабу любви» до сих пор обожают на родине, которую она покинула много лет назад. Зал стоя приветствовал актрису горячими аплодисментами, а сама Елена Соловей прослезилась и призналась, что не ожидала такого теплого приема.[/b]Лена – москвичка. Но когда-то давно, влюбившись в художника Юрия Пугача, который работал на Ленфильме, уехала из Москвы в Ленинград вслед за своей любовью. А через несколько лет в Америку.Я помню ее еще по ВГИКу. Она училась на курс старше меня в мастерской великого Бабочкина. Ребята с ее курса приходили через коридор к нам на актерские экзамены, мы бегали к ним.Помню вгиковский фильм Рустама Хамдамова «В горах мое сердце», который, мы смотрели на институтском фестивале. В главной роли снялась юная и безумно обаятельная Лена Соловей. И уже тогда, в этом фильме, она оказалась очень похожей на кинозвезду 30-х годов. На тот образ, который потом воплотила в знаменитом фильме Никиты Михалкова «Раба любви».[b]– Лена, почему, когда вы приехали в Америку, то решили жить именно в Нью-Джерси?[/b]– Юрина сестра тут живет, поэтому нам проще было ехать к близким людям. А потом нам здесь понравилось. Детям, Ирине и Павлику здесь было хорошо. Им нужно было ходить в школу, затем в колледж. А потом маленькой внучке нужно было ходить в детский сад. Здесь великолепная природа, все замечательно.[b]– Кажется, вы уезжали из России в августе 1991-го?[/b]– Да, мы уезжали из Москвы, когда танки стояли во всем городе. На душе было тревожно. А сюда приехали – покой, тишина. Люди все улыбаются, спрашивают, не помочь ли нам: «А давайте подвезем!», «А давайте научим!»[b]– Я знаю, что твоя дочь Ирина сейчас живет в Германии. Ее муж Слава – профессор математики, его направили работать в Европу… Расскажи о внуках.[/b]– У Ирины двое детей: моя старшая внучка Софья, ей 16 лет, совершенно великолепно говорит по-французски. Сначала семья Ирины жила в Париже, где она за короткое время выучила язык. Очень меня порадовала. Младшая, четырехлетняя Грушенька, болтает вовсю по-русски очень смешно. Ирина – интеллектуал, она биолог, но сейчас не работает, ухаживает за детьми. Скоро пойдет дальше учиться, она очень любит заниматься наукой.[b]– Какое самое главное событие случилось у тебя в последнее время?[/b]– Рождение моего внука Ванечки. Ему три года. Он часто звонит по телефону, любит болтать со мной и петь песенки из мультфильмов. Это ребенок моего сына Павла и его жены Яны. Они живут в Нью-Йорке. Павел биолог. Яна из Ленинграда. Они в одном классе учились.[b]– И встретились в Америке?[/b]– Совершенно случайно. Яна вместе с родителями уехала из Ленинграда в Канаду, а потом только в Нью-Йорк. Яна занимается языкознанием, французским, английским и русским языками.[b]– А сейчас ты живешь в Нью-Йорке?[/b]– В сорока минутах езды на автобусе от центра, от Манхэттена, в городке Фейерлон, что переводится как – Ясная поляна.[b]– Я знаю, ты давно не снимаешься. Чем занимаешься сегодня?[/b]– Жизнь так быстро летит. Особенно в последнее время. Конечно, скучать некогда. Я очень занята, даю частные уроки, занимаюсь русским языком с детьми.[b]– А играешь?[/b]– У меня есть свой детский театр-студия на русском языке. Этот театр создан для того, чтобы дети хорошо говорили по-русски. Для меня это большое счастье, когда дети чисто говорят по-русски. У нас есть свое помещение со сценой. В прошлом году мы поставили спектакли «Алиса в стране чудес», «12 месяцев», «Кошкин дом», «Щелкунчик». В первую очередь, это творческие занятия для изучения русского языка. Но не только для детей, а для меня тоже. Все это очень увлекательно и приносит мне много положительных эмоций.[b]– А раньше ведь у вас был театр, который организовал композитор Журбин, и ты там играла[/b]…– Этот театр, по сути, умер не родившись. Но в Канаде есть русский драматический театр. Меня иногда приглашают туда. Мы там делаем спектакли, ездим на гастроли. Были в 2004 году в Германии и на Украине. Я там занята в спектаклях «Дядюшкин сон» и во французской комедии «Семейный ужин».[b]– А в Россию тебя не зовут в кино сниматься или в сериалы?[/b]– Нет, не зовут. Наверное, нет во мне необходимости. В России много своих актрис. Зачем ездить через океан?[b]– А если бы это случилось, ты согласилась бы?[/b]– Если бы был хороший режиссер, хорошая роль… Почему бы и нет? Все же знают, что я еще жива.[b]– Лена, несмотря на то, что у тебя почти 50 фильмов, зрители тебя помнят и любят, как госпожу Вознесенскую – «Рабу любви». И многие считают, видимо, что ты и в жизни такая же недоступная суперзвезда.[/b]– Не шути. Мне кажется, ты немножко лукавишь. Так много времени прошло и так много жизни прошло. Не шути. Я могу в это поверить.[b]– Поверь, пожалуйста. На московском телевидении постоянно показывают фильмы с твоим участием «Рабу любви» и «Ищите женщину». Тебя помнят и любят.[/b]– Да что ты!?[b]– Лена, твой муж Юрий Пугач – художник[/b] ([i]как художник кино работал в Ленинграде с Алексеем Германом над фильмом «Мой друг Иван Лапшин»[/i].– [b]Н.Р.[/b]), [b]в первое время занимался в Америке ювелирными работами. А сейчас?[/b]– Сейчас он занимается своей профессией, живописью. Работает в картинной галерее, получает заказы от владельца галереи Марка Костаби, который потом продает картины. Мы с мужем живем вдвоем, скучаем по детям, потому что у нас есть привычка жить большой семьей. Это счастье, что есть работа, есть дело, которое нравится.[b]– Ты с кем-то видишься из вгиковцев? Или, например, с Никитой Михалковым, у которого ты снималась? Кто-то приезжает, звонит?[/b]– У меня не было опыта такого близкого общения со своими коллегами. Мое человеческое и профессиональное общение заканчивалось сразу после съемочной площадки. У меня есть друзья из моего театра. Мы перезваниваемся, болтаем. А мои однокурсники все как бы остались в той вгиковской жизни. Мы после института все разлетелись.[b]– Я помню, на свой юбилей Юра пригласил тебя на мюзикл «Чикаго», который идет на Бродвее в Нью-Йорке. А как ты отметила свой юбилей?[/b]– Мне хотелось вообще отключить телефон и убежать… Но у меня в этот субботний день работа. Весь день я была в школе с детьми, мы занимались русским языком, ставили спектакль. А вечером убежала со своей семьей в маленький китайский ресторанчик. Отметили скромно. Зато потом я улетела в Санкт-Петербург на фестиваль в Гатчине и пробыла там долго. Хотя собиралась всего на два дня. Меня очень растрогало, что в Питере меня еще помнят.
Общество
Я всегда любила брюнетов
[b]Вот уж кто по-настоящему народная артистка! Она снялась более чем в восьмидесяти фильмах. Самые известные – «Бабье царство» и «Журавушка». Но когда на экраны телевидения вышел ролик Дениса Евстигнеева, в котором по шпалам в оранжевых жилетах обреченно брели простые русские бабы Маркова&Мордюкова, она стала просто знаменитой. Этот ролик обыгрывали и в актерских капустниках, и в КВН. Фраза «И твоя коза – тоже дура» стала крылатой. А уж когда Маркова сыграла ведьму в «Ночном дозоре» – ее слава приобрела скандально-мистический оттенок….– Римма Васильевна, вы с детства на сцене?[/b]– Мои родители работали в театре. Папа был актером, кстати, очень хорошим, хотя окончил всего четыре класса. Мама – гримером-парикмахером. Родилась я в деревне Чурино Куйбышевской области, когда родители приехали к бабушке.Брат мой ([i]народный артист России Леонид Марков[/i]) родился в Казахстане, потому что родители, как и все провинциальные артисты, никогда долго не жили в одном городе. Так вот, в театре всегда нужны дети для каких-то спектаклей. И мы с братом с пеленок выходили на сцену. А в пьесе «Дети улицы» играли даже главные роли. Мне уже было девять лет, брату – семь.Естественно, я не представляла своего будущего вне театра. Знала, что буду только артисткой. Брат же мечтал быть военным – как все мальчишки тогда.[b]– Вы дружили в детстве?[/b]– Мы часто меняли школы. Я, в отличие от брата, училась ужасно плохо, была оторва. Но защищала слабых, и брата тоже опекала, он ведь был младше меня. Узнав однажды, что его избили, а он драться не умел, я стала просто грозой школы. У меня был деревянный баул, я этим баулом дралась. Прозвище у меня было – Майор. Когда брат подрос, он стал мне вламывать как следует. С ним дрались смертельно. Тем не менее я безумно любила Леню.[b]– Правда, что вам пришлось голодать?[/b]– В своей жизни я пережила два страшных голода – в 1931 и в 1941 году, когда мы распухали, ели кору и жмых. Я помню, как папа говорил: «Если хлеб есть, то голода нет».[b]– Помните войну?[/b]– Она застала нас в Вологде. Все мужчины ушли на фронт. Был такой патриотизм! Люди шли спасать Родину. Играть в театре было некому. И Леня играл главные роли. В театре стал первым номером. А женщин было навалом, поэтому я меньше играла. Брат пользовался невероятным успехом у женщин благодаря сильному мужскому началу. Не раз я спасала его из разных историй. У него было три только официальные жены. И я всегда радовалась, когда он женился, и всегда их мирила. Я же всегда любила брюнетов.[b]– Ваш испанский муж был таким?[/b]– Антонио – брюнет с черными глазами. Это был такой финт с моей стороны! Я вообще не люблю об этом рассказывать… Смешно, когда женщина в моем возрасте говорит: «Он так любил меня! Он стрелялся из-за меня!» А ты смотришь на нее и видишь, что она уже на Тутанхамона похожа (есть у нас такие артистки), и не веришь.[b]– Как вы познакомились с Антонио?[/b]– Это случайно произошло в Сан-Себастьяне на кинофестивале. Мы приехали в составе советской делегации во главе с кинорежиссером Алексеем Салтыковым с фильмом «Бабье царство». Я оказалась одна среди пятерых мужчин. Раньше ведь нас отправляли в заграничные командировки практически без денег. Естественно, нас кормили… и все. А испанцы были в полном порядке.Антонио был просто миллионер. Наши ребята сразу сели к нему на хвост – то пивка, то еще чего-нибудь. Но почему-то я ему приглянулась. А я внимания на него не обращала. Он всех нас кормил-поил, подарки дарил чемоданами. Но нас еще в Москве предупредили, что этого делать нельзя. Поэтому, когда Антонио захотел мне шубу подарить, я в ужасе воскликнула: «Ни за что! Что вы!?» Как-то собрались все пива попить. А я пиво люблю. Спускаюсь вниз… Антонио один. Я сажусь к нему в машину, спрашиваю: «А где все?» Он не ответил и поехал. Боже мой!!! В чужом городе! В Мадриде! Я с ним наедине! А он говорит: «Римма, я полюбил вас». В общем, подставили меня наши.Ну что мне оставалось делать? Как выходить из положения? Мне потом Салтыков сказал: «Если вы не ответите на его чувства, вы будете биться об асфальт головой». Все решили – раз Антонио богатый, я его не упущу. А для меня это никогда не было стимулом. Главное, чтобы сердце заволновалось, тогда я могу ответить на чувство. Сдуру я ему адрес дала. Через неделю он в Москву прилетел. Я в ЦК обратилась: «Что мне делать – он мне предложение сделал?» А они: «Ну что такого? Выходи замуж». А у меня никакого желания не было выходить за него замуж. Ростом он был мне по уши. Я ведь высокая. Мужчины, которые за мной ухаживали, все были ниже меня. Как только метр с кепкой – это мой. А если лысый, то просто все бросает к ногам моим.[b]– Вы его полюбили потом?[/b]– Никогда. Но он был очень внимательным ко мне мужчиной и обходительным. И такое у него было редкое служение женщине… Меня это подкупило. Он так любил меня, что вся театрально-киношная Москва стояла на ушах. Артистки спрашивали: «Кто? Маркова замужем за испанцем?» Нас же с братом, провинциалов, в Москве презирали… Я всегда была бедно одета. Мне уже42 года исполнилось, а тут вдруг иностранец, валюта. Он меня с ног до головы одел. Все за валюту покупали, даже лук. Но я никогда не ловила момент удачи. Я могла бы обогатиться.Антонио привез мне огромную сумму денег, которую я отдала ему назад. Он умолял, хотел мне машину купить. Я возмутилась: «Какую машину?» Я в однокомнатной квартире жила! Я и сейчас в такой живу. Комната 15 метров. Сплю на диване, как студентка. У меня никогда не было хорошей квартиры и по сей день нет. Для меня никогда это не имело значения.[b]– Он вас ревновал?[/b]– Он был очень ревнив. Сначала мне это нравилось, а потом я возненавидела. Как-то в ресторане обедали… И встретили актера Копеляна. А у нас, актеров, какая манера? Мы же при встрече целуемся. Ну, все… Мой супруг стол перевернул, Копеляна чуть не убил… Мне все это надоело. Я только и мечтала, чтобы он совсем уехал. Он предлагал уехать жить в любую страну. Я отвечала: «Только в Советском Союзе». От первого брака у меня дочка была семилетняя – Таня. Она его тоже невзлюбила. Три года это все тянулось.[b]– Детей от него не хотели?[/b]– Я уже ждала от него ребенка, но боялась, что он его увезет в Испанию. В больнице он стал меня уговаривать оставить ребенка (сейчас ему 30 лет было бы). Но я решила не рожать. Так у нас все сошло на нет. Мы до сих пор не разведены. У меня в паспорте печать о браке стоит. Когда недавно меняла паспорт, то умоляла не ставить штамп. Вообще-то он у меня был третьим мужем.[b]– А кто был первым?[/b]– Летчик. Я тогда еще училась. Влюбилась в него, но он поставил условие: «Или я, или театр». Год мы прожили. Я выбрала театр.[b]– А вторым?[/b]– Владимир Никитин – музыкант, на аккордеоне играл. Работал с Лидией Руслановой, с Шуровым и Рыкуниным. От него и Таня родилась. Я его безумно любила. А он был алкоголик. Я хлебнула сполна и все знаю про алкоголиков. Иногда говорят: «Вот актеры пьют». Актеры ведь почему пьют? Они расслабляются. Актер ведь работает своей нервной системой. Сыграл, предположим, Арбенина до мокрой рубашки, затратил себя. Выпьет – и освободится от мучений. И брат мой это делал. Иногда перебарщивал.В общем, прожила я с тем мужем пять лет. Уже не могла всего этого выдерживать. Гастроли, пьянки, нищенское существование. В то время я не снималась. В театре гроши платили. Муж пропил шубу и баян. В общем, нахлебалась я, и мы разошлись.[b]– Говорят, вы с Нонной Мордюковой очень дружили, а потом поссорились?[/b]– И дружили, и дружим. Мы просто лаялись всегда. Мы с ней друг друга стоим. У меня характер еще похуже, чем у нее… Она талантливый человек. Я люблю талантливых. Она прекрасно пишет. Так емко, так интересно, так здорово. Но может понести так, что мало не покажется. А я ведь могу ответить так, что тоже мало не покажется. Мы ссорились, но она всегда первая мирилась.[b]– Говорят, у нее всегда были молодые любовники?[/b]– Про нее много говорят, не зная. Нонна всю жизнь была голодной женщиной. Никто этого не понимает. Если бы вы видели хоть раз, что такое Мордюкова влюбленная. У нее глаза светились. Но она, как и я, всю жизнь натыкалась на бревно. Но у меня была сила воли откинуть… А она влюблялась так сильно, что терпела. У нее было все очень непросто в жизни. Не дай Господи такой трагедии в жизни, как у нее, – смерть сына.[b]– Что у вас сейчас в жизни происходит?[/b]– Я зарабатываю деньги, потому что мне нужно содержать не только себя, но дочь и внука. Федю. Ему 9 лет. Дочь косметолог по профессии, но она не работает, так как ребенок часто болеет. Пока я в силах, я работаю. Поэтому снялась в «Ночном дозоре». Меня снимают, хотя у меня характер отвратительный. Правда, вот сейчас отказалась от съемок, потому что режиссер никого не слышит, считает, что он гениальный. Водка, спорт и кино всегда были самыми доходными статьями. А мы – актеры – получали гроши. Над нами весь мир смеялся. И сейчас мы остались у разбитого корыта.Мы стали старые, ничем не защищены. Это позорище. В шоу-бизнесе артисты поют под фанеру, по 40 тысяч долларов за две песни получают, строят особняки с бассейнами. Я – народная артистка, и такая крошечная пенсия у меня!
Общество
На мой век дурачков хватит
[b]Его Дукалис стал за последние годы родным и близким каждой российской семье. Прописался навсегда этот опер-Винни-Пух на голубых экранах в бесконечной фонарно-убойно-ментовской саге. Можно сколько угодно смеяться или фыркать по поводу этого сериала, но он уже вошел в историю отечественного телебизнеса. Проложил дорожку и другим «бригадам». А актеры хлебнули всероссийской славы – сама видела, как кидались на Селина нынешним летом в знойной Астрахани быковатые поклонники «Ментов». Впереди, между тем, – новые серии. С них-то и начался наш разговор с Сергеем.[/b]– Называется этот новый проект «Настоящие менты». Ну, вообще-то, мне это название не нравится, потому что как бы подразумевается, что где-то есть ненастоящие.[b]– Неужто нет «оборотней в погонах»?[/b]– ([i]Смеется[/i].) Ну да, кое-где порой… А мы все – вроде как бы нормальные. Но так решили в Москве – а ведь 95 процентов наших питерских проектов финансируется из столицы. Я надеюсь, что будет хороший сценарий – киностудией «Феникс фильм» нам было обещано, что будут сценарии, написанные классными сценаристами. Пока меня все устраивает.[b]– А как все начиналось с «Ментами»?[/b]– В 1995 году на киностудии «Ленфильм» никакой работы вообще не было. Кино не снималось. И наши большие режиссеры Татарский, Бутурлин и Бортко решили позаботиться о молодых режиссерах. Фирма «Русское видео» решила снять восемь серий о милиционерах, дав по одной серии каждому режиссеру, чтобы они просто заработали на жизнь. Мы, актеры, даже сами себя не озвучивали в этих первых восьми сериях. Потом РТР выкупило несколько серий у «Русского видео»… И пошло-поехало. Это как раз тот случай, когда артисты проснулись знаменитыми. Хотя у нас до этого и были работы в кино.[b]– Как вы почувствовали на себе первые моменты славы?[/b]– Я вышел раз за сигаретами… И пошла волна… Люди подходили, узнавали, восторгались, поздравляли…[b]– А ваша реакция?[/b]– Она была чуть заторможенной, но в общем ожидаемой. Мы сами видели, что кино получилось. Мне всегда хочется задать вопрос некоторым актерам, которые получают призы: согласны ли они с такой высокой оценкой? Ведь не секрет, что часто фильм получается благодаря режиссеру и хорошо выстроенному монтажу. И есть ли в этом заслуга актера? О себе я думаю, что не совсем заслуженно получил призы.[b]– Какие?[/b]– Их несколько: «Тэфи», именные часы. У нас их по три у каждого. Вручили нам их министры внутренних дел каждый в свое время: Рушайло, Степашин и Грызлов. У меня есть даже медали милицейские.[b]– И все же вы не заболели звездной болезнью?[/b]– Потому что понимаем, что это ПОКА нравится зрителям. Хотя это ПОКА растянулось на девять лет и на 152 серии, включая «Убойную силу». Такого еще не было в истории нашего российского кино. И все равно мы не могли сказать: «Мы сделали это!»[b]– Почему ваш актерский состав разделился?[/b]– Мы устали от некоторых ситуаций. История начала пробуксовывать, начиная со сценариев. Они стали не то что нечитаемыми… Их было неприятно в руки брать. Получая очередной экземпляр, я заранее знал, что он плохой. Стали привлекаться не самые лучшие режиссеры. Наши серии стали снимать «кому не лень» и «абы как», чего я, как профессионал, терпеть не мог. Я ушел в другую компанию, которая снимала те же самые истории. Вместе со мной ушли актеры Алексей Нилов, Настя Мельникова, Кузнецов Юрий Александрович. Александр Половцев и Михаил Трухин остались.[b]– Почему?[/b]– Причину мы не знаем, можно только догадываться, что их чем-то заинтересовали продюсеры.[b]– Деньгами? И обещанием сделать из них звезд?[/b]– Это не я сказал. В какой-то период мы четверо уравнялись. У каждого из нас были свои поклонники. Я знаю, что моего героя любили женщины-домохозяйки и работяги, особенно с Кировского завода. Еще таксисты, сапожники и алкоголики. У Нилова в поклонницах – девушки, дамочки.[b]– А правда, кстати, что вы дважды женились на своей жене?[/b]– Да, мы прожили полтора года и развелись, потому что решили купить квартиру и не отдавать прежнюю жилплощадь. Прожили вместе 15 с половиной лет и в прошлом году женились по новой. А до этого, когда ссорились, иногда возникало: «А кто ты мне такая?», «А кто ты мне такой?» Оказывается, отметка в паспорте что-то значит. Жена моя – домохозяйка, мы вместе 20 лет. И 20 лет нашему сыну.[b]– Как жена восприняла ваш успех?[/b]– Я считаю, что без нее этого успеха не было бы. Она и сценарии читает, и на звонки отвечает, и порой кому-то отказывает. Я иногда даже говорю: «Подожди. Стоп. Отказывать могу только я, а не ты. Только я могу решать, сниматься за этот гонорар, давать ли интервью этому корреспонденту, изданию, телевидению».[b]– А сын гордится вами?[/b]– Он относится очень сдержанно, спокойно. Что я приветствую. С моим изображением выпустили школьный дневник и тетрадки. Я помню, как он с этим дневником пошел в школу… А потом сказал мне: «Мне перед одноклассниками неудобно». Он даже не заполнил этот дневник. Я нормально к этому отнесся, взял и положил этот дневник в стол на память. В его школе, самой обыкновенной, неэлитной, учится еще дочка актера Жени Сидихина. Я говорю: «Вы себя сдержанно ведите, не будьте белыми воронами».[b]– Ну а есть какие-то другие предложения – кроме Дукалиса?[/b]– Предложения есть. Я ведь характерный артист. Я клоун. В театральном институте всегда играл дурачков. На мой век таких героев хватит.
Общество
Я с детства был драчуном
[b]Знаменитый скульптор Эрнст Неизвестный много лет проживает в Америке. Но свое 80-летие он встречал в Москве – в городе, с которым у него столько связано! Мы беседуем с художником в Нью-Йорке, в его мастерской в Сохо.– Эрнст Иосифович, почему вы решили отметить свой юбилей именно в Москве?[/b]– Я хотел пригласить людей, которые сыграли в моей жизни какую-то роль. Не по списку важности, а по значимости. Это мои ученики, помощники, друзья. Это решение было поддержано Аней – моей женой и моими друзьями.Приняли меня невероятно хорошо. Меня поздравили самые неожиданные люди, и в первую очередь президент Путин, который прислал поздравительную телеграмму. Поздравили меня от Чубайса, от губернатора Тулеева… Наградили какими-то орденами… Но я этого всего не организовывал. Приятно, что все получилось стихийно. Угощение Аня организовала. Отсняли ресторан рядом с моей скульптурой «Древо жизни». Это было органично. Мне это было приятно. Этим я доволен. А с точки зрения официальной я не ожидал, что это будет так представительно.[b]– Какие подарки получили?[/b]– Вагон подарков. Вывести все не смог. Мне подарили чаши, ковши из уральского камня мои земляки с Урала. Я ведь свердловчанин. Подарили какие-то драгоценные часы, которые я вообще никогда не ношу. Примаков преподнес красивую книгу.[b]– В Нью-Йорке было продолжение банкета?[/b]– Да…Но уже сил нет. Я не люблю юбилеи.[b]– Правда ли, что обычно свой день рождения вы начинали праздновать один и с бутылкой и только потом с друзьями?[/b]– Да. Это правда.[b]– Почему?[/b]– Мне нравилось сидеть и подытоживать прошедший год в одиночестве, я думал, попивал потихонечку. Друзья все это знали. Так же и Новый год я встречал. А потом кто-нибудь подгребал попозже. Это очень органично было и нормально.[b]– Эрнст Иосифович, писали, что вы отказались от своих гонораров в 700 тысяч долларов в Екатеринбурге и в 1 миллион долларов в Магадане в пользу политзаключенных и их семей. Вы уверены, что до них дошли эти средства?[/b]– Я отказался, да. Нельзя никого обвинять без оснований. Но вполне вероятно, что не дошли… Кроме того, что я отказывался от гонораров, я еще и вкладывал свои средства – 120 тысяч – в строительство монумента. Кроме того, мои друзья – банкиры – помогали. Один из них просто поехал на строительную площадку и платил ребятам зарплату от моего имени.[b]– Правда ли, что вы отморозили пальцы, когда делали монумент для Магадана?[/b]– Глина была с льдышками. Я совал руки в глину… и видите ([i]показывает руки[/i]) ногти сошли.[b]– А действительно в давние времена вы скупали у сантехников медные краны, чтобы приобрести рабочий материал для своих творений?[/b]– Ну… По этому поводу даже шло официальное следствие, все-таки – кража меди. Но потом установили, что я действительно скупал старые краны. Затем мальчишки мне стали носить. Я им на мороженое давал.[b]– Эрнст Иосифович, что означают ваши татуировки?[/b]– Юношеский романтизм. Я был в десантных частях. Это был наш общий знак – бабочка. Воздушный десант. Полет.[b]– Здесь, в Америке, отмечается день Победы – 9 мая?[/b]– Для меня это одна из самых значительных дат. Мое прошлое наложило отпечаток на всю мою жизнь. У меня особое отношение к армии, потому что я был на войне с 16 лет. Ушел добровольцем и в звании лейтенанта командовал ротой. Был тяжело ранен в Австрии. У меня был прострелян позвоночник. Пережил клиническую смерть. Санитары сбросили меня, загипсованного, на лестницу, ведущую к моргу, и это, как ни странно, спасло мне жизнь. Гипс раскололся от удара, и я, очнувшись от боли, закричал. Родители мои успели получить похоронку.У меня сохранилось уважение к армии. Я считаю, что мужчина, пройдя армейскую службу, выковывает характер. Здесь я встречался в консульствах, на приемах с участниками Великой Отечественной войны. Здесь, в Нью-Йорке, меня приглашали к активной деятельности наши ветераны… Но у меня нет времени и сил.[b]– Как же родители пережили похоронку?[/b]– Мама не верила, что я мертв. А папа был военный врач, он решил перепроверить. На его запрос пришло подтверждение. Во время войны была страшная путаница. И это не выглядело как подтверждение, а как вторая похоронка. И папа поверил… очень переживал… стал весь седой. А мама все равно не верила.[b]– Сколько прошло времени, когда они узнали, что их сын жив?[/b]– Год примерно. Там была странная история… Медсестра, которая ухаживала за мной, написала письмо маме, но оно пришло с опозданием.[b]– Очень тяжелое ранение было?[/b]– Да. Это была разрывная пуля в груди. Был поврежден позвоночник, ребра и так далее… Первое время я ходил на костылях. Сейчас все это дает о себе знать. Спина болит.[b]– Я слышала, что вам часто приходилось в жизни драться?[/b]– Я с детства был драчуном, как и мой папа. Он был за справедливость. Если трое напали на одного на улице, он мог ввязаться в драку. Он был очень вспыльчивый и не спускал оскорблений. Я тоже. А сейчас уже не хочется драться… Хотя еще недавно… Здесь в ресторане был случай. Или я, например, шел по улице со своей студенткой. Ее оскорбили…[b]– Вот в этом районе? В Сохо? ([i]Рядом – китайский квартал[/i].)[/b]– Сейчас этот район очистился, а был криминальным.[b]– А вы умеете врезать?[/b]– Я умею.[b]– Сильные руки скульптора?[/b]– У всех скульпторов руки сильные. Дело не в этом. Я – профессионал. Я занимался рукопашным боем, что входило в армейское пятиборье.[b]– Красавица жена Аня, ваш ангел-хранитель… Кто она по профессии?[/b]– Аня – лингвист. Но сейчас не работает по профессии. Она ведет мои дела. Мы вместе уже 16 лет.[b]– Как познакомились?[/b]– Я ее знал еще девочкой в Москве. А через много лет она пришла ко мне в гости с моим другом сюда.[b]– Вы когда-нибудь лепили ее скульптуру?[/b]– Да, конечно. Вот ее торс ([i]показал изумительной красоты небольшую скульптуру[/i]). Она говорит, что я идеализирую ее, но это неправда. Дело в том, что это мрамор создает такое дополнение к естественной красоте.[b]– В прессе писали, что перед отъездом из России вам пришлось собственными руками разбить более ста своих скульптур. Как вы себя чувствовали? Это были потом многолетние страдания?[/b]– Да. Ну, конечно. Но это не я сам разбил. Ворвались какие-то люди-хулиганы и все разбили.[b]– Это могли быть заказные люди, а не случайные?[/b]– Ну, конечно. Были же у меня недоброжелатели в политических кругах. Идеологи политические типа Суслова стремились, чтобы искусство было абсолютной пропагандой. Поэтому любое отклонение, например, как мои работы с мифологическим содержанием, конечно, были враждебны.Но в действительности все акции шли снизу от конкурентов из моего цеха. Такие же акции были против Плисецкой, против Славы Ростроповича. Это цеховая ненависть. Даже КГБ было исполнительным органом, а не законодательным. Когда писались доносы, на них надо было реагировать. И Солженицына травили, и Пастернака травили. Часто следователи, которые нас терзали, лучше относились, чем конкуренты. Например, мне следователь сказал: «А у меня есть ваши гравюры Данте».А у Галича попросили автограф.[b]– В Нью-Йорке, в Метрополитен-музее, есть ваши работы?[/b]– Есть только один рисунок. Но он не выставлен. Он в запасниках.[b]– Вы говорили где-то, что никогда не чувствовали себя диссидентом…[/b]– Да. Многие кричали, приехав из России в Америку, хвастаясь своим диссидентством. Я не отношусь к ним. Я просто совершенно не приемлю коммунистическую идеологию. Я считал ее не только не правильной, а антропологическим преступлением, потому что выводить нового человека не имеют права люди. Собак могут выводить, а людей не могут. Поэтому фашисты и коммунисты – антропологические преступники.Я не был диссидентом, я просто защищал свое достоинство. Хотя я дружил со многими диссидентами, правозащитниками. Такой человек был Сахаров. Он даже не диссидент. Он огромного класса гуманитарный мыслитель.[b]– Как вам в Америке поначалу пришлось? Трудно?[/b]– А кому легко? Если бы я был поэтом, мне достаточно было ручки и бумаги, а мне как скульптору нужны огромные мощности, мастерская. Конечно, трудно пришлось.[b]– Когда вы уехали из России, у вас осталась там семья?[/b]– Да, жена и дочка. Жена была против моего отъезда. Да я и сам не хотел уезжать. Но меня вынудили. В результате Америка мне очень понравилась.[b]– Сколько времени вам пришлось жить в Америке одному?[/b]– Один я никогда не был. Были подруги, были женщины, которые жили у меня не день, не два, а год. В основном так случалось, что это были мои студентки, помощницы. Пока не появилась Аня, которая стала моей женой.[b]– В ваших работах чувствуется сильная энергия…[/b]– Наверное. Моим идеалом является напряжение.
Общество
Внука зовут дядя Сэм
[b]Я помню Олега по ВГИКу, когда он учился уже на режиссерском факультете у знаменитого мастера – кинорежиссера Ефима Дзигана. Белокурый, голубоглазый, грустный Олег очень был похож на одинокого принца. 23 года назад он уехал в Америку, в Лос-Анджелес. Там-то мы и познакомились ближе. Олег пригласил меня на празднование старого Нового года. В его доме собралось более ста гостей: друзья – русские и американцы. Празднование проходило и в доме, и на лужайке. Гостей принимали Олег и его жена – очаровательная американка Джоан Борстен. Прилетали крошечные колибри, приходила белочка поесть орешков. Праздник продолжался с двух дня до полуночи.[i]Ушел в сказку[/i]– Олег, предполагал ли ты когда-нибудь, что уедешь из России в Америку и будешь там актером?[/b]– Никогда. Я даже английский не учил, считая, что дальше Бреста меня просто не пустят. А когда датский кинорежиссер Габриэль Аксель пригласил меня сниматься в своем фильме «Красная мантия», мне пришлось приехать в Госкино для разговора с чиновниками. Я приехал из своего подмосковного Томилина, где жил в маленькой квартирке…[b]– А почему «в квартирке»? Ведь ты был уже очень знаменит.[/b]– Нас, актеров, не жалели, унижали, платили копейки. Словом, намучили нашего брата. Я еще был удивлен, как меня в Данию отпустили сниматься.У актера должны быть крылья. Тогда великолепно себя чувствуешь. Дело не в деньгах, но они нужны, чтобы нормально есть, нормально одеваться, ведь мы всегда на виду. Денег не было, поэтому приходилось мотаться с концертами, чтобы заработать. Встречи со зрителями – благородное дело. Но когда у тебя по три концерта в день и ты выкладываешься, чтобы зрители твои получили максимум удовольствия, очень тяжело.[b]– Как ты пришел во ВГИК?[/b]– Мне все говорили, что туда берут только по блату, но это оказалось не так. Я хорошо подготовился, и был принят. До этого учился в школе рабочей молодежи, работал санитаром в больнице – носилки таскал.Затем решил пойти на строительство Останкинской телебашни (она тогда выросла всего на шесть метров), чтобы быть ближе к кино, телевидению. Решил расти вместе с телебашней – работал слесарем-электриком по обогреву бетона.[b]– Почему ты решил стать актером?[/b]– Наш реальный мир был серым, а мир кино загадочен, сказочен своей второй реальностью. Реальность нас изменяет до неузнаваемости, а в мире мечтаний мы живем параллельной жизнью. Уход в сказку для русского человека типичен, поэтому мне хотелось работать в кино, да и роли я такие выбирал. А в детстве любил смотреть трофейные фильмы о Тарзане или про пиратов. Ну, и про любовь. Мне нравились и советские фильмы – «Пятнадцатилетний капитан», «Дети капитана Гранта», «Золушка».[i][b]Сам по себе[/i]– Твой отъезд из России в Америку – это тоже поиск второй реальности?[/b]– Нет. Мне хотелось быть подальше от бездарного руководства. Мне уже было засорок, я получил режиссерский диплом и готовился снимать фильм о революции на Кавказе. Но мне не дали.[b]– Были еще причины для отъезда?[/b]– Много их было. Например, в 1968 году Дино де Лаурентис предложил мне семилетний контракт – сниматься в двух фильмах в год в Италии и в Голливуде. Не пустили.Никого из наших актеров не выпускали сниматься за границу, многим судьбу сломали. Например, Тане Самойловой, Володе Ивашову. У партийных боссов были не только идеологические причины для этого, но и зависть к свободным, раскрепощенным людям. Они, мол, будут летать по белу свету, в западном кино сниматься, им потом рот не заткнешь.Лучше держать их под каблуком. Пусть они талантливы на экране, а мы их – мордой, мордой в грязь! Меня приглашали в Англию на роль Сергея Есенина в фильме «Айседора». Айседору играла Ванесса Редгрейв. В Госкино мне сказали: там Есенин такой-сякой, пьяница – в этом сценарии. Меня не выпустили, а когда фильм посмотрели и увидели другого актера в роли Есенина, то говорят: «Вот видишь, какой Есенин отвратительный получился!» Я ответил: «Если бы я играл, он был бы замечательный, наш, русский».[b]– Я слышала, были и причины, так сказать, не кинематографического свойства?[/b]– Я слишком много знал. Присутствовал, например, на свадьбе Галины Брежневой и Чурбанова и видел, каким пьяным и не слишком умным был наш Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев: он над всеми гостями хлопал какой-то японской игрушкой – «чтобы испугать», и пьяно хохотал, когда ему это удавалось….[b]– Галина Брежнева была подругой твоей жены Наташи?[/b]– Они были очень дружны. Родители жены были настоящие интеллигенты, отец – профессор русской истории. Они хорошо ко мне относились. Кто-то из родственников, подробностей не знаю, занимал солидный пост в правительстве. Жена моя была очень амбициозна, хотела, чтобы я пошел в Высшую партийную школу. А мне это было не нужно. Я актер, и мне уготована другая судьба. Когда я с ней развелся, от меня многие стали шарахаться, считая, что я попал в опалу. Некоторые кинорежиссеры встречали меня крысиной улыбкой, не здоровались. Я был сам по себе. Надо было, наверное, ходить в Дом кино, дружить с кем-то, а я был одинок, интересовала меня только личная жизнь. Я хотел достойно прожить жизнь. Я дозрел и понял, что в СССР мне делать нечего, меня будто выталкивал кто-то из страны. К тому же мне хотелось повидать мир.[b]– И ты заключил брак с женщиной из Югославии?[/b]– Да. Мне помогли мои друзья. Когда я жил в Югославии, снялся в нескольких фильмах. Мы все выбираем сами, и за все сами платим. Можно, увидеть, что идешь не той дорогой, и продолжать путь. А я ушел с той дороги.[i][b]Я прожил много судеб[/i]– Олег, расскажи о родителях.[/b]– Мама моя из деревни. Ее отец был плотник, столяр. Когда кто-то к ним приходил и оставался на ночлег, бабушка моя просила этих людей «поучить деток». Поэтому моя мама знала много стихов, разных историй. Мама была отчаянной, лазала по деревьям, скакала на лошадях. В годы войны, когда люди прятали партийные билеты и зарывали их в землю, мама ушла в партизанский отряд и там вступила в партию. Она была видная женщина, и недаром мой отец, красивый мужчина, полюбил ее.Меня мама растила одна, с отцом они не были расписаны. Когда у нее из погреба украли картошку, то ей пришлось в течение пяти месяцев есть одну свеклу и меня, крошечного ребенка, кормить вот таким грудным молоком, свекольным.Мама была учительницей. Вместе с ней я жил в Монголии, видел, как мимо дома проходили пленные японские солдаты, помню песчаные бури и пожар на реке Орхон. Помню Казахстан, где мы жили. И Германию. В Казахстане у нас был крошечный дом – мазанка: я ходил к соседям слушать по радио оперу – у нас радио не было. В Германии ходил в церковь, где когда-то играл Бах. Мама тянулась к культуре и старалась дать мне образование. Сама она прекрасно пела, у нее был удивительный голос.Я думаю, что прожил много судеб. В восемь лет я познакомился с отцом. Он был крупным финансистом. С отцом мы были друзьями. Когда я стал взрослым, он советовался со мной.[b]– Олег у тебя есть сын Слава от первой жены, но есть еще сын Сережа…[/b]– Да, он сейчас в Лос-Анджелесе.[b]– Ты не был женат на матери Сережи?[/b]– Нет. Так судьба сложилась. И о Сереже я узнал позднее. Ему было уже 16 лет. Мне позвонили друзья и сказали, что мальчишка очень похож на меня. У нас с Джоан своих детей не было, и я предложил позвать к нам Сережу, который жил со своей мамой в Одессе. Он приехал ко мне в Лос-Анджелес, закончил школу и сейчас учится в университете в Санта-Барбаре. Они очень дружат с Джоан. У Сережи родился сын Сэми. Ему два года и два месяца. Он забавный. Мы с Джоан очень любим своего внука, и я зову его дядя Сэм. Он откликается.[i][b]Что за русский такой странный…[/i]– Как ты познакомился с Джоан?[/b]– После Югославии я перебрался в Австрию, потом в Италию, жил у друзей. Через два месяца должен был получить визу и уехать в Америку. Джоан жила в этом же доме и общалась с моими друзьями. Она была корреспондентом «Лос-Анджелес таймс» и собиралась возвращаться в США. От нее веяло таким теплом! Она испытывала удивление по отношению ко мне: что за русский такой странный… На плохом английском я ей много рассказывал о себе, она терпеливо и доброжелательно слушала. Джоан – человек, который любую негативную ситуацию превращает в позитивную. Она меня поддержала, и я почувствовал, что это родной, очень близкий человек. Ведь в жизни это определяющее. Это надолго. Все остальное временно. К кому мы идем в момент своих несчастий? К родным.Кого мы чаще вспоминаем? Именно тех, кто был добр к нам и кто близок нам. Поэтому мне всегда хотелось играть таких персонажей, которые несут добро людям.[b]– По-моему, тебе такие роли и предлагали…[/b]– Да разные роли предлагали. Например, Уолтер Хилл хотел взять меня на отрицательную роль в фильме «Красная жара». Но сам же сказал, что сквозь меня просвечивает доброта. Зрители должны ненавидеть этого персонажа, но не любить меня им будет сложно. И он дал мне роль друга героя Шварценеггера.[b]– Но в фильме «Дикая орхидея» ты жестокий, холодный, не похожий на себя.[/b]– Я и был не похож на себя. Это было за три месяца до операции. Я перенес сложнейшую операцию и в буквальном смысле был весь холодный – и руки, и ноги. Я серьезно болел. У меня была доброкачественная опухоль, которая давила на зрительный нерв. Я долго не понимал, что со мной происходит…[b]– Но ты и внешне был другой, в фильме я тебя не узнала.[/b]– Да, я очень сильно похудел, плохо видел.[b]– Сейчас ты выглядишь как прежде.[/b]– Ну, как прежде мы уже не станем. Но если чайку горячего выпить, отдохнуть, то очень даже ничего.[i][b]Соленые огурцы – порознь[/i]– Ты снимался в датско-американском фильме о путче 1991 года в России.[/b]– Этот фильм «Три дня в августе» помог мне снова вернуться домой. Хотя после операции я едва дышал. Я снялся в роли генерала армии, который не понимает ситуации, – он как бы между двумя берегами, а в результате застрелился.[b]– Олег, в «Дикой орхидее» ты снимался с Микки Рурком, а в картине «Красная жара» – со Шварценеггером. Общаешься с ними?[/b]– У нас хорошие отношения, но в Америке у каждого своя жизнь и нет такой родной кадушки, где все соленые огурцы вместе. Все друг другу помогают, но интенсивно заняты своей профессией. Мы с Джоан тоже впряглись в мультипликацию, которая занимает очень много времени. Помимо того, что это работа, это еще и миссия.[b]– Вы реставрируете и озвучиваете старые советские мультфильмы?[/b]– Это художественные произведения, которые получили новую жизнь. Мы работаем с опытными американскими сценаристами, чтобы эти фильмы эмоционально воздействовали на американских зрителей. Начали дублировать наши мультфильмы с помощью американских звезд.Уже сделали одну такую серию. Она называется «Михаил Барышников, история моего детства». Старые наши мультфильмы представляет Михаил Барышников. Это действительно истории его и моего детства и всего нашего поколения. Он нам очень помог с привлечением звезд. Джессика Ланг, например, озвучивала Царевну-Лебедь. Она очень милый, чудесный человек… Жаль, что свои фильмы мы не можем показывать на большом экране, а только на телевизионном и на видео.[b]– Почему?[/b]– Мы восстанавливаем точечку за точечкой, царапинку за царапинкой, а чтобы отреставрировать пленку, нужны миллионы долларов – пленка же выцветает, портится. В мультфильме «Аленький цветочек» персонажи чуть не потеряли носы…[b]– Носы?[/b]– Линию носа. Нам пришлось перепечатывать пленку на «Кодаке», где зернистость меньше, и мы восстановили фильм. Мы вложили огромные деньги в защиту прав «Союзмультфильма» от пиратов. После нескольких лет нашей интенсивной работы Америка сможет увидеть обновленные русские мультфильмы.Сделано великое дело.[i]Лос-Анджелес – Москва[/i][i][b]ПОСТСКРИПТУМ[/b][/i]Олег с Джоан жили недалеко от киностудии «Юниверсал», сейчас переехали в Малибу. Когда по нашему телевидению передали, что в Малибу пожары, которые подбираются к виллам Мэла Гибсона и Барбары Стрейзанд, я обеспокоилась, не добрался ли огонь до дома Олега. Позвонила. Он ответил, что пожары были возле океана, а так как его дом в горах, над океаном, то огонь до них не дошел.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Олег Видов родился 11 июня 1943 года. Окончил актерский и режиссерский факультеты ВГИКа.Снимался в фильмах «Обыкновенное чудо», «Метель», «Сказка о царе Салтане», «Всадник без головы», «Москва, любовь моя», «Три дня в августе», «Битва на Неретве» (Югославия), «Красная мантия» (Дания), «Дикая орхидея», «Красная жара» (оба – США) и др.Живет в США.Заслуженный артист РСФСР (1974).[/i]
Общество
Вместо Мендельсона нам поставили «Битлз»
На минувшей неделе многие москвичи пришли на Ваганьковское кладбище, чтобы отдать дань памяти [b]Андрею Ростоцкому[/b], которому 25 января исполнилось бы 50 лет. Актер, режиссер, каскадер, он погиб 5 мая 2002 года на съемках своего нового фильма в Сочи, сорвавшись со скалы у водопада Девичьи Слезы.Об актерах всегда ходят бесконечные слухи. Об Андрее много писали, говорили, сплетничали. Мне захотелось узнать правду о нем, и я встретилась с женщиной, которую он любил, с которой прожил почти 20 лет.[i][b]Вы пьете шампанское?[/i]– Марианна, вы были соседкой Ростоцких и жили в киношном доме. Ваши родители – кинематографисты?[/b]– Совсем нет. Папа – Милицин Альберт Васильевич – руководитель Центра управления космическими полетами. Он его и создал. А мама – преподаватель французского языка. Попали мы в этот дом по обмену. Ростоцкие, известный кинорежиссер Станислав Иосифович и его жена, Нина Евгеньевна Меньшикова, стали нашими соседями и очень подружились с моими родителями. Однажды они пригласили нас к себе на встречу Нового года. Тогда я впервые познакомилась с их девятнадцатилетним сыном Андреем, который уже снимался в кино и учился во ВГИКе на актерском факультете. Андрей встретил меня в дверях, поцеловал мне, двенадцатилетней девочке, руку, называл на «вы» и повел показывать кошку. За столом Андрей спросил меня: «Вы пьете шампанское?» «Конечно!» – ответила я, не задумываясь. Хотя никогда в жизни его даже и не пробовала. Это был мой первый опыт. Все было очень красиво: Станислав Иосифович был в смокинге, Нина Евгеньевна – в вечернем платье. Была совершенно удивительная праздничная атмосфера.[b]– И было ощущение Андрея как сказочного принца?[/b]– Даже не знаю… Позже мне Станислав Иосифович говорил: «Вот вырастешь большая, откроется дверь и войдет твой принц». Ну… может, он тогда уже шел. В ту новогоднюю ночь Андрей пригласил меня на премьеру своего фильма «Это мы не проходили». Вскоре я впервые увидела Андрея на экране. Потом приходил ко мне в школу, выступал, тал стихи. Часто у Андрея собирались друзья, я говорила ему: «Андрей, я хочу на твою гусарскую вечеринку». А он отвечал: «Ты еще маленькая, чтобы ходить гусарские вечеринки». Между нашими родителями, как я уже сказала, завязалась тесная дружба. Практически они все вечера проводили вместе. У нас собиралась научная элита, у них – творческая. Так что двери наших квартир порой не закрывались. Станислав Иосифович говорил: «Мы всегда знаем, что происходит космосе: если у вас ночью хлопает дверь… значит, что-то готовится».[b]– Почему вам дали это достаточно редкое имя?[/b]– Родители хотели дочку. Искали мне имя по журналу «Советский экран». В результате назвали, как Марианну Вертинскую. Андрей называл меня Машей или Маней. Мне это очень нравилось.[b]– Вы поступили во ВГИК? Наверное, не случайно?[/b]– Ну, конечно, в выборе профессии большую роль сыграло то, что я общалась со Станиславом Иосифовичем, который много рассказывал мне о кино, давал читать серьезные книги. Своих-то мудрых родителей мы не всегда слушаем. Я окончила киноведческий факультет. Сейчас преподаю историю и теорию культуры во ВГИКе.[b]– С Мариной Яковлевой[/b] ([i]актриса, первая жена Андрея Ростоцкого[/i]. – [b]Н. Р.[/b]) [b]вы общались?[/b]– Да, конечно. Нормально общались, хотя подругами не были. Помню свадьбу Андрея. Я тогда была школьницей. Андрей был намного старше меня, это было естественно. Я была за него рада… Позже, когда мы с Андреем уже были вместе, никогда не обсуждали то, что было до меня. Я ему за это благодарна. Я всегда себя ощущала единственной женщиной в его жизни. Он никогда не пробуждал во мне ревности, хотя, наверное, в него влюблялись многие женщины. Вначале он мне даже говорил: «Ты меня совсем не ревнуешь. Может быть, ты меня не любишь?» Мы сблизились с ним, когда я уже стала взрослой и когда их брак с Мариной закончился. Он стал формальным. Андрей жил уже у родителей. Мне было тогда девятнадцать лет. Я до этого успела побывать замужем, жила в другом доме. Мы с Андреем долго не виделись. Правда, замужем я побыла всего год. Как-то приехала к родителям, встретила во дворе Андрея. Он говорит: «Пойдем ко мне ужинать». Он приготовил что-то вкусное. Мы пили шампанское, проговорили до утра. Родителей его дома не было – они уехали на Валдай. Это был март. Мы стали встречаться каждый вечер. Зажигали свечи, он готовил ужин, и мы поняли, что нам интересно и хорошо друг с другом.[b]– А дальше?[/b]– И еще он понял, что я уже выросла. Когда его родители вернулись с Валдая, Нина Евгеньевна спросила: «Где все свечи?» Андрей о нас ничего не говорил. И я своим ничего не говорила. Мы были буквально потрясены тем чувством, которое вошло в нашу жизнь. Потом мы поехали вместе с Андреем отдыхать в Севастополь (тогда «закрытый» город). Но родителям опять не сказали, что едем вместе.Я попросила отца, чтобы он заказал мне номер в гостинице. Андрей жил у друга. Провожал меня до гостиницы, а в 11 вечера его выставляли из номера – такой был порядок. Родителей мы не посвящали в наши отношения, пока не поняли окончательно, что будем вместе. Когда вернулись из Севастополя, Андрей сказал маме: «У меня была такая потрясающая попутчица!» Нина Евгеньевна возмутилась: «Андрей, ты морочишь голову Марианне! У тебя опять попутчица». Андрей ответил: «Попутчица-то и есть Марьяна».[i][b]В ЗАГС на «Запорожце»[/i]– Кто был первым мужем?[/b]– Молодой человек, студент, с которым мы познакомились в доме отдыха. Влюбилась. Я передала на нашу свадьбу приглашение Андрею через Нину Евгеньевну. Он сказал ей: «Ну и пусть выходит замуж. Все равно через пять лет мы будем вместе». Нина Евгеньевна рассказала моей маме, та – мне. Я говорю: «Так, может, мне и не выходить пока замуж?» У нас с ним было такое чувство, что это судьба – быть вместе. И еще было ощущение стабильного брака. 19 лет мы прожили вместе, и казалось, что все только начинается. Я даже в шутку упрекала его: «Почему ты никогда не объясняешься мне в любви?» Он отвечал: «Какая любовь, Маня, у нас куча детей». У него было прекрасное чувство юмора. Однажды у меня был отит, очень ухо болело. Я плакала и говорила: «Андрей, у меня в жизни ничего нет хорошего». Он смеялся: «Ну посмотри, у тебя такая большая банка с лекарствами!» (мне привезли из Америки 500 таблеток болеутоляющего). Сейчас его ребята говорят: «Сколько же он о тебе хорошего нам говорил!» Он был очень ответственным человеком, много занимался домом.Всю красивую мебель сделал своими руками. Он с любовью, свято относился к дому, хотя у нас была всего лишь маленькая двухкомнатная квартира на первом этаже. Но она много для нас значит, и менять я ее не собираюсь.[b]– Почему вы позже не купили другую квартиру, побольше? Ведь Андрей много снимался, хорошо зарабатывал.[/b]– Нас очень мало интересовали бытовые вопросы.[b]– У вас была свадьба?[/b]– Да. Очень смешная. До свадьбы мы были уже вместе. Я ему сказала: «Чтобы было ощущение свадьбы, давай неделю не видеться. И устрой мальчишник». Он устроил такой мальчишник, что опоздал на собственную свадьбу. Вдруг с диким грохотом во двор вваливается зеленый «Запорожец», весь увешанный воздушными шарами, а наверху, на багажнике, седло. И из этого «Запорожца» высыпает какое-то несусветное количество его друзей. Выяснилось, что они никак не могли завести «Запорожец», а потом стали его мыть, и в результате опоздали. Хотя обычно Андрей никогда не опаздывал. И мы поехали в ЗАГС. Я с подругой-свидетельницей на «Волге», а они на этом безобразии. В ЗАГСе шел ремонт, и почему-то нам поставили не марш Мендельсона, а «Битлз». А потом предложили чай с тортом, узнав Андрея. Потом мы отпустили «Волгу» и, выпив из огромных хохломских кружек шампанского, поехали на «Запорожце». А Андрей забрался на крышу машины, в седло. Зрелище для прохожих было интересное. Заехали к месту, где раньше был дом его бабушки, и, поклонившись церкви, где Андрея крестили, приехали домой. Нас ждало много гостей. Столы были накрыты в одной комнате, в другой – танцы.Андрей меня раньше предупреждал: «На нашей свадьбе все будет по-настоящему. И драка тоже будет». Я про это забыла, и главное – не предупредила свою бабушку. Мы с Андреем танцуем. Его приятель, каскадер, как бы случайно задел его. Андрей как бы разозлился… и началось. Была достаточно серьезная потасовка, я смотрю, входит моя бабушка со стопкой тарелок – глаза ее полны ужаса.Я поняла, что она уронит тарелки, взяла их у нее и сказала: «Бабушка, все будет хорошо, это так задумано». Но сама я была не уверена, что это в шутку, настолько натурально они дрались.[b]– Кто его друзья?[/b]– Врачи, военные, каскадеры, актеры, журналисты. Он никогда не дружил с «нужными» людьми. Друзья – это самое ценное, что он мне оставил после себя. Сколько же доброты и любви они мне дарят! Пользуясь случаем, хочется всех поблагодарить. Особенно – продюсера Владилена Арсеньева и управляющего страховой компанией «РК-Гарант» Виктора Гушелика. Без них нам не удалось бы создать памятник, достойный Андрея.[b]– Вашей дочери Оле сейчас 17 лет. Почти столько было вам, когда вы познакомились с Андреем. Какая Оля? На кого она похожа?[/b]– Характер у нее Андрея. А внешность… Андрей говорил: «Моя дочь воплотила все мои мечты о женщине». И еще: «Только ты могла родить такую красавицу».[b]– Как Оля перенесла его гибель?[/b]– Очень мужественно. Она сказала мне: «Не плачь. Теперь я буду заботиться о тебе, как папа». Она часто смотрит его фильмы, я не могу пока.[b]– Незадолго до смерти Андрея умер в машине по дороге на фестиваль в Выборге его отец, Станислав Иосифович.[/b]– Тогда Андрей понял, что теперь он глава семьи. Каждый день приезжал к Нине Евгеньевне или звонил. Волновался за нее.[b]– А вслед за мужем она потеряла сына…[/b]– Сейчас мои родители, Оля и я рядом с нею. Мы одна семья. Она очень сильный, мудрый и благородный человек, и мне очень хочется, чтобы в ее жизни была радость… К счастью, я совсем не помню похороны Андрея, притом что совсем не пила лекарств. Мое сознание этот день стерло. Я помню Андрея только живым.[i][b]Он профессионально падал[/i]– Марианна, все газеты писали, что Андрей тогда в Сочи на скале за цветком потянулся…[/b]– Не было этого. Придумали, потому что романтический герой. Они с другом поднялись на эту скалу. Это не было опасно. Андрей всегда был крайне осторожен.Я за него никогда не волновалась, потому что всегда видела, как тщательно он готовится к трюкам. У него было множество приспособлений, им самим придуманных, он всегда все точно рассчитывал, страховали его только те люди, которым он абсолютно доверял. Он не любил бравады. За всю жизнь на трюках у него не было ни одной травмы. В фильме «Дафнис и Хлоя» он, например, делал смертельный трюк – прыжок со скалы. Как постановщик трюка он делал его сам, никому не доверял. Андрей никогда не провоцировал ситуацию, старался уладить любой конфликт. Он был человек разумный, осторожный. Я чувствовала себя спокойно рядом с ним.Андрей был фаталист. Верил в судьбу. У него было понимание: все, что с тобой происходит, не случайно. Все предопределено. Тебе посылаются определенные испытания, уроки. Он был несуетный человек и понимал, что жизнь дает шансы.[b]– Что же тогда произошло?[/b]– Я тоже не могу считать, что произошла трагическая случайность. Нет, это судьба. Никто из его друзей не может объяснить, как это случилось. Это был абсолютно безопасный подъем. Он вроде уже прошел этот водопад и возвращался обратно. Непонятно, как он снова там оказался. Они услышали вскрик… и звук падения. Ребята говорят, что он очень профессионально падал. Он летел, распахнув руки и ноги, в надежде за что-то зацепиться. Это была предельная мобилизация духа. Специалисты школы выживания сказали мне, что там есть живые камни, которые выглядят абсолютно устойчиво, но держатся они над пустотой.Если на них наступаешь, они падают. Поэтому водопад и называется Девичьи Слезы. Автор «Энциклопедии выживания» сказал мне, что давно добивается, чтобы там поставили указатель: «Место, опасное для жизни». Может быть, Андрей своим уходом предотвратил другие трагические случаи, потому что теперь все знают: там можно погибнуть, если погиб Андрей Ростоцкий – опытный каскадер.Это был нерабочий день. Пасха. С утра Андрей сказал: «Нужно посмотреть, где завтра будет съемка». Он ведь все всегда проверял. Говорят, в Пасху уходят святые люди. Наверное, он заслужил, чтобы так уйти…Когда я думаю об Андрее, у меня только свет, и вспоминается только хорошее, радостное, смешное. Он ничего не драматизировал в жизни. Все обращал в шутку, из всего делал праздник. Он был очень светлый человек.
Общество
Милла подарила мне «ягуар» с бантом
[b]Актриса Галина Логинова снималась в фильмах «Много шума из ничего», «Тени исчезают в полдень», «Сказка как сказка», «Голубой патруль» и др. Более 20 лет назад уехала из России в Америку, выйдя замуж за югославского врача Боги Йововича. И воспитала замечательную дочку, а теперь суперзвезду американского кино Миллу Йовович. Недавно Галина снялась в русском фильме под фамилией Йовович (в Америке она носит фамилию бывшего мужа).[/b]Мы познакомились с Галей Логиновой много лет назад во ВГИКе. Я училась на актерском факультете у Сергея Герасимова, а Галя – на курс младше. Тогда все мы соперничали и по поводу ролей, и по поводу мальчиков, а теперь, много лет спустя, чувствуем себя родственниками, которых объединяет наша школа – Институт кинематографии.Галя живет в новом огромном элегантном доме в стиле калифорнийского модерна. Стены и потолок – из стекла, парадный вход обрамляет белоснежная колоннада, а рядом на фоне буйно растущей растительности – три открытые террасы с бассейном, открытой кухней-гриль, апельсиновыми деревьями и множеством уютных уголков для интимных бесед. Расположенная на вершине одного из голливудских холмов двухэтажная вилла возвышается над огромным мегаполисом. С горы Лос-Анджелес виден как на ладони – от небоскребов Даунтауна до горизонта Тихого океана.[i][b]Судьбу нагадала херсонская старуха[/i]– Галя, как все начиналось?[/b]– Лето 1968 года. Днепропетровск. Школа позади, а что дальше? Жаркий июльский день прерван неожиданным ливнем. Я спряталась от дождя в кинотеатре. А там абитуриентов отбирали для конкурса во ВГИК. Дай, думаю, попробую. В результате я была отобрана из 700 человек и поступила на актерский факультет.[b]– Расскажи, как ты встретилась с Боги Йововичем?[/b]– Мы познакомились в одном московском ресторане, куда меня пригласила актриса Ира Шевчук. Ира познакомила меня со своими друзьями-югославами. Среди них был Боги, который учился на последнем курсе мединститута в Москве. Обоюдное притяжение, называемое любовью, возникло с первого взгляда. А полтора года спустя произошел интересный случай.Представь: теплые молочные сумерки опускались над селом Збруевка Херсонской области. В тоскливой одинокой избе мерцал огонек. Старушка-гадалка за рубль разложила передо мной карты моей судьбы: «Твой любимый – с тобой рядом. Через месяц вы заключите брак, а через год у вас родится дочь. Твоя судьба занесет тебя так далеко, куда рельсы не ходят».Это было настолько неправдоподобно, что я в душе сильно иронизировала по поводу гадания, возвращаясь обратно через кладбище на нашу съемочную базу фильма «Голубой патруль» Одесской киностудии. Но уже через месяц я оказалась замужем. Через год в Киеве у нас родилась дочь Милла. А через пять лет я с семьей пересекла Атлантический океан и приземлилась в Сан-Франциско. Мы отправили Миллу в детский сад, и через три месяца она уже свободно говорила по-английски.[b]– На кого похожа Милла?[/b]– Когда без косметики – на Боги, а в макияже – больше на меня.[b]– В российских газетах ее называют украинской актрисой. Но ты ведь – русская, Боги – югослав. А Милла, скорее, американка.[/b]– Да пусть называют, как хотят. Мои родители – русские, из Тулы. Милла – полурусская-получерногорка, но, я думаю, она считает себя русской.[i][b]Милла любит «Балладу о солдате»[/i]– С Боги ты рассталась окончательно?[/b]– Да. Он живет отдельно, ездит на «мерседесе». И больше я ничего не хочу знать. Миллочка его любит. Общается с отцом.Милла, как и многие дети из русских семей, любила выступать перед гостями и всегда быть первой. Были три подружки: Милла, Розана и Юля. Все они мечтали стать моделями, певицами, актрисами. У них по-разному сложилась судьба, актрисой стала только Милла. Она не могла пойти в колледж и университет, потому что не было возможности прекратить работу. С девятилетнего возраста Миллочка посещала актерскую школу и одновременно ходила на различные собеседования и кинопробы. Голливуд имеет свою четко выработанную систему. Чтобы найти правильное агентство, которое тебя будет представлять, нужны хорошие фотографии. Необходимы актерские классы. Конечно, моя подготовка в институте кинематографии в Москве дала мне большое преимущество перед другими мамами, которые тоже занимались карьерой своих детей. Милла с детства много работала как модель и уже в 11 лет сделала сенсацию, появившись на обложке модного итальянского журнала «Лей».[b]– Она ведь еще и поет![/b]– Милла не только поет, но и пишет слова и музыку. Интересно, что на своей первой пластинке она записала народную украинскую песню «Ой, у гаю». Ей нравится русская культура, некоторые русские фильмы: «Девчата», «Баллада о солдате», «Начало» Глеба Панфилова с Чуриковой в главной роли. Она смотрела «Начало» несколько раз и даже любит повторять некоторые шутливые фразы из фильма.[b]– Милла хорошо говорит по-русски?[/b]– Она старается говорить, но ее словарный запас не очень обширный. Вся ее русскоговорящая компания – это я и моя мама.[b]– Этот дом, насколько я знаю, несколько лет назад тебе подарила Милла?[/b]– Она заботится не только обо мне, она волнуется за весь мир. Она не носит натурального меха, выступает против абортов. Многие газеты придумывали, что она беременна, но, если бы так было, она бы непременно родила. Милла считает, что выращивать животных ради мяса и меха, держа их в клетках, чтобы потом убить, негуманно и жестоко.[b]– Но сама она держит животных?[/b]– У нее мальтийская крошечная беленькая собачка всего в 20 сантиметров. Она стоит полторы тысячи долларов. Миллочка всюду берет ее с собой. Два года назад нас умерла тонкошерстная чувава. Она прожила с нами 14 лет, нее был артрит... Коту Аркаше 15 лет. Аркаша – любимец Миллы. Аркаша не дается в руки. Сам пришел к нам с улицы, так и живет. Крыс ловит возле дома.[i][b]Любовь с Бессоном закрепили прыжком с парашютом[/i]– Милле исполнился 31 год. Как она провела свой день рождения 17 декабря?[/b]– Улетала в Нью-Йорк. Там журнал «Вог» устраивал прием честь ее дня рождения. А 17 декабря в Лос-Анджелесе мы отметили ее день рождения дома.[b]– Ты ведь не была на свадьбе Миллы и Люка Бессона в 1997 году?[/b]– Нет. Они поехали в Лас-Вегас по секрету. ([i]Лас-Вегас – единственный город в Америке, где расписывают и разводят моментально[/i]. – [b]Н. Р.[/b]). Позвонили мне. Милла оставила сообщение на автоответчике: «Ма-ам! Я только что прыгнула с высоты 13 тысяч метров. И я вышла замуж! До свидания!» Они закрепили союз своей любви двумя совместными прыжками с парашютом.[b]– Милла – девочка не из трусливых?[/b]– Она ничего не боится. С детства. 14 декабря расписались, 17-го приехали. Это был Миллочкин день рождения. Мы собрались дома всей семьей, поздравили их и отметили событие в интимном кругу.[b]– Никаких платьев, фаты, гостей?[/b]– Если ты имеешь в виду традиционное соблюдение обрядов, то этого не было. Голливудская молодежь вообще противостоит условным канонам прошлого... Потом они с Люком расстались, но сохраняют дружеские отношения.[b]– А сейчас у Миллочки есть близкий человек?[/b]– Да. Это кинорежиссер Пол Андерсен. Милла снималась в его фильме «Обитель зла».[b]– Подожди… примерно полтора года назад, когда мы виделись с тобой и Миллой в Гурзуфе, ты мне говорила, что они расстались...[/b]– А теперь уже год они снова вместе, и я этому очень рада. Он мне нравится – интеллигентный, талантливый, любит Миллу, и потом… у них много общих интересов, да и живут они недалеко друг от друга.[b]– Сейчас ведь Милла живет отдельно от тебя?[/b]– Да, она купила дом в Беверли-Хиллз за два миллиона долларов. Дети не любят жить с родителями.[b]– А какую еду она предпочитает?[/b]– Миллочка любит кушать черную икру, но только белужью. Она серая, крупнее, чем севрюжья. Трижды я пыталась провезти из России полтора килограмма этой икры для дочери, но ни разу не пропустили. Я отдавала ее своим друзьям прямо в аэропорту.[i][b]Бабушка тоже в Голливуде[/i]– Скажи, Галя, а ты сама выучила английский язык уже Америке?[/b]– Я начала его изучать еще школе, потом в институте. Посещала курсы английского в Лондоне. Так что основы языка у меня были.[b]– А машину когда стала водить?[/b]– Еще в Киеве. В Америке на второй день села за руль и вела автомобиль по фривею – скоростной автомагистрали, а рядом спали муж и ребенок. В Калифорнии гораздо проще водить машину, чем в Москве.[b]– Какая у тебя машина сейчас?[/b]– «Ягуар». Миллочка подарила на юбилей. Позвонил агент и сказал, что у него для меня от Миллочки пакет. Я думала, что она свои драгоценности хочет положить в сейф. Я вышла на улицу и увидела новый серебристый «Ягуар» 2002 года выпуска с огромным бантом![b]– Галя, я помню твою маму. Как она поживает?[/b]– Моя мама, как и многие другие люди ее поколения, оказалась невинной жертвой бурных событий мировой истории. Раскулачивание, ссылка в далекую Азию, потеря отца в пятилетнем возрасте... А по возвращении – разграбленный и конфискованный дом. Мама жила в подвале. А в 16 лет, несмотря на клеймо «врага народа», одной из первых записалась добровольцем на войну...Мама живет в Голливуде уже 14 лет. Как и всегда, она независима, имеет свою квартиру, ходит в английскую школу. Ей сейчас 79 лет.Несколько лет назад ей посчастливилось сняться в новом фильме со своей внучкой Миллочкой в роли русской женщины. Она провела целый день на съемочной площадке как актриса, ее гримировали, одевали в костюм. Она познакомилась с режиссером Вимом Вендерсом и другими звездами и еще за это получила деньги. Это называется «настоящее голливудское счастье», дай бог ей здоровья![i][b]С дочкой обмениваемся нарядами[/i]– У каких модельеров ты одеваешься?[/b]– Я не гонюсь за этикетками. В настоящее время меня привлекают модели таких дизайнеров, как Стелла Маккартни, работающая для Клои, Джон Гальяно – для фирмы «Кристиан Диор». Люблю также находить уникальные старинные вещи и сочетать их с ультрасовременными. Для меня важно выглядеть оригинально и просто. Кстати, Милла разделяет мой вкус в одежде, и иногда мы обмениваемся нарядами.[b]– Миллочка продолжает заниматься сейчас дизайном одежды?[/b]– Да, конечно. Ей это очень нравится. Она и сама носит вещи, которые придумывает и мне дарит.[b]– Как поддерживаешь форму?[/b]– Сейчас я на особенной диете. Ем исключительно мясо, рыбу, овощи, фрукты. А мучное, молочное, включая сыр, картофель, бобовые, сахар совершенно исключены из диеты. А если к этому еще прибавить полчаса быстрой ходьбы в день, то будешь в прекрасной форме. Моя большая слабость – японская пища – суши и сашими, перед которыми мне сложно устоять.[b]– Галя, чем ты сейчас занимаешься? Я помню, тебе нравилось быть прорабом, делать ремонт и даже заниматься дизайном в собственном доме. Ты даже купила еще один дом в Палм-Спринг.[/b]– Да. И мы с Миллой купили еще несколько домов, которые сдаем. Я и там тоже делала ремонт и занималась дизайном. Мне нравится этим заниматься, но все очень хлопотно. Люди, которые там живут постоянно, звонят мне, если что-то ломается. Вот сейчас в одном из домов нужно срочно заняться починкой кондиционера. А в моем собственном доме над столовой протекает стеклянная крыша. Недавно прошел сильный дождь. Сейчас рабочий ее ремонтирует. ([i]Тут Галина вскрикнула и рассмеялась: с крыши рабочий уронил веник в столовую. Это уникальная стеклянная крыша: когда Галина нажимает кнопку на с тене, крыша отодвигается, ее гости, которые обедают, и я в том числе, наблюдаем звездное калифорнийское небо[/i]. – [b]Н. Р.[/b]). Ты потом напишешь в своей газете, что у Логиновой крыша поехала? ([i]Смеется[/i].)[b]– Непременно. Галя, а дом в Палм-Спринг ты не сдаешь?[/b]– Не-ет. Я обожаю туда приезжать, отдохнуть пару дней, почитать Омара Хайяма. У меня там растут великолепные грейпфрутовых деревьев. Я люблю за ними ухаживать.[b]– Ты теперь не только прораб, а снова актриса. Зрители видели тебя в новом фильме режиссера Екатерины Гороховской «Человек безвозвратный», отмеченном на «Кинотавре». Ты сыграла красивую женщину, у которой роман с молодым красавцем. Прости, что выдаю тайну, но ведь в жизни у тебя всегда любовь с молодыми бойфрендами…[/b]– Это правда ([i]смеется[/i]).[b]– А сейчас?[/b]– Тоже ([i]уже хохочет[/i]). Ты же знаешь, я всегда нравилась мужчинам. Да, ты видела на «Кинотавре», какие ребята были рядом со мной?[b]– Расскажи, где Милла снялась в последнее время?[/b]– В фильме «Обитель зла-3».[b]– У Пола?[/b]– Да. Но только он как режиссер снимал «Обитель зла», а «Обитель зла-2» и «Обитель зла-3» делал как продюсер – режиссер уже был другой.[b]– Где Милла встречала Новый год?[/b]– Они вместе с Полом ездили в Маммос кататься на горных лыжах. Это в горах, всего пять часов езды. Она каждый год туда ездит.
Общество
Если бы я захотела, влюбила бы в себя всех
[i][b]Французская актриса Анни Жирардо много лет популярна в России и любима нашими зрителями еще с фильма «Рокко и его братья», где она сыграла Надю в паре с великолепным Аленом Делоном. Анни снималась и в русских фильмах – «Журналисте» Сергея Герасимова и «Руфи» Валерия Ахадова. Накануне Международного московского кинофестиваля наш корреспондент встретился с актрисой в ее парижской квартире.[/b][/i]Я тщательно выбирала цветы для Анни, надеясь, что белые крупные розы ей понравятся. Как оказалось, это ее любимые цветы. Живет актриса в старом парижском квартале престижного третьего округа на последнем этаже четырехэтажного дома с крошечным лифтом.Анни по-прежнему выглядит потрясающе, хотя с трудом ходит, потому что у нее поврежден позвоночник и она носит специальный корсет. Но при этом очень эмоциональна, приветлива, подвижна и улыбчива.Валера – ее помощник, но и секретарь, ассистент. Он знаком с Анни всего два с половиной года и не знал поначалу ни слова по-французски. Валера говорит, что любит Анни, как бабушку, которая осталась в Минске и по которой он скучает. И считает, что они с Анни необходимы друг другу. Он ее везде сопровождает – на концерты, фестивали, встречи.Еще в ее квартире живет старый черный кот Хичкок – по имени знаменитого режиссера фильмов ужасов. Коту 22 года. Анни его обожает, рассказывает о нем бесконечные смешные истории и сама смеется до слез, порой закашливаясь от смеха. Анни говорит, что, уезжая, оставляет коту радио, чтобы он слушал музыку, и что в поездках скучает по коту, и он встречает ее у порога, как любящий муж. Актриса называет его Ичкок (Hichkok).Курит Жирардо по-прежнему крепкие сигареты «Житан». В ее квартире очень много афиш и реклам, совершенно разных, не относящихся к ее творчеству. Например, реклама пива, которое она обожает (но сейчас пьет только безалкогольное). Множество пепельниц расставлено на старинном столике. Это тоже ее хобби – она отовсюду везет пепельницы и, конечно, скульптуры и любые другие изображения кошек.Когда я спросила Валеру, как мне обращаться к мадам Жирардо, он сказал: «Просто Анни». Если мы долго говорили с ним по-русски, Анни закрывала глаза и будто дремала. Тогда Валера окликал ее: «Анни!» – и она мгновенно распахивала глаза: «О?!!..» – и в них блестел лучезарный смешок.Анни знает несколько слов по-русски и немного передразнивает Ахадова, у которого снималась в России в фильме «Руфь» и которого просто обожает. На мою просьбу сказать несколько слов по-русски, она говорит: «чуть-чуть… чуть-чуть…», «Поближе, поближе, поближе…», «Мотор!», «На здоровье!», «Чин-чин».Анни показывает на афиши и пепельницы:– Это мой бутик. Это все мое. Я обожаю маленькие вещички, которые отовсюду привожу, и люблю, когда мне их дарят. Я собираю фигурки маленьких котиков, которые стоят на всех полках. У меня целая коллекция этих котиков.Она опять закуривает свой «Житан» и объясняет:– Я не затягиваюсь глубоко, а только слегка, чтобы почувствовать аромат. Курю всю жизнь и никогда не меняла сорт сигарет.[b]– Анни, как вас пригласил Сергей Герасимов в свой фильм «Журналист»?[/b]– Эта роль предназначалась Симоне Синьоре, но она не смогла сниматься, потому что улетала в Америку, и вместо себя предложила Герасимову свою лучшую подругу – меня. Мне понравилось у него сниматься. Я полюбила Россию и русских людей. Россия теперь навсегда в моей душе. Часть моего сердца осталась там. Когда я вернулась во Францию, все набросились на меня: «Коммунистка, коммунистка!!!» Потом я несколько раз возвращалась в Россию, например на съемки к Ахадову. Когда он предложил мне сняться в главной роли в его фильме «Руфь», я с радостью согласилась. А потом Валерий поставил спектакль «Мадам Маргарита», и я с ним гастролировала. В 2000 году я снялась у Валерия еще раз – в сериале «Свободная женщина».[b]– Вспоминаете ли вы о своих прекрасных ролях?[/b]– У меня ностальгия по моим фильмам, особенно по тем, которые были созданы в 60–80 годы. Это был мой взлет – я снималась с Жаном Габеном, Аленом Делоном, Ренато Сальваторе. Это были добрые и красивые картины. Мне этого сейчас не хватает. И очень не хватает моей подруги Симоны Синьоре, которая уже давно ушла из жизни. Нам было весело вместе, мы много хохотали.[b]– Когда вы впервые попали в Москву, русские мужчины, наверное, принялись ухаживать за красивой француженкой?[/b]– Да нет. Даже когда я ездила со своей пьесой «Мадам Маргарита» с гастролями по России, никто не пытался ухаживать за мной. Но если бы захотела, я бы их всех влюбила в себя.[b]– Анни, у вас были огромные дома… А сейчас только эта квартира?[/b]– В 80-е годы, когда я вернулась из России и не работала в Париже, налоги так сильно меня подкосили, что мне пришлось продать все: очень большой дом в Риме, Париже. Осталась пятикомнатная квартира на острове Сардиния в Италии.[b]– С какой целью вы сейчас ездили в Монако?[/b]– Принц Альберт и принцесса Стефания приглашают меня на все мероприятия.[i]Валера добавляет[/i]: – В Монако Анни считают выдающейся актрисой. Принц и принцесса знают в этом толк – ведь их мать была известной кинозвездой Грейс Келли… И вот сейчас, например, мы ездили на цирковой фестиваль, который Стефания организовывает каждый год. Анни была почетным гостем.[b]– У Анни есть прислуга?[/b]– Были домработницы, но у нее постоянно пропадали вещи, драгоценности, шубы. И теперь она никого не хочет приглашать. Анни сама одно время убиралась в квартире, а уж готовит она – пальчики оближешь. Нас познакомил мой друг Лео, который занимается всеми делами Анни и знает ее 12 лет. А я работаю с ней два с половиной года.[b]– Анни, у вас есть дочь?[/b]– Моей дочери Джулии ([i]от брака с итальянским актером Ренато Сальваторе, с которым Жирардо снималась в «Рокко и его братья». [/i]– [b]Н. Р.[/b]) 43 года, внучке Лоле – 20 лет. Лола пошла по моим стопам, учится в Театре комедии на актрису. Внуку, которого зовут, как и моего мужа, Ренато Сальваторе, – 13 лет. Он занимается футболом.[b]– Вы были на Московском кинофестивале в прошлом году. Как вас приняли?[/b][i]Отвечает Валера[/i]: – У Анни было по пять интервью в день. От некоторых она отказалась, потому что это тяжело для нее: весь день с кем-то фотографироваться, встречаться, а еще и интервью… И когда Анни обратилась к устроителям фестиваля с просьбой продлить на один день ее пребывание в Москве, чтобы иметь один свободный день, ей отказали. На еду ей полагалось 100 долларов в день.Мы с Лео сопровождали Анни, но нам на еду не давали денег вообще, хотя гостиница для нас была хорошая. Президент фестиваля, конечно, ничего об этом не знал. Нам во всем отказала какая-то женщина из устроителей. Обычно все кинофестивали полностью берут на себя содержание приглашенных гостей. Анни должна была представлять фильм «Скрытое» Михаэля Ханеке, где у нее небольшая роль.[b]– Сейчас чем Анни занимается?[/b]– За последние два года она снялась в пяти фильмах, все в Париже. Мы много ездим по фестивалям. Анни говорит: «Когда мы двигаемся – мы живем». Недавно ездили в Румынию, где ей вручили приз за всю ее актерскую деятельность. Такой же приз – за вклад в мировой кинематограф – она получила и в Монако.[b]– Анни, какое ваше любимое блюдо, напиток?[/b]– Я совсем не ем мяса и жирной пищи. Предпочитаю овощи. Люблю томатный сок и пиво, но сейчас пью только безалкогольное.[b]– Какую одежду носите?[/b]– Я полностью доверяю вкусу Валеры. Он выбирает для меня новую одежду. Раньше я предпочитала фирму «Шанель» и «Соня Рикель», у меня до сих пор остались костюмы этих фирм. А косметику люблю профессиональную – фирмы «MAC».[b]– На Каннском фестивале бываете?[/b]– В прошлом году я вместе с Жюльетт Бинош представляла в Канне «Скрытое» Ханеке. И в этом году тоже была там. А весной съездила на юг Франции, на фестиваль русского кино. Познакомилась с прекрасной актрисой Инной Чуриковой.[i]Валера добавляет[/i]: – Сейчас у Анни есть два предложения на главную роль. Когда включается камера – она расцветает.
Развлечения
ТЕРЕМОК, ГДЕ ПРОЖИВАЕТ НАДЕЖДА
[i]Наше телевидение охватила в последнее время закономерная ностальгия. Ностальгия по нашему старому доброму кино. Причем в случае с таким явлением, как «советский кинематограф», актуально не столько определение «старое», сколько — «доброе».В этом и закономерность его регулярного появления на разных телеканалах. «ТV-Текст» решил откликнуться на это веление ТВ и зрителя и открыть новую рубрику, посвященную отечественной киноклассике на телеэкране. Первым собеседником корреспондента ТТ стала замечательная актриса [b]Надежда РУМЯНЦЕВА[/b]. «Советская Джульетта Мазина», «Чарли Чаплин в юбке» — так называли ее зарубежные газеты, когда за границей увидели фильмы «Девчата», «Неподдающиеся», «Женитьба Бальзаминова».Надежда Васильевна вместе с мужем долгое время жила за границей, но недавно вернулась в Россию. Для разговора был еще один повод — на этой неделе телеэфир оживляет комедия с участием Румянцевой — «Неподдающиеся».[/i][b]ТТ: Надежда Васильевна, когда смотришь фильмы с вашим участием, понимаешь, что вы родились, чтобы стать артисткой… Н. Р.: [/b]В школе меня дразнили артисткой — из-за избытка энергии. Если в школе кто-то озорничал, все учителя говорили, что это, конечно, дело рук Румянцевой. Я участвовала во всех кружках: художественной самодеятельности, хоровом, гимнастическом. С учительницей вместе со всем классом по несколько раз смотрели любимые фильмы — «Волга-Волга», «Веселые ребята». А потом играли в героев фильма, изображали трактористов, летчиков, но актрисой быть я не собиралась. И решила пойти в тот институт, где нет точных наук. Когда узнала, что на актерский факультет нужно сдавать литературу и историю да прочесть отрывок наизусть, тотчас решила — это мое. Это же сплошной праздник! Столько свободного времени будет. И только потом поняла, как мало свободного времени у актеров. Пошла я поступать в студию при Центральном детском театре просто потому, что была очень мала ростом — 151 см. Мне было 17 лет, а принимали меня за четырнадцатилетнюю.Я знала о приеме в школу МХАТа, но там такие маститые актеры — Тарасова, Грибов, Массальский... В Вахтанговском все стройные, длинные, девушки играют принцессу Турандот.И тут детский театр: мышка-норушка, терем-теремок. Это мое.С первого курса я уже играла в театре. Женщины в Детском театре за два сезона превращались в каких-то круглюшек, а играли мальчиков-пионеров. Я же была маленькой и худенькой, в меня просто вцепились.На спектакли я приглашала своих одноклассников. Мне все так нравилось! Вскоре мне предложили съемки в Ленинграде. Я снималась в главной роли в фильме о трудовых резервах «Навстречу жизни». Училась для этого профессии токаря! Вместе со мной снимались знаменитые Меркурьев, Гурзо. Фильм стал популярным и получил Сталинскую премию. В Министерстве по кинематографии мне предложили перейти учиться во ВГИК. Я знала, что кино — это не только съемки в Москве, но и экспедиции, что можно поехать на море или на Северный полюс, или в пустыню. И перешла во ВГИК.[b]ТТ: «Девчата», «Неподдающиеся» — ваши первые фильмы? Н. Р.: [/b]До них было 14 картин, но все подростковые. Мне было уже 20 лет, а я играла десятилетних девочек. Мои партнеры, шестилетние мальчики, обращались со мной, как со сверстницей — дергали за косы, били портфелями, и я с ними дралась, чтобы они вдруг не поняли, что я уже взрослая.[b]ТТ: Ваша роль в фильме «Девчата» очень трогательная и емкая...Н. Р.: [/b]За нее на фестивале в Аргентине я получила главный приз. За лучшую мужскую роль приз тогда получил Пол Ньюмен, снявшийся в фильме «Бильярдист». Возле гостиницы собрались аргентинцы с плакатиками, на которых было написано: «Вива, Румянцева!» В этой роли есть и глубина человеческая, и юмор, и эксцентрика. Мне кажется, ее нельзя было сыграть плохо, любая другая актриса сыграла бы ее хорошо.[b]ТТ: Трудно себе представить другую актрису в роли Тоси из фильма «Девчата».Н. Р.: [/b]Моя героиня в чем-то похожа на меня. Я выросла в простой, очень хлебосольной семье. Семье бессребреников. Дом всегда был полон гостей. На столе простая картошка, капуста и огурцы, но делалось это с таким радушием... Мой папа работал бригадиром на поездах дальнего следования, у него были очень длинные маршруты — до Владивостока и Пекина.Мы его месяцами не видели. Он очень любил охоту, и когда ему исполнилось 60 лет, он перестал ездить и стал егерем. Папа — смоленский крестьянин из центра России, очень русский человек, любил людей, животных и не выносил одиночества. В доме у нас всегда были кошки, собаки, куры. И во мне это заложено...[b]ТТ: Часто телевидение показывает ваши фильмы. Вы по-прежнему популярны...Н. Р.: [/b]Мне звонят совсем незнакомые люди, говорят теплые слова. Это приятно. Они говорят, что, посмотрев вновь мой фильм на телеэкране, вспомнили свою молодость, что наизусть знают мои картины. Я хорошо отношусь к популярности. Это ведь значит — я небезразлична зрителям.И если зрители актера любят и помнят, значит — не напрасно надрывался. И я не напрасно рыдала и смеялась на экране, призывала людей быть лучше, уважать себя и свою профессию, воспитывать детей порядочными, самостоятельно мыслить.[b]ТТ: У вас есть дети? Н. Р.: [/b]Дочь и внук.[b]ТТ: Дочка — актриса? Н. Р.: [/b]Нет. Она пошла по папиным стопам, очень толковая, ее интересуют компьютеры.[b]ТТ: А кто по профессии ваш муж? Н. Р.: [/b]Муж всю жизнь работал в Министерстве внешней торговли, закончил Институт востоковедения. Знает несколько языков — фарси, английский, французский. Он торгпред, у него большой опыт в международной экономике, торговле и бизнесе. По национальности муж армянин, но так был воспитан в своей семье... В его армянской семье говорили, что если бы не Россия, армян бы не было.Один из главных тостов в нашем доме — за русский народ.[b]ТТ: А традиции армянской кухни есть в вашей семье? Н. Р.: [/b]Конечно. Я умею готовить суп чхртма из курицы, и долму.[b]ТТ: Вы много лет жили в разных странах. А как же работа, съемки? Н. Р.: [/b]В общей сложности за рубежом — в африканских странах — мы провели около 15 лет, но я всегда заранее знала, когда у меня съемки, и старалась не отказываться от интересных ролей. Меня раньше часто спрашивали: «Вам, наверное, хотелось пожить за границей?» Нет. Я и в России жила, как живут за границей, могла позволить себе любую поездку.Много стран объездила со своими фильмами. Трудно назвать страну, где я не была. Просто мой долг — быть рядом с мужем. Я хорошо усвоила, кто у нас глава семьи (для армянина это особенно важно). Он не должен говорить: «Я муж Нади Румянцевой». Это я говорю: «Я жена Вилли Вартановича». И мне всегда хотелось так поступать, если от этого зависела его карьера. Вилли прошел путь до торгпреда от самого «карьерного» низа. Министром, к сожалению, не стал.А жаль, потому что у него болит душа за страну. Сейчас мы отказываемся ездить, хотим пожить в России.[b]ТТ: Вы чем-нибудь занимались там, при дипкорпусе? Н. Р.: [/b]У меня было много общественных обязанностей по нашей внутренней культурной жизни — по статусу моего мужа я не должна была работать. Много времени уделяла спорту: играла в теннис, плавала. Хорошая, красивая жизнь. Такая, какой и должна быть жизнь у «звезды». В театре нас никогда не учили держать себя в форме, а в этих поездках я начала следить за собой. Я и сейчас бегаю, плаваю.[b]ТТ: Вы оптимистка? Н. Р.: [/b]Я всегда считала: нечего плакать, ждать помощи, надо делать что-нибудь — посадить дерево, например, обогреть бездомную кошку, рассказать ребенку, что такое Земля. Я не люблю, когда жалуются. Мне скучно становится. Иногда думаешь: «Милый ты мой, как же тебе печально жить на свете, ты вдвое моложе меня, а весь скукожился, да встряхни ты крылышки свои!» ТТ: Что предлагают сейчас в кино? Н. Р.: Очень многое, но грязь я и за окном вижу. Еще и в кино это играть? Я хочу дарить людям надежду. Наша жизнь зависит от нашей воли. Сниматься отказываюсь.[b]ТТ: А театр? Н. Р.: [/b]Театр киноактера, в котором я работала, распался. Там теперь ночной клуб, а для посетителей ночного клуба играть не хочется.[b]ТТ: И чем же вы занимаетесь? Н. Р.: [/b]Дубляжом. Озвучиваю сериалы мексиканские, американские. Встречаюсь со зрителями. Очень люблю дублировать мультфильмы. Работаю не ради денег, ради общения с коллегами. Приходишь, как в свою семью. Устаю, конечно, но эта усталость приятная. Потому что живое, теплое, настоящее — это глаза в глаза, это руки, которые поддержат.
Развлечения
Вечный студент
[i]Анекдот от Грачевского: «Мама, ты меня любишь или это только пиар?»[/i][b]С Борисом я познакомилась 30 лет назад на съемках фильма «Звезда экрана», где играла одну из ролей. Борис был администратором у директора фильма Романа Люциановича Конбрандта, которого считает своим учителем по кинопроизводству и по жизни. А его учителем в творчестве был знаменитый режиссер-сказочник Александр Роу. Тогда Борис был совсем молодым и худеньким. Но знаменитый «Ералаш» уже был в проекте. Одиннадцать лет назад, когда я уже окончила режиссерский факультет ВГИКа, Борис предложил мне снимать сюжеты «Ералаша». Я, собираясь делать «большое кино», отказалась. Потом сама к нему попросилась, даже не представляя, как это сложно – рассказать трехминутный анекдот языком экрана. Это просто совсем другой жанр, и многим знаменитым режиссерам «Ералаш» оказался не по зубам. Перед каждым новым сюжетом я волнуюсь, и если получается удачно, Борис Грачевский подкалывает меня: «А помнишь, как ты отказывалась снимать «Ералаш»?[/b][b]– Борис, расскажи, что привело тебя в кино?[/b]– Я пришел в кино не за деньгами. Сначала работал грузчиком и был счастлив. Мне не хотелось после работы уходить со студии. Все казалось интересным. А уж когда стал работать администратором на картинах Александра Артуровича Роу, старался вникнуть во все кинематографические профессии. Роу рассказывал мне, как пишется режиссерский сценарий, как делаются раскадровки к фильму. Атмосфера в группе этого мастера была замечательной. После съемки все собирались в просмотровом зале для обсуждения сделанного. И это было праздником. А кинорежиссер Марк Донской, которому я помогал делать фильм «Надежда», учил монтажу.[b]– Ты окончил ВГИК. Но считаешь ли ты, что любой профессиональный кинематографист должен знать кино изнутри и разбираться в кинопроизводстве?[/b]– Наверное, можно и так, и так. Но лучше знать все досконально. Ведь в подчинении режиссера – около семидесяти человек, и бывает, режиссер, придя на съемочную площадку, теряется, не знает, как снимать. Я это видел. Это очень страшно. Роняется авторитет, и к черту идет картина… Сейчас я знаю даже технику обработки пленки, знаю, каким объективом снимать тот или иной кадр. Конечно, я уже «пророс» кино. Без него не могу.[b]– Есть песенка из мультфильма «Кто раз в кино попал, навек счастливым стал».Это и про тебя?[/b]– Абсолютно. Я уже 36 лет в кино. И очень люблю свое дело. Наверное, ничего нет прекраснее, чем нести радость детям. Возможно, это звучит высокопарно, но когда я встречаюсь со своими юными зрителями и слышу, как они реагируют, хохочут, возникает желание горы сворачивать ради них.[b]– Как придумывался «Ералаш»?[/b]– Идея была наша с Александром Хмеликом (которого я тоже считаю своим учителем). Снять анекдоты, веселые, озорные, о детях и для детей. Но так, чтобы они ненавязчиво служили и воспитанию зрителей. Сначала хотели назвать сборник таких мини-фильмов «Фитильком». Но как-то не звучало, да и руководители взрослого «Фитиля» были недовольны. Потом дочка Хмелика, тогда семиклассница, Наташа придумала название «Ералаш», и оно нам всем понравилось. Мы, честно говоря, не сразу поняли, каким должен быть наш киножурнал, на детей какого возраста должен ориентироваться… Да и никто не знал.[b]– Борис, сознайся, говорят, ты учился во ВГИКе какое-то невероятное число лет?[/b]– Да. 23 года на заочном экономическом. Но меня не выгоняли. Когда уже мой сын поступил туда учиться, мне стало стыдно, и я быстро сдал все экзамены.[b]– Я знаю, что «Ералаш» снимали и снимают и очень известные режиссеры: Алла Сурикова, Павел Любимов, Юрий Кара, Борис Дуров, Вениамин Дорман, Исаак Магитон. Что их привлекает?[/b]– Видимо, попытка попробовать себя в другом жанре, желание похулиганить.[b]– И знаменитые актеры, как я знаю, с удовольствием снимаются. Тот же Максим Галкин в «Ералаше» уже в двух сюжетах сыграл...[/b]– У нас снимались Геннадий Хазанов, Клара Новикова, Спартак Мишулин, Михаил Пуговкин, Вячеслав Тихонов, Светлана Крючкова, Лариса Удовиченко, Татьяна Лазарева, Любовь Полищук, Ольга Аросева, Владимир Зельдин, Вера Васильева, Ольга Кабо, Татьяна Пельтцер, Еефим Шифрин, Галина Польских, Раиса Рязанова, Семен Фарада, Владислав Галкин, Анна Терехова, Валентин Гафт… (боюсь кого-то не назвать). Стараемся, чтобы максимальная звездность была.[b]– «Ералаш» финансирует государство?[/b]– Было бы смешно, если бы не финансировало. Половина правительства воспитана на «Ералаше». Но мы и сами зарабатываем, поэтому пополам с государством происходит финансирование. Никаких спонсоров у нас нет.[b]– Дети, которые снимаются, за последние годы изменились?[/b]– Очень изменились. Они поумнели, повзрослели, стали более развитыми. Это очень важно и серьезно. Когда-то «Ералаш» обращался к десятилетним детям. А сегодня и пятилетние нас смотрят. Мы совершили фантастическое: нас смотрят все возрасты – от 5 до 85 лет.Вот этим гордимся. На фоне кошмара и крови, которая льется с экрана, самым приятным оказался «Ералаш». И он становится очень современным.[b]– Как ты будешь отмечать свое 55 летие?[/b]– 18 марта в развлекательном центре «Камила» соберутся звезды, которые хотят меня поздравить. А 28 марта в Доме кино будет огромный показ «Ералаша». ОРТ покажет 18 марта передачу «Дядя Боря «Ералаш».[b]– Я знаю, что, когда ты даже очень занят, успеваешь на ходу рассказать последний анекдот…[/b]– А… а… ну хорошо…[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][b][i]Для справки[/b]. В «Ералаше» снимались дети, которые сейчас стали знаменитыми: Юля Волкова («Тату»), ребята из группы «Смеш», Наташа Ионова (Глюкоза).[/i]
Развлечения
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Александра Ерошенко
Александра Ерошенко

Осторожно, злые смотрители!

Михаил Щипанов
Михаил Щипанов

Евросоюз считает чужие деньги

Владимир Соловьев
Владимир Соловьев

Чтим память погибших коллег

Сергей Лесков 
Сергей Лесков 

Зачем вводили продуктовые карточки

Все мнения
О проекте
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.