Вместо Мендельсона нам поставили «Битлз»

На минувшей неделе многие москвичи пришли на Ваганьковское кладбище, чтобы отдать дань памяти [b]Андрею Ростоцкому[/b], которому 25 января исполнилось бы 50 лет. Актер, режиссер, каскадер, он погиб 5 мая 2002 года на съемках своего нового фильма в Сочи, сорвавшись со скалы у водопада Девичьи Слезы.Об актерах всегда ходят бесконечные слухи. Об Андрее много писали, говорили, сплетничали. Мне захотелось узнать правду о нем, и я встретилась с женщиной, которую он любил, с которой прожил почти 20 лет.[i][b]Вы пьете шампанское?[/i]– Марианна, вы были соседкой Ростоцких и жили в киношном доме. Ваши родители – кинематографисты?[/b]– Совсем нет. Папа – Милицин Альберт Васильевич – руководитель Центра управления космическими полетами. Он его и создал. А мама – преподаватель французского языка. Попали мы в этот дом по обмену. Ростоцкие, известный кинорежиссер Станислав Иосифович и его жена, Нина Евгеньевна Меньшикова, стали нашими соседями и очень подружились с моими родителями. Однажды они пригласили нас к себе на встречу Нового года. Тогда я впервые познакомилась с их девятнадцатилетним сыном Андреем, который уже снимался в кино и учился во ВГИКе на актерском факультете. Андрей встретил меня в дверях, поцеловал мне, двенадцатилетней девочке, руку, называл на «вы» и повел показывать кошку. За столом Андрей спросил меня: «Вы пьете шампанское?» «Конечно!» – ответила я, не задумываясь. Хотя никогда в жизни его даже и не пробовала. Это был мой первый опыт. Все было очень красиво: Станислав Иосифович был в смокинге, Нина Евгеньевна – в вечернем платье. Была совершенно удивительная праздничная атмосфера.[b]– И было ощущение Андрея как сказочного принца?[/b]– Даже не знаю… Позже мне Станислав Иосифович говорил: «Вот вырастешь большая, откроется дверь и войдет твой принц». Ну… может, он тогда уже шел. В ту новогоднюю ночь Андрей пригласил меня на премьеру своего фильма «Это мы не проходили». Вскоре я впервые увидела Андрея на экране. Потом приходил ко мне в школу, выступал, тал стихи. Часто у Андрея собирались друзья, я говорила ему: «Андрей, я хочу на твою гусарскую вечеринку». А он отвечал: «Ты еще маленькая, чтобы ходить гусарские вечеринки». Между нашими родителями, как я уже сказала, завязалась тесная дружба. Практически они все вечера проводили вместе. У нас собиралась научная элита, у них – творческая. Так что двери наших квартир порой не закрывались. Станислав Иосифович говорил: «Мы всегда знаем, что происходит космосе: если у вас ночью хлопает дверь… значит, что-то готовится».[b]– Почему вам дали это достаточно редкое имя?[/b]– Родители хотели дочку. Искали мне имя по журналу «Советский экран». В результате назвали, как Марианну Вертинскую. Андрей называл меня Машей или Маней. Мне это очень нравилось.[b]– Вы поступили во ВГИК? Наверное, не случайно?[/b]– Ну, конечно, в выборе профессии большую роль сыграло то, что я общалась со Станиславом Иосифовичем, который много рассказывал мне о кино, давал читать серьезные книги. Своих-то мудрых родителей мы не всегда слушаем. Я окончила киноведческий факультет. Сейчас преподаю историю и теорию культуры во ВГИКе.[b]– С Мариной Яковлевой[/b] ([i]актриса, первая жена Андрея Ростоцкого[/i]. – [b]Н. Р.[/b]) [b]вы общались?[/b]– Да, конечно. Нормально общались, хотя подругами не были. Помню свадьбу Андрея. Я тогда была школьницей. Андрей был намного старше меня, это было естественно. Я была за него рада… Позже, когда мы с Андреем уже были вместе, никогда не обсуждали то, что было до меня. Я ему за это благодарна. Я всегда себя ощущала единственной женщиной в его жизни. Он никогда не пробуждал во мне ревности, хотя, наверное, в него влюблялись многие женщины. Вначале он мне даже говорил: «Ты меня совсем не ревнуешь. Может быть, ты меня не любишь?» Мы сблизились с ним, когда я уже стала взрослой и когда их брак с Мариной закончился. Он стал формальным. Андрей жил уже у родителей. Мне было тогда девятнадцать лет. Я до этого успела побывать замужем, жила в другом доме. Мы с Андреем долго не виделись. Правда, замужем я побыла всего год. Как-то приехала к родителям, встретила во дворе Андрея. Он говорит: «Пойдем ко мне ужинать». Он приготовил что-то вкусное. Мы пили шампанское, проговорили до утра. Родителей его дома не было – они уехали на Валдай. Это был март. Мы стали встречаться каждый вечер. Зажигали свечи, он готовил ужин, и мы поняли, что нам интересно и хорошо друг с другом.[b]– А дальше?[/b]– И еще он понял, что я уже выросла. Когда его родители вернулись с Валдая, Нина Евгеньевна спросила: «Где все свечи?» Андрей о нас ничего не говорил. И я своим ничего не говорила. Мы были буквально потрясены тем чувством, которое вошло в нашу жизнь. Потом мы поехали вместе с Андреем отдыхать в Севастополь (тогда «закрытый» город). Но родителям опять не сказали, что едем вместе.Я попросила отца, чтобы он заказал мне номер в гостинице. Андрей жил у друга. Провожал меня до гостиницы, а в 11 вечера его выставляли из номера – такой был порядок. Родителей мы не посвящали в наши отношения, пока не поняли окончательно, что будем вместе. Когда вернулись из Севастополя, Андрей сказал маме: «У меня была такая потрясающая попутчица!» Нина Евгеньевна возмутилась: «Андрей, ты морочишь голову Марианне! У тебя опять попутчица». Андрей ответил: «Попутчица-то и есть Марьяна».[i][b]В ЗАГС на «Запорожце»[/i]– Кто был первым мужем?[/b]– Молодой человек, студент, с которым мы познакомились в доме отдыха. Влюбилась. Я передала на нашу свадьбу приглашение Андрею через Нину Евгеньевну. Он сказал ей: «Ну и пусть выходит замуж. Все равно через пять лет мы будем вместе». Нина Евгеньевна рассказала моей маме, та – мне. Я говорю: «Так, может, мне и не выходить пока замуж?» У нас с ним было такое чувство, что это судьба – быть вместе. И еще было ощущение стабильного брака. 19 лет мы прожили вместе, и казалось, что все только начинается. Я даже в шутку упрекала его: «Почему ты никогда не объясняешься мне в любви?» Он отвечал: «Какая любовь, Маня, у нас куча детей». У него было прекрасное чувство юмора. Однажды у меня был отит, очень ухо болело. Я плакала и говорила: «Андрей, у меня в жизни ничего нет хорошего». Он смеялся: «Ну посмотри, у тебя такая большая банка с лекарствами!» (мне привезли из Америки 500 таблеток болеутоляющего). Сейчас его ребята говорят: «Сколько же он о тебе хорошего нам говорил!» Он был очень ответственным человеком, много занимался домом.Всю красивую мебель сделал своими руками. Он с любовью, свято относился к дому, хотя у нас была всего лишь маленькая двухкомнатная квартира на первом этаже. Но она много для нас значит, и менять я ее не собираюсь.[b]– Почему вы позже не купили другую квартиру, побольше? Ведь Андрей много снимался, хорошо зарабатывал.[/b]– Нас очень мало интересовали бытовые вопросы.[b]– У вас была свадьба?[/b]– Да. Очень смешная. До свадьбы мы были уже вместе. Я ему сказала: «Чтобы было ощущение свадьбы, давай неделю не видеться. И устрой мальчишник». Он устроил такой мальчишник, что опоздал на собственную свадьбу. Вдруг с диким грохотом во двор вваливается зеленый «Запорожец», весь увешанный воздушными шарами, а наверху, на багажнике, седло. И из этого «Запорожца» высыпает какое-то несусветное количество его друзей. Выяснилось, что они никак не могли завести «Запорожец», а потом стали его мыть, и в результате опоздали. Хотя обычно Андрей никогда не опаздывал. И мы поехали в ЗАГС. Я с подругой-свидетельницей на «Волге», а они на этом безобразии. В ЗАГСе шел ремонт, и почему-то нам поставили не марш Мендельсона, а «Битлз». А потом предложили чай с тортом, узнав Андрея. Потом мы отпустили «Волгу» и, выпив из огромных хохломских кружек шампанского, поехали на «Запорожце». А Андрей забрался на крышу машины, в седло. Зрелище для прохожих было интересное. Заехали к месту, где раньше был дом его бабушки, и, поклонившись церкви, где Андрея крестили, приехали домой. Нас ждало много гостей. Столы были накрыты в одной комнате, в другой – танцы.Андрей меня раньше предупреждал: «На нашей свадьбе все будет по-настоящему. И драка тоже будет». Я про это забыла, и главное – не предупредила свою бабушку. Мы с Андреем танцуем. Его приятель, каскадер, как бы случайно задел его. Андрей как бы разозлился… и началось. Была достаточно серьезная потасовка, я смотрю, входит моя бабушка со стопкой тарелок – глаза ее полны ужаса.Я поняла, что она уронит тарелки, взяла их у нее и сказала: «Бабушка, все будет хорошо, это так задумано». Но сама я была не уверена, что это в шутку, настолько натурально они дрались.[b]– Кто его друзья?[/b]– Врачи, военные, каскадеры, актеры, журналисты. Он никогда не дружил с «нужными» людьми. Друзья – это самое ценное, что он мне оставил после себя. Сколько же доброты и любви они мне дарят! Пользуясь случаем, хочется всех поблагодарить. Особенно – продюсера Владилена Арсеньева и управляющего страховой компанией «РК-Гарант» Виктора Гушелика. Без них нам не удалось бы создать памятник, достойный Андрея.[b]– Вашей дочери Оле сейчас 17 лет. Почти столько было вам, когда вы познакомились с Андреем. Какая Оля? На кого она похожа?[/b]– Характер у нее Андрея. А внешность… Андрей говорил: «Моя дочь воплотила все мои мечты о женщине». И еще: «Только ты могла родить такую красавицу».[b]– Как Оля перенесла его гибель?[/b]– Очень мужественно. Она сказала мне: «Не плачь. Теперь я буду заботиться о тебе, как папа». Она часто смотрит его фильмы, я не могу пока.[b]– Незадолго до смерти Андрея умер в машине по дороге на фестиваль в Выборге его отец, Станислав Иосифович.[/b]– Тогда Андрей понял, что теперь он глава семьи. Каждый день приезжал к Нине Евгеньевне или звонил. Волновался за нее.[b]– А вслед за мужем она потеряла сына…[/b]– Сейчас мои родители, Оля и я рядом с нею. Мы одна семья. Она очень сильный, мудрый и благородный человек, и мне очень хочется, чтобы в ее жизни была радость… К счастью, я совсем не помню похороны Андрея, притом что совсем не пила лекарств. Мое сознание этот день стерло. Я помню Андрея только живым.[i][b]Он профессионально падал[/i]– Марианна, все газеты писали, что Андрей тогда в Сочи на скале за цветком потянулся…[/b]– Не было этого. Придумали, потому что романтический герой. Они с другом поднялись на эту скалу. Это не было опасно. Андрей всегда был крайне осторожен.Я за него никогда не волновалась, потому что всегда видела, как тщательно он готовится к трюкам. У него было множество приспособлений, им самим придуманных, он всегда все точно рассчитывал, страховали его только те люди, которым он абсолютно доверял. Он не любил бравады. За всю жизнь на трюках у него не было ни одной травмы. В фильме «Дафнис и Хлоя» он, например, делал смертельный трюк – прыжок со скалы. Как постановщик трюка он делал его сам, никому не доверял. Андрей никогда не провоцировал ситуацию, старался уладить любой конфликт. Он был человек разумный, осторожный. Я чувствовала себя спокойно рядом с ним.Андрей был фаталист. Верил в судьбу. У него было понимание: все, что с тобой происходит, не случайно. Все предопределено. Тебе посылаются определенные испытания, уроки. Он был несуетный человек и понимал, что жизнь дает шансы.[b]– Что же тогда произошло?[/b]– Я тоже не могу считать, что произошла трагическая случайность. Нет, это судьба. Никто из его друзей не может объяснить, как это случилось. Это был абсолютно безопасный подъем. Он вроде уже прошел этот водопад и возвращался обратно. Непонятно, как он снова там оказался. Они услышали вскрик… и звук падения. Ребята говорят, что он очень профессионально падал. Он летел, распахнув руки и ноги, в надежде за что-то зацепиться. Это была предельная мобилизация духа. Специалисты школы выживания сказали мне, что там есть живые камни, которые выглядят абсолютно устойчиво, но держатся они над пустотой.Если на них наступаешь, они падают. Поэтому водопад и называется Девичьи Слезы. Автор «Энциклопедии выживания» сказал мне, что давно добивается, чтобы там поставили указатель: «Место, опасное для жизни». Может быть, Андрей своим уходом предотвратил другие трагические случаи, потому что теперь все знают: там можно погибнуть, если погиб Андрей Ростоцкий – опытный каскадер.Это был нерабочий день. Пасха. С утра Андрей сказал: «Нужно посмотреть, где завтра будет съемка». Он ведь все всегда проверял. Говорят, в Пасху уходят святые люди. Наверное, он заслужил, чтобы так уйти…Когда я думаю об Андрее, у меня только свет, и вспоминается только хорошее, радостное, смешное. Он ничего не драматизировал в жизни. Все обращал в шутку, из всего делал праздник. Он был очень светлый человек.