Ольга Озерная: Люблю, когда зритель рыдает

[b]Она похожа на Белоснежку – светлая кожа, волосы, зубы… Обаятельная улыбка и очень правильная речь, что, между нами, большая редкость у артистов. В картине «Джоник» Дмитрия Томашпольского, которую только что показали на анапском «Киношоке» в разделе «Зрительский конкурс ТВ-Шок», она сыграла не просто верную жену офицера Катю, отправляющуюся на поиски своего мужа в Чечню, а само воплощение Гармоничной Любви и Женственности. Именно так. С большой буквы. Сами знаете, насколько редкие гости эти понятия и на большом, и на малом экране. Ольга Озерная сыграла так, что зрители в финале этой отнюдь не мелодрамы просто рыдали…Сразу после показа мы беседуем с Ольгой в одном из уютных анапских кафе.– Оля, то, что зрители утирают слезы, выходя из зала – так и задумано?[/b]– Я бы хотела, чтобы плакали вообще на протяжении всей картины… Кстати, я сама ни в одной сцене ни разу не сыграла слезы. Они как-то идут сами по себе. Я не знаю, как это происходит. Но это не техника. Я не могу технически приводить себя к слезам. Начинаю говорить текст – и они появляются как бы сами по себе…– Я училась в Нижегородском театральном училище. Это моя любимая альма-матер, которая дала мне школу. Ее затем отполировал ГИТИС… Это школа немножко другого образца. Кстати, нижегородское училище – сейчас Институт имени Евстигнеева – он тоже когда-то учился там. А в ГИТИСе я училась на курсе Евгения Николаевича Лазарева, который сейчас проживает уже в США. Мы были последним курсом, который он выпускал в России.– Да, я играла в Нижегородском театре комедии, в Московском камерном областном театре… Это было хорошее время…– Теперь я только снимаюсь в кино…. И стараюсь это делать так, как умею. Я работала у Владимира Краснопольского и Валерия Ускова в сериале «Под небом Вероны»… У Владимира Златоустовского в картине «Полет аиста над капустным полем». Из самого последнего, что еще не вышло на экран, – у Михаила Ведышева в «Кроме». У Юрия Кары в сериале «Репортер». У Аркадия Кордона в «Доме на набережной» по прозе Трифонова. Еще примерно в шести картинах…– Когда я снималась в «Полете аиста над капустным полем» (кстати, фильм получился очень душевным, его уже несколько раз показывали по телевидению), мы познакомились со сценаристкой, питерской драматургессой Таней Непорада. Она хотела присутствовать на съемках. Мы с ней близко общались, разговаривали. Она оказалась очень душевным человеком. И стала моей очень близкой подругой. Она как жена офицера в жизни тоже многое пережила.– Да, невыдуманная, хотя и невероятная. Ее Таня пережила сама – так она искала мужа в Чечне. И еще тогда она мне сказала, что у нее есть такой сценарий. И что она хочет, чтобы именно я играла главную роль. Я послушала... И мне очень понравилась идея. Глубоко запала… Тема такой чистой жертвенной любви актрисе ведь очень интересна… А поскольку я выгляжу абсолютно как русская (меня нельзя принять ни за какую другую национальность), мне особенно хотелось, чтобы в моем лице прозвучала тема русской красоты – внешней и внутренней. Тема русской доброты. Русской женственности. Мы стали думать об этом. И видимо, так активно, что все совпало – нашлись возможности. И мы начали делать эту картину.– К сожалению, полностью сценарные идеи не воплотились. Не все снято так, как она написала. Несколько сцен было просто переписано – режиссер не смог снять так, как Таня хотела. Например, была еще сцена в самолете, летящем в Чечню… Этот эпизод выпал. Но так часто бывает в кино…– А мне она очень интересна. Не люблю грязь. Не хочу смотреть фильмы с агрессией, насилием, кошмарами…– Да, даже моя очень хорошая подруга мне так и сказала – мол, это настоящая сказка для взрослых людей. Добрая история, хорошая, чистая, про большую любовь… Про то, что сейчас мы все ее теряем, а если находим – то не умеем удержать в руках… Вот такая сказка…– Я не думаю, что мы учим чему-то людей. Но… Если человеку хотя бы западет в душу какая-то добрая искорка – уже хорошо. Ведь любовь на экране не обязательно должна быть с большой долей секса и ругани.– И верность тут не в цене. А что если попытаться показать людям, что можно прожить вместе десять-пятнадцать лет и продолжать любить друг друга? Хотя я в жизни этого не вижу. Не встречаю людей, которые так долго любят друг друга.– Не разбежались… Не поливают друг друга грязью… Совсем недавно меня пригласили на одно выступление. И рядом были супруги, которые отмечали 55 лет свадьбы! Это же даже больше, чем золотая свадьба! Я даже прослезилась… Когда я вижу старичков, которые, 55 лет прожив друг с другом, рассказывают, как они знакомились, то я своему ребенку говорю – смотри, вот это настоящее счастье! Когда в этой семье двое-трое детей, девять внуков, десять правнуков… Вот ради этого стоит жить.– Вероника сыграла неплохо, органично. Но можно было бы и лучше.– Ей очень все нравится в кино. И сейчас, в своем шестилетнем возрасте, она просто не видит себя никем другим – только актрисой. Ей очень нравится этот процесс. Она сама была готова сниматься ночами. И днями. Когда угодно. Смотрела, как я играю, переживала за меня. Ей очень нравится.– Нет, это было намного раньше. Мы уже сняли фильм до этого призыва.– Я не могу быть уверенной на сто процентов. Могу только догадываться. Наш фильм, возможно, несвоевремен… Почему? Потому что сейчас кому-то выгодно показывать чернуху. Им хорошо, когда другим плохо. Когда люди ругаются. Когда стреляют. Когда убивают… Это сейчас модно. А когда счастливая любовь… Когда два человека встречаются и просто не могут надышаться воздухом рядом друг с другом – это немодно…В «Джонике» мы не хотели ни с кем бороться, ничего не пропагандировать – мы просто хотели рассказать добрую историю о настоящей любви. Сейчас это, наверное, непопулярно.– Я думаю, что Господь всегда на стороне добрых картин. И церковь – символ добра. Но у нас и другой мотив. Обратите внимание – все эти храмы пустые заросшие травой, заброшенные. Это не глянцевые картинки золотых куполов… Не роскошь… Это скорее пейзаж заброшенной русской души…– Да, за исключением, может быть, мегаполисов, вся Россия – как большой заброшенный храм.– Да, мы снимали не в павильонах, а в реальных ярославских коммуналках. Там до сих пор живут люди. Любовь ведь не всегда приходит в парче. И не всегда случается в роскошных замках, как в мыльных сериалах. Она вовсе не обязательно бывает только у богатых людей. Настоящее чувство не оценивается деньгами, квартирами и роскошными особняками.– Да… Хотя я не люблю, когда одна и та же актриса играет возрастную роль – от 15 лет до 85. Я не очень понимаю эту историю, когда сорокалетняя актриса начинает играть с двумя косичками девочку, заканчивает картину 85-летней бабушкой, которой посыпают голову пеплом или пудрой.Вот это мне кажется не очень правильно.– И в лучшем состоянии – настоящей любви. И может, поэтому эта роль, без пафоса, для меня – эпохальная, дорогая и очень любимая.