Люба Полехина: Моя жизнь – колумбийский сериал

[b]Популярность пришла к Любови ПОЛЕХИНОЙ после роли сибирской девчушки из фильма Сергея Герасимова «Дочки-матери», которая убеждает героиню Тамары Макаровой, что она ее дочь. Затем Люба сыграла Александру Волкову в фильме «Юность Петра». Потом было еще 25 фильмов. Мы в Нью-Йорке, куда актриса приехала на экзамен по оперному искусству к своему сыну Диме Риберо.– Бабушка моя из очень богатой, аристократической латышской семьи, – рассказывает Люба. – Стала женой белого офицера, которого расстреляли красные. Второй раз она вышла замуж за красного, которого тоже расстреляли. Она потеряла все свое имущество и рано умерла. Мама моя осталась сиротой.Папа был старше мамы на 10 лет. Он был очень интересным мужчиной. Нравился женщинам и был настолько добр, что не мог отказать этим дамам во взаимности.В результате у него появилось много побочных детей, с которыми я потом очень дружила. Моя мама принимала это нормально, никогда ничего плохого не говорила о моих братьях и сестрах. Например, с Виктором я познакомилась, когда моему сыну уже было три года. Виктор пришел к нам домой и сказал моей маме: «Я Любин брат». Она говорит: «Какой еще брат?» Сейчас мы дружим. Когда мама умирала, она сказала: «Считай, что он твой родной брат». Хотя у меня было два родных брата. Один умер несколько лет назад.Когда папа болел, мама писала письма его сыну на Украину. Отец лежал на кровати и диктовал ей. Он был очень артистичный человек, любил плясать, бил чечетку, пел красиво, играл на балалайке, на жалейке, на многих других музыкальных инструментах. Иногда его приглашали на свадьбы. И он таким образом даже подрабатывал. Папа собирал открытки с артистами. Он очень любил всех своих детей. Однажды мама спросила у одного из братьев: «Отец-то вам помогал?» Тот ответил: «Ну, конечно, помогал». Она говорит: «Поэтому у нас и денег не было».Жили мы под Курском. У меня было прозвище «артистка» еще с детства. После школы поехала поступать в Москву. Опоздала. Меня приютила одна бабуля, которая дала мне кров за то, что я убиралась в ее квартире. Потом я год работала дворником. Жила в подвале. Было холодно и страшно. У многих жильцов были ключи от подвала. Я постоянно боялась, что кто-то чужой войдет.Потом я поступила на актерский факультет к Герасимову, и мне повезло, что получила главную роль в его фильме «Дочки-матери». Сергей Апполинариевич сказал, что он не взял бы этот сценарий Володина, если бы не знал меня.– Нет, никогда (). Даже Герасимов говорил: «Ты, как тушканчик, идешь на камеру, ничего не боишься». Я была счастлива сниматься вместе с Тамарой Федоровной Макаровой, со Смоктуновским, с Герасимовым.– Открыто я этого не замечала. Но получила письмо, в котором была угроза: я должна отказаться от роли, иначе мне будет худо. Я знаю, кто это написал, но прощаю. За этот фильм у меня было много призов. Была отмечена как лучшая актриса года. Объездила с этим фильмом всю страну.– Да мальчики всегда ходили, но появились маньяки. В институте меня предупредили, что один парень постоянно про меня спрашивает. Однажды он подошел ко мне и сказал, что если я с ним не пойду, меня убьют. Я рассказала об этом Герасимову. Он позвонил в милицию. Ко мне приставили охранника, который сопровождал меня от общежития до института.Телохранители сидели со мной рядом на занятиях во ВГИКе. Некоторые были молодые и симпатичные, начинали приставать. Педагоги говорили: «А какое право они имеют сидеть с тобой на лекциях?» Даже на премьеру в другие города со мной ездили. Помню, ехала с одним из них в метро после выступления. У меня в руках были охапки цветов. Охранник стал приставать ко мне, и я отхлестала его этими цветами. Шляпки у цветов все отскочили. Когда я приехала домой и позвонила в милицию, они уже все знали. Видимо, кто-то еще за нами следил.Мне сказали: «Не волнуйтесь. Рядом с вами больше никого не будет, только на расстоянии». А на расстоянии еще смешнее было. Я выходила из института и не знала, кто это, охранник или бандит. Иду из ВГИКа, он за мной, я сажусь в автобус, он следом. Тогда я беру такси и приезжаю домой. Мне звонят и говорят: «Вы почему убежали?» Я отвечаю: «Убежала, потому что за мной гнались». Даже когда я не хотела идти в институт, за мной приходили рано, поднимали с кровати и говорили: «За тобой пришла машина, одевайся, поехали в институт».Как-то мы были на премьере в Грузии и жили на даче Шеварнадзе. Дача охраняется снаружи, а внутри все двери не закрываются. Но я уже всего боялась. Не спала ночью, а сидела в туалете, потому что он закрывался. И все дни я провела в туалете.– Люба, где вы познакомились с мужем?[/b]– Мы учились на одном курсе. Марио Риберо из Колумбии учился на режиссерском факультете. Восемь лет мы встречались и поженились уже после ВГИКа, когда я вовсю снималась. Марио тогда сказал: «Сколько можно ждать?» Мы расписались. Тут и начались самые большие проблемы. Он захотел уехать работать на родину, а у меня было много предложений в Москве. Марио получил первый приз за сценарий по Гоголю, любил снимать комедию, сделал свое первое кино в России. У нас родился сын Дима, и муж хотел, чтобы мы приехали к нему в Колумбию. У него карьера хорошо пошла. В результате он уехал один. Лет шесть мы жили в разных странах. Каждую неделю Марио писал мне письма, я ему отвечала раз в месяц, мы перезванивались постоянно. Иногда он приезжал на кинофестивали в Москву со своими фильмами. Я съездила к мужу одна на две недели в Колумбию, в Боготу, когда сыну было уже восемь лет.– Я вернулась от Марио беременная. У нас родилась дочь Милана. Марио стал звонить и просить, чтобы мы приехали, что он нас очень любит и скучает и не мыслит без нас своей жизни. И когда я уже с двумя детьми (11 и 3 года) приехала к мужу летом в отпуск на два месяца, то поняла, что там действуют законы другой страны. В Колумбии абсолютный патриархат, и прав на своих детей я не имею. При всем том, что Марио хороший человек и любит всех нас, он не дал разрешения на выезд детей из Колумбии. И мне пришлось остаться тоже. Он не хотел со мной расставаться. Когда я поняла, что детей мне не отдадут, то смирилась, стала учить язык, работать там. И сейчас, когда у него другая семья, он каждый день разговаривает с детьми по телефону.– Наверное, он больше меня любил. В моей жизни не было сумасшедшей любви. Надеюсь, еще будет.– Очень многие известные люди предлагали мне выйти замуж, когда у меня было уже двое детей. Был директор фестиваля из Франции, который сделал мне предложение через переводчика.– Я купила трехкомнатную квартиру. А в Колумбии мы жили у сестры Марио, потом я купила там квартиру, чтобы жить своей семьей. За шесть месяцев я выучила испанский язык, сейчас знаю его в совершенстве. У меня было много ролей в колумбийских фильмах и большое количество новых контрактов на несколько лет вперед.Но ничто было не в радость, потому что мне хотелось забрать детей и уехать в Россию. Я постоянно плакала. Поэтому и решила развестись с Марио. Он не давал мне развод. Говорил, что хочет сохранить семью.– Меня выпускал, но детей нет. Он говорил: «Я детей люблю так же как и ты». Дети тоже его очень любили и любят. Если бы я насильно попыталась вывезти детей, то по их законам меня посадили бы в тюрьму. Я так устала от всего, что уехала на неделю в Америку, в Майами, просто отдохнуть. Там познакомилась с русским мужчиной Володей, который закончил в Москве Институт международных отношений, был дипломатом. Но остался в Америке и занялся бизнесом. Через два дня после нашей встречи он сделал мне предложение. Я ответила, что замужем, и выйти за него не могу. Уехала опять в Боготу. Наконец, муж дал согласие на развод с условием, что мы будем жить вместе в гражданском браке. Он решил, что, если даст мне свободу, то таким образом как бы привяжет меня к себе. Но после развода я попросила его уйти из нашего дома. Марио ушел, но… арендовал дом рядом с нами, – его окна смотрели в наш двор. Он продолжал дарить мне цветы на все дни рождения и каждый день провожал детей в школу.Но я стала придумывать, как мне вместе с детьми бежать. Сказала ему, что мы уедем просто отдохнуть в Майами на две недели, съездим в Диснейленд, – купила билеты на самолет туда и обратно.Марио согласился. Я уехала в Америку и больше не вернулась. И Володя сразу на мне женился. Он хорошо относился к моим детям, арендовал дом для нас. Но тут начались другие проблемы. Моя жизнь – почти колумбийский сериал…Мой сын Дима, которому исполнилось 15 лет, возмутился моим поступком. Он не ожидал, что я уеду насовсем и так некрасиво поступлю с отцом, которого он обожал. У Марио начались жуткие стрессы после нашего отъезда, ему пришлось обращаться к психологам. Он очень сильно переживал эту ситуацию. И решил вернуться к отцу. Целый год он жил в Колумбии с Марио. Я только в тот момент поняла, насколько больно я мужу сделала. Сейчас я бы так не поступила. Постаралась бы сохранить семью.– А нового мужа вы полюбили?[/b]– Сначала показалось, что полюбила, а потом поняла, что нет. Володя сказал моему сыну: «Почему ты не хочешь, чтобы мы были вместе с мамой? Она меня любит». Сын говорит: «Она твои деньги любит». Муж отвечает: «У меня их нет». «Ну, значит, она тебя скоро бросит», – напророчил Дима.Мы прожили три года и поняли, что разные люди. У нас начались конфликты. Он был очень ревнивый. Даже к Марио ревновал, когда тот звонил детям. В результате я Володю попросила уйти. И развелась с ним. Я всегда была инициатором разводов.– Я очень хорошо говорю по-испански, а в Майами 90 процентов испаноговорящих. В основном, это кубинцы-беженцы. Майами – самое близкое для них место. Русских они ненавидят. Однажды я слышала, как плохо они говорили про русских. Но они не знали, что я понимаю их язык.– Когда у Марио родилась дочка от новой жены, дети ревновали. Милана все время плакала, Дима замкнулся, замолчал. Они всегда отца считали святым. Я поняла: надо что-то делать и сказала Милане: «Пошли в магазин и купим этой девочке подарки». Милана закричала: «Нет, нет! Как это можно?» Но я ее убедила, что это необходимо сделать. Мы накупили много красивых вещей и принесли домой. Дима так обрадовался… Мы послали эти подарки в Колумбию. Марио сразу приехал к нам в Майами и пригласил в ресторан.Было такое напряжение… все мы молчали. И вдруг Марио со слезами на глазах произнес: «Каждый из вас имеет место в моем сердце. И если что-то случится плохое в моей жизни, то, пожалуйста, возьмите мою девочку к себе». Сразу все растрогались, повеселели и выпили вина.Марио часто приезжает в Майами на фестивали. Он – очень известный кинорежиссер в Колумбии. Его фильмы покупают все страны. Сейчас его девочке три года. Милана ездила к ним на каникулы. И если раньше его маленькая дочка говорила моей дочери: «Это только мой папа», то теперь она говорит: «Наш папа. Ты же понимаешь, мы должны делиться». Милана часто мне повторяет: «Мама, как я рада, что ты с моим папой познакомилась и очень хорошо, что вы продолжаете дружить». Она права. Если мои дети болели, я звонила в Колумбию мужу и просила обратиться к нашему домашнему доктору, который выписывает лекарство, – и на следующий день мы уже его имели в Майами. Мои дети выросли не только с моей любовью, но и с любовью отца.– Учится в Нью-Йорке, он будет оперным певцом. У него хороший голос – тенор. Но Дима и работает. Поет в церковном хоре, иногда дирижирует хором. Диме 23 года. Милане 17. Ей еще школу нужно закончить, двенадцатилетку. Она хочет быть актрисой и переехать в Нью-Йорк. Я буду рада, потому что дети очень скучают друг без друга. И я буду свободней. Смогу в Москву полететь.Меня много раз приглашали работать в России, но пришлось отказываться. Хотя я каждый год летаю в Москву. Я не продала там квартиру и даже дачу.– Мама умерла четыре года назад в России. Она очень сильно болела. Рак. Врачи сказали, что она не проживет больше двух недель. Я решила забрать ее в Колумбию. Она не хотела ехать, плакала, говорила, что не хочет умирать в чужой стране. В Боготе ей сделали операцию, и мама прожила еще пять лет. А когда ей стало хуже, врачи посоветовали уехать на родину – в свой климат.К тому же внезапно на Украине умер мой старший брат. Неизвестно, что случилось. Возможно, его убили.[b]ДОСЬЕ «ВМ»Любовь ПОЛЕХИНА [/b]Живет в Майами.