ПЕТРА ИЛЬИЧА ВЫДАЛИ РУКИ

[i]Сегодня на молодежном чемпионате мира — финал.Чехия—Финляндия. Кому-то из этих импортных хлопцев достанется золото. То самое золото, которое многие, помнится, торопились нацепить на шеи наших «масочников» еще задолго до начала чемпионата.Да и сами юниоры грозились не подкачать. И сполна расплатиться перед болельщиками за питерский счет, доставшийся им от старших товарищей. Но не вышло. Для сборной России этот турнир, можно считать, закончился сразу после четвертьфинала со шведами. 2:3 — и привет! Дальнейшие ледовые страдания команды превратились не более чем в пустую формальность. И правда, какая нам разница: седьмое место они займут или восьмое. Нам было нужно только первое. Все остальное — суета.Говорят, настроение любого человека выдают его глаза и руки. К глазам — Большая хоккейная жизнь для ребят в сущности только начинается, поэтому я сейчас не хочу обрушиваться на кого-то из них с уничтожающей критикой.— Да я их уже называл, кажется. Впрочем, могу повторить. Во-первых, это, конечно, Свитов с Ковальчуком, на которых мы, тренеры, возлагали огромные, но, как оказалось, напрасные надежды. А еще «удивили» наши защитники — Волченков и Денисов. В матче со шведами они сыграли очень слабо, я бы даже сказал, плохо сыграли.— А знаете почему? Многие из ребят заранее были уверены, что мы обязательно выиграем. Мы дважды играли со шведами в этом сезоне и оба раза выигрывали, в том числе на их льду. И, кстати, довольно легко. Вероятно, с тех пор в сознании ребят отложился такой пунктик: как бы мы ни играли со шведами, мы все равно их сделаем, при любом раскладе игра будет наша. На этом вот и споткнулись… — Конечно, не только. Главным, что нас подкосило и о чем я тоже говорил уже не раз, была наша же собственная недисциплинированность. И как следствие — удаления, удаления, удаления. Они стали для нашей команды сущим бедствием. Причем я говорю не о какой-то отдельной игре, а о турнире вообще. Взять, допустим, того же Ковальчука: в каждом матче он умудрялся получать как минимум четыре минуты штрафа. Ну куда, скажите, это годится!? А ведь я ребят предупреждал: с таким количеством удалений, как у нас, нам до медалей добраться будет очень сложно. Они меня слушали. Головами кивали. А потом выходили на лед, и все повторялось по новой. Пресечь эту тенденцию я так и не смог. Виноват. Не сумел, выходит, достучаться до сознания игроков. Возможно, им как-то иначе следовало об этом говорить, другими какими-то словами, не знаю… — Кружатся. Кружатся головушки, вы правы. У многих, причем. Да и как им не кружится, если даже соперники наперебой тебя хвалят, так и рассыпаются в эпитетах, непременно подчеркивая твою звездность. Трудно после этого не воспарить.— Так о чем и речь. Звезды, в моем понимании, это те хоккеисты, которые проявили себя на уровне уже первой сборной. Выиграли, скажем, Олимпийские игры. Вот это — да. Это я понимаю. А в юниорских командах рано вам считать себя звездами. Вы только еще входите в большой хоккей… — Наверное, все-таки мешало. Родители, сами того не ведая, конечно, вносили в нашу работу определенный психологический диссонанс. Именно своей теплотой и нежностью, которые здесь не всегда были к месту. Ведь для кого-то из ребят это был единственный, считайте, шанс выиграть мировое золото. Единственный. Может, другого случая не будет. Никогда. И эту мысль мы, как могли, старались донести до сознания каждого игрока. А мама подойдет к нему, погладит по головке: ну, ничего, сынок, не переживай, ты еще молодой, у тебя еще все впереди… — Да, это случилось 29 декабря. Мы сначала даже не хотели говорить об этом остальным игрокам, опасались, что это может повлиять на климат в команде, знаете, ребята ведь молодые. Но накануне четвертьфинала со шведами все же решились. На базу, где мы жили, приехала мама Раиля. Понимая, какой матч нам предстоит, она уговорила его все же выйти завтра на лед. Вечером на собрании команды я все рассказал ребятам, попросил их понять Раиля и помочь ему. Но видите, что получилось. Оказывается, даже такие святые вещи доходят не до всех.— Скорее всего, все-таки времени. Маловато его было.Молодежка — вообще команда особая. Век ее краток, как вздох. Сезон отыграет — и распадается. Приходится создавать совершенно новый коллектив. От прошлогоднего состава у нас осталось всего три человека. Остальные — сплошь новобранцы. Ну так, знаю кого-то из них более-менее, информацию собирал, как они в поведении, у тренеров узнавал, но вот понимаете… Не сумел.Не смог.— Ну а кто же еще, я же ведь тренер. Думал, что я ими руковожу… — Ну что делать: не буду — значит, не буду. Правда, это пока не известно.— Добровольно? Шут его знает. Добровольно из сборной, в общем-то, не уходят, как я понимаю. Хотя подумаю, не знаю…