Свой парень вне формата

[b]О нем не пишут в газетах, и о нем молчит телеграф. О жизни Ника Рок-н-ролла известно меньше, чем о погоде на будущий месяц. Головокружительные переезды из Оренбурга в Тюмень, из Симферополя на Дальний Восток. Полуподпольные концерты, преследование КГБ, принудительное лечение в психушке. Единственный записанный альбом — «Московские каникулы». После — вообще никаких известий.Когда этой весной имя Ника вновь появилось в программах московских клубов, мы сначала не поверили. Пришлось идти на концерт, чтобы убедиться, что это тот самый Ник: дерзкий, буйный, вызывающий, непредсказуемый. Потом Рок-н-ролл пригласил нас на свое безбашенное сорокалетие, отмечавшееся в «Бункере».Ник говорит без умолку. Его невозможно остановить каким-нибудь вопросом. Можно сказать, что он «грузит». Но чувствуется, что это наболело.[/b]— Я вернулся. Времени уже прошло ой-ой-ой сколько, и я такой молодой, красивый, дерзкий, что не нахожу себе здесь места. Если так, тогда лично я объявляю войну. Есть же музыкальные войны!.. Тоже мне рок-н-ролл! Насмешка это, а не рок-н-ролл! Над великолепным Чино Чампмэном, над глем-роком, наконец, над тем, как это делалось там.Вы посмотрите на них: они же клоны, они все друг на друга похожи. Их так много, и они агрессивные. Зато в противовес я имею очень нехилую группу «Трите души» из города Вифлеема. Обратите внимание, вы же были на наших концертах — никаких атрибутов, ребятки вместе со мной играют в рок-н-ролл. Мы делаем ребенка. А ребенку очень интересно, что происходит в мире взрослых. Когда ребенок не находит того, что ему хочется найти в этом мире, когда ему становится скучно и тошно, он начинает что делать? Ломать игрушки начинает.— У меня создается впечатление, что ребята, которые сейчас генеральные директора масс-медийные, в детстве хотели быть знаменитыми. Брали гитару, подходили осторожненько к зеркалу, пока мамка с папкой спят... а потом — харизмы не хватило. Они и подумали: а ну все на фиг. И началось: мы делаем новые Вудстоки! Почему никто не сказал: мы делаем новый Бухенвальд?! В этом хотя бы был бы гротеск.Формат-неформат — это новый тип раба. Ты в формате? Ой, я нет! Была такая замечательная группа «Майор Сергеев» из города Кургана. Ребята играли тяжеленький рок, грамотный ответ AC/DC. Тут недавно встретил Женьку Григорьева (из «Майоров»), идет с «Ультра Продакшн». Обнялись, дает мне свою кассету. Я послушал, и мне стало больно и стыдно. Вот что делает формат! Обратите внимание, что написано на кассете: «Группа ищет продюсера»! Вам это ничего не напоминает? Тверская, девушки на тротуарах, мамки... Можно, конечно, сказать: они же музыканты, они кушать хотят. Но я никогда так не скажу! Сейчас религия музыкантов — засветиться! Что еще им нужно? Быть в формате! А что еще? Может, просто перестать быть глупыми? Быть дерзкими, веселыми.Не-ет, главное — за-све-тить-ся! — Когда тридцать лет назад был тот самый Вудсток, там выступала группа Who. Они пошли в дирекцию фестиваля и попросили денег за свой концерт. Директор им отвечает: «О-кей, мы дадим вам денег, но я сейчас выйду и скажу всем, что господа из группы Who хотят подзаработать». Их менеджер стал извиняться, говорить: «Нет-нет-нет, все хорошо, все прекрасно, не нужно нам никаких денег». Вы понимаете, да? Если бы в то время ребята сказали в микрофон, что господа из группы Who хотят заработать денег, группа сразу бы закончилась. Теперь все совсем по-другому. И поэтому когда яппи говорят о том, что они хотят делать Вудсток — это просто смешно.Да, это было лучше, чем «Крылья». Потому что этим занимался не пивной концерн, а человек, который имеет отношение к концертам.— Я предлагаю так: вот, например, «Ту-лу-ла» — песня дня. Она звучит-звучит, а потом объявление: сегодня на Чистых прудах состоится сожжение сингла. И все: песни больше нет. Вот это оригинально и логично. Нет, они запускают песню по кругу. И соплячки, мертвые чебурашки, напевают «Ту-лу-ла, ту-лу-ла». А я хожу среди них, я же тоже человек. Все для них, а для меня-то что? Нет, я ничего против Юльки Чичериной не имею. Я ее очень даже люблю. Мне только не нравится, как с ней работают. В любом случае она девочка взрослая, все знает, все понимает, это ее дело. Что мне до них? О патриархах рока — Мне говорят: тебе надо быть как «Чайф». Нет, мне не надо быть как «Чайф»! Кризис среднего возраста. Песни ни о чем. Сегодня все хотят засветиться. Кто-то уже засвечен.Кто-то уже дорого стоит. Жадность патриархов русского рока просто безгранична. Эти «отцы» ведут себя так, как будто их всю жизнь били по голове. Да чушь собачья! Все у них было прекрасно — при деньгах, при домах... И в сравнении с ними те, кого называют попсой — порядочные люди! Саша Айвазов, например. Там все очень честно.— Это люди такие, только мертвые. Они стали появляться где-то году в 87-м. Когда профтехучилища стали понимать, что у них есть собственные боги. Когда любое матерное слово воспринималось на «ура». Отец-радетель мертвых чебурашек — Егор Летов.Потом появились рок-шопы и все решили за молодежь: какие аксессуары надо покупать, какие — нет. Майки, напульснички, ирокезы, тельники, термин такой — «русский рок». Мертвые чебурашки — производное этого всего. Вы их видите на Арбате каждый день.Это диагноз. И им до фени — Алена Апина в металле, или «металл» Чичериной. Они сейчас называются «продвинутой молодежью», но... мертвые есть мертвые.— Москва — мой самый любимый город. Я сюда попал благодаря Гурзуфу. Была там Пьяная Аллея, познакомился там с народом и приехал в Москву в 80-м. И вот оказывается, что каждый год в первую субботу сентября у памятника Маяковскому собираются те, кто был когда-то в Гурзуфе, в Коктебеле... Я наконец смог туда выбраться. Понимаете, там были все! Там морем пахло даже. Для меня символ Москвы — люди.Вот я сейчас говорю с вами на кухне. Я балдею от того, что сейчас даю интервью самой «Вечерке». Это такой кайф! Может быть, для вас в этом нет ничего особенного, но там, где я был, в Сибири, на Дальнем Востоке... Это, извините меня, легендарная газета. Она имеет свой вкус, цвет, свою форму и самое главное — имеет свою жизнь, ребята.— Мы никогда, вообще ни-когда не будем иметь дело с MTV.Они все разделили. Это — круто, а это — фу, отстой! — во какая у нас молодежь! Я бы по роже дал за такую трактовку.Мы никогда не будем у Диброва. Честно говоря, первое время хотелось его посетить, но, по-моему, он уже неадекватен. Дибров — глупый ведущий. Имею я право на субъективное мнение?! С ним очень сложно общаться, потому что что бы ты там ни делал у него, ты не проявишь себя как индивидуал. Там есть только одна личность. Дутая — не дутая, сделанная — не сделанная, но это Дима Дибров. Нет, я в такие игры не играю.— Мне было 25. Интересный возраст. Я в последний раз пропутешествовал автостопом по стране, а потом такие события грянули... В общем, меня сослали. Север Хабаровского края. Дело в том, что в городе Симферополе, где я тогда... базировался, я делал хеппенинги. Играл в хиппи и панков. Итог — телега. Пьяная статья того времени: «от тронутых до гнилушек». У меня в истории болезни написано было: патологическая ненависть к существующему строю. Ну и все. Меня в очередной раз положили в психушку. Маму вызвали в КГБ, сказали: «Мы сыну вашему нашли место хорошее, завклубом».У меня ведь неоконченное высшее — Челябинский институт культуры, режиссер массовых праздников... Мама купила билет, в тот же день меня сослали. Так что не жизнь у меня, а сплошной рок-н-ролл.С Владивостоком очень много хорошего связано. «Мумий Тролль» просто меня «купил» в 89-м году. Ребята, это был кайф! Конечно, они называли почему-то все это постпанком, но это понятно. Мало кто знает, что такое панк... И когда я снова увидел «Троллей» лет через шесть, я просто офигел! По моим раскладам, группа должна была исчезнуть, как многие группы того времени, а тут — ни фига себе! — Если бы я сказал, что живу рок-н-роллом, это была бы шизофрения. Мы — «Трите души» — играем в рок-н-ролл. Де-юре мне сорок. Де-факто — семнадцать. Я Коля Рок-н-ролл — свой парень.Без всяких промоушнов, промоутеров, форматов и неформатов.