Троллейбусные звезды. Филейная часть

Жизнь троллейбуса. Рано просыпаться, весь день резво бегать по московским улицам. Скучать в пробках, натужно вписываться в сложные повороты.Страдать, когда твои запотевшие стекла украшают рожицами и надписями «Мама, я Киркорова люблю».Черным от грязи за полночь возвращаться в парк. Медленно покачивая рогами, в редкие минуты отдыха тосковать о далекой возлюбленной.В декабре в каждом районе Москвы поселились Киркоровы-троллейбусы. Их было много. Светлый лик Филиппа Бедросовича серьезно взирал на горожан с боков троллейбусов, с троллейбусных поп и грудных клеток. Казалось, войдешь в салон — и наткнешься на Лучезарного, проверяющего билетики.Но нет, звезды не ездят на троллейбусе!Зато для музыкального перформансиста Псоя Галактионовича Короленко это любимый вид транспорта. В одну из недавних поездок он взял синтезатор, пригласил друзей и всю дорогу пел песни.Филипп и Алла — пилоты опытные.Их двухместный космический троллейбус оторвался от земли и покачивается на облачках вселенской славы. Они не служат эстрадным канонам — зачем? Обширная лужайка популярной музыки давно принадлежит им одним.На этот раз спустился на землю великий Фил. Шесть вечеров подряд мы смотрим его шоу о множестве умных голов (организаторов), тонких балетных рук «Рецитала» и «Тодеса» и мускулистых ног юношей «Кэндимен». Вчера, сегодня, завтра и... Итак, мы начинаем.Вы можете представить Россию без хоровода березок, Лондон без Биг-Бена, а американскую эстраду без Майкла Джексона? Тощенький и малохольный кумир американцев давно не рулит белоснежным лайнером поп-музыки. Зато наш Бедросыч — о-о-гро-мный, ядреный, как малосольный огурчик, и большеглазый, слывет королем этого самого попа.Как в песне поется? Черная богиня живет на Килиманджаро. А бледнолицый бог живет в Москве.Элтон Джон бряцает по клавишам дорогущего фоно, Стинг обнимает гитару, а «мой друг Билл» — сродный братец Филиппа Лу Бега — прочит в спутницы зажигательную «мамбу». Наш Фил не пианист, не гитарист и к «латине» отношения, в общем, не имеет (бледнолицый бог, помните?), но он не одинок. Его верная подруга — старушка сцена. — Так легко мне! Так легко выходить на эту сцену, потому что сцена (Лучезарный поводит очами вверхвниз-вправо-влево) — это мой дом.Нет, он определенно любит большое! Его площадки — стадионы. Его концерты — громоздкие шоу, а многочисленные зрители сливаются в одно среднестатистическое лицо. Билеты хватают, как пирожки, — помногу. Календарики-плакатики-буклетики можно прикупить тут же, в концертном фойе, — от двадцати рэ и выше. Кассеты по пятьдесят за штуку, сидюки идут за сотню. Дешево, но сердито. Декорации Краснова-дизайнера (еще один друг) и сценическая свита короля — резиновые чудики, балаганные артисты на ходулях и барышни с лубочным румянцем на щечках — все требуют денег. Великие затраты окупаются, публика визжит от восторга, а малые цифры суммируются в бесчисленные нолики.Начни с хита, переоденься, переведи дыхание под «медлячок», спустись в зал, искупайся в аплодисментах! В первом ряду — Коля Басков, он верно подхватит филиппову ноту, брошенную на полуслове. В мягких кремлевских креслах тонет шумное «Метро». А далеко-далеко — фанатки, примчавшиеся из Питера по первому зову Лучезарного, но за собственные денежки. Кумировы праздники — это их фанатские будни.От супруги он взял все: проникновенный взгляд, дирижерскую хватку и интонации — о, эти грудные гласные с растяжечкой... О главном забыл Филипп Бедросович: импровизация! Но ее не натренируешь в репетиционном зале. Словно бы многочисленная свита, играющая короля, знала о пикантном недостатке нашей звездищи и... все грамотно просчитала. Пару лишних кг легко скрыть — черный цвет стройнит. Не знаешь, куда девать руки, — хлопай в ладоши. Потом беги за кулису, пружиня носки, а через пару минут уйди с авансцены, уступив место экранному образу Аллы («Три счастливых дня»). Ну споткнись, пусти петуха, кашляни в кулак, ну же! Нет, мы не злы — мы хотим живого Киркорова, а не заводную собачку. Уж слишком предсказуем этот божий глас.Впервые я увидела Лучезарного много лет назад, когда заснеженный сибирский городок посетила прима, представляющая никому не известного артиста. В то время, когда Донна Алла вкушала чашечку бодрящего кофейку на богатой загородной даче, юный Фил (о супружестве не помышлявший) выходил из дверей плохонькой гостиницы — нескладный, худющий, глазастый. Звездочка понуро брела по скверу и никто, никто не падал в обморок! Знали б мы, что двенадцать лет спустя, благополучный и фееричный, он будет выдавать «шоу» — одно за другим, а звезда Филиппа Киркорова засверкает всеми красками превосходных прилагательных. Величайший и ужасающий! Своей масштабностью и ярким свечением небожителя.Уважаемая Галактика, с дрожью в голосе обращаюсь я к Вам. Не прячьтесь за вуалью декораций и идей — размеры не главное, разве Вы забыли? Дайте обычный концерт. Не работайте, просто пошалите, сыграйте! Скиньте маску короля, станьте (на час) одиноки. И когда я увижу Вас — без пудры, без парадного камзола, когда я услышу Ваш баритональный бас, вот тогда я буду... ошеломлена.