Коза зацепила Шумахера

, потому что именно здесь, на повороте Stowe, год назад немец потерпел болидокрушение и сломал ногу. Все, кто видел кадры этой аварии, совершенно ясно понимали, что все могло закончиться для Шумахера гораздо хуже. Сознавал это и сам Шумахер: приехав в Сильверстоун снова, Шумми занялся изучением трассы вплотную.При этом он то и дело перезванивал офицеру безопасности ФИА Можно себе представить, что творилось в душе у Шумахера после случая с Зонтой: «Думаю, причина случившегося с Зонтой в том, что поверхность гравия не была ровной, поэтому его болид и перевернулся. Хотя не могу не признаться, что обстоятельства этой аварии кажутся мне довольно странными. Обычно у нас не отказывают тормоза или колеса... Особенно меня взволновало то, что с ним произошло практически то же, что и со мной, и именно на том же месте. Зрители тоже были в шоке: они разбежались куда глаза глядят, когда увидели, что Зонта вылетел с трассы.Вообще я осмотрел перед Гранпри каждый поворот, и всякий раз, когда мне что-то не нравилось, сообщал об этом Чарли Уайтингу.В частности, я попросил поднять защитный барьер из покрышек у поворота Stowe на высоту стены, которая находится рядом с ним. А саму стену «вырастить» еще на полметра».Своим мнением по поводу случившегося с Зонтой делился и Мика Хаккинен: «Это ужасно. Судя по всему, Зонта на какое-то время потерял контроль над собой и, соответственно, над болидом».Пока Шумахер занимался исследованием трассы, Хаккинен с тревогой поглядывал на небо. Нет, он не молился господу Богу, интерес «летучего финна» к небесам носил не религиозный, а метеорологический характер. Как известно, в прежние годы гонка в Сильверстоуне проходила гораздо позже — летом, а на сей раз Гран-при Великобритании решили передвинуть на весну. Заупрямились янкитолстосумы, купившие себе местечко под формулическим солнцем под названием Гран-при США и начавшие тут же диктовать условия и перекраивать календарь под себя. Естественно, боссы «Формулы-1» пошли на это, поскольку от американских денег отказываться глупо. А пострадали, как часто бывает в таких случаях, пилоты. Погода в Сильверстоуне в это время обычно отвратительная: проливные дожди, не прекращающиеся порой неделями.«Я не в восторге от того, что может пойти дождь, — говорил в протянутые со всех сторон диктофоны Хаккинен. — Но мы должны быть готовы к этому. Хорошо хоть, что дует сильный ветер: по крайней мере, будет меньше брызг».«Что и говорить, гонка в Сильверстоуне в апреле — это ненормально, — поддерживал финна Шумахер. — Очень напоминает зимние испытания в Италии. Во время гонки нас всех подстерегает множество неприятных сюрпризов».Зато других гонщиков неприятные сюрпризы не сильно волновали. Эдди Ирвайн из «Ягуара», например, весело диджействовал на неделе в одном из ночных клубов Лондона: «О, у меня выдался напряженный денек. Сначала поторговал немного рубашками со своей символикой. Потом заехал на футбол, посмотрел матч «Манчестер Юнайтед» с «Реалом». Полагаю, после того, как англичане проиграли, меня не скоро в следующий раз пригласят на «Олд Трэффорд». Я оказался для «МЮ» неудачным талисманом. Ну а потом был ночной клуб…».Вовсю «ковал копейку» и юное дарование Баттон, которого в этом сезоне признали открытием «Формулы-1». Дженсон Баттон тоже гастролировал в ночном клубе Вест-Энда, где устроил показ...собственной линии одежды! Предприимчивый юноша заработал на этом, по некоторым данным, четыре миллиона фунтов стерлингов чистыми.«Я сейчас счастлив, как никогда, — признавался юный пилот «Уильямса». — Представляю, какое странное чувство меня охватит, когда я начну встречать на улицах людей, одетых в майки с моим именем. Мне кажется, таких людей будет немало. Я сейчас настолько популярен, что у многих возникнет соблазн походить в моей «шкуре».Ну что ж, сказал же в свое время один знаменитый писатель: «Только негодники скромны».Однако сам Фрэнк Уильямс, когда его просят высказаться о будущем Дженсона в его «конюшне», отвечает сдержанно: «Поживем — увидим. Пока я не могу сказать с уверенностью, будет ли Баттон выступать за «Уильямс» в будущем. Хотя, конечно, Дженсон превзошел все наши ожидания, но все равно ему нужно не раз доказать , что он этого достоин, и лишь тогда я сделаю выбор в его пользу».Но все же главными действующими лицами в Сильверстоуне должны были стать Шумахер, Барикелло и Хаккинен. Шумахер и Барикелло — как первый и второй номера в чемпионате, и Хаккинен — как самый реальный конкурент.Впрочем, если достать Барикелло для Хаккинена еще возможно, то Шумахер почти недосягаем. Накануне Сильверстоуна у Михаэля в активе было 30 очков против 6 Хаккинена.Перед гонкой Хаккинену ничего не оставалось, кроме как пускать в ход остроумие, отбиваясь от журналистов, наседавших с вопросами типа: «Мика, как вы себя чувствуете, отставая от Шумахера в чемпионате на целых 24 очка? Тяжело?». «Ну что вы! — живо откликался Хаккинен. — Совсем не тяжело!».Барикелло же сгибался под грузом подозрений, которые навесила на него пишущая братия. Это началось на Гран-при Бразилии, когда он не смог справиться с темпом, предложенным Шумахером и пилотами «Макларена».После гонки его спросили: «Не кажется ли вам, что у вашего товарища по «Феррари» Шумахера болид намного лучше?». Барикелло в ответ лишь пожимал плечами: «Не забывайте, что это была всего лишь третья моя гонка за «Феррари». Нужно время, чтобы привыкнуть к новой машине, ее особенностям, возможностям. А так...Поверьте, у меня нет никаких оснований полагать, что Михаэля команда обслуживает лучше, чем меня. Думаю, виноват пока во многом я сам. Нужно было лучше использовать бордюры: если бы я проходил их в одном стиле, машина бы просто летела по трассе. В Имоле надо заезжать на бордюры, иначе теряешь очень много времени. И потом ремень безопасности у меня был затянут слишком туго — я не мог свободно двигаться в кокпите».Доказательство того, что его болид вовсе не плох, Барикелло предоставил, заняв первое место в квалификации, опередив и Шумахера, и Хаккинена. Но на следующий день во время гонки случилось непредвиденное. «Макларены» Култхарда и Хаккинена вырвались вперед и пришли первым и вторым соответственно. Мало кто ожидал от них такого мощного наступления. А то, помимо «мафиозных» связей, в том числе с коза нострой, намекали даже на особые симпатии к «Феррари» президента ФИА Макса Мосли. Тот вовсю опровергает эти слухи: «Пусть грязные намеки останутся на совести того, кто их озвучивает. От себя же могу добавить, что нам невыгодно, чтобы какаято команда сильно вырывалась вперед, не оставляя остальным ни единого шанса. Я за чемпионат, который остается непредсказуемым до самого конца — за то, чтобы чемпион определялся в самой последней гонке. Такая «Формула» интересна всем — и телевизионным компаниям, покупающим права на трансляцию, и спонсорам, и зрителям».Оснований не верить Максу Мосли нет.Ведь президент не только говорит, но и действует. Не так давно он задумал революцию, которую эффектно назвал «перерезанием проводов». Эта революция прежде всего ударит как раз по чудокоманде «Феррари».Мосли хочет свести на нет достижения науки и техники, которые, по его словам «во многом делают за пилотов их работу». Например, электронный ограничитель скорости: «Пилот должен сам отслеживать свою скорость. Вообще с каждым сезоном все больше растет изобретательность команд. Раньше я думал, что все выкрутасы электронщиков находятся у нас под контролем. Но в конце зимы мы заметили, что это далеко не так. Я пока не буду называть эту «конюшню», но кое-кто участвовал в гонках на «нелегальном» болиде.Прежде мне казалось, что ведущим командам можно доверять, что среди них не может быть нарушителей, но я был слишком наивен. Почему я хочу «упростить» болиды? На мой взгляд, все выиграют, если в «Формуле» на первом месте останется талант пилота, а не технические разработки его команды, даже если эти разработки гениальны. Потому что если так пойдет и дальше, впору будет выпускать на трассу пустые машины.Думаю, уже сейчас любая «конюшня» может поучаствовать в эксперименте с гонкой без пилота: бортовой компьютер сделает все лучше живого человека. Но такая «Формула» никому не нужна.Ну что в том хорошего, если завтра команды начнут использовать электронное управление тормозами? И тогда вместо того, чтобы управлять болидом, пилоты будут просто нажимать кнопку перед вхождением в поворот, давая компьютеру задание нажать на тормоза в нужный момент и с нужной силой.Идея «перерезания проводов» не всем пришлась по вкусу. Один репортер даже поиронизировал над Мосли: «А не кажется ли вам, мистер президент, что вы хотите превратить «Формулу-1» в чемпионат мира по гонкам на колесницах?». Но Мосли трудно взять голыми руками: «Я не являюсь таким специалистом по колесницам, каким, судя по всему, являетесь вы».После чего под общий хохот Мосли сбросил маску большого начальника и без обиняков добавил, обращаясь к репортеру: «Когда же ты наконец поумнеешь, Джо?».Пилоты уже испробовали во время тестов в Сильверстоуне идею с «перерезанием проводов».Вот как прокомментировал эксперименты Шумахер: «Меня больше всего волновал ограничитель переключателя скорости. Ведь теперь надо будет все время отвлекаться и следить за скоростью, вместо того чтобы всецело сосредоточиться на трассе».Не упал в обморок от нововведений и Хаккинен: «Нас ждет не такой уж большой удар, как казалось поначалу».Мнение Эдди Ирвайна: «Многие волнуются, что мы теперь будем не так внимательно смотреть по сторонам на пит-лайне. Но я не думаю, будто это такая уж большая проблема. «Формула» просто готовится сделать маленький шаг назад, к тому, что было раньше».Не очень довольным остался Дженсон Баттон: «Болидом стало управлять намного труднее».Фрэнк Уильмс своего пилота не поддерживает, глава «Уильмса» двумя руками за перемены: «Управление болидом с помощью всемогущей электроники похоже на протирание лампы Алладина. Нужно ставить какие-то барьеры в гонке формулических «вооружений».