Владимир Довгань: Надо вернуть государству монополию на водку

— Путь был очень простой: от водки к воде, сокам, квасу. Почему именно такая последовательность? Да потому, что мы изначально хотели подключить машиностроение к производству водки. В 1995 году от плохой водки умерло около 40000 человек. В прошедшем году все же меньше: 25000 человек. Вспомните 1995 год. В магазинах красовались «Абсолют», «Финляндия», «Смирнофф». Наши были значительно ниже по цене, плохо оформлены, о качестве я и не говорю. Мы стали делать свою водку, придумали паспорт качества со сложной голограммой, надежно защищающий водку от подделок — он в 10 раз защищеннее денег.Мы решили выиграть у названных мною импортных водок соревнование по качеству и цене, и к концу 1996 года нашей водки продавалось больше, чем водок всех перечисленных марок вместе взятых. А после налаживания производства водки сразу, естественно, пошла минеральная вода.— Были и такие идеи... А затем, поездив по России, мы поняли, что наша пищевая промышленность в плачевном состоянии. Практически сегодня 70% продовольствия мы завозим из-за рубежа.— Начну с еды. Мой солидный вес говорит о том, что я ее не чураюсь. А отношусь к ней по-простому: не пренебрегаю даже «Макдональдсом», не далее как вчера хорошо там порубали... Люблю простую пищу: вареную картошку, овощи, но не порезанные, а целиком — приятно держать в руке целый огурец, а не его обрезки. А вот от алкоголя отказался совсем: ни пива, ни вина, ни шампанского.— Вы знаете, что после принятия пищи организм подспудно ищет расслабления, поскольку 30% крови подступает к желудку. Не зря древние спали после обеда, а не бегали и не прыгали. Может, поэтому я не ем весь день, лишь утром выпиваю чашечку кофе. А вечером, часов в 11— 12, люблю съесть солидный кусок мяса с тем же непорезанным огурцом. Хотя, конечно, это варварство по отношению к своему организму.— Жена пока что в Тольятти. Она — ректор Технологического института. Я два с небольшим года назад переехал в Москву в интересах своего бизнеса. А она не смогла оставить свою работу, поэтому мы общаемся с помощью «Аэрофлота»...— Я уже пять лет занимаюсь по системе Порфирия Корнеевича Иванова и пропагандирую ее, где могу.И многих людей привел в нее, как пришел и сам. Я был очень болезненным человеком — мне ошибочно сделали пункцию спинного мозга, потом наградили заражением крови.А после смерти брата у меня давление подскочило до 240, нервы разболтались. Я весь был в болезнях: то насморк, то голова — иммунная система отказывала. И, к счастью, познакомился тогда с системой Иванова, которая заставила меня полностью поменять мой образ жизни. В этой системе много библейских установок: во-первых, желать всем людям добра, каждое утро. Вторая вещь: надо полюбить природу. Наша ошибка в чем? Мы ее любим в приятных нам состояниях: когда тепло, солнышко и так далее. А надо любить любую погоду, и я на уровне подсознания полюбил и мороз, и слякоть, словом, «у природы нет плохой погоды». Утром холодное обливание, и вот уже пять лет я вообще не болею и чувствую себя комфортно, потому что я в гармонии с природой.— 5000 лет назад один властитель, передавая власть своему сыну, говорил, что есть всего-навсего три вещи, о которых необходимо помнить: Бог, здоровье и способность учиться. Я верю в судьбу. Я считаю, что человеку все предначертано.Есть, конечно, какие-то отклонения, но главное — Судьба. Все запрограммировано, мне снились вещие сны, я потом их видел наяву. Я считаю, что Судьба —главное, не важно, в бизнесе ли, в науке, искусстве, в политической ли карьере.— На меня не производят впечатления ежедневные сообщения о покушениях и убийствах. Недавно читал, что даже на святейшего папу римского было 23 покушения. Этот факт окончательно убедил меня в правильности моей философии: можно жить и бояться, что тебя отравят, застрелят и так далее. А можно жить счастливо и ничего не страшиться. Надо жить свободным! И второе. Я считаю, что коли боишься покушения, поезжай в Швейцарию, в Австралию — там совсем тихо — сиди себе, сдувай с рукавов бактерии... Если ты живешь в России, ты должен понимать: тебя здесь могут взорвать, убить, отравить. Все понимают, что если в Тольятти за месяц произошло 32 заказных убийства, то в Москве и вовсе может случиться что угодно. Нужно просто пережить это время. То же самое было в свое время в Америке, других странах. Хочешь — живи здесь, не хочешь — уезжай. Я хочу жить здесь.— Конечно, им надо нормально питаться. Я уже два с лишним года в Москве и, открывая новый офис, 2— 3 комнаты предусматриваю для бесплатного питания на работе. Из-за того, что часто наши сотрудники остаются допоздна, организовать питание им на работе просто необходимо. Когда мы запускали наши программы, то есть когда рабочий день длился с 8 утра до 11—12 ночи, мы организовывали трехразовое питание.— На ключевые должности я, конечно, подбираю людей сам. Потому что мне нужна команда единомышленников. Я часто иду даже на то, чтобы не брать суперпрофессионала со скверным характером, а пригласить человека, пусть менее опытного, но лучше вписывающегося в команду.— Ненавижу! Бред полный! У меня настроение портится уже часа за три до «мероприятия». Допустим, со мной хочет познакомиться некий крупный бизнесмен, приглашает меня в ресторан. Надо сидеть за столиком, поддерживать светскую беседу — меня это ужасно сковывает. А в неформальной обстановке можно встать, походить, расслабиться, и результат достигается, на мой взгляд, легче.— Владимир Яковлевич Ворошилов, ведущий «Что? Где? Когда?», Эльдар Александрович Рязанов, Всеволод Владимирович Овчинников, директор института истории Андрей Николаевич Сахаров. Я люблю с ними общаться. А друг, оставшийся верным во всех перипетиях, — их у меня было достаточно, — Виталий Вавилин. Привык к тому, что когда у меня все хорошо, вокруг много каких-то людей. Как только тебе хреново, то есть ты рухнул — все врассыпную. У меня в жизни так три раза было, поэтому я спокойно отношусь к людям в этом плане...— Я прекрасно понимаю, в каком дерьме находится страна, кто ею руководит и что можно от этих руководителей ожидать. Очень нехороший симптом — не открываются новые заводы. Больше того, они закрываются.Значит, ситуация плохая, а все эти займы, падение курсов на фондовой бирже — это все игрушки богатых людей. Игрушки, на которых они делают деньги. Что такое фондовый рынок? Это игра, некая такая мифическая масса денег, не работающих в производстве. Когда деловые люди начнут строить заводы, запускать цехи, а для этого должны быть созданы приемлемые условия налогообложения, тогда я смогу сказать, что мы нижнюю точку прошли. А что касается нас, то, пройдя кризис, мы начали строить завод по производству алкоголя в той же Мордовии, ищем для покупки молочный завод и завод безалкогольных напитков.— Введение монополии как будто дает государству некий шанс. Однако мы знаем, что сегодня производится и пересекает границу огромное количество «ближнезарубежного» спирта. И остановить этот поток государство не в силах.— Пока у власти нынешнее руководство — именно так. Сегодня все меры, принимаемые против нелегальных «импортеров» спирта и производителей спиртного, бьют, как правило, против честных предпринимателей. Нелегалы же как работали, так и работают. И еще. Положим, государство решит забрать некое предприятие по розливу водки, то есть у сегодняшних владельцев отнимут собственность. Владельцев соседних заводов охватит паника: сегодня национализировали завод Иванова, завтра решат что-то другое национализировать, то есть по ветру пустят меня. Каков будет психологический резонанс! Я бы ввел монополию государства на производство и продажу спирта. Это перекроет спиртовые реки и ручьи, нелегально текущие из-за пределов России. А дальше можно бы подумать о монополии на крепкие напитки. Раньше до 30% бюджета составляли «водочные» поступления. Вдумайтесь в эту цифру — 30%! Ведь сегодня даже в таких благополучных в финансовом отношении странах, как Финляндия и Швеция, такая монополия существует.— Совершенно верно. Нужно иметь источник, например, скважину с вкусной, определенного химического состава водой и надежную систему очистки этой воды. На наших заводах в Новгороде и в Саранске есть и хорошие скважины, и современные, семиступенчатые системы очистки. Само собой разумеется, что и спирт должен быть очищенным.— Во всяком случае не из айсберга (смеется). Вообще-то хотели притащить айсберг, растапливать его на воду. Потом отказались от этой идеи, поскольку никто ведь не знает, сколько микробов и каких накопилось в айсберге за два миллиона лет.— Наверное, ели наши соотечественники, желудки которых привыкли и не такое переваривать?! (Смеется).— Махровый! — Я принял твердое решение политикой не заниматься. Объясню, почему. Активной жизни мне отпущено лет 30—35, так? Извините, но за это время наша культура, наш менталитет мало изменятся к лучшему — нужны столетия. То есть за 30 лет в политике мало чего добьешься.А в бизнесе за это время можно сделать что-то яркое: придумать новую технологию, новую концепцию.— Я инженер-механик и кандидат экономических наук. Настраиваюсь на докторскую. В экономике есть два принципиальных подхода: деньги и интеллект. Денег в России больших нет ни у кого. Фондовый рынок в России составляет 50 миллиардов долларов. Только у одной «Кока-колы» в четыре раза больше! Остается другой ресурс: интеллект, идеи, энергия. То есть компенсацией денег могут служить только идеи и творческое глобальное мышление.