Самый точный огнетушитель

В свое время они прославились тем, что, будучи механическими, обладали точностью лучших кварцевых часов и были фактически эталонными. А сегодня уникальный хронометр является фактически последним экземпляром точнейших механических «времямеров», навсегда ушедших в прошлое.В прошлом осталась и их былая слава, которую отняли закономерно появившиеся часы электронные. После их изобретения и распространения часы Федченко как-то незаметно перешли в скромный угол одной из лабораторий службы времени Государственного астрономического института имени Штернберга МГУ.Там они провели около пятидесяти лет. Благо что под хорошим присмотром. Все годы уникальный механизм берег человек, знающий о нем практически все и даже лично знакомый с его изобретателем, – заведующий службой времени института Евгений Федосеев. Он-то и познакомил нас со столь интересным историческим памятником.– Часы Федченко поступили к нам прямо из подвала университетской обсерватории, – рассказывает Евгений Николаевич. – Однако там они пребывали не потому, что были никому не нужны, а потому что должны находиться в определенном температурном режиме. От этого зависит точность их работы. Однако, как выяснилось, не менее точно они показывают время и в комнатной температуре. Который год они у нас стоят и ни разу не соврали Новым и скорее всего последним местом жительства знаменитых часов оказалась огромная светлая лаборатория. Там они проживают вместе с другими не менее известными «собратьями».– Вот, например, известные часы Носова, – демонстрирует своих «квартирантов» Федосеев. – Во время войны они были главным «поставщиком» времени для всего Советского Союза. По их данным сверяла часы вся страна. А вот, посмотрите, еще один яркий экземпляр – популярные в свое время английские часы Шорта. Это очень качественные маятниковые часы. Их выпускали в ограниченном количестве, поэтому сейчас они являются настоящим антиквариатом. Их даже продать просил один бизнесмен, однако я, ясное дело, ни за что не согласился. А вообще держать их очень опасно. Я знаю, что из двух обсерваторий такие часы пытались выкрасть. И в одной, к сожалению, это удалось. – удивляемся мы, прослушав рассказы практически обо всех находящихся в комнате часовых механизмах и не найдя нашего.– Так вот же они! Прямо перед вами стоят! – улыбнувшись, показал он рукой на овальный металлический прибор, похожий на большой огнетушитель. Циферблатом и стрелками, с которыми у людей обычно и ассоциируются часы, здесь даже и «не пахло».– А вы посмотрите в «глазок» и все увидите, – спокойно ответил он.И действительно, небольшого отверстия в «огнетушителе» я даже и не заметила. Но взглянув в него, я пришла просто в неописуемый восторг, как будто увидела крошечный город в табакерке. По белоснежному панно с ювелирными цифрами «гулял» огромный маятник.– Федченко сумел сделать свои часы наиболее точными благодаря двум хитростям, – объяснил Федосеев. – Первая заключается в том, что в подвесе маятника есть три пружины. Они помогают избегать изменения его длины и периода колебания. Это очень важно, ведь именно от постоянства этих свойств маятника зависит точность часов. А вторая – электронный подзавод, который дает право считать часы частично электронными. Хотя в основном они, конечно, механические. Работают они на батарейке, которой хватает на несколько лет. С подзаводом у нас, кстати, случай забавный был. На часах села батарейка, и мы приобрели в магазине другую. Однако когда я ее вставил в часы, их маятник стал двигаться настолько быстро, что я испугался, что он разобьет корпус. Позже выяснилось, что современная батарейка оказалась настолько высокоэнергичной для полувекового механизма, что он не смог за ней успеть.Напоследок мы спросили Евгения Федосеева, нужны ли для чего-нибудь эти часы сейчас или это всего лишь раритет?– Эти часы сейчас действительно уже не могут принести обществу особой пользы, – с грустной улыбкой ответил он. – Ну зачем они, когда вокруг столько точнейших электронных часов? Их ценность лишь в том, что это один из символов своей эпохи. Как уникальная драгоценность, которой нет и не будет больше никогда.