От интербабушек до интердевочек

Специфическое отношение общества к этим особам порождало и специфическую терминологию. Если быть точным, то для обозначения таких женщин в нашем отечестве издревле существовало до сих пор привычное, весьма краткое и смачное, но (несмотря на вольность современного языка) не очень «печатное» слово.Но с течением времени люди светские, образованные, а потому несколько манерные, все чаще стали применять для обозначения неких особ жаргонные словечки, позволявшие точно обозначить, о какой даме идет речь, но остаться в рамках приличия… Особенно, по свидетельству некоторых мемуаристов, такими «иносказаниями» отличалась Москва. Ох уж эти Фамусовы и Репетиловы! Попросту и слова не молвят…В конце XVIII века всех девиц легкомысленного и «нестрогого» поведения в Москве вдруг стали называть «смазливыми тенями». А чуть ранее, в царствование матушки Екатерины (между прочим, также отличавшейся весьма «нестрогим» поведением), они были известны под именами Мартон или Неонил, что было вызвано бешеной популярностью романов «Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины» и «Неонила, или Распутная дщерь».А в двадцатые годы уже позапрошлого века, по свидетельству М. Пыляева, женщин описываемой категории именовали еще романтичнее: Аспазиями, Омфалами, Доринами и Клеопатрами…Это тоже было навеяно модными переводными романами, которыми зачитывалось высшее общество. В 1830-е годы в моду вошли другие романы, и клички переменились: дамы полусвета стали называться «ветреными Лаисами». В 40-е годы они по той же причине стали «Агнессами нижних этажей», а в 50-е, после выхода в свет «Дамы с камелиями» Александра Дюма (сына), – просто «Камелиями»… В начале ХХ века, после появления на прилавках знаменитой «Ямы», журналисты, решившие прибегнуть к иносказанию в описании московского или петербургского дна, писали о «героине Александра Куприна», или «купринской Паше». А фото «ярмарочных шансонеток» с именами и фамилиями стали весьма модным товаром, которым не брезговали даже столичные издания…Времена нынче другие. Иносказания как-то вышли из моды, а в газетах все чаще пишут так, как писали когда-то лишь на заборе. И лишь самый «литературный» из сегодняшних эвфемизмов – «интердевочка» – продолжает славную российскую традицию не называть никого своим настоящим именем…