«По-настоящему» ли актеры играют любовные сцены

Понятно, что основной элемент актерской профессии – игра. Но мы, наивные зрители, верим всему безоглядно. Даже когда наши кумиры играют любовь, страсть. А что в этот момент испытывают сами актеры? По-настоящему они обнимаются-целуются или это все-таки игра и не более? Ответ на этот вопрос наш корреспондент Ирина ВАСИЛЬЧИКОВА постаралась получить у наших известных актеров и режиссеров. Лидия СМИРНОВА – Все, что чувствует актер, он должен изображать искренне. Иначе зритель почувствует фальшь. Я, например, не могла делать вид, что курю. Пришлось курить по-настоящему. То же и с чувствами. Если мы изображаем страсть, на экране должна быть правда. Но без пошлости! Владимир ЗЕЛЬДИН – Я постоянно влюблялся в своих партнерш по кино. Помню, на съемках комедии «Свинарка и пастух» встретил Марину Алексеевну Ладынину. Совершенно очаровательная женщина с огромными голубыми глазами, умница, скромная! Я просто обожал ее. Когда мы вместе с ней стояли в кадре, меня охватывало чувство обожания, трепет. К тому же режиссер Иван Александрович Пырьев был неистовым, удивительным и для тех времен необыкновенно смелым человеком… Влюбленность артисту играть не мешает, наоборот – помогает. Если партнерша не очень симпатичная, стараешься придумывать: мол, у нее красивые глаза, или брови, или шикарные волосы… Чтобы тебя в ней что-то привлекало, манило. Нина ГРЕБЕШКОВА – Кто-то, может быть, и целуется по-настоящему. Поцелуй – это таинство. Здесь все индивидуально и, как мне кажется, анализу не поддается. Тут важно выполнить режиссерскую задачу. Мне сложно об этом говорить, потому что я ничего подобного в кино не делала. Сергей БЕЗРУКОВ – Этот вопрос – провокация чистой воды. Как говорится, не для того, чтобы читала жена! Постараюсь ответить корректно, чтобы никого не обидеть. Безусловно, я за то, чтобы на экране и на сцене была жизнь. Я за правду. Этому учили и учат меня мой отец и Олег Павлович Табаков. Но когда я играю роль, я – это не я. Человек, не связанный с актерской профессией, может этого и не понять. Скажут, хорошо устроился! Здесь очень странные ощущения. Когда играешь, становишься немного другим человеком. Да, ты, безусловно, влюбляешься в партнершу. Появляется симпатия к человеку, с которым ты играешь любовь. У меня было очень много партнерш, к которым я испытывал симпатию. Говорить о том, что это были романы, чувства… Порой были. Не без этого. В театральном училище в самостоятельных отрывках мы очень любили целоваться. Это была возможность в отрывке поцеловаться с девчонкой, которая тебе нравится. Это не возбранялось. Став старше, опытнее, мудрее, понимаешь, что достаточно симпатии. Порой в романе очень важно само ухаживание, нежели непосредственная близость. Также, наверное, и в искусстве. Если ты играешь любовь, достаточно тех самых ухаживаний, флера. Но странная вещь: ты знаешь, что у актера и актрисы, которые играют чувства, и в жизни роман, а на площадке не все так гладко. Вот в чем парадокс. Когда есть просто симпатия, актеры могут доиграть то, что они придумали себе. Это фантазия на тему. Я придумываю себе человека. Играя Есенина, я фантазирую, какая могла быть Дункан. Я в этот момент не Сергей Безруков. Это Есенин с его болью, грустью, душой нараспашку, с его сумасшедшей энергией. Он мог полюбить только такую женщину, которая, как и он, обладает бешеным темпераментом. Да, я влюбляюсь в этот образ. Но каждый случай единичен, и у каждого актера своя кухня. Рассказывать об этом в полной мере я не хотел бы, потому что актеры, прочитавшие это, будут скептически ко мне относиться. Все равно поверить в то, что актер полностью перевоплощается на сцене, другому актеру невозможно. Давайте поработаем вместе. Тогда станет ясно, где я говорю правду, а где лукавлю. Я кайфую от того, что могу прожить несколько жизней. Ведь иногда в жизни я и в мыслях не могу допустить того, что играю в кино или на сцене. Марианна ШУЛЬЦ – Я влюбляюсь в партнеров по сцене. Это некая сублимация чувств. В ходе репетиций больше общаешься с человеком, проводишь с ним много времени и, естественно, лучше узнаешь его. Некая влюбленность в партнера существует, но это только на время работы. Сергей ЧОНИШВИЛИ – Если актер играет сумасшедшего, и надо при этом вызывать «911» или вкалывать ему успокоительное – значит, у него не все в порядке с профессией. То же можно сказать и о чувствах на сцене. Я не сторонник того, чтобы была «четвертая стена», чтобы создалась пиковая ситуация, когда ты не понимаешь, где находишься и не отвечаешь за свои поступки. Если пилот летящего самолета начнет психовать, значит, он не профессионал. Если артист забывает, что он на сцене и путает пьесу и реальность, значит, он «ошибся дверью». Андрей ЖИТИНКИН – В принципе, это, конечно, обман. Даже если играют муж и жена, которым ничего не стоит поцеловаться по-настоящему. Все равно на время спектакля они находятся в сценических взаимоотношениях. Это перевоплощение. Они играют не себя. Ведь если актер забудет, что он на сцене, он упадет в оркестровую яму и поломается. Но здесь есть свои «пригорки и ручейки». Например, если актер и актриса в жизни симпатичны друг другу, им проще сыграть эти чувства. Потому что если нет доверия, есть актерские ошибки. Всякое бывает в актерском мире. В жизни эти люди могут не здороваться. Но как профессионалы они сделают так, что зрители им поверят. А на самом деле, актриса будет зарываться в плечо, уворачиваться, если партнер ей неприятен. Хотя бывают парадоксальные вещи. Очень ярко такие сцены играют бывшие супруги. Эффекты бывают потрясающие. Ведь осталась какая-то эмоциональная память. И если они когда-то любили друг друга, это самые яркие сексуальные дуэты. Они потом разойдутся в разные кулисы и не будут здороваться, сядут в разные машины и уедут в разные семьи. Но этот момент общего прошлого, который остался, – это всегда откровение на сцене. Актер в силу своей профессии вынимает все из своей эмоциональной памяти. И если она у него богатая – все будет замечательно. А если он не пережил ничего – это видно. Актер – «пустой». Ему нечего «подложить» под те слова, которые он произносит, ему нечего привнести в эту роль. Виктор РАКОВ – Смотря чего хочет режиссер. Но без настоящего чувства это сыграть сложно. Все нюансы актерской профессии, мне кажется, зрителю знать не обязательно. А если во что бы то ни стало хочется знать, что там и как – если не поздно, – поступайте в театральный институт. Или почитайте Станиславского, Михаила Чехова.