Роман Карцев: по-прежнему шутим про еду

Его юморески цитируют наши мамы и папы, бабушки и дедушки. И в то же время кажется, что едва ли не все шутки Романа Карцева родились только вчера. Даже старые, «советские» – несмотря на то, что вроде бы кардинально сменилась эпоха. Как артисту сейчас живется – в наше, новое время? Откуда берутся темы? Как строятся отношения с коллегами? И вообще, чего он ждет от настоящего и будущего? Об этом Роман Карцев откровенно поговорил с нашим корреспондентом. То ли девушка, то ли виденье – Роман Андреевич, несколько лет назад вы удостоились титула «Легенда Одессы». А что для вас самого воплощение этой самой легенды? – Сами одесситы – начиная от капитана Соляника с китобойной флотилии «Слава» и кончая Жванецким, Бабелем, Ойстрахом… – Со многими «легендами» доводилось встречаться? – Ну, с Бабелем и Ойстрахом не успел. А вот с Утесовым виделись несколько раз, причем не в Одессе, а в Москве. Выступали с Витей Ильченко на 80-летии Леонида Осиповича. А он сидел и плакал – потому что мы играли про то, как в Одессе проходила свадьба на 170 человек. – А в кино – какие встречи запомнились больше всего? Вы ведь много снимались. – Пожалуй, самой интересной была встреча с Евгением Евстигнеевым. В двух последних его лентах мы работали вместе – телефильмах «Биндюжник и король» и «Собачьем сердце». – И о чем же говорили? – Поскольку «Биндюжник и король» снимался в Одессе, я ему рассказывал, что такое Одесса. И был очень интересный эпизод на Молдаванке. Снимали в старом грязном одесском дворе. Сидим как-то вечером, ужасно усталые. А рядом мансарда, и на второй этаж, в коммуналки, вела железная лестница. Вдруг видим – по этой лестнице спускается ослепительная девушка лет восемнадцати: в прозрачном платье, рост – примерно метр восемьдесят. И солнце еще так подсветило! То есть она прекрасно понимала, что мы на нее смотрим, и прошла так гордо, через всю эту грязь, съемочный хлам, мимо каких-то кур во дворе… Мы с Евстигнеевым просто встали – и пошли за ней. А она села в какой-то задрипанный «Жигуленок» и уехала – там ее парень ждал. – Может, она была моделью? – Да нет, просто девчонка с Молдаванки, очень красивая. Природа так ее наградила. В Одессе много таких. Жванецкий не любит отсебятины – В молодости вас, как известно, пригласил в свой театр Аркадий Райкин. Вы тогда, кажется, были швейником? – Да, наладчиком швейных машин на заводе, в Одессе. И играл в народном студенческом театре «Парнас-2». А у Райкина были гастроли в Одессе, в русском театре. Он очень устал – но мы все же уговорили маэстро посмотреть наш спектакль. А потом ко мне подошел его администратор: завтра тебя ждет Райкин! Конечно, ту ночь я провел без сна. Потом были еще несколько недель ожидания – и вот через два месяца пришла телеграмма с приглашением! – С Райкиным вы проработали 7 лет… – Да, было много и мелких, и крупных ролей. А когда Витя Ильченко заболел, мы с Аркадием Исааковичем вдвоем играли «Авас». А ведь эта миниатюра построена на сплошной импровизации! Вообще самые лучшие роли получались, когда мы ставили фарс, и он позволял импровизировать. Например, играли трех старух, которые сбежали из города, чтобы прописаться в Москве! А иногда мы просто смешили Райкина – он был очень смешливый – хохотал как ребенок. – А сейчас – много импровизируете? – Конечно, в каждой миниатюре добавляешь что-то свое. А моно-спектакль «Моя Одесса» – вообще сплошная импровизация. Правда, в спектакле «Зал ожидания» Жванецкий нас сдерживает – он не очень любит, когда мы что-то добавляем. Но если получается хорошо – молчит. Впрочем, главная импровизация ведь не в том, чтобы менять текст или вставлять какие-то шутки. Импровизация может быть и внутренней – в манере исполнения. – Больше всего народ любит в вашем исполнении миниатюры именно Михаила Жванецкого – про дефицит и снабжение. Ну а сейчас, когда дефицита вроде нет? – По-прежнему шутим про еду. Не так давно сделал миниатюру «Салат» – рассказал, как готовлю себе завтрак. Или есть у меня миниатюра «Гурман» – там всего полстранички текста, а идет 7–8 минут: как человек берет вилку, как он ест. Это, кстати, заслуга Михаила Жванецкого – никто больше так не напишет. Но… и ни один актер так не сыграет! – Как мастер жанра – по дефициту не скучаете? – Боже ж ты мой – да как же по нему можно скучать?! Хотя он все равно не исчезает – есть дефицит человеческих отношений. А есть люди, которые до сих пор не могут купить себе хорошую колбасу – это для них дефицит. Или нехватка жилплощади…Так что эта тема неисчерпаема – и не только у нас. Во всем мире есть люди, которые всю жизнь испытывают дефицит. Поэтому многие миниатюры Жванецкого вечны. Мы еще с Виктором Ильченко делали по ним программу на английском – и американцы все поняли! Не забывайте о достоинстве! – У вас есть хобби? – Плаваю. Сейчас мне 60 с большим хвостиком – а плыву почти час без остановки. – Поклонницы не достают? – Есть одна – уже почти 40 лет, моя жена. Про других не скажу. – Как дети и внуки? – Особенно радует Ленчик, ему 8 лет. Тоже очень любит спорт. А внучке Нике 17 лет – отличница, ее без экзаменов перевели в следующий класс. – А вот сын, кажется, собирается пойти по вашим стопам? – Да, мы с ним вместе поставили очень трудный спектакль по Хармсу. В этой постановке сын стал моим единомышленником. Ему 32, он не профессиональный актер, но чувство сцены у него, похоже, врожденное. – Вы много ездите. Что хотелось бы пожелать людям «в глубинке»? – Не терять чувство юмора. Если жестко уходить в себя, переживать или злиться – ни к чему хорошему это не приведет. А еще – очень важно не терять чувство собственного достоинства. Досье ВМ: Роман Карцев родился 20 мая 1939 г. в Одессе. В 1962 г. вместе со своим постоянным партнером Виктором Ильченко пришел к Аркадию Райкину в Ленинградский театр миниатюр. В 1970 г. Михаил Жванецкий, Роман Карцев и Виктор Ильченко организовали Одесский театр миниатюр. После смерти Ильченко актер выступает один. Снялся в фильмах «Собачье сердце», «Ноев ковчег», «Небеса обетованные», «Старые клячи», «Мастер и Маргарита» и др., звезда популярной ТВ-программы «Аншлаг». Народный артист России. Женат. Сын Павел тоже актер. Имеет двоих внуков.