Владимир Бесчастных: равный среди лучших

В день смеха болельщикам нашей футбольной сборной было не до веселья, поскольку не слишком приятно было наблюдать, за тем, как в концовке встречи россияне всей командой отбивались от атак сборной Лихтенштейна, сохраняя минимальное преимущество в счете. Подопечные Хиддинка в итоге своего добились – 1:0 (Зырянов, 38), – но нападающие нашей команды явно не смогут занести себе этот матч в актив. Чем не повод пообщаться с лучшим бомбардиром в истории сборной России, который забил за национальную команду ровно столько голов, сколько Павлюченко и Аршавин вместе взятые. Тем более что в день игры Владимиру Бесчастных исполнилось 35 лет.– Владимир, ваш день рождения приходится на первое апреля, самый веселый день в нашей стране.[/b]– Понимаю вас. В принципе, мы с братом еще при своем появлении на свет подшутили над родителями. Мой отец очень хотел, чтобы у них с мамой родился мальчик, а поскольку в то время в нашей стране не было необходимой аппаратуры, то до рождения ребенка нельзя было узнать, кто же все-таки появится. Поэтому, когда отцу в роддоме дали бумагу, где было написано “Бесчастных – мальчик”, он очень обрадовался. И даже не сразу обратил внимание, что чуть ниже красовалась еще одна надпись “Бесчастных – мальчик”. Сначала отец подумал, что это просто ошибка, но потом ему объяснили, что у него действительно двойня.Вот такой сюрприз мы с братом преподнесли родителям в свой первый день рождения.– Видимо, из уважения ко мне друзья и родственники ничего подобного себе не позволяют. Как говорится, вполне достаточно того, что я в этот день родился.– Пожалуй, нет. Я как-то полностью сконцентрирован на своем личном празднике. И потом, у моего отца день рождения 31 марта, и если в этот момент мы одновременно находимся в Москве, то празднества, как вы понимаете, продолжаются два дня подряд, и тут уже не до шуток.– Люди, которые меня хорошо знают, отмечают, что со мной действительно не соскучишься. Родственники говорят, что я даже во сне смеюсь.– Владимир, тридцать пять лет – это уже определенный рубеж. Давайте попробуем окинуть взглядом прошедшие годы и вспомнить самые заметные этапы в карьере. Расскажите, каким образом судьба связала вас с большим футболом.[/b]– Дело в том, что отец любил смотреть футбол и хоккей и часто с самого детства брал нас с Михаилом на стадион. Я очень хотел попасть в футбольную секцию и постоянно просил отца, чтобы он меня туда отвел.Но набор проходил осенью, а лето я обычно проводил в пионерском лагере. Но и там большую часть времени я гонял мяч на футбольной площадке, где встретился с мальчиком, который играл за ФШМ. Он постоянно хвастался, что занимается в футбольной школе, у него есть форма и т. д. Естественно, я не мог это так просто спустить и тоже наговорил, что занимаюсь в футбольной секции. Когда осенью вернулся домой, то отец сдержал свое слово и повел меня на просмотр в московское “Динамо”. В команду нас с братом взяли практически сразу. И в одном из матчей мы играли как раз с ФШМ, где я вновь встретился с мальчиком из лагеря. Причем получилось так, что я был капитаном, а он у себя в команде – запасным.– В принципе, я с детства болел за “красно-белых”, но почему-то записался в динамовскую школу.Наверное, не последнюю роль играла дорога до места тренировок. В итоге довольно долго играл за “Динамо” и уже потихоньку стал связывать свое будущее с этим коллективом. Но потом начались проблемы в общеобразовательной школе, поэтому мне пришлось перевестись в ФШМ, где в то время как раз открывался специализированный интернат. В одной из игр на первенство Москвы мы встречались со спартаковскими сверстниками. На этом матче присутствовал тогдашний тренер дублирующего состава “Спартака” Виктор Евгеньевич Зернов. Ему-то и приглянулась моя игра, и уже вскоре я оказался в дубле сильнейшей на тот момент команды страны.– В командах мастеров у всех одинаковые возможности. Я являлся исключением, когда в восемнадцать лет сумел заиграть в основном составе “Спартака”. Брат мой был талантливым игроком и вполне мог прогрессировать дальше. Но в итоге у него что-то не заладилось, он стал менять команды, а я же в это время уехал в Германию.– Владимир, по тем временам вы довольно рано отправились играть за границу. Не страшно было в двадцать лет делать такой крутой поворот в карьере?[/b]– Естественно, определенная настороженность присутствовала. Слишком это все для меня тогда было чуждо и незнакомо. Но с другой стороны, несмотря на молодой возраст, к тому времени я уже был двукратным чемпионом и обладателем Кубка страны, и с чисто спортивной точки зрения мне было интересно проверить себя на ином, более качественном уровне. В те времена бременский “Вердер” был одной из сильнейших команд в Германии и играл заметную роль на европейской арене.– Тогда в “Вердере” подобралась практически идеальная команда. И не только с футбольной точки зрения, но и с общечеловеческой. В клубе было много опытных игроков, и они, как старшие братья, следили за мной и во всем помогали. Сначала я ничего не мог сказать на немецком языке, но ребята старались меня понять и вообще очень по-доброму ко мне относились. Отсюда и моя успешная игра на футбольном поле.– Великолепно. Впрочем, не только я, но и другие футболисты любили его как родного отца, и было за что.– В то время в Европе одновременно на поле могли выходить только три иностранца. Когда Ад де Моос пришел в команду, то вслед за собой он привел трех легионеров, и таким образом я оказался четвертым лишним. К тому же у нас с ним не сложились чисто человеческие отношения. Возможно, мне следовало проявить терпение и не вступать с тренером в конфликт. Но мне тогда очень хотелось играть в сборной и “Вердере”, я чувствовал, что готов соответствующим образом, но в итоге ничего хорошего из этого не вышло. Потом по ходу сезона мне поступило очень хорошее предложение из “Боруссии” (Дортмунд), но голландец сделал тогда настоящую гадость.Мало того, что он меня не ставил в состав, так еще и не дал разрешения на мою продажу.– Володя, тогда каким образом вы оказались в сантандерском “Расинге”?[/b]– Когда я переходил в “Расинг”, на тот момент у меня уже практически не было другого выхода. Из-за всей этой канители с тренером я уже успел испортить отношения с руководством клуба. Поэтому для меня в тот момент уже все равно было, куда переходить.И когда появился вариант с “Расингом”, не самым лучшим клубом в Европе, я долго не раздумывал. В тот момент для меня главной задачей было выбраться из Бремена.– Тогда в команде играли четверо русских, и это заметно облегчало процесс моей адаптации в новой стране. Кроме того, на нас тогда смотрели как на очень сильных игроков, поскольку те ребята, которые до этого играли в Испании, создали очень хорошую репутацию нашему футболу.– Все началось с приходом в команду уругвайца Бенитеса. Новый тренер стал довольно методично убирать из состава русских игроков, расчищая места для привезенных им из Южной Америки своих протеже.Похожая картина с Бременом. Он практически за один год изгнал из клуба всех наших ребят, причем каждый раз давал попросту смехотворные объяснения своим поступкам. На следующий год уже у меня начались с ним конфликты. Бенитес без каких-либо на то оснований посадил меня в запас, несмотря на то, что два предыдущих года я был лучшим бомбардиром команды.– Именно тогда у вас созрело решение вернуться в “Спартак”?[/b]– У меня заканчивался контракт в “Расинге”, и, в принципе, хватало предложений из Европы. Но мы поговорили с Олегом Ивановичем Романцевым, которому я был обязан тем, что, несмотря на все мои передряги в Испании, вызывался в сборную. И тогда я принял решение вернуться обратно в московский “Спартак”. В первую очередь потому, что чувствовал в себе силы и желание играть.– Уже в то время, это был как раз 2001 год, начинался определенный кризис в “Спартаке”. В некоторых матчах просто было тяжело играть, поскольку элементарно не хватало классных футболистов.– Знаете, мне трудно говорить на эту тему, не зная всех деталей. Другое дело, что, когда я был в команде, к нам приезжали игроки с очень серьезными рекомендациями, а на деле выяснялось, что они и дублирующему составу не всегда могут помочь. В итоге весь 2001 год мы продержались одиннадцатью футболистами, и на Лигу чемпионов нас уже, по большому счету, не хватило. Ну а в дальнейшем все стало еще хуже.– Володя, не обидно было, когда вернувшись из Турции, вы не получили ни одного стоящего предложения от клубов Премьер-лиги? Ведь совершенно очевидно, что за полгода вы не могли разучиться играть в футбол.[/b]– Конечно, было обидно! Ладно бы действительно в чемпионате было достаточно нападающих, которые исправно забивают. Но когда ты видишь подавляющее число форвардов, которые играют ничуть не лучше тебя, такая позиция руководителей клубов, конечно, удивила.– С “Кубанью” получилось все достаточно удачно. Мы быстро проработали все оперативные вопросы.– Конечно, нет. В бело-голубой форме, мне игралось вполне комфортно. Другое дело, что моя результативность оставляла желать лучшего, но, в тоже время, я гораздо больше времени проводил в середине поля, нежели в нападении.– Конечно, это приятный факт в моей спортивной биографии. Значит, выходит, что я не зря провел столько времени в сборной.– Знаете, я считаю, что мне где-то не повезло в моей футбольной карьере. Когда у меня появлялись предложения от сильных команд, они постоянно каким-то образом срывались по не зависящим от меня обстоятельствам. Но, по большому счету, я всегда исходил из логических рассуждений и вроде бы делал правильный выбор. Поэтому, если где-то и случались ошибки, то, скорее всего, они были не следствием глупости, а простым стечением обстоятельств.[b]Досье “ВМ”Владимир Бесчастных родился 1 апреля 1974 года в Москве.: “Спартак” (Москва), “Вердер” (Бремен), “Расинг” (Сантандер), “Фенербахче” (Стамбул), “Кубань” (Краснодар), “Динамо” (Москва), “Орел” (Орел), “Химки” (Химки), “Истра” (Мос. Область), “Волга” (Тверь), “Астана” (Астана).[b]ЧИТАЕМ ВМЕСТЕИнна СВЯТЕНКО, депутат Мосгордумы:[/b]