Путин после Путина

[b]Наступил 2007 год, но все мысли штатных политологов и аналитиков о годе грядущем – 2008-м. Одни в предвкушении первой в истории Руси, СССР, России конституционной смены власти. Другие – в ожидании вселенской катастрофы. Но загадка, обернутая в тайну, если вспомнить Уинстона Черчилля, это, без сомнения, судьба действующего президента Владимира Путина, который, к чести своей, так и не стал «хромой уткой» – политиком, с которым все меньше считаются и который думает больше о своем месте в истории, чем о реальном курсе страны. Итак, что же будет с Путиным-гражданином после Путина-президента?Самый ходовой бренд[/b]В том, что президент не собирается подвергать ревизии Конституцию, цепляясь за третий срок, никто уже не сомневается. Владимир Владимирович покинет свой кабинет в Кремле, а российский президент №3, пусть и поддержанный предшественником, все равно пройдет через демократические выборы.Проблема в том, что уйдет человек, который фактически занял все политическое пространство. Реально на данном этапе Путин стал политическим брендом страны. Россия и Путин просто неотделимы друг от друга. Неотделимы со всеми своими достижениями и недостатками.Характерно, что пока в России популярен именно Владимир Путин, а не сам институт президентства. Оттого, видимо, никак и не уймется хор, дружно предлагающий ему остаться на очередной кремлевский срок. А там, глядишь, и на четвертый. Понятно, что у всех аллилуйщиков есть собственные корыстные расчеты, связанные с консервацией нынешнего расклада сил в самом верху. Президент у нас остается силой, легализующей все этажи вертикали власти. А потому уход первого лица неминуемо затронет все властные эшелоны.Но в отчаянных призывах региональных парламентов есть одно очевидное рациональное зерно. Президентство у нас очень сильно персонифицировано. Слишком велик контраст между бывшим главой государства и нынешним. Да и «модельный ряд» потенциальных претендентов на высший в стране пост пока не слишком ярок. А те, кто может реально претендовать на кремлевский кабинет, по большей части остаются «вещью в себе», памятуя, видимо, что у нас лучше раньше времени не высовываться. Да и поперек батьки в пекло… Но общенациональный консенсус достигнут в стране исключительно по вопросам глобальным. По мелочам (в которых, как известно, дьявол) недовольства, причем оправданного, хватает. Да что говорить, если и сам Путин не устает транслировать свою неудовлетворенность в прямом телеэфире. Тут и засилье малопродуктивной бюрократии, диктующей свои правила игры, и проблема маленького человека, потерявшегося за громадьем государственных дел. И подмена страховой медицины платной, и просчеты в стратегии образования. Словом, если стены и остов государства построены, нужна тонкая отделка.Иными словами, уход Владимира Путина совпадает с очевидной необходимостью перехода собранных количественных показателей в качественные.Тем более что сейчас в активную жизнь входит новое поколение, родившееся в период распада Союза. Поколение с новым взглядом на свою страну, более требовательное, нонконформистское, воспитанное в условиях как краха железного занавеса, так и веры в быстрые демократические чудеса.Нет сомнений в том, что Путин останется не просто креативным элементом системы и после своей отставки, как полагают многие, но и фактором, стабилизирующим баланс интересов. Его таинственная фраза: «Я найду свое место в рядах!»– свидетельствует об одном: у него есть идеи, которые ему будет удобнее осуществлять вне зубчатой стены. Словом, второго вальяжного барвихинского пенсионера, завсегдатая теннисных турниров, мы не получим.Сомнительно, чтобы из Путина получилось бы и российское издание Дэн Сяопина. Мы не Китай с его тысячелетними традициями, у нас все-таки нет единой, все цементирующей партии, партии-государства.В лице «отставника» Путина страна получит, видимо, главное, чего ей не хватало все последние годы: политика, не утратившего моральный авторитет и способного выступать в роли глобального третейского судьи. Люди такого штучного качества у нас абсолютный дефицит. Фактически, если исключить виртуального затворника Александра Солженицына, у нас нет фигур, к суждению которых прислушивались бы все, вне зависимости от политических, религиозных и идеологических пристрастий.Что делать! Не появилось у нас за прошедшее десятилетие ни Дмитрия Лихачева, ни Андрея Сахарова. Тем временем многие властители умов восьмидесятых – начала девяностых как-то сдулись, потерялись, поблекли, ушли в небытие вместе с неоправдавшими себя идеями. А ведь у нас к месту и не к месту любят повторять: мол, не стоит село без праведника.Впрочем, бог с ним, с праведником. Нынешний ритм жизни не позволяет, подобно Льву Николаевичу Толстому, ходить босиком и есть рисовые котлетки. Дело не только в авторитете моральном. Стране явно не хватает еще и политической дискуссии. Дискурса, как выразился в одной из своих статей Владислав Сурков. Между тем это актуально именно сейчас, когда большая черновая государственная работа завершена. Стены стоят, а отделка – сугубо дело вкуса.Но настоящая политическая дискуссия может вестись только среди равных. Трудно предположить, чтобы, к примеру, сейчас кто-то возражал бы путинским инициативам. И дело не только во вьевшемся в плоть и кровь чинопочитании. Хотя особой смелостью наши политики не отличаются.Дело в другом.Этим восклицанием незабвенного Паниковского можно срезать любого пусть и самого доброжелательного и искреннего президентского оппонента. Разный политический вес, авторитет, популярность в массах. Потому вполне можно предположить, что, уйдя в отставку от дел президентских, Путин способен стать в чем-то конструктивным оппонентом своему преемнику. Подчеркнем – конструктивным. Именно Путин, сохранивший свой особый политический статус, может взять на себя роль рупора некоторых альтернативных идей и взглядов, базирующихся, однако, на общих с новой кремлевской командой (ну, пусть просто обновленной) ценностях и принципах.Заодно он может продемонстрировать, что в основе такой позиции должны лежать не тяга к власти, не кремлевские амбиции, не желание великих потрясений, не постоянный зуд государственного реванша, а намерение просто оживить политическую жизнь, вынужденно притушенную в эпоху борьбы за сохранение России.В последнее время много цитировали якобы путинскую фразу о том, что, уйдя из Кремля, он создаст наконец действенную оппозиционную партию.Если такая сентенция и была произнесена в узком кругу, то, видимо, она так и останется просто фигурой речи. Вряд ли Путину стоит осложнять себе жизнь узкой партийной дисциплиной. Тем более что надо учитывать и наши политические нравы, стоит ему вступить, скажем, во вновь создаваемую партию, как туда могут потянуться ветераны других политических движений.В целом страна с неослабевающим любопытством будет следить за тем, насколько динамичны будут отношения двух президентов – бывшего и вновь пришедшего. С одной стороны новый глава государства, которому еще только придется набирать политический вес как внутри страны, так и за ее пределами. С другой – признанный лидер, остающийся, в принципе, все равно уязвимым, как любой политик, выполнивший сложную и объемную работу во власти.Вот тут-то и важно, чтобы отделка нового российского дома сопровождалась постоянным анализом, который рождался бы в диалоге новой команды и символа складывающейся системы по имени Владимир Путин.Еще один показательный момент – поведение так называемой политической элиты, которая за последние годы дала немало примеров поспешной миграции от одного центра власти и силы к другому.На этот раз новой номенклатуре придется выдержать экзамен особого рода. Тут уж придется бороться с соблазнами. И от культуры поведения нашего политического слоя будет немало зависеть. Особенно в плане повышения авторитета парламентаризма. Уж очень пока силен в сознании нашего общества президентский уклон в ущерб остальным демократическим институтам.В этой непривычной для традиции и истории страны коллизии и заключается во многом решение так называемой проблемы 2008 года. И от того, насколько два ведущих политика той поры с честью выйдут из такого «коридора», зависит престиж страны в целом. А значит, изменится и отношение к будущим президентским выборам, которые не будут больше ассоциироваться с возможными кризисами и неустроенностью, катаклизмами и неуверенностью в ближайшем будущем.Один французский музыкант выразил замечательную мысль: тишина, возникающая на несколько секунд в зале после исполнения Моцарта, также принадлежит Моцарту. Путина, начавшего масштабные государственные преобразования, не отпустит сама история. И его место в истории будет определяться не только двумя президентскими сроками, но деятельностью после отставки.