Кома-кадзе

По сути – итоговой – и в жизни, и в творчестве. Последним аккордом, который сам артист уже не услышал.Фильм снял никому не известный Карен Аганесян, который раньше снимал рекламу и клипы. Получилось нечто среднее между мистической трагикомедией и сериальной мелодрамой, густо посыпанной китчем.Аганесян, когда его спрашивают, говорит, что о жанре не думал. История путешествия коматозников в загробный мир в духе адаптированного Данте так захватила его, что решил: «Если не сниму – умру».Снял. Умерли другие. Не только Краско. В фильме – целая вереница «кома-кадзе», мужчин и женщин, праведных и не очень, которые отправляются на тракторе за меловые холмы – туда, откуда нет возврата.Очень похоже на бредущих по пустыне мертвецов Грымова в его «Казусе Кукоцкого». Не случайно – Оганесян учился у Грымова. Но влияние – отвергает. А зря… Если у Грымова экзистенциальный замес прет от самой природы прозы Улицкой, то фильм своей метафоричностью во многом обязан сценаристам – талантливой паре Дмитрию Константинову и Алене Званцовой. Они придумали эту щемящую историю путешествия коматозников «туда и обратно».А разыграли ее, помимо Краско, такие медийные лица как «некрасавица» Нелли Уварова, «интердевочка» Елена Яковлева, мачистый Федор Бондарчук, вечный «плейбой» Андрей Соколов плюс модный Владимир Епифанцев и решившая вдруг продолжить актерскую династию Алена Бондарчук.Если быть циником до конца – можно сказать, что лучший пиар картине устроил именно Краско своей неожиданной смертью. Потому что все банальное и претенциозное получило в результате другой, острый метафизический смысл.Получилось, что доктор Тырса не просто превратился в результате пережитой комы (ему залепили мячом по голове в кегельбане – много вы знаете таких случаев?) из скептика и циника в сострадательного и верующего человека. Он как бы кричит нам уже «с другого берега» о непреходящих ценностях вроде любви и семьи.Становится маяком для мятущейся дочери (тут как-то неуверенно проявила себя Нелли Уварова), для любящей жены (Елена Яковлева), которая теперь готова обожать его несвежие носки… И грозой для всяких ритуальных прохиндеев – тут ох как хорош Владимир Епифанцев.Героев, живых и коматозников, слишком много, их линии переплетаются и размываются, странные детали и сцены (вроде картины с голой женщиной на стене больничной палаты, или дуэль Онегина с Ленским, или посещение больного лжеламой, или странная девочка, которая хоронит куклу, и т. п.) ситуацию не проясняют, а еще больше запутывают.Но для кошмара – все слишком реально и бытово обрисовано. Такое впечатление, что авторы замахнулись на сериал, в котором намеревались раскрутить все эти линии, а пришлось все нитки наматывать на один большой клубок.Фильм, по сути, состоит из нескольких. Главный из которых – путешествие коматозников под предводительством строгого Бондарчука в плащ-палатке по склонам белоснежных карьеров (фантастический пейзаж уникальных меловых карьеров под городом Россошь). Ждешь тут катарсиса – а получаешь лишь посиделки, смахивающие на психологические семинары, и трактор, увозящий бедные женские души… Словом, заявленная философская притча обернулась невнятной мелодрамой. И всетаки фильм спасает именно Краско. Это его прощальный бенефис. Актер так хотел сняться в «Я остаюсь»… Наверняка пошли бы потом Роли…Не успел. И мы вынуждены в сотый раз любоваться им в бесконечных проходных сериалах…Горько, что артист (или его семья) так нуждался, что тратил себя на телеерунду. В «Я остаюсь» мы видим его огромный актерский потенциал. Его глаза, слова, молчание, вздох – там все «дышит почвой и судьбой»…Если бы не это – собственно, и не было бы предмета разговора. Странное какое-то получилось прощание…