А за Лешку меня не посадят?

[i]Уважаемая редакция!Этот трехлетний мальчик на двадцатиградусном морозе в летних сандаликах и драном одеяльце искал на помойке хлеб. Совершенно посторонняя женщина привезла его в больницу, но поздно. Он отморозил и потерял ступни. Его пьющая мать со вторым ребенком — мальчиком 2 лет — ушла из дома. Сейчас они разыскиваются милицией.Отец тоже пьет. Когда-то Лешина семья жила с бабушкой, но ей надоело пьянство родителей, и бабушка отказала им в доме. Отец время от времени приходит в больницу совершенно пьяный и задает врачам один вопрос: «А за Лешку меня не посадят?» Картина совершенно безрадостная. Отца, скорее всего, лишат родительских прав, как и мать, когда (или если) ее найдут.Леша очень красивый и умный мальчик. Когда вы его увидите, то поймете, что в нем есть большой потенциал, и он может вырасти хорошим человеком, если не упустить время и помочь ему.Сейчас у меня нет возможности самостоятельно помочь Леше, я одна воспитываю двухлетнего сына.После выписки Леше потребуется протезирование. Теперь ему всю жизнь придется ходить на протезах. Протезы стоят от 25000 до 27000 рублей на одну ногу, а менять их нужно будет каждые полтора года до 12 лет. Через пару-тройку месяцев Лешу выпишут. Как сложится его судьба, неизвестно.Прошу вас помочь Леше. Может быть, вам удастся найти для него добрых и любящих приемных родителей, способных обеспечить его инвалидность, дать образование, а самое главное — тепло. Или хотя бы найти спонсора, который поможет Леше оформить инвалидность.Адрес больницы: 140100, Московская область, г. Раменское, ул. Махова, д. 11 Отделение детской хирургии, палата № 2, лечащий врач — Лев Сергеевич Романов, телефон 8-2463-49-51. Телефон главного врача — 556-22-37.[/i]Вчера по просьбе «ВМ» наш журналист побывал в больнице, где лежит мальчик.Вот что ему там рассказали.— Я дежурил в больнице, когда к нам поступил Леша. Левой ступни не было, а то, что было правой ступней, превратилось в кровавый зловонный кусок.Весь он был грязный, завшивленный, головка — в кровавых струпьях, на спине — пролежни.Видимо, он долгое время лежал, не вставая.— Его привезла посторонняя женщина-соседка на милицейской машине. Соседи слышали, как в течение нескольких недель ребенок буквально выл за стеной. Наконец, они не выдержали и, вызвав милицию, открыли дверь.— За свои 30 лет работы я ничего более ужасного не видела. Гниющий полуживой мальчик. Первые дни Леша боялся света, не говорил, жестами и криками требовал, чтобы зашторили окна, прятался под одеяло — ну прямо как маленький зверек.Как рассказали мне врачи, операция длилась несколько часов. Теперь каждый день — мучительные перевязки. Через 3–4 месяца планируется пересадка кожи. Через 7–8 месяцев, по словам медиков, можно будет говорить о протезах. Хорошие протезы делают в Германии, в Швейцарии, они значительно лучше, чем наши. Но больница, естественно, заказать и оплатить их не может.Мне удалось встретиться с отцом Леши — он стал приходить к сыну после того, как его разыскала милиция. Дмитрию Голушкину (так его зовут) — человеку с внешностью одновременно «братка» и бомжа — около 30 лет.— Я с женой уже больше года не живу и ничего о них не знал.— Она же алиментов и денег не требовала. Я думал, у них все в порядке. Я тогда остался без работы и пил.— Сначала в леспромхозе, потом в строительных бригадах. Частных. Обманывали нас: обещали платить, а давали — минимум на питание и водку.Застал я его с Лешей за странным занятием. Сидя на краешке кровати, отец рисовал сыну авторучкой что-то вроде наколок на ручках — пушки, танки, самолеты… Леше это нравилось, он смеялся — ведь теперь у него будут наколки, как у папы…