Романовы оказались на троне случайно

Триста четыре года правил Россией Дом Романовых, хотя среди них были императоры и императрицы, которых и Романовыми-то назвать нельзя. Как известно, с конца ХVIII века их род практически пресекся, и представителей правящей династии нужно было называть то ли Голштейн-Готторпами, то ли Салтыковыми.А ведь если покопаться в архивах и почитать хроники трехсотлетней давности, то совершенно неожиданно выяснится, что Романовы оказались на троне случайно. На Руси бояре Романовы были отнюдь не самыми родовитыми. Но двое Романовых все же вошли в историю: это одна из жен Ивана Грозного – Анастасия и ее брат Никита, который верой и правдой служил своему зятю. А вот один из сыновей Никиты – Федор со временем стал патриархом и взял имя Филарет. И хотя патриарха и любили, и уважали, никому и в голову не могло прийти, что его шестнадцатилетний сын Михаил станет царем. Правда, в народе ходило предание, будто спасение Руси наступит только тогда, когда царем станет человек по имени Михаил. Так оно и случилось. Мало кто знает, что в ту пору ходило и другое предание: дескать, Михаилом династия начнется – Михаилом же и закончится. Удивительно, но это зловещее предсказание сбылось: последним русским царем был не Николай II, а Михаил II.Как показало время, приход на трон Романовых действительно стал спасением для России, но… лишь на краткие три века. Романовы Россию спасли, поставили на ноги, сделали великой державой, но они же ее и погубили, заплатив при этом самым дорогим, что есть у человека, – своей жизнью.О трагической судьбе Николая II и его семьи написано и рассказано немало, а вот о его родных и двоюродных братьях, о его старших наставниках – братьях его отца Александра III – почти ничего неизвестно, кроме того, что многие из них были убиты большевиками.Это действительно так: восемнадцать представителей Дома Романовых были казнены. Убили их просто за то, что они Романовы.Поразительно, но это факт: восемьдесят лет никто в нашей стране не пытался разобраться в этой трагедии и, главное, реабилитировать великих князей как жертв политических репрессий. Лишь несколько лет назад представители Санкт-Петербургского общества «Мемориал» обратились в прокуратуру Северной столицы с кратким, но очень емким письмом: «В соответствии со ст. 6 Закона о реабилитации просим реабилитировать репрессированных по политическим мотивам (расстреляны в январе 1919 года в Петропавловской крепости) великих князей: Романова Георгия Михайловича, Романова Николая Михайловича, Романова Дмитрия Константиновича и Романова Павла Александровича».Три года шла переписка, пока наконец не было принято решение о реабилитации вышеназванных великих князей. Но почему реабилитированы только четверо? Выходит, что остальные убиты вроде бы за дело и вполне законно? Помеха, оказывается, в непостижимой мудрости наших законов, а проще говоря, в отсутствии бумажки. Да-да, обыкновенной бумажки, в которой бы говорилось, что репрессии в отношении князей применены по политическим мотивам. Такой бумажкой, или, говоря юридическим языком, таким документом, могло стать официальное решение судебных, несудебных или административных органов. А его-то и не было: не такие дураки были большевики, чтобы оставлять письменные свидетельства своих преступлений.Десять лет ушло на то, чтобы убедить Генеральную прокуратуру в том, что такое благородное дело, как посмертная реабилитация невинно убиенных великих князей, может состояться и без наличия формального приговора о расстреле, подписанного Лениным или Дзержинским. И вот такое решение наконец-то состоялось.«В соответствии со ст. 1 и пп. «в», «е» ст. 3 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» Генеральной прокуратурой Российской Федерации принято решение реабилитировать: Романова Михаила Александровича, Романову Елизавету Федоровну, Романова Сергея Михайловича, Романова Иоанна Константиновича, Романова Константина Константиновича, Романова Игоря Константиновича, Романову Елену Петровну (жену Иоанна), Палея Владимира Павловича».Заодно были реабилитированы попавшие под руку палачам сестры Марфо-Мариинской общины, слуги и врачи.Многие годы все, что было связано с варварской акцией по уничтожению Романовых только за то, что они Романовы, было одной из величайших тайн ВЧКОГПУ-НКВД-КГБ, поэтому о том, что за люди были великие князья, чем они занимались и какую пользу принесли России, мы ничего не знали. Теперь, когда они чисты не только перед историей, но и перед законом, настало время рассказать об этих чрезвычайно интересных людях.Как у всех нормальных мальчишек, у юных отпрысков Романовых в детстве были прозвища. Скажем, великого князя Николая Михайловича звали почему-то Бимбо. Что означало это прозвище и кто его придумал, довольно быстро забылось, но вот что удивительно: в семье к нему никто не обращался по имени, и до конца своих дней для всех родственников он оставался Бимбо. Казалось бы, будучи внуком Николая I, Бимбо должен был стать служакой, солдафоном и отпетым реакционером: ведь с декабристами-то его дед расправился беспощадно. Но великий князь Николай, если так можно выразиться, выбивался из стройной когорты своих родных и двоюродных братьев.И вот ведь что удивительно: оказывается, великие князья не имели никакой свободы ни в выборе приложения своих талантов, ни в выборе жен. Николай Михайлович терпеть не мог муштру, шагистику, пушки, ружья и сабли, иначе говоря, армию. Но его заставили окончить военное училище и поступить в Кавалергардский полк. Он обожал науку, особенно историю, он с увлечением собирал коллекцию насекомых, он любил кабинетную тишь, а ему приходилось ходить на разводы, в караулы и участвовать в парадах.По большому счету, великий князь Николай был эдаким плейбоем своего времени. Он то проигрывал, то выигрывал бешеные деньги в Монте-Карло, так и не женившись, имел побочных детей, обожая тайные общества, сначала стал масоном, а потом и членом сверхзакрытого общества, в которое входили всего шестнадцать человек, в том числе Мопассан, Флобер и наш Тургенев.В конце концов терпение венценосных родственников лопнуло, и Николаю Михайловичу позволили уйти в отставку и снять военный мундир. Великий князь с облегчением вздохнул и погрузился в изучение истории России. Он рылся в императорских и семейных архивах, листал хроники, беседовал с очевидцами тех или иных событий – и со временем стал одним из авторитетнейших экспертов по эпохе Александра I: он был убежден, что тот не умер в 1825 году, а еще тридцать пять лет жил отшельником под именем Федора Кузьмича.Когда книгу Николая Михайловича перевели на французский, она имела такой бешеный успех, что автора тут же избрали членом Французской академии – неслыханная для иностранца честь. Часто бывая во Франции, великий князь заразился идеями парламентаризма и стал убежденным республиканцем. Чего стоил хотя бы его демарш после трагедии на Ходынке! Как известно, во время коронации Николая II погибли тысячи людей. Праздник был омрачен и скомкан. Николай Михайлович умолял императора отменить запланированный бал, считая танцы на трупах бесстыдным кощунством. Но Николай II его не послушал. Тогда Бимбо явился на бал, чтобы демонстративно с него удалиться! Среди прочих недостатков Николая Михайловича была уже не причуда, а серьезный порок, который венценосная семья не могла простить: Бимбо был убежденным пацифистом. Первая мировая война привела его в ужас. Зная состояние русской армии и бездарность главнокомандующего, престарелого великого князя Николая Николаевича, он открыто заявлял, что жертвы, которые несет народ, напрасны и войну России не выиграть.А когда командование войсками принял Николай II, который делал не то, что надо, а что велела императрица, Бимбо взорвался и стал требовать ограничения вмешательства императрицы в работу правительства. Тут уж показал характер Николай II: он приказал Бимбо покинуть столицу и уехать в деревню.Ссылка была недолгой: монархия вскоре пала, и, довольный исходом дела, Бимбо вернулся в Петроград. Он жаждал деятельности, встречался со своим братом по масонской ложе Керенским, предлагал проекты переустройства общества, но вскоре грянул Октябрь. Большевики с великим князем церемониться не стали и уже 26 марта 1918 года опубликовали в «Красной газете» специальный декрет за подписью Зиновьева и Урицкого.«Совет Комиссаров Петроградской Трудовой Коммуны постановляет: Членов бывшей династии Романовых – Николая Михайловича Романова, Дмитрия Константиновича Романова и Павла Александровича Романова выслать из Петрограда и его окрестностей впредь до особого распоряжения, с правом свободного выбора места жительства в пределах Вологодской, Вятской и Пермской губерний».До Вологды великие князья добрались, причем заболевшего Павла заменил Георгий Михайлович, но на свободе были недолго: уже 1 июля их арестовали и бросили в тюрьму. Петроградским чекистам Вологодская тюрьма показалась ненадежной, и арестантов перевезли в Петропавловскую крепость, добавив к ним и Павла Александровича.Переломной датой в жизни тысяч ни в чем неповинных людей и, конечно же, великих князей стало 30 августа 1918 года, когда был убит Моисей Урицкий и ранен Владимир Ленин: большевики объявили красный террор.9 января 1919 года состоялось заседание Президиума ВЧК, на котором был утвержден вынесенный ранее смертный приговор.Узнав об этом, забеспокоилась Академия наук, небывалую активность проявил Максим Горький. Они обратились в Совнарком и лично к Ленину с просьбой освободить Николая Михайловича, приводя доводы о том, что он всегда был в оппозиции к императору и во всем мире известен как ученый-историк. 16 января состоялось заседание Совнаркома под председательством Ленина, на котором рассматривалось это ходатайство.Трудно сказать, кому принадлежит эта фраза, несколько позже облетевшая газеты всего мира, – «великому гуманисту» Ленину или кому-то другому, но она была произнесена и запротоколирована. «Революции историки не нужны!» – так заявили руководители партии и правительства.А дальше все шло по хорошо отработанному изуверскому сценарию. Среди ночи люди в кожанках явились в камеру, приказали великим князьям раздеться до пояса и вывели на январский мороз. Тут же загремели выстрелы… Первым в уже заполненный трупами ров упал Бимбо, за ним – остальные. Брата Бимбо – Георгия Михайловича добивали уже в могиле.Родной брат Бимбо – великий князь Георгий родился неподалеку от Тифлиса.Следует напомнить, что его отец, великий князь Михаил Николаевич, был наместником на Кавказе. Братья воспитывались в духе любви и уважения к Грузии и всему грузинскому, Георгий даже получил прозвище Гоги, и иначе его в семье не называли. Гоги был богатырского сложения, и росту в нем было более 190 сантиметров.Другой карьеры, кроме военной, для великих князей почему-то не было: пошел служить в Гвардейский, Ее императорского величества Уланский полк и Гоги. Кто знает, быть может, со временем он дослужился бы и до генерала, но так случилось, что он серьезно повредил ногу, и мечты о военной карьере пришлось оставить.Это огорчило всех, кроме самого Гоги. Скорее всего, его ободрял пример старшего брата Бимбо: у Георгия довольно рано проявился интерес не к кутежам и скачкам, а к усидчивой, тихой и скромной работе ученого. Это был единственный случай, когда все Романовы с восторгом поддержали увлечение великого князя искусством и нумизматикой. Его коллекции монет не было равной в России. Он писал о монетах монографии, страстно гонялся за каждой новой и приобретал, не жалея никаких денег.Все это привело к тому, что император назначил его директором Музея Александра III – ныне он называется Русским музеем. Это был совсем иной масштаб, нежели коллекционирование монет, и Георгий со свойственной ему страстью начал пополнять собрание картин и других уникальных раритетов.А вот на любовном фронте этому красавцу не везло. Еще юношей он влюбился в грузинскую княжну Нину Чавчавадзе, но семья Романовых сочла их возможный брак мезальянсом – и влюбленные были разлучены. Лишь когда ему было за сорок, Георгий женился на греческой принцессе Марии.Когда началась война, Георгий получил звание генерал-лейтенанта, оставил свой кабинет в музее и вернулся в армию в должности генерал-инспектора. Он мотался по полкам и дивизиям, изучая моральный дух и состояние боеготовности войск, добрался даже до Японии, снова вернулся на фронт и сделал совершенно оглушительный для императора вывод: революция в России неизбежна. Остановить ее может только немедленное принятие конституции и дарование демократических свобод. Николай II, с которым они были большими друзьями, слышать не хотел ни о какой конституции и отправил Георгия в очередную инспекционную поездку.А потом было падение монархии, кровавый пир толпы и необъяснимый гнев бунтовщиков по отношению ко всем Романовым. И все же Георгию удалось избежать расправы и уехать в Финляндию, откуда он рассчитывал добраться до Англии, где в это время находились его жена и все их дети.Не получилось… Как только он попросил выдать паспорт, бдительные комиссары тут же его арестовали и доставили в Петроград, откуда сослали в Вологду. Там он жил вместе со своим старшим братом Николаем и двоюродным братом Дмитрием Константиновичем. Но вскоре их вернули в Петроград, присоединили к ним еще одного великого князя – Павла Александровича, и бросили в тюрьму, объявив заложниками.Этой подлой операцией руководил начальник Петроградской ЧК, сын зажиточного купца Моисей Соломонович Урицкий. Именно он стал, по словам Луначарского, «воплощением большевистского террора». Да уж, в том, что касается террора, Моисей Соломонович преуспел! А вот дальнейший ход Урицкого был таким мерзким, что даже кое-кто из большевиков, что называется, развел руками.Зная, как люто его ненавидят, Моисей Соломонович сделал себе щит из живых людей. Набив тюрьмы заложниками, в том числе членами Дома Романовых, он заявил, что если с головы большевистских вождей упадет хотя бы один волос, все заложники будут расстреляны.Но как ни хитер был Моисей Урицкий, как ни надежно охранял его щит из заложников, нашелся в Петрограде человек, который ради устранения большевистского монстра пошел на верную смерть. Им был Леонид Канегиссер. 30 августа 1918 года он подкараулил Урицкого на Дворцовой площади и всадил ему несколько пуль в затылок.Как мы уже знаем, в тот же день был ранен Ленин – и в стране началась вакханалия расстрелов самых знатных и самых уважаемых людей России.Как это ни странно, но великих князей пока что не трогали, и лишь 9 января 1919 года состоялось заседание Президиума ВЧК, на котором присутствовали уже пролившие реки крови Петерс, Лацис и Ксенофонтов. Протокол этого заседания долгие годы был одной из величайших тайн Советского Союза, но недавно его удалось найти. Он краток, страшен и типичен для того времени.«Слушали: Об утверждении высшей меры наказания чл. быв. императорск. Романовск. своры. Постановили: Приговор ВЧК к лицам – чл. быв. имп. своры – утвердить, сообщив об этом в ЦИК».И – все! 24 января четверых великих князей без какого-либо суда и следствия расстреляли – расстреляли только за то, что они носили ненавистную большевикам фамилию.