Шампанское пили из гроба
Эстафетную палочку от Марины Влади («Колдунья») и Натальи Варлей («Вий») приняла на этот раз Евгения Крюкова, ставшая героиней и вечера, и картины. В фойе кинотеатра – еще один бонус. Кульбиты акробатов на проволоке под самым потолком. Танец-брейк огненного петуха – в лице пластичного мулата с нунчаками.Хороводы то ли монахинь, то ли начинающих ведьм в черно-белых одеяниях, ласково предлагающих всем отведать шампанского из… гроба.Да-да, этот желтый деревянный «бар» украшал фойе и, лишенный своего зловещего флера, был просто нашпигован вкуснятиной – фруктами, деликатесами, выпивкой. «Ведьмочки» разносили шипучий нектар, а ведущий в экстазе ревел в микрофон «Ближе к гробу, господа, не стесняйтесь…»Господа, впрочем, особо и не стеснялись, охотно выпивая и закусывая потусторонней снедью. В отличие от съемочной группы, которая так и не вышла на сцену представлять картину. Может, для того, чтобы не портить впечатление от шоу? Фильм тем не менее призван захватить сразу, с первой сцены.Разумеется, постельной. Гоголю не мог присниться такой развратный Хома Брут, как этот репортер Айван (Иван, что ли?) Беркхофф, коротающий ночи с двумя блондинками. Впрочем, это же не римейк, а «по мотивам повести», на что упирает режиссер Олег Фесенко. В сотворчестве с Игорем Митюшиным он перенес действие в сценарии из Малороссии в США, подобие которых отыскал в славном эстонском городе Нарва. И – полностью изменил финал.Прежде чем говорить о торжестве спецэффектов, которыми нашпигована картина (благо, бюджет 2,5 миллиона позволял), заметим некоторые странности. Если у Гоголя церковь православная – в фильме вообще непонятно какой конфессии. То ли протестантская, то ли католическая, то ли, прости господи, мормонская. То ли кирха, то ли собор… Мокрая сутана убитого падре высыхает на теле героя через секунду. Героя увольняют в самый пикантный момент – а через пару минут он уже получает задание от начальства и мчится на машине в подозрительный район. И так далее.Много таких непоняток – возможно, от монтажных ножниц. Возможно – от самого понятия авторами жанра (мистический фильм ужасов). Тем досаднее отсутствие мало-мальски психологической подоплеки. Герои как будто с той самой луны, которая в опасном полном градусе, свалились. Люди без прошлого и будущего. Так, история о том, как милая девушка стала злобной мегерой и нимфоманкой, остается за скобками. Как и история падре, которого небритый герой встречает в баре.Искать логику и требовать последовательности от авторов, глубокой игры от актеров, а также хоть какого-то присутствия интеллекта на лице Николаева, сдается, бессмысленно. Перед нами идеологически просчитанный продукт (вопрос о вере очень политкорректный), ориентированный на рынок – в первую очередь, западный. Не зря же фильм снимали на двух языках.И выходит он параллельно с прокатом у нас (на 53 копиях!) за рубежом на видеоносителях. Продюсеры не стесняясь говорят о формировании «бизнес-модели», о «реализации коммерческого потенциала картины». В общем, большому гробу – большое плавание.А все-таки страшно, спросите вы? Да как-то не очень, скорее, скучновато. А потом – неприятно. Ну, летучие мыши. Ну, ветер, гасящий свечи. Ну, огненные круги – самая, пожалуй, эффектная сцена. Видали кошмары и похлеще. По телевизору. И творят ужасы, заметим, люди, а не нечистая сила.Впрочем, когда Крюкова парит над бедным, поседевшим от ужаса Николаевым, нацеливая на него свои акриловые коготки, пару раз можно вздрогнуть. Уж больно несимпатично. Кстати, сама актриса уверяет, что любая ее коллега спит и видит, как сыграть панночку и уложиться гроб. Она же последний предмет совсем не боялась – уже натренировалась в «Петербургских тайнах».Может, оно и так. Но не зря же умные люди советуют не вглядываться особо пристально в бездну – иначе та вглядится в вас.