Бежим, бежим - дороге нет конца

Пока идейный руководитель программы Владимир Лусканов находится на переговорах (при этом его портрет занимает то почетное место на стене, на котором в других учреждениях висит портрет президента), а Михаил Зеленский отправляется на планерку, прошу корреспондента Аркадия Цирульникова показать мне, как работают в “Вести-Москва”.Один из редакторов в зале по ходу дела замечает, что до сих пор не может понять, когда Аркадий пишет свои материалы. Аркадий отвечает, что – в машине, ручкой на коленке.– На самом деле, когда готовишь сюжет, он уже складывается в голове. Потом размечаешь, что подложить под текст (то есть какая картинка будет на экране, пока корреспондент говорит текст) и где состыковать с синхроном (прямой речью). Я вот сейчас как раз пойду монтировать репортаж, вам все понятнее станет.– Угу, – только и успеваю ответить я, как Аркадий срывается с места и со свойственной разве что одним телевизионщикам скоростью несется по коридору. Так и хочется заметить: в светлую даль.Делать нечего, несусь следом.– Вы не отставайте. А то тут новостная зона – с первого раза и не разберешься, куда идти.Это у них называется “ходить”, думаю. А вроде бы обыкновенные холлы, коридоры, лестницы. Все как в других нормальных учреждениях, если не принимать во внимание несущихся параллельно и наперерез друг другу тружеников голубого экрана.– Сложно работать? – переходя на галоп, спрашиваю у Аркадия.– Да нет, уже привык. Напишите, что самое сложное – работать без обеда!Бежим. А ведь до выхода в эфир еще несколько часов! Задавать вопросы уже нет сил. Аркадий в ответ на мою вопросительную мимику замечает, что на монтирование и подготовку сюжета уйдет около часа.Берем в видеотеке кассеты для сведения сюжета. (Это когда отснятый материал с нескольких кассет монтируется на одну.) И отправляемся делать “наговор”.Не пугайтесь. Наговор – это вполне профессиональный телевизионный сленг, а не шаманское бормотание бабок-повитух. Так называют запись текста корреспондента на пленку, а текст потом стыкуется с картинкой. Так что важно говорить правильно и четко. С единственно верной интонацией. Которую даже профессионалу не всегда удается выдержать.Финальную фразу Аркадий переписывает раз пять.– Финал должен быть ударным!В монтажной девушкамонтажер предлагает мне поменять уже пригретый мной старенький облупленный стул (который я заняла исключительно по природной скромности) на совершенно новый.– Я к нему привыкла. А вы себе этот новенький возьмите! И тут же включается в работу с Цирульниковым, повторяя как заклинание: – Ну, чем твой наговор крыть будем, а?То есть надо выбрать планы-“картинки” (статичные или динамичные), которые будут монтироваться со звуком. Ага, я уже что-то понимаю в телевидении!В итоге пятичасовой трудовой подвиг Аркадия на морозе (не считая предварительной подготовки) сводится к трем минутам десяти секундам эфира. И это еще не самый худший вариант. Могли бы и две минуты оставить.После планерки появляется Михаил Зеленский. Есть шанс поговорить с ним в импровизированной курилке (в пролете лестницы). Михаил устало приваливается на подоконник.– Если честно, очень досадно смотреть на то, что происходит в историческом центре города. Когда в чьих-то светлых головах вдруг возникает идея построить там какой-нибудь торговый центр или снести старинное здание. Не восстановить, а именно снести. Взять, к примеру, центр Праги – там вообще законодательно запрещено что-либо строить. В Париже единственная стройка в историческом центре относится к 1970 году, когда там возвели Центр Помпиду. Не спорю, реконструировать надо, но почему обязательно сносить? Ведь из гостиницы “Москва” можно было вообще сделать отель а-ля “Back in USSR”.– Мы с женой снимаем квартиру. Собственной жилплощади пока нет.– Мой отец – военный. Так что в каких только школах и институтах я не учился! – Ведущий – это не только и не столько человек, который сидит в кадре. Он участвует в создании выпуска наравне с остальными членами эфирной бригады. А что касается тем, то их может предлагать любой сотрудник программы.– Не люблю я все эти вопросы про карьеру, успех-неуспех. Для меня существует один критерий – желание или его отсутствие. Хочет кто-то – добивается успеха, не хочет – не добивается. Человек, который чувствует, что занимается своим ремеслом, как коллекционер-фанатик. Он каждый день будет охотиться за новым профессиональным опытом как одержимый. О карьере ему некогда особенно задумываться.– В обычной жизни ношу очки в толстой оправе. А в кадре они выглядят тяжеловесно и поэтому могут отвлекать внимание. Зритель будет смотреть на очки, а не слушать, что ему говорят. Мы “заходим в гости” к зрителям всего на полчаса, и за это время нам надо успеть рассказать многое. Так зачем же заострять внимание людей на мелких деталях? – Прошу телесуфлер поближе подвинуть.– Да нет. Щелчок – это такая маленькая точка в конце выпуска. На самом деле ручку мне подарили на день рождения. Еще в девяносто девятом году. Так получается, что каждый год я обязательно работаю в свой день рождения и на Новый год. Вот и подарки я получаю в основном от своих коллег. А этой ручкой первый раз я щелкнул совершенно непроизвольно. Режиссер воспринял это как удачную находку.– Арбат. Там я родился. Кстати, когда начал работать в программе “Вести-Москва”, выяснилось, что мы с руководителем программы Владимиром Лускановым “выходцы” из одного роддома.Михаил поменял жилетку на благообразные пиджак и галстук и ведет программу в эфире. Я разговариваю с Владимиром Лускановым, который то и дело норовит убежать по делам. Место действия – все тот же лестничный пролет.– Конечно, помню. Миша Зеленский – наш первый ведущий. И программа ему многим обязана. Когда в 2001-м мы только начинали, Миша безотказно работал один в эфире несколько месяцев подряд! Если вы хоть немножко понимаете, что такое работа в прямом эфире, то можете представить, скольких нервов ему это стоило.– “Вести-Москва” поначалу транслировались на все российские регионы – Белгород, Мурманск, Хабаровск… И, представляете, мы получали от зрителей очень хорошие отзывы. А местные газеты на Дальнем Востоке писали, что в сетке вещания телеканала “Россия” появилась странная передача “Вести-Москва” и жители Владивостока с упоением изучают пробки в столице. И на сердце у них сразу становилось легче. Да и сейчас еще не по всем регионам нас перекрывают местными блоками.– Все региональные команды проходят стажировку у нас. Московское бюро – это такая испытательная площадка. Для всех: и корреспондентов, и ведущих, и руководителей программ, и операторов, и монтажеров. Мы и сами выезжали в регионы. Работали практически в две смены. Одна – в Москве, другая – на выезде.– Люди, которые мне интересны, говорят: “я МОГУ это сделать”, а люди, которые мне неинтересны, говорят: “я СМОГУ это делать”.Снова встречаю Аркадия Цирульникова.– Ну что? Есть у вас еще вопросы? А то мне опять на съемку.– Вот как раз сейчас и собираюсь перекусить.