Все не так, ребята

Например, он придумал «Дверь» (вполне себе настоящую, только выкрашенную в красный цвет), которая висит сейчас на стене зала в Третьяковке. Рогинский настаивает на том, что эти его работы – ни в коей мере не «рэди-мэйды» (то есть не готовые предметы, которые стали произведением). По сути, эти его работы – «скульптокартины».Однако о нем говорят, что он – «настоящий русский Сезанн» и «живописный Платонов».Русский Сезанн с 78-го года живет в Париже и пишет советскую Россию: ту же самую, с которой он полемизировал «тогда». Его псевдосуровостильные работы (с главенствовавшим тогда и ставшим синонимом слова «конформизм» суровым стилем живописи он спорит через его частичное воспроизведение) – про массу, про толпу. Про очереди в гардероб и про беспросветно серый гардероб сограждан и согражданок. Про то, что «Трамваи редко ходят» (название одной из работ). Про то, что мы не живем, а прозябаем, и наш менталитет не исправить и совковость нашу не вытравить. Рогинский говорит, что в России ничего не меняется: здесь все как было. Во-первых, вывески «Соки-воды». Во-вторых, шершавые унылые здания. А в-третьих и в-главных – безликие люди.На его многофигурных полотнах нет ни одного «героя». Даже персонажи «Семейной прозы», даже сценки в разнообразных «учреждениях» (задуманные как архаичные групповые портреты) – лишь иллюстрация авторского утверждения: люди разучились «быть», и нет им ни страха, ни боли, ни радости.Настоящими героями картин Рогинского становятся вещи, наделенные теплом и жизнью, – примус, или чайник, или коробок спичек. Их он писал в 60-е годы. Рогинский иногда почему-то оправдывается и говорит, что никакой это не социальный жест, никакой не протест против убогой «действительности» и ничего сверхрадикального он в виду не имел («Просто красивые они, нравятся мне, я от живописи кайф ловлю, понимаете?»). И ведь не лукавит: теперь они кажутся не более радикальными, чем натюрморты француза Шардена, на которых медные тазы восемнадцатого века обретают характер и душу. «Спички» Михаила Рогинского никак не выглядят соцартовским произведением, цель которого – ирония и еще раз ирония и в основатели которого записывают Рогинского. Скорее соц-артовская злость и лубочный вздох-надпись в картине: «Да, все получилось не так, как задумали» появляется в работах 90-х годов.«Пешеходная зона» построена на противопоставлении: в верхней части зала – Рогинский шестидесятых годов, внизу – Рогинский новый. Никакой банальной ретроспективы. Еще одна небольшая его выставка откроется в конце октября в галерее «Сэм Брук» при культурном центре Высоцкого.