Память об английском инвесторе Гарднере жива до сих пор

В конце позапрошлого века на вопрос, какой фарфор лучший, большинство подданных Российской империи, не задумываясь, ответили бы: «Кузнецовский». Однако построил знаменитый завод англичанин по фамилии Гарднер.Первые попытки создать отечественный фарфор были предприняты еще при Петре I, однако успехом не увенчались. Только при дочери царя-реформатора – Елизавете по высочайшему указу в Санкт-Петербурге был основан Императорский фарфоровый завод. Между прочим – всего третье такое предприятие в Европе! А поскольку в Старом Свете каждый производитель фарфора берег тайну его изготовления пуще жизни, пришлось создавать фарфор собственный – «российского обжига». Рецепт его вскоре получил профессор-химик Дмитрий Виноградов, после чего началось промышленное производство материала для изящной посуды, разнообразных статуэток и прочих приятных глазу предметов, украшавших тогда каждый зажиточный дом.Экспериментировали с фарфором и «русский Леонардо» – архангельский самородок Михайло Ломоносов, и почти забытый ныне другой талантливый самоучка – московский купец Иван Гребенщиков.Но главного успеха добились не эти экспериментаторы, а «залетная птица». Случилось так, что никому дотоле не известный английский купец Фрэнсис Джейкоб Гарднер накануне достижения «возраста Христова» решил начать бизнес в далекой загадочной Московии. Поначалу он, правда, прибыл в тогдашнюю столицу империи Санкт-Петербург – было это в 1746 году, сменил имя на Франц, однако вскоре решил перебраться в Белокаменную, трезво поразмыслив, что в Санкт-Петербурге иностранных коммерсантов и так хватало.Сферой приложения сил и заработанных капиталов предприимчивый англичанин выбрал для себя фарфор.Тем более что ему представилась уникальная возможность завладеть секретом «русского фарфора». В долговую тюрьму попал брат к тому времени умершего Ивана Гребенщикова – Андрей.За вызволение Гребенщикова из казенного дома англичанин запросил свою цену: продать ему семейный секрет фарфора. При этом Гарднер пригласил русского самородка возглавить будущее производство. Кстати, именно благодаря Андрею «гарднеровский» фарфор наполнился яркими красками русского лубка.Сам же Гарднер, прежде чем открыть свой заводик, много поколесил по России – от Соловков до Сибири, выискивая особую глину, без которой фарфор не «зазвенит». А лучшую нашел все-таки в знакомой ему Малороссии – на Черниговщине (так называемую «глуховскую»). И только после этого подал в Мануфактур-коллегию заявку на открытие под Москвой фабрики.Хотя фарфоровое производство под руководством Гребенщикова реально заработало еще в 1754 году, официальное открытие фабрики Гарднера состоялось в 1766-м.«Дмитровский» фарфор изначально был фарфором европейским, так как первых мастеров Гарднер выписал из того же прославленного саксонского Мейсена. Одним из них был Иоганн Миллер, успевший поработать и на Императорском фарфоровом заводе под руководством Дмитрия Виноградова.В 1777 году завод изготовил для высочайшего двора прекрасный «орденский» сервиз – «Георгиевский». За последующие пять лет были выпущены еще три – «Андреевский», «Александровский» и «Владимирский», все они предназначались для пышных дворцовых приемов в честь кавалеров означенных орденов. Первый же сервиз очень понравился Екатерине II, и Гарднер удостоился высочайшей аудиенции. И хотя гордый англичанин отклонил предложение императрицы принять российское подданство, московский генерал-губернатор пожаловал Гарднеру право ставить на его изделиях изображение московского герба, а князь Юсупов, некогда управлявший Императорским фарфоровым заводом, обещал английскому коммерсанту свое покровительство.Наряду с «эксклюзивом», предназначенным для дворца и домов высшей аристократии, Гарднер наладил и массовый выпуск фарфоровой посуды. Она высоко ценилась в России, число работников постоянно росло, причем лишь управляющий и художник были иностранцами.Когда в 1813 году Франц Гарднер покинул сей мир, его детище считалось лучшим фарфоровым заводом в России. Дело продолжили наследники, в 1829 году получившие золотую медаль на Первой промышленной выставке, а спустя четверть века – особую благодарность императора и почетное право ставить на изделиях изображение теперь уже государственного двуглавого орла. В Российской империи это был эквивалент знака качества.Однако уже к началу XIX века у гарднеровского фарфора в России хватало местных конкурентов, поскольку в те стародавние времена дело сохранения «коммерческой тайны» находилось в состоянии зачаточном. Секреты всего и вся продавались направо и налево – достаточно было найти подходящий случаю придорожный кабак. И естественным образом большинство средних и мелких фарфоровых предприятий сосредоточилось в центре традиционной российской керамики – деревне Гжели (ныне Раменский район Московской области).Там же еще в конце XVIII века занялся новым для себя делом зажиточный крестьянин-старообрядец Яков Кузнецов. Поначалу он владел кузницей и придорожным постоялым двором, а затем вместе с двумя сыновьями построил небольшой фарфоровый заводик. В 1812 году – за год до смерти Франца Гарднера – предприятие перешло к старшему сыну Терентию.Спустя два десятилетия он построил новый завод у деревни Дулево, а его сын открыл третье предприятие в далекой Риге – фарфорово-фаянсовый завод, выпускавший столовую и чайную посуду. Так росла и ширилась, прирастая новыми производственными мощностями, «фарфоровая империя» Кузнецовых. К началу прошлого столетия только на заводе в Дулеве трудились 2250 рабочих.Кстати, на рижском заводе учился азам фарфорового дела и будущий владелец всего этого обширного хозяйства, самый известный представитель промышленной династии – Матвей Сидорович Кузнецов. Благодаря которому известный на всю Россию и далеко за ее пределами фарфор уже называли исключительно «кузнецовским». Вместе с новыми фарфоровофаянсовыми фабриками в распоряжение предприимчивого московского купца переходили и ноу-хау их прежних владельцев, и квалифицированные кадры, работавшие на предприятиях.Новый владелец оснастил завод последними технологическими новинками, практически обойдясь без кредитования, выросли обороты и был значительно расширен ассортимент – помимо традиционного фаянса, завод начал выпускать изделия из полуфаянса и майолики. А также, разумеется, из фарфора.В 1889 году Матвей Кузнецов учредил «Товарищество производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова» с основным капиталом в три миллиона серебряных рублей и правлением в Москве. Пайщиками компании были только свои – члены также разросшейся семьи Кузнецовых. А спустя три года ненасытный «фарфоровый король» праздновал новую победу. И какую! На сей раз он «отхватил» поистине «королевский» кусок – тот самый легендарный завод Гарднера, к тому времени, кроме фирменного фарфора, также выпускавший стремительно входившие в моду изделия из фаянса.Некогда процветавшее предприятие переживало не лучшие времена, и владелица с легким сердцем продала свое дело за 238 тысяч рублей, а за дополнительные 5000 – все заводские модели, формы, рисунки и образцы. Сумма сделки по тем временам была немалой, но Матвей Кузнецов не прогадал. Теперь он был владельцем не только нового предприятия (пусть и изрядно запущенного), но и первосортного, говоря современными словами, бренда – с полуторавековой историей, богатыми традициями, квалифицированными специалистами, отработанными технологиями и ноу-хау.Между тем экспансия на рынке не сбавляла обороты. Кузенецов не только скупал готовые предприятия конкурентов, но и внимательно изучал «карту местности» для будущих производственных мощностей. Оценивались близость источников сырья (в частности, Товарищество Кузнецова добывало особенно ценную белую глину в карьерах Черниговской, Херсонской и Екатеринославской губерний – то есть поблизости от собственных предприятий), наличие подъездных путей и прочей транспортной инфраструктуры, состояние местного рынка сбыта и экономикогеографическое положение в целом.Ассортимент кузнецовской продукции поражал широтой и разнообразием – столовая и чайная посуда, терракотовые фигурки, вазы, шк а т ул ки, стилизованные под древнерусскую роспись печные изразцы, наконец, техническая керамика (те же фарфоровые изоляторы).Производство, говоря современными словами, было диверсифицированным – удовлетворяло потребностям всех слоев тогдашнего российского общества. Состоятельный класс мог приобретать настоящие произведения прикладного искусства, изящные и, разумеется, недешевые. Эскизы выполнялись известными художниками, а изготавливали их на предприятиях Кузнецова только самые лучшие мастера – также «с именем». Вместе с тем выпускались и фарфоровые изделия попроще (эстеты считали их даже аляповатыми), которые охотно покупали для украшения своих скудных жилищ низшие сословия, включая рабочих и крестьян. А для церковных учреждений Кузнецов наладил специальный выпуск фарфоровых иконостасов, к сожалению, дошедших до наших дней в считаных экземплярах.При этом любая продукция из кузнецовского фарфора – и дорогая, и дешевая – неизменно оставалась высококачественной.В 1903 году основной капитал «Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова», получившего звание поставщика императорского двора, составлял 3,9 миллиона рублей. За следующее десятилетие он вырос до 5 миллионов.Почти два десятка предприятий товарищества, на которых трудились более 12,5 тысячи рабочих, выпускали две трети всего российского фарфора, майолики и других керамических изделий.Вся эта продукция продавалась в 15 собственных торговых центрах, расположенных в крупнейших городах Российской империи, и была хорошо известна за рубежом. Не только в Европе, где успешно конкурировала со знаменитыми британским «веджвудом», саксонским «мейсеном» и французским «севром», но и в избалованной аналогичными изделиями Азии – в Турции, Персии, Афганистане. Добрался кузнецовский фарфор даже до страны-родоначальницы – Китая! Русский «фарфоровый король» скончался в феврале 1911 года в Москве – за шесть лет до того, как в результате известных событий все его предприятия были национализированы новой властью...[i]В Москве был хорошо известен магазин Кузнецова на углу Большого Златоустинского переулка и Мясницкой улицы, построенный в конце XIX века по проекту знаменитого архитектора Федора Осиповича Шехтеля. Это было одно из первых московских зданий в стиле модерн, по сей день сохранившее изящество и благородство линий, присущие этому архитектурному стилю.За заслуги перед отечественной экономикой Матвей Сидорович Кузнецов был награжден орденами Святого Станислава и Святого Владимира двух степеней, Святой Анны, а также орденом Бухарской звезды, французского кавалерийского Креста и орденом Почетного легиона.[/i]