«Оглянись во гневе» на Малой сцене «Сатирикона»
НЕСКОЛЬКО лет назад в английском театре «Ройял Корт», снискавшем мировую славу первооткрывателя новой драмы, отметили пятидесятилетие пьесы Джона Осборна «Оглянись во гневе». В свое время она совершила переворот в английском театре, в обиход вошло понятие рассерженные» (английские шестидесятники), и даже великий актер, титулованный королевой сэр Лоуренс Оливье захотел работать с этим бунтарем, крушившим все устои старого мира.Сегодня это скорее название из учебника по истории английского театра ХХ века, но актер театра «Сатирикон» Яков Ломкин именно ее выбрал для своего режиссерского дебюта с Артемом Осиповым, Игорем Гудеевым, Юлией Мельниковой и Марьяной Спивак. Речь в ней идет о молодом интеллектуале из рабочих кварталов, который окончил университет, женился на аристократке, но не может найти себе места в жизни, растрачиваясь на желчь и гнев, свидетелями и жертвами которых становятся любимая жена, близкий друг, а затем предприимчивая любовница. Драматург, который уже имел опыт репортера и актера, не столько нашел «новые формы в искусстве», сколько вылил на головы респектабельной публики раскаленную лаву бессильной ярости очевидца на подлый мир, который готов легко забыть любые войны, катастрофы, страдания, лишь бы забыться в бездумном покое. Взяла свое и актерская природа Осборна, подарившего последующим исполнителям своих пьес сложные характеры и обостренные эмоции.Дождь протекает сквозь крышу мансарды. Шуршат газеты (единственное занятие мужчин), скользит утюг по белью (единственное занятие женщины), но громче всего щелкает стрелка часов, провожая в небытие очередную прожитую впустую минуту. В маленькой комнатке за бортом жизни – странная троица: Джимми (Артем Осипов), его жена Элисон (Юлия Мельникова) и его лучший друг Клифф (Игорь Гудеев), выполняющий странную, но дорогую ему самому роль амортизатора, чтобы эти двое не разбились друг о друга. Пружина сжата с самого начала, и когда она разожмется, уцелеть не удастся никому. «Молодость уходит! Давайте притворимся, что мы действительно живем».Артем Осипов играет не просто человека с оголенными нервами, но и точно с оголенным проводом в руках. К черту чувство меры: гнев, ярость (и, как следствие, глухота к ближним), желание заставить этот мир задрожать от ужаса, да что там мир – в себе убить все, что делает тебя хоть чуточку сентиментальным. И тут же рядом нежность, мучительное осознание своего изгойства и жгучая память о потерях. Ну а время, которое, говорят, «лечит», на самом деле терзает садистским отчетом уходящих минут. Для этой невыносимой «горючей смеси» в душе режиссер находит музыкальную формулу – гармония классической музыки, которую Джимми слушает, и агрессивный визг электрогитары, на которой он играет. Вот она, трагедия современного высказывания – потребность выразить свою гармонию и невозможность найти для нее ни слов, ни звуков.Но самые главные слова говорятся, как водится, тихим голосом. Слова о том, что высоких и прекрасных идеалов, за которые стоит погибнуть, больше не осталось.Погибнуть-то можно, но лишь за какуюнибудь глобальную ерунду. Слова о том, что любовь – это работа, трудная, ежедневная и не терпящая чистоплюйства.Постепенно сквозь главный манифест «отверженных» проступает мелодрама. Джимми и Элисон, отыгравшие свой мучительный первый тайм, постепенно выбираются к свету. Позади – предательства, измены, грубость, попытки научиться жить с окаменевшей душой, заменить любовь ее имитацией, потеря ребенка, полоса отчуждения. Впереди – ничего, кроме желания начать все сначала. Гармония возможна, если заплатить за нее непомерную цену, и тогда, может быть, метроном часов сменится на джаз живительного дождя. Прошла молодость.